После

Тони крепко зажимает рот Питера, пока грубо втрахивает его в стену, обклеенную старыми уродливыми обоями убогой комнатушки в Куинсе. Паркер прерывисто дышит, до глубоких следов впиваясь короткими ногтями в широкие ладони, до безобразных синяков сжимающие его бедра. Пара толчков, короткий полуукус-полупоцелуй куда-то в плечо как то ли обещание, то ли очередное прощание. Но больше всего парня добивает взгляд, от которого хочется навзрыд плакать и драматично кинуться в объятья Старка, которые ему, конечно, никто не предлагает. "Я люблю тебя", "прости меня" читается в уставших глазах, обрамленных паутинкой морщин, и одновременно "зачем тебе все это?". После битвы с Таносом и гибели половины населения Земли, все казалось настолько бессмысленным, что помогал только неизменный набор из такой привлекательной бутылки бурбона и упаковки Тайленола - единственное, что оставила Пеппер после себя перед тем, как сбежать из Нью-Йорка. И Питер Паркер, который из вечно неугомонного жизнелюбивого пацана по щелчку мерзких толстых лиловых пальцев исчез, оставив вместо себя разбитого и вмиг повзрослевшего парня, потерявшего единственного опекуна и своих друзей. Иногда Тони казалось, что все это происходило с ними, потому что Паркеру некуда больше было деваться, а Старк - вот он, рядом, сильный, надежный, взрослый, родной. Или потому что его жалели как брошенного незначительными остатками таких же сломленных выживших мстителей. Честно - Тони не хотел знать, почему. Он просто схватился за Питера, утягивая его в ещё больший мрак, начав эти "отношения". Они никогда не говорили о том, как проиграли, как похерили половину планеты и как осознание того, что из-за них сейчас мертвы их близкие, мешало нормально дышать и сводило с ума. Только однажды, после третьей или четвёртой бессонной ночи, когда Тони, не задумываясь, приехал по уже заученному маршруту в Куинсе, то застал тихо содрогающегося в рыданиях Питера на полу в комнате Мэй. Старк крепко прижал парня к себе, позволяя тому постепенно успокаиваться, насколько это было возможно при их обстоятельствах, не в силах что-либо сказать. "Всё будет хорошо"? Полная чушь, не будет. "Мы справимся"? Ложь, ему бы самому хоть одно утро не вспоминать о таком соблазнительном Beretta 92FS, лежащем в верхней полке стола в мастерской - сними с предохранителя, подними к виску и готово. Может, им и оставалось только трахаться, чтобы окончательно не свихнуться, редкими поцелуями, взглядами и панической дрожью в сцепленных между собой пальцев, давая понять друг другу - не смей, уйдёшь - и это станет моим билетом в дурку в один конец. Возможно, им уже можно было бы поставить какой-нибудь заумный диагноз из психиатрии. Что-то типа маниакально-депрессивного психоза на фоне алкогольной зависимости. Ха. Заверните два, пожалуйста.