***
1735г. Маленькая Софи́я Авгу́ста Фредери́ка А́нгальт-Це́рбстская вышла как обычно поиграть с детьми с её улицы. Она с нетерпением ждала наступления сегодняшнего дня, так как сегодня мальчишки обещали взять Фике поиграть с ними в войну. Она сама считала это очень почётным достижением в своей, пока еще не слишком длинной жизни. Фике, выйдя за ворота, увидела мальчиков в конце улицы и сразу узнала в них своих товарищей. Девочка обрадовалась и сразу побежала к ним, размахивая рукой на ходу. Те сразу обратили на нее внимание. Кто-то улыбнулся, кто-то недовольно буркнул что-то вроде «вечно эти девчонки такие долгие», а кто-то даже не обратил внимания, когда Фике подбежала. Старший среди мальчишек, заведующий играми, Вильям, знакомый Фике, давал распоряжения каждому: на какой стороне, какой должности; «командирам» выдавал распоряжения о том, чем запастись и где чья территория на начало игры, спрашивал, готовы ли планы. Его папа был военным офицером 34-го фузилёрского полка «Королева Виктория Швеции», поэтому Вилли смыслил много чего в ведении войны. Когда очередь распределения дошла до Фике, Вильям немного замялся. Она мало чем уступала парням, но всё же была девчонкой. Спустя секунду колебаний он решил пристроить Фике к себе адъютантом, чтобы никого не обидеть. В этом сценарии будут и волки сыты, и овцы целы. И вот все приготовления, начатые на самом деле за несколько дней до, наконец, закончены. Все расползлись по своим позициям. Фике сидела с Вильямом на дереве и ждала приказаний. Ей объяснили что ее задача будет состоять в том, чтобы передавать вести Фридриху на том конце улицы, где находится он и его «полк». Видимо, все боялись начать, и поэтому было тихо. Фике даже отвлеклась на птичек, которые сидели на соседнем дереве и уютно ворковали. Девочка думала о том, что неплохо было бы быть птицей. Летаешь себе, свобода полная. Но тут от птиц Фике оторвал нарастающий гул от кустов и канавы метров через 15-20. Видимо, «армии» решили подразнить друг друга, и распалка вышла хорошая. Тут мальчишки, сидящие в кустах, не выдержали и ринулись в бой с мелкими камешками. Закипел бой, и теперь только он поглощал всё внимание девочки. Жестокость битвы не вызывала у неё отвращения, но и особого восторга тоже. Она считала, что так нужно и принимала это за за данность. Вдруг, от наблюдения Фике оторвало похлопывание по плечу. Девочка повернулась и вопросительно посмотрела Вильяму в лицо. — Фике, наших окружают, смотри, — сказал Вилли и указал пальцем на боковую улицу, примыкающую к основной чуть позади кустов. Фике и правда увидела тихо крадущихся мальчишек. Она слегка вздрогнула. Вильям тихим, но уверенным голосом начал говорить: — Сейчас ты бежишь со всей мочи к Фридриху и говоришь о засаде. Бежишь перебежками между деревьев. Увидят — беги без остановки. Раньше времени не кричи. От тебя сейчас зависит многое, поторопись. Девочка быстро кивнула и как можно незаметнее спрыгнула с дерева. от их дерева до кустов было еще четыре дерева. С первыми двумя все прошло гладко. Но когда она бежала до третьего, мальчик из «вражеской армии» закричал: — Девчонка бежит! Лови, стреляй! От неожиданности Фике повернула голову на кричавшего, это и стало ее ошибкой. В неё полетело несколько камней, не попал ни один, но один покрупнее плюхнулся с гулким звуком ей под ноги. Бедная девочка запнулась и полетела головой вперед на вымощенную дорогу. «Чужие» мальчишки торжествовали. Они убили еще одного «врага». О Фике тут же забыли и переключились на еще «живых». А Фике лежала на дороге, не в силах даже повернуть голову, из которой медленно, но верно текла кровь. В голове у нее витали обрывки мыслей: — «Не сказала… Проиграли… Виновата… Отчего люди… Птицы… Не летают… Вильям, прости… Прости…».***
Даша что-то чувствует. Это что-то — боль. Через несколько секунд у боли появляется место. Потом место приобретает название — голова. На голове возникают мышцы, которые морщатся от боли, уши, которые слышат облегчённый вздох, и веки, которые, сильно дрожа, всё же приподнимаются. Открыв глаза, Даша видит незнакомую женщину, склонившуюся над ней, одновременно радостно и тревожно смотрящую на нее. — Кто вы… — пытается сказать Даша, но лишь бессильно шевелит губами, а её дыхание со свистом вырывается из груди. Женщина над ней что-то лопочет, но Даша не может почему-то разобрать ни слова. — «Быть может, у меня травма головы, или я сошла с ума… Где я вообще?» — думает девочка. Еще некоторое время прислушиваясь к бормотанию женщины, Даша осознает, что это похоже на немецкий. И правда, это он. В этот момент девочка готова была славить бога за то что он дал ей строгую учительницу по немецкому, которую все в тихую ненавидели, но язык учили поголовно, даже она со своим пофигистическим отношением к «бесполезным», с её точки зрения, предметам. — «Странно это всё…» Еще немного похрипев, к Даше вернулся голос, но он был такой странный, как будто и не ее совсем. Такой детский и писклявый. — Кто вы? — уже увереннее спрашивает Даша на немецком. — Дочь, разве ты не узнаешь меня? Это я, твоя мама! — сказала незнакомка и припала к рукам девочки губами, — О, эти жалкие, грубые, неотёсанные чурбаны чуть не убили мою девочку! Они не подойдут больше к этому дому и на милю! , — всё причитала мать. Даша поняла из этого про мать и убийство, остальное пока звучало странно и непонятно. Но если из разобранного слово «убийство» ещё можно понять, то с чего эта наверняка полусумасшедшая женщина решила, что Даша её дочь? Девочка отдёрнула руку и попыталась сказать, что мадам видимо с кем-то её путает, но незнакомка на это громко зарыдала и припала снова к её рукам. Тут Даша обратила внимание на руки. Они были чертовски маленькими по сравнению с этой женщиной, да и сама она была явно меньше половины кровати. В голове остался лишь один большой вопрос: — «Что, чёрт возьми, происходит?!»