Станция утешения

****** «Я с тобою там, где ты орешь в смирительной рубашке.» Наверно это та самая фраза которая могла бы описать дружбу Дэхена и Ендже. Чоноп никогда не чувствовал себя таким жалким, даже его любовь к Миен и ее потеря не была такой горькой, как эта безысходная ситуация, та беспомощность которую он чувствует сейчас давит на него. Почему он себя так чувствует? Возможно, ему жаль Дэхена, жаль, что он потеряет такого замечательного друга как Ендже или может он боится больше никогда не увидеть той искорки в его глазах, когда он улыбается, или что? А может, совершенно глупо, но может, ему не комфортно из-за того что он остался в Корее не из-за него? Но думаю что нет, это было бы слишком эгоистично, тем более, он уже обозначил свои планы и сразу обрубил все на корню. Он совсем не хочет думать о Доме ангела, но мысли сами закрадываются в подсознание и выбирают местечко поудобнее. Он не может выкинуть тот злосчастный календарь, и опять же, придурки врачи и персонал, которые увеличили баннер на всю стену, не давая забыть дату смерти. Помнить, что пациент не должен дожить до следующего дня после отметки в календаре, это ужас, это то, что мозг Чонопа отказывается понимать. Ендже - хочешь не хочешь, но Чоноп не может перестать думать о его словах. Он ничего о нем не знал, сколько ему осталось, что за болезнь у него, почему его не побрили как остальных, хотя последнее вообще не имело никакого значения. В хосписе он видел маленьких детей, пожилых, еле дышащих стариков, но никого из них не было жалко или не тянуло спасти от неминуемой участи, как этого парня. Наверно, это из-за того, что он хоть немного, но поговорил с ним, узнал его мысли, но сердце или что там находится в области груди у людей, подсказывало, что это из-за того парня, что сидит на пассажирском сидении его мерса и так беззаботно сейчас ковыряется в телефоне. Они едут молча уже больше сорока минут, не то, чтобы Чоноп засекал, но он не может перестать слышать как тикают стрелки на его наручных часах, заставляя замечать каждую секунду. Чонопу тяжело начать разговор, он без понятия как это сделать, ему раньше не приходилось разговаривать с теми, кто вот-вот потеряет близкого человека, знает об этом и не может помочь. В этом нет вины Чонопа, в этом нет вины Дэхена, но он пострадавшая сторона, наверно стоит проявить сострадание…? — Это не твоя вина. — говорит Чоноп, Дэхен отвлекается от смартфона и пристально смотрит на хёна, который выпалил первое что пришло в голову, даже не подумав. Дэхен понимает о ком идет речь и смеется. — Конечно не моя вина. Я тут совершенно не причем, это его выбор. — смеется и снова все свое внимание обращает на экран. — Ты выглядишь так, как будто тебя это не волнует. — говорит Чоноп и прикусывает губу, не стоило, но сказанного не вернешь, он удивлен что Дэхен не истерит и никак не реагирует. Он также спокойно смотрит что-то веселое в телефоне. Чоноп мог бы подумать что Дэхен его не услышал и выдохнуть, но когда ролик заканчивается Чон говорит: — А что я еще могу сделать в этой ситуации? Вот, что бы ты сделал хён, если бы тот, кого ты любишь, был бы на пороге смерти? — так просто, словно о погоде спросил, без эмоций, без интереса. Чоноп никогда об этом не думал, а теперь, когда задумался и представил Миен в этой коляске, его пробрал холод и страх. Ему срочно захотелось позвонить Миен и спросить как она, что делает, но остановил себя от такого внезапного порыва, хотя с трудом. Дэхен видел как изменился в лице его хен и тихо про себя улыбнулся. Нет, Дэхен ни в коем случае не хотел причинять дискомфорт своему хёну, он ведь просто спросил. Чоноп заметил что с появлением Дэхена в его жизни, он испытывает новые эмоции, с одной стороны это ново, но немного болезненно воспринимается им самим и его сердцем. Он так и не придумал что сказать в ответ, то, что он представил было так неприятно и жгло под ребрами, что он решил сосредоточится на дороге. Дэхен на это только усмехнулся, как будто предсказывая такую реакцию, как будто видел такое множество раз. До дома доехали уже молча, это было нужное молчание, особенно Чонопу, который не желал говорить о чем-либо, что касается Ендже или пациентов Дома Ангела. Дэхен был слишком спокоен, Чоноп бы даже как-то среагировал на это, ели бы знал что делать конечно. Чоноп был растерян, и что теперь? Чего не скажешь о Дэхене, он пошел в свою комнату, вынес оттуда так и не распакованный чемодан, отнес в комнату Чонопа, освободил несколько полок для своих вещей и таким же наглым образом продолжил распаковывать вещи. Мун бы возразил на это и еще как бы накинулся с претензиями, но не стал. Стало жаль пацана? Все может быть. — Ты будешь теперь молчать даже если я перепишу твою квартиру на себя? — не довольно говорит Дэхен, продолжая складывать вещи по полкам. Чоноп слышит в голосе злость? — Мне не жалко, это просто полки. — пожимает плечами Мун, стараясь выглядеть естественно. — Я бы понял твое отношение, если бы был пациентом Дома ангелов, но твой жалостливый взгляд бесит меня хён, сделай с этим что-нибудь. — с улыбкой, которая таковой вообще не являлась, попросил парень. — Это не жалость. — Я уже вижу как ты меня похоронил вместе с Ендже, это не передается воздушно-капельным, я не ходячий труп, так что прекращай. — говорит Дэхен, не зная куда деть зимние вещи, куда повесить свой единственный костюм. Чоноп следит за его замешательством и выдвинув встроенный в стену шкафчик, бросает парню несколько вешалок. — Если хочешь мы можем поговорить об этом? — тихо, боясь реакции парня, предлагает Чоноп. — Меня больше интересует что мы будем есть, я жутко голоден. — меняет тему Дэхен, а Чоноп и не продолжает, не любит он ковыряться в чужих ранах. — А говорил что мной насытился. — вспоминает утренние слова Мун и тут же жалеет, потому что мелкий сразу же липнет к нему, крепко обнимая. — Хорошо что напомнил. — шепчет Дэхен, — А то я уже забыл что хотел это сделать. — улыбается. — Подлиза. — Зануда. Дэхен наотрез отказывается пускать Чонопа на кухню готовить. Он считает что хёну на законодательном уровне надо запретить приближаться к кастрюлям и поварешке. Это бесчеловечно, подвергать его такой пытке еще раз, да ту кашу он тоже посчитал, потому что от одного запаха ему стало дурно. Ну кто, до такой степени может испортить кашу? Он ответит — его хён конечно, только он так может. Сам Дэхен не плохо готовит, он жил один большую часть жизни, поэтому приходилось как-то выживать. Младший приготовил рис, суп с морепродуктами и острый салат. Чоноп чуть квартиру слюнями не затопил, только от прекрасного аромата. Старший ел с таким аппетитом и так удовлетворительно мычал, заставляя Дэхена улыбаться. Он рад что старшему понравилась его готовка. — Ты учился готовить? — отодвинув пустые тарелки, после двойной добавки, спросил Чоноп. Раньше, когда он принимал поваров на работу, при собеседовании, они должны были приготовить что-нибудь. Он почувствовал себя сейчас на дегустации фирменного блюда от шефа. — Нет. — пожимает плечами Чон. — Я талантлив от природы. — Самоуверенный придурок. — констатирует Мун. — Это что, еще одно СП? — недовольно спрашивает Дэхен и в ответ ему также как и он, пожимают плечами. Чоноп интересуется не хотел бы он поработать на него поваром, в домашних условиях, на что тот снова, опять бессовестно отвечает, что принадлежит только хёну, вгоняя старшего в краску. Был уже поздний вечер когда Чоноп решил сходить в супермаркет за продуктами и разным хоз товаром. Дэхен как всегда на стороже и успешно выполняет роль липучки, снова увязываясь за ним. — Что будем покупать, продуктов дома хватит ещё на несколько дней. — сообщает Дэхен, следуя за старшим с тележкой и осматриваясь со скучным видом. Этот супермаркет находился не далеко от дома, в пяти минутах езды, не очень большой, но популярный, из-за того, что располагался на перекрёстке. — Надо купить ингредиенты для торта, я пока не решил какой дизайн буду использовать, но основные составляющие все-таки надо купить заранее. — пробираясь в молочный отдел, говорил Чоноп. — Ты умеешь печь? — Видимо ты плохо изучил моё досье, раз тебе неизвестно моё хобби. — улыбается Мун, думая какие яйца лучше купить. — Хен, а торт для кого? — У моего друга Енгука день рождение на следующей неделе. — Чоноп идёт в отдел специй и ищет разрыхлители, красители, но этих специй так много что глаза разбегаются. Дэхен просит выбрать уже что-нибудь одно и уйти, но старший строго настрого запрещает ему так халатно относится к выбору ингредиентов. Дэхен тяжело вздыхает. — Хён, ты оправдываешь свое звание зануды, знаешь об этом? — младший всем своим видом показывает как хочет пойти скорее домой и завалиться спать в обнимку с хеном. Но старший словно назло тянет и тянет время. — Легче купить торт. — у кассы начинает Чон, выкладывая продукты и не довольно косясь на старшего. — Легче, — подтверждает Мун, — но Енгук любит мои торты, а не магазинные. — улыбается Чоноп, вид уставшего и бурчащего что-то себе под нос парня веселит его. Он снова вспоминает как ходил по маркету с Миен, которая наоборот была так рада и сама даже выбирала, советовала какие специи ему следует попробовать в новом рецепте. Он любил экспериментировать, советовался с дизайном торта, с начинкой, иногда позволял ей хозяйничать на кухне, нет, он всегда позволял ей смотреть как он работает. В этом был какой-то комфорт и что-то семейное. Чонопу нравилось чувство уюта рядом с ней, но все это было так давно, он с каждым днем всё сильнее понимает, что отчаянно хочет вернуть прошлое. Дэхен замечает перемену настроения, хоть он и не понимает в чем дело, не трудно догадаться что это, что-то из прошлого. Дэхен не мог изменить его прошлое, как и забрать его боль, он мог лишь наблюдать как Чоноп грустно вздыхает, думая о чем-то своём. Иногда от этого становилось не по себе, но Дэхен старался не думать об этом или отвлечь. — И почему это я должен нести пакеты? — возмущался Чон, поднимаясь в квартиру за хеном. — Енгук твой друг, ты готовишь для него и притом… — Енгук? — Дэхен врезается в резко остановившегся Чонопа. Младший видит какого-то парня, худощавого, с длинными руками и грозным лицом. Это и есть тот самый Енгук? — Я уже думал ты не придёшь. — улыбается Гук и приветствует хёна, обнимает по дружески и замечает Дэхена. Чоноп знакомит парней и наконец впускает в дом. За чашкой чая Дэхен выясняет, что они лучшие друзья, что Енгук работает в баре в центре города, но сегодня он поменялся со знакомым сменами, а когда вернулся домой выспаться его вытурил друг, потому что привёл в квартиру какую-то девку. И Енгуку пришлось искать ночлег. -… и вот я здесь. — закончил рассказ Гук, допив чай он помыл кружку и заглянул в холодильник, — Есть что по крепче? — спросил гость, но по тому как он свободно перемещался по квартире, Дэхен сделал вывод что он тут не в первый раз, конечно, он же друг хёна. Но почему тогда Чоноп о нем ничего не рассказывал? — Для тебя Гуки все есть, ты же знаешь. — улыбнулся Чоноп, так свободно и по особенному, что Дэхен завис ненадолго. Он впервые видел такую тёплую улыбку, видимо, Енгук ему очень дорог. Младший захотел, чтобы хён и ему так улыбнулся. Дэхен наблюдал за старшими, пока они пили пиво и вспоминали прошлое, говорили о том, чего Дэхен не знает, о чем даже не догадывается. Дэхен пил только чай, напиваться он не хотел, потому что он помнит что было в прошлый раз… Кстати об этом, он совершенно неожиданно вспомнил о том коротком поцелуе. — Так вы живёте вместе? — вдруг спросил Енгук, показывая глазами на младшего. — Что-то типа того. — ответил Мун, делая очередной глоток и бросая взгляд на Дэхена, который выглядел потерянным. — В смысле? — не понимает друг. — Чоноп хён мне нравится. — заявляет Дэхен. Енгук давится пивом и очень долго кашляет. — А ещё мы спим вместе. — добивает младший. Чонопу смешно от того как Енгук вылупил шары и смотрел на него шокированным взглядом, умоляя опровергнуть, подтвердить, хоть что-то сделать, иначе мозг Гука не выдержит. — Кажется мне хватит, — говорит наконец друг, отодвигая от себя пиво, — а то слышится всякое… Енгук относился к той категории людей, которые легко воспринимали любые новости, их невозможно было вывести из себя или шокировать. Чоноп однажды даже спорил с Миен, что сможет застать его врасплох, но проиграл. Точно, они тогда спорили на банку пива, действительно смешно, видела бы она сейчас лицо Енгука, одним пивом бы точно не отделалась. Чоноп слабо усмехается, вспоминая как наблюдал за тем, как Миен торжественно пьёт алкоголь и задирает подбородок, как бы показывая что всегда права и не стоило ему с ней спорить. Чоноп молчал. Вообще-то он всегда молчал, когда проигрывал, а что говорить-то? Он любил смотреть, как её глаза загораются, как звёздочки на небе, когда она побеждает. Это был его тайный фетиш, её глаза, их сияние, эта радость и превосходство. Сейчас он не отказался бы увидеть их снова. — Он прав. — выплывая из воспоминаний, подтверждает Мун. — Он говорит правду. Он любит меня и мы спим вместе. — спокойно, словно так и должно быть, как будто это что-то обычное, произносит Чоноп и встаёт чтобы выкинуть пустые банки. Енгук наблюдает за ним в немом крике о помощи. Дэхен довольный ответом хёна, улыбается и когда Мун хочет сесть обратно, вскакивает и обнимает хёна. Чоноп хлопает его по плечу и отодвигает от себя. — Не наглей. — Как мне реагировать на это? — спрашивает Гук, смотря как младший надув губки умоляет Муна, позволить ему ещё раз обнять, на что тот говорит что ночью итак позволяет. Дэхену ничего не остаётся как согласится и сесть рядом, подвинув стул ближе к хену, тот и не против, главное чтобы рученками своими не лез, пока Гук рядом. Енгук знает его десятилетнее страдание по Миен, знает эту трагедию чуть ли не с самого начала их дружбы. Он давно уже толкал друга на откровения, но тот постоянно откладывал и когда Миен вышла замуж, Енгук был тем, кто оставался рядом. Он утешал его в тишине, которая успела стать ему другом и палачом. Енгук помнит как страдал и по сей день мучается Чоноп, поэтому эту картину воспринимает слишком близко к сердцу. Это касается и его тоже. Енгук не может допустить чтобы друг снова страдал, он сам не сможет это терпеть, не во второй раз. — Это пройдёт. Не обращай внимания, ему скоро наскучит и это пройдёт. — успокаивает Мун, но Енгук боится, он знает его лучше чем себя. Он знает как быстро Чоноп привыкает к людям, как быстро он может подружиться и как не легко даётся ему расставание. Он боится что если и пройдёт у Дэхена, у Чонопа может не пройти. Как же он это ненавидит. — Не пройдёт! — возмущается Дэхен, обнимая его за руку, он хотел добавить что-то ещё, но его прервал телефонный звонок, младший долго слушал что ему говорили на том конце провода, а потом сорвался с места. Парни переглянулись между собой на странное поведение младшего. — Что случилось? Кто звонил? — спросил Чоноп, вставая с места. Дэхен вдруг остановился и полными ужаса глазами, прошептал: — Дом… ангела… Чоноп не понял как оделся, как они закрыли дверь, как уже ехали в машине. Енгук был в растерянности, но догадывался что случилось что-то плохое, поэтому молчал всю дорогу. Дэхен торопил Муна, кричал, что он ползёт как улитка, просил пустить его за руль, но старший лишь мог успокаивать. Он итак выжимал все из старенького мерса. Чонопу стало вдруг страшно, его руки дрожали, Мун сильнее сжимал руль, отбрасывая ненужные сейчас мысли в сторону. Он хочет лишь поскорее доставить Дэхена к другу. Как бы он не хотел возвращаться в то место, сейчас его желания не имеют значения, это не для него. Он должен сделать все что может, чтобы потом не жалеть. Как странно, что до этого он додумался, только после встречи с этим парнем. Чоноп старается сосредоточиться на дороге, но не может, в голову снова лезут воспоминания из прошлого. Они тогда играли в парке, на брусьях. Енгук показывал всякие фокусы и хвастался что он один так может, Миен сказала что тоже так сможет и оттолкнув Гука начала раскачиваться, но не удержавшись сорвалась и разодрала коленки. Было много крови, она не плакала, старалась не напугать итак побледневших парней. Енгук был сильнее, он нёс её на спине домой, и пока ей обрабатывали коленки, пока делали перевязку, Чоноп будто не жил. Он был не осторожен. Он позволил ей получить травму. А что если она ногу сломала бы? Он в тот момент так сильно ненавидел себя, с трудом сдерживался чтобы не расплакаться. Миен только улыбалась и говорила что сама виновата, полезла куда не надо. Но это не успокаивало, наоборот, он сильнее захотел оберегать её, защищать. Парни доехали быстро, Дэхен на ходу выбежал из машины и скрылся за дверью хосписа. Гук прочитал вывеску на входе и с ужасом понял в чем дело. Они не могли ничего сделать, они просто ждали в коридоре. Дэхена не было около двух часов, Мун не знал куда себя девать, что ему нужно сделать, чтобы Дэхену больше не пришлось приходить сюда, не знать это место. — Кто у него здесь? — тихо спросил Енгук, сидя на лавочке, пока Чоноп метался туда-сюда от долгого и мучительного ожидания. — Друг. — коротко ответил Чоноп и заметив Дэхена в конце коридора, побежал к нему. Он снова выглядел бледным и вымученным. Как же надоело выдеть такого младшего. — Как он? — Прекрасно. — ответил Дэхен, он был зол. — Этот ебнутый сукин сын живее всех живых. — из палаты вышла медсестра и дала ему бутылку воды, Дэхен с жадностью выпил и направился к выходу. — Ты уходишь? — Чоноп не понимал его перемен в настроении, ещё не давно он торопил его ехать быстрее, а теперь уходит с таким лицом будто жалеет что вообще приехал. — Хен, ты хочешь остаться? Мне больше тут делать нечего и я хочу спать. — Вы можете остаться здесь, — из палаты выходит врач, — я выделю вам палату, уже довольно поздно, тем более, это я тебя вызвал в такое время. — говорит врач и просит их следовать за ним. В конце коридора, палата номер шесть была свободна, Дэхен зашёл и лёг на первую попавшуюся кровать. Енгук занял ту что у окна, а Чоноп ту, которая выше, но тоже у окна. — Что с ним случилось? — спросил Чоноп, пялясь в потолок. — Рецедив. — ответил Дэхен и поднявшись с места, начал со скрипучим звуком двигать кровать ближе к хёну. — Что ты делаешь? — не понимает Енгук, а Чоноп закатывает глаза, боже, этот мелкий вообще не меняется. — Собираюсь спать с хеном. — отвечает младший и начинает раздеваться. — Сейчас? — удивляется Гук. — Ага. — Эй Чоноп, сделай что-нибудь. — Енгук ищет помощи у друга, который никак не реагирует на это, видимо ему плевать что его сейчас могут изнасиловать. — Бесполезно. Если что-то втемяшится в его голову, лучше не перечить. — А мне что прикажете делать? Я не собираюсь быть свидетелем этого. — возмущается Гук, но его никто не слышит, Дэхен уже ложится в постель… — Делай что хочешь хён, ты нам вообще не мешаешь. — не отвлекаясь от Чонопа, говорит Дэхен и кажется мир Гука трескается на глазах. — Ну уж нет, ребятки, это без меня. Моя психика не такая крепкая. — Енгук чуть ли не выбегает из палаты. Ему нужен свежий воздух и притом срочно. Он выходит во двор, то что двери не запираются его не удивляет, все равно никто не сможет уйти. Он гуляет по территории, пиная камешки, сложив руки в карманы брюк. Енгук думает о сегодняшнем дне, о новом друге Чонопа, о том, как оказался в этом месте и тяжело вздыхает. Он бы предпочёл просто уснуть после выпивки, чем ехать сюда, застать друзей за грешным делом и все равно спать на улице. Енгук далеко ушёл от хосписа, нет он не выходил за территорию, просто шёл по тропе и набрёл на старую беседку, кажется там кто-то был. Он подошёл ближе и заметил парня в инвалидом кресле, который пытался сесть на скамейку, но кресло постоянно откатывалось. — Тебе помочь? — парень испуганно, во все глаза уставился на незнакомца. — Не подходи. — Эй, я не причиню тебе вреда, ты хочешь сесть на скамью? — спокойно, придавая голосу мягкости, спросил Енгук. Парень кивнул. — Хорошо. Так мне помочь тебе? — он широко улыбнулся. — Помоги. — наблюдая за действиями незнакомца, сказал Ендже. Это было его тайное место, он часто приходил сюда и почти до утра сидел, наблюдая за звездами. Он испугался что его раскрыли, что нашли то, что он хочет оставить себе. Но этот парень не был ему знаком, он его никогда раньше не видел, поэтому было даже любопытно. — Обхвати мою шею руками. — попросил Енгук, чтобы парень не упал и когда он поднял его, их взгляды встретились, он так и застыл на месте, удерживая парня за талию, пока тот обнимал его за шею. Они смотрели друг на друга словно людей больше не было, как будто они единственные выжившие после бури. Ендже пожалеет что вообще увидел его, он сейчас жалеет что разрешил помочь, вместо того чтобы прогнать. Надо было прогнать. — И правда, глаза как звезды. — шепчет Енгук, чуть ближе прижимая парня. — Глупый комплимент, да? — Глупый. — подтверждает Ендже, но не отрывается, взгляда не уводит. — Мне нравится. — слабо улыбается парень и хочется вдруг положить голову ему на грудь и закрыть глаза, он уверен что этот незнакомец разгонит все его страхи и подарит покой. Но он все также смотрит в глаза. — Я Енгук. — Ендже. — Приятно познакомиться. — Мне тоже. — отвечают на автомате, не позволяя другим звукам заглушить тот молчаливый покой, который возник между ними. — Тебя не надо ближе. — говорит Ендже и отстраняется. Гук сажает его на скамью и садится рядом, укрывая его пледом, который лежал на кресле. — Позволь мне побыть с тобой. — просит Гук. — До того как звезды погаснут. Каждый понял эту фразу по-своему. Енгук знал где он находится, и почему этот парень здесь, тоже не было секретом, но стало вдруг грустно. Он не хотел чтобы звезды погасли. Ендже разрешил до утра, Енгук захотел до конца.