Flashback
— Сколько будешь так сидеть и строить из себя несчастную? Тебе всего семь, может уже подумаешь о том, что для тебя жизнь продолжается? С этой фразы жизнь маленькой Лю Юн пошла совершенно по-другому. После смерти родителей было сложно прийти в себя. Мысли о том, что все будет не так, как она привыкла, не будет больше занудства матери и ее нежных улыбок, не будет неуклюжих замечаний отца и его глупых шуток. Все будет не так. Это заставило девочку закрыться в себе и перестать как-либо общаться с другими, полностью погрузившись в учебу и чтение неинтересных книжек, чтобы к ней больше никто не приставал и лишний раз не трогал. Все стало цикличным и серым. В тот день ей исполнялось семь лет и с момента, как она узнала про смерть родителей, прошло полгода. Как бы не старалась госпожа Цзинь, чтобы хотя бы в свой день рождения Лю Юн выглядела чуть живее, не выходило. Обед со всеми членами ее новой «семьи», а потом поездка на огромную смотровую вышку, с которой можно было увидеть огромную территорию, что была подвластна агентству Цзинь. Можно было увидеть все величие этой сильной организации, что следила за экологией, уровнем жизни и населением, пока власти просто жили припеваючи. Очень многое ложилось именно на плечи генеральных директоров, ведь иначе невозможно было уследить за порядком и устройством огромной страны. — Лю Юн, милая, может ты хочешь мороженое? — с улыбкой спросила госпожа Цзинь, аккуратно присаживаясь перед ребенком, что совершенно безэмоционально смотрел куда-то не на нее. Женщине было сложно как-то совладать со своими эмоциями и терпеть подобное поведение, ведь ее родной сын хоть и был весьма надменным, ее никогда не игнорировал и относился с глубочайшим почтением. Лю Юн была абсолютно другой. Никогда не скрывала своих мыслей, несмотря на то, кто перед ней, словно не ощущала разницы в возрасте. Спорила почти со всеми, чья точка зрения ее не устраивала, от чего за полгода уже успела сменить три учителя по физике, пять по истории и еще нескольких по мелочи. Взрослым было сложно поддерживать с ней нормальный контакт. — Нет, я… Я попрошу оставить меня одну, если что-то понадобится, то позовите, — после этих слов девочка просто развернулась и ушла к одному из панорамных окон, смотря вниз. Боль и неприятное тянущее чувство в груди уже давно прошли, больше не было желания вернуть родителей к жизни любыми способами и не было желания уйти вслед за ними. Даже не было злобы ни на кого. Было просто пусто. Самое странное ощущение во всем этом состоянии было стремление заполнить пустоту другими вещами, людьми и воспоминаниями. Все это бы уже давно было, если бы Лю Юн не имела уже в таком возрасте глупую гордость из-за которой она действительно «строила» из себя несчастную, не давая места другим и новым ощущениям. — Ведешь себя более эгоистично, чем я, — вдруг прозвучал голос за спиной. От этого девочка вздрогнула всем телом и повернула голову, но тут же, словно одумавшись, развернулась, снова натягивая спокойное и пустое лицо. Цзысюань, нахмурившись и громко выдохнув, сел на кресло, которое стояло рядом с девочкой и на которое она специально не села, словно говоря всем своим видом насколько она несчастна. — Даже спалившись, продолжаешь этот спектакль… — О чем ты вообще говоришь? — Лю Юн нахмурилась, но не поворачивалась, упрямо продолжая смотреть в окно. — Я не понимаю, о каком спектакле идет речь. — Ты либо в какой-то своей умной книжке начиталась и пытаешься быть «крутой» — выразительно поднимая одну бровь, произнес парень, намеренно выделяя последнее слово. — Либо копируешь поведение кого-то из своих родителей. — Я не… копирую… — девочка хотела возмутиться, но в голове всплывали четкие образы того, как раздраженная или огорченная чем-то мать стоит у окна и упрямо игнорирует все вокруг. Кем бы не была Лю Юн, но быть лгуньей не хотелось. Опустив голову, она теперь уже смотрела на свои руки, что перебирали ткань красивого шелкового платья, которое ей подарила госпожа Цзинь. Женщина в тот момент улыбалась так же ярко, как это делала мама, когда что-то ей дарила. От этих мыслей на щеках появился предательский румянец. — Ты ведешь себя просто отвратно, я хочу тебе сказать, — с неприязнью произнес Цзысюань, прикрыв глаза, а потом медленно разворачивая свою голову к окну, смотря на величие того, что в скором времени должно перейти в его руки. — Мама готовилась к этому дню очень долго очень волновалась. Хотела, чтобы тебе понравилось. Как думаешь, как она себя чувствует после того, как ты так некрасиво отреагировала на ее попытки дать тебе новую жизнь? Лю Юн молчала. А что она могла ответить? Это было правдой, она своими глазами видела, как старательно госпожа Цзинь выбирала места, в которых могла повеселиться ее маленькая подопечная. — Как думаешь, в какой канаве ты оказалась бы, если бы мама не взяла бы тебя к нам? Ты как бельмо на глазу, что мешает нормально жить со своим этим пустым взглядом. Неужели тебе так нравится привлекать к себе внимание и заставлять всех жалеть тебя? — парень уже раздражался и даже не пытался это скрыть. Его напрягала девочка, забирающая всю энергию его матери на себя. И если Гуаншань не особо много времени уделял дочери своего бывшего работника, то его жена уже вся извелась. — Нет! — Лю Юн резко повернулась всем корпусом к юноше, смотря большими глазами из которых лились крупные слезы на него, сжимая руки в кулачки. Замотав головой она начала очень эмоционально говорить. — Не нравится мне это! Я это ненавижу! Я не слабая, меня не надо жалеть! — Тогда прекрати, — спокойно заявил Цзысюань, вставая с места, чем заставил девчушку поднять свой взгляд на него и неотрывно смотреть в его глаза, наполненные презрением. — Сколько будешь так сидеть и строить из себя несчастную? Тебе всего семь, может уже подумаешь о том, что для тебя жизнь продолжается? — Цзысюань! — к ним быстрым шагом подходила госпожа Цзинь, хмуро смотря на сына, который лишь ушел в другую сторону, бросив малышке что-то типа «подумай об этом». Когда перед ней присела на корточки жена генерального директора, Лю Юн все еще смотрела вслед парню, даже не позволяя себе моргнуть. — Он тебя обидел? Сказал что-то неприятное? Не обращай внимания, он просто наверняка не подумал… — Нет, ничего… Это все я, — пробормотала малышка, нехотя переводя взгляд на суетящуюся женщину и почему-то прямо сейчас ей захотелось улыбнуться. Получилось это немного криво и странно, словно разучилась, но все же это была улыбка, которую не заметить было невозможно. Этот ребенок, казалось, не улыбался с того дня, как узнал о смерти родителей. Если бы в этот момент рядом был бы Гуаншань, то и тот удивился бы. — Лю Юн… Как ты себя чувствуешь? — пробормотала женщина, положив аккуратно свои ладони на плечи девочки, которая словно свыклась и тут же улыбнулась уже даже более мягко и приятно. — Хорошо, — вот только голос предательски дрогнул, но никто не обратил внимания, ведь воодушевленная женщина тут же принялась завлекать словно ожившую девочку во все возможные места, радуясь уже тому, что она перестала сопротивляться и изредка улыбалась в ответ. Хотя на самом деле в голове у малышки был полный кавардак, а может и наоборот, все словно встало на свои места. Последние слова Цзысюаня никак не выходили из головы, а мыслей становилось все больше, словно произошедшее сегодня пробило толстенную платину и сейчас все вокруг затопило водой. Все было не так и в то же время так, как надо. Вечером того же дня, когда они вернулись с прогулки, Лю Юн долгое время сидела у себя в комнате, размышляя уже в тишине и спокойствии, что, как оказалось, далось ей с большим трудом. Среди шума и людей было намного легче думать, словно ее мысли затеряются среди этого всего и никто о них не узнает, а здесь, в своей комнате, все стало таким тихим и подозрительным, казалось, словно даже ее мысли можно подслушать. От этого дискомфорта она решилась на то, чего боялась сделать уже очень долго. Вскакивая со своей кровати, девочка стремительно вышла из комнаты и побежала по коридорам, удивляя горничных и дворецких своим внезапным поведением. В какой-то момент она даже не заметила стоящего перед ней мужчину и смачно вписалась в него, падая назад. — Оу, вот так встреча, — прозвучал как всегда «улыбающийся» голос, заставляющий содрогнуться. Лю Юн подняла голову и встретилась с лисим взглядом Цзинь Гуаншаня, что присел перед ней и подал руку, предлагая помощь. Почему-то девочке было немного некомфортно рядом с этим мужчиной, странные ощущения. Он тем временем бесцеремонно поднял ее на руки и куда-то понес, улыбаясь как всегда. — Как прошел твой день рождения? — Х-хорошо, господин Цзинь, — пролепетала малышка, раскрывая от удивления глаза. Нет, мужчина часто спрашивал ее о чем-то и часто с ней разговаривал, даже на руки брал ее не так редко, просто вся ситуация была странной. Обычно он с ней заводил разговор, когда что-то хотел попросить. — Вам что-то нужно? — Нет, просто решил поздравить свою подопечную, ты ведь по документам числишься, как моя приемная дочь, — произнес генеральный директор, смотря на нее так, что девочке стало не по себе. — Так куда ты так спешила? — Ой! — вдруг громко произнесла она и спрыгнула с рук Гуаншаня, делая неуклюжий поклон и уже на бегу крича. — Простите пожалуйста, у меня правда нет времени! Бежала она не жалея сил, а в глазах снова загорелся прежний огонь. Забытое ощущение бега заставило о себе знать и уже через какое-то время появилась одышка и дышать стало сложнее, но Лю Юн продолжала упрямо бежать. Пока что еще не было четкого плана действий и она даже не совсем четко понимала, для чего так спешит и почему ей так приспичило именно сейчас сделать что-то, не понимала. Но в душе было сильное желание прямо сейчас что-то сделать. Что-то. Хотелось бы знать, что. Громко дыша, она подбежала к одной из горничных, кое-как произнося сбивчивое «Где Цзысюань?» и получая ошеломленное «Минуту назад вышел из дома». Это заявление ее напугало, словно она упустила что-то важное. Вот только, что она хотела сделать? Хороший вопрос… — Все хорошо? — слегка ошарашенно спросила горничная, смотря, как девочка задумчиво сверлит взглядом дверь. Однако она помотала головой и молча ушла, так и не объяснив своего резкого порыва. Хотя, ей бы самой хотелось бы понять, что творилось в ее голове, когда она так внезапно побежала. Это не было похоже на нее. Во всяком случае за последние полгода она так точно не делала. Странно это все.***
Каждый день проходил как в тумане. На этот раз уже совсем по-другому, не так, как обычно. Обычно Лю Юн всегда делала все задания быстро, не теряя времени, предпочитая быстрее закончить и уйти в свою комнату, но сейчас все было не так. Она долго сидела и думала над заданиями, мало реагировала на замечания учителей и часто задумывалась о чем-то. — Лю Юн, ты хорошо себя чувствуешь? — спросила на обеде девочку госпожа Цзинь, подсаживаясь ближе и пытаясь заглянуть в глаза подопечной. Женщина была рада, что она стала чуть более открытой, перестала сидеть в своей комнате и на обеды задерживалась дольше. В последнюю неделю она часто оставалась рядом с ней и могла даже что-то спросить по мелочи. Вот только ее поведение было не менее странным. — Учителя говорят, что ты уже вторую неделю словно в облаках витаешь. Не слушаешь, долго размышляешь над заданиями и даже не споришь ни с кем. Что-то случилось? — Я… — девочка медленно повернула голову к женщине, все еще пребывая в своих мыслях. Она услышала только последний заданный вопрос, но почему-то и он прозвучал как-то отстраненно. Однако обеспокоенный взгляд сидящей напротив говорил о том, что она и впрямь пытается с ней поговорить. Нахмурившись, малышка опустила голову вниз, а потом неуверенно заговорила. — Я очень много думала над словами Цзысюаня… — Он сказал что-то неприятное? — женщина хоть и говорила об этом, прекрасно понимала, что ее сын не на столько плохо относится к своей «сестре», чтобы говорить что-то настолько неприятное, что Лю Юн так долго это мусолит в голове. — Нет, ну… То есть да… Эээ… — девочка замялась, пытаясь как можно более понятно донести свои мысли. От этого почему-то стало смешно. Она не могла и двух слов связать нормально, хотя за почти две недели смогла многое понять и было странно, что сейчас она так нерешительна. Слегка улыбнувшись, девочка продолжила говорить. — Он сказал правду и она может быть неприятной, но мне его слова помогли… Ну… Я не думаю, что он сказал что-то плохое… — это выглядело не типично, поэтому госпожа Цзинь даже немного напряглась, однако потом Лю Юн мотнула головой и сказала. — Да ну его! А после этого она встала и поплелась в свою комнату, оставив удивленную женщину одну. Примерно через минуту в помещении появился Цзысюань, что лишь что-то взял и хотел было уйти, пока его не окликнула мать. — Что ты сказал Лю Юн? — спросила она, подходя к сыну ближе. Ее взгляд был больше заинтересованным, поведение подопечной выбило ее из привычной колеи и она не знала, как реагировать. — Она с того дня, как вы поговорили, стала вести себя по-другому. — Это плохо? — поднимая одну бровь вверх, спросил юноша, ожидая ответа. — Н-нет… Просто необычно… — протянула госпожа Цзинь, снова смотря в сторону, куда недавно ушла девчушка. — Тогда какие проблемы? — парень уже собирался уходить, как его потянули обратно. — Да подожди ты! Что ты ей сказал? — не отставала женщина, заставляя сына слегка нахмуриться, но он сразу же взял над собой контроль и громко выдохнул, разворачиваясь. — То, что я ей сказал не обязательно должны знать все, — а после просто ушел. — Да что же это такое…***
Лю Юн провела еще одну неделю, пребывая словно в трансе, почему-то не пытаясь даже сосредоточиться. Она успела примерно разобраться в своих чувствах и мыслях, но запуталась еще сильнее, потому что они были ей не свойственны. Учителя уже не раз жаловались на ее растерянность, но как бы госпожа Цзинь не пыталась с ней разговаривать, все бестолку. — Что же происходит? — прикусывая нервно губу, пробубнила себе под нос женщина, ходя из стороны в сторону по своей спальне. — Что-то не так? — в комнате появился Цзинь Гуаншань, как всегда улыбаясь своей жене, но та не особо обращала внимания, продолжая что-то невнятно говорить. — Я совсем не понимаю, почему ни Цзысюань, ни Лю Юн не говорят мне ничего? Да и оценки Лю Юн могут снизиться, если не разобраться в ближайшее время… — она вдруг остановилась и вопрошающе посмотрела на мужа, что все это время молча наблюдал, словно ожидая, когда на него все-таки обратят внимание. — Что могло ее так сильно потрясти, что она перестала учиться? После смерти родителей она лишь усерднее начала учиться, но перестала проявлять эмоции, а сейчас она стала улыбаться, смеяться, даже иногда злиться, все после той прогулки на ее день рождение! Однако она совсем забыла про учебу, хотя логичнее было бы, если бы она не захотела учиться после похорон, чем после разговора с Цзысюанем. — О чем они разговаривали? — спросил мужчина, садясь в кресло и взяв в руку чай, который каждый день приносит ему горничная в это время. Медленно отпив один глоток, он спросил. — Ты ведь узнала об этом? — Вот именно! — уже раздражалась женщина и если бы ей под руку попался стол или шкаф, то она бы стукнула его ладонью. Вся эта ситуация ее уже давно напрягала, но всему приходит конец, как и ее спокойствию. — Они оба ничего не говорят. Я разговаривала с Цзысюанем несколько раз, но он всегда говорил о том, что это не так важно. А Лю Юн просто витает в облаках, когда я с ней говорю. Нет, она всегда отвечает на мои вопросы и никогда не игнорирует меня, просто отвечает как-то расплывчато и непонятно. — Может стоит оставить все как есть и дать им самим справиться со всем? Все же, они всего лишь дети, — в своей привычной манере ответил генеральный директор. Хоть госпожа Цзинь и понимала, что бесполезно советоваться со своим мужем, не могла держать в себе. — Ты, наверное… Прав… — нехотя согласилась она, сев на место, решив действительно пока что оставить их.***
— Все не то… Не то… Совсем не то… — бурчала себе под нос девочка, негромко ударяясь головой об стол и сжимая в руках карандаш. Все ее записи и наблюдения не сходились с ее действиями, а выводы, к которым она приходила не устраивали ее. — Ученица Лю! Прошу вас, прекратите так себя вести! — разъяренным подобным поведением ученицы, что всего две недели назад показывала действительно невероятные результаты, а в последние две недели совсем перестала стараться. — Что же это в самом деле такое?! Девушка не реагировала, она просто сидела в прежнем положении, опустив голову на стол. В какой-то момент в коридоре раздался разговор между двумя работниками. — А ты не помнишь, куда ушел молодой господин? — Слышал, что он прошел со своими друзьями… — А вдруг нашел себе девушку, что поклялась быть ему до конца жизни верной? — Что за бред ты несешь? У него уже есть невеста! Прекрати! — Зануда… Резко подняв голову вверх, Лю Юн вдруг начала что-то шептать, а потом вовсе вскочила с места, громко хлопнув руками по поверхности стола. — Точно! Верность! — громко и весело подметила девчушка, совершенно не обращая внимания на учителя, чье лицо было готово треснуть от такого самовольства. На губах расползлась улыбка и она выбежала из комнаты, игнорируя крик учителя. Снова бежала, снова сносила всех с ног. Вот только теперь она знала, для чего и почему так рвется, что хочет услышать и сказать. Все вдруг встало на свои места, не было больше сомнений, лишь покалывание в кончиках пальчиков от нетерпения и какого-то трепета. Она даже не помнила, как смогла узнать, где именно на данный момент был Цзысюань и не помнила, кто пытался остановить ее, кто кричал ей вслед и с кем приходилось столкнуться. Лю Юн просто бежала, хоть и спотыкалась не один и даже не два раза, все равно продолжала бежать. Бежать, пока смутный образ длинноволосого парня не появился перед ней. Подбежав к нему и остановившись где-то в двух метрах от него, она стала прямо, уверенно смотря в глаза удаленного юноши. — П… — начала было она, но сбившееся дыхание не давало нормально говорить. Ей было все равно на перешептывания его друзей, насмешки стоящих рядом девушек. Это не сбавило уверенности. — Будешь говорить? — спросил Цзысюань, скептически смотря на нее. Этот взгляд действительно немного выбил ее из колеи. Ей было очень неприятно видеть такое отношение, однако, она не собиралась сдаваться. — Если нет, то можешь… — Позволь дать клятву верности! — выпалила она, поклонившись ровно под девяносто градусов. От этих слов прошелся гул по присутствующим, но она продолжала. — Позволь в будущем работать под твоим началом и стать твоим вернейшим и надежнейшим оружием! Подняв голову и выпрямившись, Лю Юн нахмурила брови и уверенно смотрела в уже удивленные глаза молодого господина Цзинь. — Я клянусь, что буду выполнять любой приказ! Клянусь своей жизнью, что никогда в жизни не предам и буду служить верой и правдой, не сокрою ничего! Я отдам свою жизнь за тебя, потому что ты помог мне, когда другие не смогли, поэтому я готова на все, чтобы твоя жизнь была лучше, чем у кого бы то ни было! — в порыве эмоций она взяла с земли какой-то осколок, сделав неглубокий, но длинный порез поперек ладони, сжав руку в кулак и говоря. — Моя кровь является свидетельством того, что клятва моя исходит из самой глубины души! — Ты… — Цзысюань смотрел на капли крови, что падали со сжатой в кулак и вытянутой ладони, не веря своим глазам. Хоть он и слышал все смешки или возгласы, все обеспокоенные высказывания, не предавал этому значение. Сейчас перед ним стояла та, что была куда более решительной, более смелой и невероятной, чем кто-либо. Несмотря на возраст, половую принадлежность и окружавших людей, нашла в себе силы, чтобы сделать такое заявление. Он хотел было отругать ее за такой безрассудный поступок, но не мог. Почему же? Сам не понимал. Но одно до него доходило точно. Эта маленькая девочка сейчас словно сияла. Собравшись с силами, юноша принял прежний вид и начал говорить. — Тебе следует очень постараться, чтобы заслужить мое доверие окончательно. — Я сделаю все возможное! — Лю Юн снова отвесила поклон, а ее глаза словно загорелись, словно ей уже дали утвердительный ответ. — А сейчас обработай свою руку и возвращайся к своим занятиям, — произнес молодой господин Цзинь, все еще скрывая свое оцепенение, что до сих пор не полностью прошло. — Так точно! Я все сделаю! — после этих слов девчушка побежала обратно с совершенно довольным видом. Больше между Цзысюанем и Лю Юн не было разногласий, что радовало госпожу Цзинь. Она была рада, что ее дети смогли прийти к согласию, она даже не придала значения порезу на ладони девочки, решив, что она просто упала неудачно или еще что. Вот только она понятия не имела, что это была не мелкая перепалка детей, это был серьезный шаг с обеих сторон, который изменил многое в будущей истории их агентства.End Flashback
Продолжение следует…