The future starts today, not tomorrow

Юдзуру согласился встретиться с Хавьером за кофе после тренировки, так как тот неожиданно решил посетить Торонто. Он немного беспокоился по поводу предстоящего завершения карьеры, которое он запланировал после своего последнего Чемпионата Мира. Прошла неделя после его третьего олимпийского золота, и он чувствовал давление со стороны СМИ и ISU. Юдзуру упорно боролся на протяжении многих лет, были победы и поражения (серебро до сих пор воспринималось как проигрыш), но он должен был признать, что его тело больше не соответствовало его ожиданиям. Приземление его любимого четверного акселя год назад также было большим достижением и теперь постоянным элементом в его программах, но это не помогло избежать повреждений его и без того хрупкой лодыжки и коленей. Поэтому он обратился к Хавьеру. Прошлым летом он строил планы собрать за последний сезон все золото, какое только мог, и до сих пор у него это получалось. Выиграл Challenge Cup, все этапы Гран-при, и наконец, свой последний титул – третье последовательное олимпийское золото, не хватало только титула чемпиона мира, чтобы закончить этот последний сезон в своей жизни. Он написал Хавьеру несколько дней назад, задав важный вопрос: "Как перейти после соревнований в профессионалы? Как ты это сделал? Я не знаю, как...". Чего Юдзуру не ожидал, так это встретить неизменно дружелюбную улыбку, ожидающую его на катке. Хавьер мог бы легко ответить на его вопрос, отправив ему сообщение или позвонив, но вместо этого он обнаружил его стоящим перед собой. Юдзуру действительно не ожидал этого и просто думал, что, возможно, Хавьер был занят планированием еще одного своего Flamenco on Ice в Японии наряду с Revolution on Ice, которое сейчас проходило по всей Европе, и поэтому он до сих пор не ответил на его вопрос. – Что скажешь, если мы выпьем кофе ... ну, для тебя чай, когда ты закончишь? – Юдзуру только заморгал и слегка кивнул. Через несколько часов он сидел в довольно милом кафе с чашкой чая матча в руке, в то время как Хавьер потягивал свой кофе. Даже спустя годы, будучи таким же занятым, как и всегда, Хавьер отлично выглядел. Та же короткая стрижка, лишь с намеком на кудри на концах, трехдневная щетина на подбородке, которая делает его старше, при пристальном рассмотрении которой Юдзуру мог заметить несколько седых волос. Когда Хавьер улыбается так, как сейчас, поймав пристальный взгляд Юдзуру, у него появляются еще несколько морщинок вокруг глаз, но в остальном он красив, как всегда. – Юзу ... ты так смотришь, – то, как он произносит его имя, подсказывает, что он долгое время находился в Испании, "Z" звучит больше как "S", отчего живот Юдзуру наполняется бабочками, которых он постоянно игнорировал на протяжении многих лет. Жизнь изменилась, он находился в отношениях какое-то время и тоже был счастлив, но в итоге все закончились в начале прошлого лета. Соревнования были важнее, особенно учитывая, что это будет его последний сезон. Кроме того, он не мог перестать думать о мягких каштановых кудрях и испанском акценте вместо канадского. – Я тут подумал, поскольку я здесь и вместо того, чтобы послать тебе сообщение или позвонить ... я должен тебе ответить и подумал, что было бы неплохо поговорить лично и нанести визит. Юдзуру слегка прищуривается. – Ты говорил с Брайаном. – Хавьер снова ухмыляется, слегка пожимает плечами, и Юдзуру закатывает глаза. Напряжение и беспокойство перед его последними соревнованиями были настолько очевидны, что даже его тренер заметил это. Тот факт, что он обратился к Хавьеру в надежде, что тот поможет облегчить это, заставляет его слегка покраснеть. Прошло уже столько лет, но некоторые вещи никогда не меняются, ну, несколько вещей, учитывая, что он все еще любит человека, сидящего перед ним. – Я... не знаю, как принять свое будущее. Хавьер тихонько промычал, как всегда, зная, что Юдзуру хочет сказать что-то еще, и пока тот не выговорится, он будет молчать. Юдзуру не может сдержать улыбку. Могут пройти годы, между ними может возникнуть дистанция, но они все равно понимали друг друга лучше всех. – Итак, ты вероятно догадываешься, что я ухожу после Мира. Я объявлю об этом на своей последней пресс-конференции. Я скажу это, как только закончатся соревнования, независимо от результатов. Мне было интересно, как ты, Хави, адаптировался к переменам. Для тебя это было немного по-другому, ты уже ушел, когда участвовал в последнем соревновании, а затем полностью закончил. Я знаю. Я просто подумал, может быть, у тебя есть совет для меня, потому что я чувствую себя потерянным сейчас. Брайан называет это отчаянием, когда думает, что я не слышу. – Удивительно, насколько хорош твой английский на данный момент... Думаю, твой парень помогает тебе многому учиться, – дразнит Хавьер, но когда видит, как что-то промелькнуло в выражении его лица, его улыбка исчезает. – Я расстался с ним прошлым летом, – говорит Юдзуру, прежде чем Хавьер успевает спросить. – Все было не так, как должно быть, и я хотел сосредоточиться на этом последнем сезоне. Мы все еще друзья... Ничего страшного не случилось. – Хавьер кивает и больше ни о чем не спрашивает, за что Юдзуру очень признателен. Как бы откровенны они ни были друг с другом о своих собственных отношениях и нескольких неудачах Хавьера, на самом деле они не говорили об истинных чувствах, стоящих за всем этим. Может, это было из уважения или чего-то еще, но Юдзуру никогда не осмеливался спросить об этом или признаться самому себе, что, возможно, причина, по которой ни у одного из них не сложились отношения, была в том, что они чувствовали нечто к кому-то другому все это время. – Мне все же жаль это слышать. Вернемся к основной теме... Я думаю, у тебя есть несколько идей о том, чем ты хочешь заняться этим летом? Не только участие в Ледовых шоу, но и твои собственные? – Юдзуру не может сдержать улыбку. – Да, об этом также будет объявлено после соревнований. Сюрприз напоследок для болельщиков. Сначала несколько шоу в Японии, а в следующем году – за границей. Придется отблагодарить поклонников по всему миру. Я знаю, что не все мои фанаты из Японии, как до сих пор любят говорить в СМИ. – Хавьер улыбается, тянется за кофе, чтобы сделать глоток, а Юдзуру кусает губу. – Если это не будет пересекаться с твоими шоу, я, возможно, подумал бы о сотрудничестве? Если бы ты захотел? – Юдзуру сжимает свою чашку немного сильнее, чувствуя беспокойство от того, что предлагает это, но если они собираются быть откровенными, почему бы не сделать это полностью. – Конечно, мы запланируем это заранее, не в этом году, потому что мы оба довольно заняты. Ты уже возглавляешь два шоу с таким большим количеством городов. Мне также придется осесть, а я еще не знаю, где хочу жить… – Подожди... постой... что? – Хавьер делает неопределенное движение рукой, которое Юдзуру воспринимает как способ уложить эту информацию в своей голове. – Я имею в виду, что я бы с удовольствием сделал шоу с тобой. Ты вообще-то обещал мне выступить на "Revolution on Ice", и я не забыл, как сильно ты хотел станцевать фламенко несколько лет назад. – Они оба посмеиваются над этим, Юдзуру в то время совсем не понимал намеков, которые он делал. – Раз уж ты уходишь, то можешь присоединиться ко мне. Ты будешь занят, по крайней мере, первый год. Это поможет тебе разобраться. Надо быть занятым и не сидеть много дома, чтобы приспособиться к новому образу жизни. Не надо вставать рано утром на тренировки, следить за тем, что ты ешь и все такое. Это потребует большой корректировки твоего ежедневного графика, что, возможно, самое худшее. Твой распорядок исчезает, меняется окружение, и ты должен найти нечто новое, чтобы занять свое свободное время. Мы могли бы поговорить обо всем этом, и, безусловно, мы можем запланировать совместные шоу... но… Что ты имеешь в виду, говоря, что не знаешь, где жить? Я ожидал, что ты вернешься домой в Японию, в Сендай? – Юдзуру сглотнул, готовый сказать что-нибудь в оправдание или сменить тему, но выражение лица Хавьера подсказывало ему, что у него нет другого выбора, кроме как сказать правду. – Меня пугает не только завершение карьеры, но и мысль о возвращении в Японию. Ты же знаешь, как обстоят дела... Ты был со мной на протяжении многих лет. Это не так легко изменить, и как только я объявлю о себе, все испугаются, отчего станет еще хуже. Я уже представляю камеры и фанатов, которые следуют за мной повсюду, возможно, даже больше, чем обычно. У меня нет социальных сетей, и я боюсь думать, что люди начнут делать, когда я закончу соревноваться, и не будет возможности увидеть меня и... Это заставляет некоторых людей делать страшные вещи. – Юдзуру смотрит на стол, но, почувствовав, что Хавьер осторожно коснулся его руки, поднимает взгляд. В его глазах столько понимания, что он чувствует, как задыхается от эмоций, глаза наполняются слезами, которые он должен сдерживать. Хавьер видел несколько случаев, когда его преследовали всю дорогу до катка, и это было ужасно. – Я боюсь, что если вернусь в Японию, то вообще не смогу жить нормальной жизнью. Я не хочу выходить из дома с телохранителями или еще хуже. Я хочу наслаждаться ужинами со своей семьей. Водить детей Саи в парк или на каток, или просто выходить с ней за покупками или на марафоны кондитерского искусства в местных пекарнях, но я не думаю, что это будет возможно в течение нескольких лет, если вообще возможно. Хавьер сжимает его руку, и Юдзуру выпускает чашку, не заботясь о том, что они находятся на публике. То, что Хавьер здесь и поддерживает его, заставляет Юдзуру чувствовать себя намного лучше, чем в последние месяцы. – Учитывая твои объяснения, я понимаю, что Торонто не то место, где ты захочешь остаться? Юдзуру слегка вздыхает. – Если бы я все еще встречался с Майклом… Может быть, но с этим покончено, и в остальном этот город никогда не был для меня домом. И ты это также знаешь. Я приспособился и попытался сделать его своим домом, когда начал встречаться с ним, но это до сих пор не меняет того факта, что даже здесь я не могу быть по-настоящему собой. Может быть, мне нужно какое-то время побыть вдали от Канады и Японии. Хавьер молчит, все еще держа его руку, и Юдзуру не знает, как перестать думать о том, что он чувствует. – Приезжай в Испанию, – говорит Хавьер спустя несколько минут, и глаза Юдзуру расширяются, он уставился на него, как будто у того вдруг выросли две головы. – Что? – Ты сказал, что тебе нужно новое место. Там, где ты действительно сможешь выйти и знаешь... Немного солнца и хорошая паэлья пойдут тебе на пользу. Я помогу тебе подыскать хорошее место. Ты любишь слушать испанскую речь, и возможно, ты наконец сможешь выучить язык. Я знаю, ты постараешься это сделать. – Юдзуру краснеет и хочет выдернуть руку, чувствуя себя пойманным с поличным, но Хавьер не дает ему этого сделать. – Послушай, если ты боишься возвращаться или оставаться здесь, я буду рад предложить тебе другую перспективу. Я помогу тебе, правда, но я также пойму, если ты не захочешь. – Юдзуру глубоко вздохнул. – Я подумаю об этом, – в конце концов, говорит он, и это больше, чем Хавьер может требовать. *** Четыре месяца спустя Юдзуру появляется в аэропорту Барахас с несколькими чемоданами на тележке. Он оглядывается в надежде увидеть знакомую фигуру, но не замечает ее. Он совсем не удивлен, но не может сдержать вздоха. Как только он собирается достать телефон, чтобы позвонить, он слышит свое имя и замечает фигуру, спешащую к нему с чашкой в руке. – А ты вообще не меняешься. Не так ли? – спрашивает он, и Хавьер ухмыляется. – Я не могу функционировать без кофе, а ты должен был выбрать, в задницу, первый рейс в час дня. – Хави, сейчас 10 утра, почти 11. – Хавьер пожимает плечами. – Поскольку ты переезжаешь в Испанию, то должен знать, что это слишком рано для кого-либо в этой стране. – Юдзуру только качает головой и заставляет Хавьера подтолкнуть багаж к машине и погрузить его вместе с ним. – Это все твои вещи? – спрашивает Хавьер, когда они садятся в машину и он заводит мотор. – Нет, в ближайшие недели я получу еще несколько коробок. Пока что я взял с собой только самое важное, – Хавьер промычал, сосредоточившись на дороге впереди. – Я рад, что ты в конце концов решил приехать сюда. – Юдзуру смотрит на него и не может сдержать улыбки. – Да, я тоже. *** Его квартира находится ровно в одном квартале от Хавьера, и это успокаивает, зная, что он так близко, на случай, если у него появятся жизненные проблемы в стране, на языке которой он не говорит. Он начал онлайн-курс и изучает основы, но этого не достаточно, чтобы находиться одному все время. К тому же это его немного пугает. Хавьер помог ему после того, как он принял его предложение после Мира. СМИ и болельщики сходили с ума, когда он объявил о своем уходе с золотой медалью на шее. Его шоу были проданы менее чем за две минуты в каждом городе, и в течение последних трех месяцев он был занят перевозкой своих вещей из Торонто в Японию, думая, что ему понадобится в Испании, а также его мама вернулась домой навсегда. На прошлой неделе он все еще гастролировал по Японии в ледовых шоу, а теперь он здесь, входит в свою квартиру в Мадриде. Она довольно милая, недавно после ремонта. Две спальни, хорошая ванная комната с джакузи, чего он не мог не заметить. Кухонная техника совершенно новая, а балкон выходит на красивый парк. Квартира действительно прекрасна, и когда он снимает обувь, таща за собой большой чемодан, он уже чувствует себя как дома больше, чем в Торонто за многие годы. Хавьер помогает ему распаковать вещи, и они решают выйти, чтобы запастись продуктами. Хавьер знает хороший магазин поблизости, и когда он болтает с хозяйкой несколько минут, Юдзуру не может не улыбнуться. Хавьер выглядит расслабленным, счастливым и домашним, и с этого момента Юдзуру тоже будет частью этого. Мадрид станет его городом, и в этом магазине он будет покупать продукты; кафе через две двери вниз тоже станет его привычным местом для утреннего чая, поскольку у них действительно хороший чай матча. Спустя неделю жизни в Мадриде, ему доставляют остальные его коробки, и Хавьер снова приходит ему помочь. После того, как они закончат, Юдзуру готовит что-нибудь поесть, чтобы поблагодарить Хаби за помощь, удивляя его своими настоящими кулинарными навыками. Юдзуру принимает поддразнивание, но закатывает глаза, как будто он раздражен. После еды они устраиваются на его диване Икеа со свежими напитками, в телевизоре работает какой-то случайный канал, но они оба слишком погружены в разговор, чтобы обращать на это внимание. В Мадриде очень хорошо, и Юдзуру он нравится, Хавьер приходит к нему несколько вечеров в неделю, или он идет к нему, в основном, чтобы поиграть с Эффи. Они ближе, чем когда-либо, и если Юдзуру не заблуждается, то, возможно, было несколько моментов, когда они флиртовали друг с другом. Хавьер ни с кем не встречается, проводит большую часть своего свободного времени с Юдзуру, предлагает различную работу на своем катке и дает ему пропуск, в случае если он захочет покататься, и он чувствует себя особенным, находясь рядом с ним. Охотно впускает и позволяет разделить с ним те места, которые он любит больше всего. Раз в месяц он ужинает с семьей Хавьера, а иногда Лаура приглашает его в пекарню. Это так приятно, и Юдзуру чувствует себя влюбленным больше, чем когда-либо. Теперь он знает, что Хавьер не носит дома носки, у него действительно есть нелюбимые телепередачи, насколько далеко расположен его будильник от кровати, вне досягаемости, чтобы он встал вовремя. В его кабинете на катке есть медали и фотографии, но самые ценные из них находятся в его гостиной и спальне. У Юдзуру есть второй ключ от его квартиры, а у Хавьера – от его, чтобы не пришлось открывать двери, когда заскакивает другой. Они делятся друг с другом своим временем, жизнью, мыслями и чаще всего чувствами. Юдзуру так много узнал о Хавьере, что к концу августа ему стало трудно находиться рядом с ним, не желая поцеловать его. Однако Юдзуру борется с этим, и это работает до тех пор, пока у Хавьера не захлопнулась дверь, и он был вынужден бежать к нему за вторым ключом под внезапным дождем. К тому времени, как он оказывается на месте, он уже весь мокрый, и Юдзуру заталкивает его в ванную со свежей одеждой, которая могла бы ему подойти, и приказывает ему принять душ, чтобы согреться. Он в процессе приготовления напитков, когда появляется Хавьер с немного длинными волосами, несколько влажных локонов падают ему на лоб. Он не брился уже два дня, и у него легкая щетина. Сердце Юдзуру колотится, когда он смотрит, и прежде чем он может остановить себя, он сокращает расстояние между ними и целует Хавьера. Поцелуй был коротким из-за отсутствия реакции со стороны Хавьера, и Юдзуру отстраняется, чувствуя, как паника нарастает в его груди. Он заикается и извиняется, готовый бежать в свою спальню, чтобы спрятаться, но затем Хавьер прижимает его к груди и целует с такой страстью, что Юдзуру благодарен за то, что он его держит, так как его ноги подкашиваются. Поцелуй – это все, о чем когда-либо мечтал Юдзуру и даже больше. Когда они, наконец, отстраняются, у них обоих перехватывает дыхание, и эмоции, которые он видит в глазах Хавьера, заставляют его дрожать. Он отстраняется и берет его за руку, ведя в спальню. Они останавливаются перед кроватью, глядя друг на друга в течение нескольких секунд, как будто проверяя, действительно ли это то, чего они хотят. Юдзуру немного нервничает, но Хавьер обхватывает его лицо и шепчет ему на ухо три слова, прежде чем поцеловать его в шею, и все тревоги исчезают. Он зарывается пальцами в каштановые кудри, когда они падают на постель, выдыхая одни и те же слова, в то время как сильные руки двигаются под рубашкой. Тело Юдзуру в огне, они едва касаются друг друга, дрожа от каждого поцелуя и не в силах сдерживать звуки. Хавьер аккуратно снимает одежду, целуя каждый новый участок обнаженной кожи. К тому времени, когда они берут смазку с прикроватного столика, у него уже кружится голова. Хавьер так нежен, когда готовит Юдзуру, что это почти невыносимо для него. Его спина выгибается над кроватью, когда Хавьер прижимает кончик пальца к его простате, и кровь разливается по всей груди. Должно быть, он отключился на пару секунд, потому что в следующий раз, когда он открывает глаза, Хавьер склоняется над ним, нежно проводит пальцами по его волосам и шепчет ласковые слова по-испански. Он краснеет от смущения, но Хавьер целует его, прогоняя эти чувства прочь. Хавьер терпеливо ждет, позволяя ему успокоиться, но Юдзуру видит, как он заведен, и переворачивается, прижимая его к кровати и забираясь к нему на колени. Теплые руки ложатся ему на бедра, и Юдзуру больше не может ждать. Он тянется за смазкой и щедро покрывает эрекцию Хавьера, делая несколько сильных ударов, чтобы снять возбуждение. Никто из них не хочет, чтобы все закончилось слишком быстро. Затем он приподнимается на бедрах и медленно опускается вниз. Это занимает несколько минут, но когда Хавьер достигает дна, они оба громко стонут. Юдзуру делает несколько глубоких вдохов, привыкая к этому ощущению и не сводя глаз с Хавьера. Первые движения медленные, но уже так хорошо, что Юдзуру наполовину тверд, когда Хавьер тянет его вниз для поцелуя. Новый угол заставляет Юдзуру выдохнуть его имя прямо в рот. Они вместе начинают двигаться с возрастающей скоростью, преследуя удовольствие. Юдзуру снова садится, упираясь ладонями в грудь Хавьера, его бедра горят от движения. Этого слишком много и в то же время недостаточно. Он чувствует, что он близок, и когда Хавьер касается его, синхронно поглаживая, после нескольких движений он кончает на его пальцы. Хавьер приходит за ним, проливаясь внутри, и Юдзуру стонет от этого ощущения, тут же обрушившись на него. Юдзуру чувствует себя обмякшим, постепенно возвращаясь в нормальное состояние. Он поворачивается и смотрит на Хавьера, который тоже выглядит счастливым. Они обмениваются поцелуем, на этот раз медленным, едва заметным прикосновением губ. Юдзуру не хочет, чтобы этот момент заканчивался. *** С тех пор жизнь меняется, он почти никогда не спит в постели без Хави, и он никогда не чувствовал себя счастливее, чем сейчас. Приближается сезон, а он понимает, что ему все равно. Он занят подготовкой к своему шоу и, наконец, соглашается присоединиться к Revolution on Ice. Это напряженный период, некоторое время он проводит отдельно от Хавьера, но у них все получается. Он переезжает из своей квартиры к Хавьеру, так как его квартира немного больше и имеется настоящая гардеробная, в которой гораздо больше места для всех их вещей. Последняя коробка оказывается внутри за несколько дней до Рождества, и Юдзуру приходится потратить время, чтобы затолкнуть ее внутрь. Хавьер напевает какую-то рождественскую песню, украшая гостиную, когда входит Юдзуру. Это зрелище вызывает улыбку на его лице, и он подходит к нему сзади, обнимая за талию. Хавьер прислоняется к его груди, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. – Привет, детка. Спрятал подальше последнюю коробку? – Юдзуру кивает на его плече и целует в щеку. – Тебе нужна помощь? – Хавьер качает головой. – Только что закончил, но ты можешь помочь мне с едой. Через несколько часов приедет семья, они хотят устроить праздник. – Юдзуру усмехается и отходит, Хавьер оборачивается и целует его. Он никогда не устанет от того, что чувствует. *** Через год после переезда в Мадрид он начинает свое путешествие в совместном шоу с Хавьером, которое будет иметь огромный успех. Его жизнь спокойна, в Испании никто не беспокоит его, он чувствует себя как дома, особенно в объятиях своего возлюбленного. Во время репетиции их последнего шоу в туре, вернувшись в его родной Сендай, Хавьер опускается на одно колено и задает вопрос, который вызывает слезы на глазах Юдзуру. Он бросается в объятия теперь уже своего жениха и целует его, аплодисменты вокруг них затихают, внимание приковано к Хавьеру. Юдзуру не верит, что можно быть счастливее в жизни, но Хавьер доказывает с каждым новым днем, что это возможно. *** Весной следующего года Юдзуру надевает традиционную свадебную Хакаму, когда он идет к алтарю, где его ждет Хавьер в строгом черном костюме. На пути к алтарю их прошлое проносится в его сознании, и ему требуется все его самообладание, чтобы не сорваться, когда он кладет свою руку в ожидающую руку Хавьера. Если бы кто-нибудь сказал Юдзуру, что вот так будет выглядеть его завершение карьеры через несколько лет, он бы посмеялся над этим человеком, но вот он женится на своей первой любви и готов вместе строить будущее. – Я люблю тебя, – шепчет он в их первый поцелуй, как только что поженившейся пары. – Я тоже тебя люблю, – выдыхает в ответ Хавьер.