Альтаир

Зимой, примерно после Рождества, Лили всё-таки положили в больницу – она похудела до сорока килограмм, но это еще пустяки. Райан серьезно забеспокоился и насильно положил ее в клинику. В тайне от всех она искусственно вызывала рвоту, о чём мы узнали только от врачей той клиники. Нейл чуть не убил Эндрю однажды на школьной парковке, когда тот будто невзначай спросил: - А куда делась Лил? Нейл получил строгий выговор и отстранение от занятий на неделю. Мы с Викки ходили в больницу каждый день, приносили цветы, любимые пирожные. Постепенно Лили начала приходить в норму, улыбаться. Но каждый раз, когда речь заходила о школе, она жутко расстраивалась и после этого становилась очень тихой, поэтому тема школы была запретной у нас. В первое время по школе ходили малоприятные слухи о том, что Лил подсела на наркотики, что забеременела... Чего я только не слышал. Нейл злился, но ничего объяснять не собирался. Постепенно о ней забыли, она перевелась на домашнее обучение и после выписки из больницы целыми днями проводила дома. Никуда не выходила и ни с кем, кроме родителей, Нейла, меня и Викки, она не общалась. Вскоре и ко мне перестали приставать, звать на свидания, предлагать встречаться. Я никому не отвечал взаимностью, и, кажется, народ смирился. А я продолжал думать лишь об одном человеке, только о нём, вспоминая его приятный голос, красивую улыбку и добрый взгляд. Мне так не хватало всего этого в серости вашингтонских дней. Я еще много раз ругал себя за то, что сломал SIM-карту, на которой был его номер. Просто хотелось услышать его голос, почувствовать, что на том конце света он улыбается, разговаривая со мной. Почему ни один человек тут не похож на него? Ни один… Семнадцатое апреля. Я хорошо помнил, что в этот день он родился, и что каждый год справляет его один в своей квартире. Надеялся, что в этом году все будет иначе – он не останется один в свой день рождения. Я желал ему счастья. Почти каждый день я вспоминал наши перепалки, взгляды… и понимал, что мне всего этого очень не хватало. Иногда, когда я запирался в своей комнате и делал уроки, казалось, что он вот-вот забежит, закинет меня на свое плечо и потащит на улицу. А на уроках математики я часто представлял, что это он сидит со мной за одной партой. Я словно помешался, постоянно вспоминая его. Как-то вечером мы всей семьей сидели в гостиной, смотрели телевизор и разговаривали. Очень редко выпадали дни, когда и мама, и Райан были дома вместе – расписание их дежурств обычно не давало такой возможности. - Послушай, Лил, – Райан сел на диван рядом с дочерью и взял ее за руку, – ты не можешь всю жизнь сидеть дома. Я не против, конечно, но нужно жить дальше, дорогая. Нужно вернуться в школу, общаться и с другими людьми. - Пап… - Если тебе не нравится там, то давай переведемся в другую. - А давай ты поедешь в Россию? – предложила мама. – Недалеко от нашего дома есть английская школа, туда Валя на курсы ходил. Поучишься там год и вернешься. - А как она там будет одна? – испуганно спросил Райан. - Почему одна? – удивилась она. – Моя мама присмотрит за Лили, откормит её. Ну и Валя поедет, если захочет, конечно. - Поеду, – быстро ответил я. - Я тоже, – тут же сказал Нейл. - А тебе зачем? – спросил Райан, смотря на сына. - Как зачем? Я не хочу оставаться один, если все едут, то и я поеду. Заодно присмотрю там за ними. - Подождите! – вскрикнула Лили. – Почему это меня никто не спрашивает?! - Тебе нужно сменить обстановку, поправиться, – улыбнулся Райан и обнял дочь. – В другой ситуации я бы ни за что тебя не отпустил, но посмотри на себя. Я не могу позволить, чтобы моя любимая девочка страдала. - Ну, пап, все нормально. - Ничего не «нормально». Поезжай, забудь обо всех печалях, начни новую жизнь и возвращайся ко мне. Лилиан кивнула и крепко обняла отца. Мы договорились доучиться этот год в Америке, а уже со следующего перевестись. Меня не отпускало чувство предвкушения... Я очень хотел увидеть бабушку, обнять ее. А еще очень хотелось показать себя всем тем придуркам, которые задирали меня. Я не считал себя очень красивым, просто понимал, что они будут ожидать всё того же страшного ботана в больших очках. Но больше всего хотелось увидеть Дениса. Мама позвонила в Россию и договорилась с моей старой школой и английской по поводу нашего зачисления – нас там уже ждали. Когда учебный год почти закончился, мы втроем, как в старые добрые времена, поехали в школу, чтобы забрать документы. Лили надела мою толстовку, обычные серые кеды и черные джинсы, а волосы собрала в смешной пучок на затылке. Она никогда так не одевалась. Раньше она ухаживала за собой, безупречно одевалась, а ее волосы всегда были красиво уложены. Уже на стоянке школы нас с любопытством все разглядывали. Лили надела большие солнцезащитные очки и натянула на голову капюшон. Как назло, нас увидел Эндрю и тут же подбежал к нам. - Лили, что с тобой? Где ты была все это время? – он взял ее за руку и тут же опешил, глядя на нее. – Господи, ты такая худая… - Не прикасайся к ней, Митчелл! – рявкнул Нейл, задвигая сестру за спину. – Не твое дело, что у нас произошло. Пошли, Валя. Я понимал, что, в общем-то, Эндрю и не виноват вовсе, но Нейл не смог ему простить того, что случилось с сестрой. Мы быстрым шагом направились в сторону школьных дверей, и все расступались, пропуская нас. Вокруг начали шептаться, а некоторые девушки – специально достаточно громко, с каким-то ехидством, - повторять сплетни о Лил. - У меня рак, поняли? – рявкнула на них Лил, Нейл лишь фыркнул. – Отъебитесь. Или вам уже не о чем трепаться? - Дура, – зашипел я, когда мы отошли, – зачем ты так говоришь? - Задолбали! То я шлюха, то наркоманка, а еще у меня двое детей. Нет, ты это слышал?! - Не обращай внимания, – вздохнул я. – Все равно мы скоро уедем. - Да, – как-то грустно кивнула она, – уедем. *** Итак, половину лета мы провели с родителями в Вашингтоне, а другую половину потратили на сборы, подготовку, магазины. Лилиан как-то даже оживилась в предвкушении новой жизни в России. Я ее сразу предупредил, чтобы не ожидала чего-то особенного. Нейл относился к переезду с меньшим энтузиазмом. Райан пристроил его в национальный университет иностранных языков, обещая, что это всего лишь на год – ведь мы вернемся через год в Вашингтон. Хотя Нейл уже неплохо говорил по-русски, но все равно переживал, стеснялся. Я пытался его успокоить, но не стал говорить, что уже только из-за одной внешности его примут в любую компанию – Нейла жутко бесило, когда люди начинали лезть к нему только из-за этого. Утром, перед самым отъездом, мы всей семьей завтракали. Нейл, как всегда, читал спортивную газету, Лили пыталась что-нибудь съесть, а я задумался, глядя в одну точку. Я участвовал в олимпиаде по физике, говорят, что лучшего могут принять в Вашингтонский Технический Университет. Я бы хотел там учиться, но мне нужно выбрать профессию, где я смог бы зарабатывать побольше денег, поэтому... - Валь, – позвал меня Нейл, не отрывая глаз от газеты, – твой друг легкоатлет занял в Ванкувере второе место. Молодец. Меня больно кольнуло в сердце: я знал, как для Дениса важна победа. Скорее всего, он сильно расстроился. Я подвинулся к брату и заглянул в газету – фотографии с ним не было, как и статьи о нём. Лишь короткое упоминание, что он взял второе место. Надеюсь, что с ним все в порядке. *** Летели мы долго. Лил сильно устала, Нейлу чуть ли не на руках пришлось нести ее до такси. А меня переполняла радость – я вернулся домой. За два года, которые я прожил в Америке, эта страна так и не стала для меня родной. Я с трепетом вспоминал улицы родного города, парки и аллеи. Здесь все было родным и знакомым. Бабушка встретила нас теплыми объятиями. Она все время охала и ахала, когда увидела, какая Лили худая. - Ничего, – говорила она, – мы тебя быстро откормим, красавица ты наша. В старой квартире все было так же тепло и уютно. Бабушка успела наготовить всяких вкусностей и даже накрыла на стол. Только обняв ее, я понял, насколько сильно соскучился. Она у меня замечательная! Первого сентября мы с Лил кое-как заставили Нейла пойти в университет: он все упирался и хотел пропустить первый день. Мы, взяв за руки, буквально потащили его. Затолкав Нейла в ворота университета, я поехал провожать Лили. Она шла в новую школу с большим энтузиазмом и нетерпением. Быстро попрощавшись с ней, я пешком пошел дальше. На начало линейки я опоздал, а первым уроком по расписанию была физика. Незаметно проскользнув через толпу, я пошел к кабинету и стал ждать, когда мои одноклассники вернутся с линейки. На меня смотрели с любопытством, явно не узнавая меня. Первым в класс зашел Дима, зевая и почесывая затылок. Его волосы смешно торчали, а лямка рюкзака на одном плече немного съехала. Наверное, надоело стоять на линейке, и решил по-тихому улизнуть. Увидев меня, он остановился. Разглядывал несколько секунд... - Валя?! Ты ли это?! – удивленно воскликнул Дима, тут же подлетая ко мне. – Ничего себе ты изменился! Парень неожиданно обнял меня так, что даже кости захрустели. Ну, вообще-то, Дима тоже сильно изменился: вырос, похорошел. Но вот детская беззаботность и глаза, как у кота из Шрека, – остались. Учителя многое прощали ему именно из-за его больших и темных глаз. - Полегче, – с трудом прохрипел я, – ты меня раздавишь! - Прости. Ты стал таким красивым! И так неожиданно тебя встретить… – Я вообще не увидел связи между его быстро произнесенными предложениями. – Ты что тут делаешь? Как дела-то? - Эм, нормально. Я теперь тут учиться буду. - Добро пожаловать домой, чувак! – с чувством сказал Дима. – Это секрет, но все же скажу: Денис по тебе скучал. Я засмущался, покраснел и отвел взгляд. Ну как можно было такое ляпнуть? Он еще много чего говорил, но я его толком не слышал: моё сердце громко стучало, практически заглушая болтовню Димы. Класс стал постепенно заполняться. Болтливый друг Дениса успел каждому сказать, что вернулся «всеми любимый Валя», только теперь он стал безумно красивым. Меня с любопытством изучали, расспрашивали о всякой мелочи, пытались сделать вид, что всегда относились ко мне дружелюбно, но я-то все помнил. Я вежливо всем отвечал, пытался как-то спрятаться за своими модными очками в тонкой черной оправе. Очень скучал по своим старым огромным очкам. Когда я был в них, люди меня так не разглядывали, не смотрели на меня, будто я новый вид бабочки или вообще – розовый пони. Начался урок, все сели по своим местам. Классная руководительница улыбалась и радовалась, что я вернулся. Но меня интересовала только входная дверь, я ждал… его. Когда с начала урока прошло полчаса, я отчаялся и перестал ждать, подумал, что он уже не придет. Неожиданно открылась дверь, и в класс вошел Денис. - Здравствуйте, извините, – на автомате выпалил он, – можно войти? - Входи, Островерхов. Денис устало дошел почти до середины класса, не заметив, что я сижу за первой партой. Я не мог оторвать от него взгляд: он стал еще выше, шире в плечах, более накачанный – его идеальное тело не смогла скрыть даже одежда; красивые руки с выступающими венами, длинные ноги. Он кому-то улыбнулся, а у меня сердце чуть не остановилось. Два года я мечтал вновь увидеть улыбку, которая меня когда-то очаровала; губы, которые притягивали взгляд и заполняли все мои мысли. И вдруг он остановился. Замер. Обернулся. Раз – и его глаза встретились с моими. Я смотрел – прямо ему в глаза, не в силах отвести взгляд. Я помнил каждую деталь его внешности, родинку под глазом. Он изменился, стал мужественнее и еще красивее. И тут до меня дошло, что я не просто так ждал его, не просто так думал о нем... Даже в этот момент не мог перестать смотреть на него по одной простой причине… - Денис, ты чего застыл? – спросила классная, от чего он вздрогнул. – Садись быстрее. Не думал, что он сядет со мной. Но он это сделал! Пока классная о чем-то оживленно разговаривала с девчонками, Денис наклонился ко мне и с улыбкой прошептал: - С возвращением. - Спасибо. - Ты изменился. - Ты тоже. - Но не так, как ты... – Я почувствовал, как колено Дениса коснулось моего. Смущение охватило меня, заставило нервничать. – Ты очень красивый. Меня бросало то в жар, то в холод, руки одеревенели. Я посмотрел на Дениса и вдвойне пожалел о том, что пришел сегодня в школу: он слишком близко сидит, слишком приятно пахнет и слишком нежно на меня смотрит. - С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Денис и коснулся моей руки. Простое движение, но от него я чуть не подскочил. Он держал меня за руку, а я чувствовал его тепло. - Все нормально, – тихо ответил я, не в силах убрать руку или сказать что-то еще. Боже, помоги! Мне улыбнулся самый красивый парень, которого я когда-либо видел!