✧✧✧
4 марта 2020 г. в 23:14
Они сталкиваются в больнице.
Сталкиваются в прямом смысле — Сюэ Ян сбегает из палаты настолько быстро, насколько может при острой боли в перебинтованном животе. Чёрта с два он будет лежать тут ещё пять дней — думает он и наскакивает за поворотом на человека. Тот охает и хватается за его плечо, стремясь то ли сам устоять на ногах, то ли придержать Сюэ Яна.
— Простите, пожалуйста, — начинает он, прежде чем Сюэ Ян успевает хоть рот открыть, — капли очень сильные, а я забыл дома солнцезащитные очки и не вижу, куда иду.
И улыбается так мило и растерянно, что Сюэ Ян зависает, умудряясь только буркнуть "Пустяки", и приходя в себя, только когда на другом конце длинного коридора раздаётся раздражённое "Сюэ Ян!" Вэнь Цин. Но явно не до конца, потому что не улепётывает сразу, а перехватывает руку этого парня, всё ещё держащегося за него, и стремительно тащит его за собой.
То, что он практически похитил незнакомого человека, Сюэ Ян осознаёт, только когда они останавливаются отдышаться в какой-то подворотне.
— Эм, — непривычно неловко для себя роняет он, пытаясь сообразить, как отбиться от справедливых обвинений. Однако его новый знакомый вместо этого смеётся, вызывая очередной системный сбой в голове Сюэ Яна.
— Так, значит, ты Сюэ Ян? Меня зовут Сяо Синчэнь, — вежливо представляется тот без какого-либо недовольства.
Сюэ Ян усмехается, совершенно не понимая, что с ним не так, но почему-то невольно желая узнать этого странного парня получше. И поэтому предлагает, игнорируя зашитый живот, умоляющий заползти в свою квартиру и забиться в угол:
— Давай я хоть до дома тебя провожу, мало ли, в кого ты ещё врежешься.
— Ох, спасибо, буду очень благодарен. Тут должно быть не очень далеко, наверное, — и принимается вертеть головой, так и не открывая глаза, а потом сдаётся и просто называет Сюэ Яну адрес.
— Ага, довольно близко, — кивает он, вновь хватая Сяо Синчэня за руку и утягивая за собой.
Они доходят быстро и без проблем — привычная ухмылка Сюэ Яна от боли явно превращается в оскал, так что люди невольно расступаются перед ними, подсознательно ощущая опасность.
Он доводит Синчэня прямо до квартиры, где тот неловко попадает в замок только с седьмого раза, лишь немного приоткрывая глаза.
— Спасибо, что довёл, было приятно познакомиться, — искренне улыбается тот.
— Не забывай больше очки, Сяо Синчэнь, — кричит Сюэ Ян в ответ уже от лестницы, зачем-то запоминая имя и адрес.
Вслед ему доносится мягкий смех, заставляющий сердце сбиться с ритма.
Сюэ Ян обнаруживает себя у двери этой квартиры почти через месяц, настойчиво жмущим на звонок.
Он совершенно измотан бессонными ночами, потому что стоит ему закрыть глаза, как его атакуют невнятные, размытые сны, где много крови, боли, ненависти и собственного отчаяния, а ещё Сяо Синчэнь, почему-то с повязкой на глазах. Сюэ Ян почти не спит и живёт на чёрном кофе, от одного вида которого Мэн Яо неприязненно кривится.
Они как раз заключили очередную сделку, на которую Сюэ Яна явно потащили не потому, что он хороший стратег, отличный специалист и вообще умный парень — за что Яо и сделал его своим помощником, как бы не заливался про приютскую дружбу, — а потому, что он способен перерезать горло с десятку человек, если те захотят напасть. Не захотели и вообще не стали качать права и пытаться выбить себе дополнительные выгоды. Ян бы почувствовал, что его присутствие тут — пустая трата времени, если бы не уловил, как главарь группировки опасливо стреляет глазами то в мило улыбающегося Мэн Яо, то в него самого, закинувшего ноги на стол и фонящего жаждой крови.
В любом случае, они вышли, Яо махнул ему на прощание папкой с документами и сел в свою машину. Сюэ Ян проводил его незаинтересованным взглядом и, вроде как, направился к себе домой.
А потом очнулся здесь.
Он убирает палец с кнопки звонка, размышляя какого чёрта творит, без предупреждения и приглашения заявляясь к парню, которого видел один раз — по крайней мере, наяву. Привычная наглость, которой он много чего добился в жизни, почему-то даёт сбой на этом конкретном человеке.
Но прежде чем он успевает передумать и уйти, дверь открывается, являя взору слегка встрёпанного Сяо Синчэня.
"Он же тебя тогда даже не видел, придурок, тебя и не запомнили", — отвешивает он сам себе мысленный подзатыльник, растягивая губы в ухмылке.
— Ну здравствуй, Сяо Синчэнь. Очки идут тебе больше, чем натыкаться на людей.
Тот неожиданно радостно улыбается:
— Сюэ Ян! Как твоя рана? — вопрос "какого хрена" явно читается по его лицу, потому что Сяо Синчэнь тушуется, словно сказал что-то лишнее. — Просто ты тогда хромал, да и за обычными посетителями не гонятся разозлённые врачи. Зайдёшь? — без паузы предлагает он, распахивая дверь шире, и Сюэ Ян как загипнотизированный заходит внутрь.
Сны становятся ещё более бешеными.
Сюэ Ян спит урывками, пьёт таблетки от головной боли горстями и почти не смотрит в зеркало. Сяо Синчэнь беспокоится и совсем не выдаёт каких-то признаков недовольства, когда он вновь вваливается к нему, не предупредив, в совершенно не поддающееся какому-то расписанию время.
— Иди-ка ты в отпуск и отоспись наконец, — бескомпромиссно заявляет Мэн Яо. Лужа крови подбирается к его блестящим туфлям, и он отходит на несколько шагов, брезгливо морщась, — мне надоела твоя бесконтрольная злость в последние месяцы. Снотворного купи, что ли.
Сюэ Ян хочет огрызнуться, послать Яо нахуй, отрезать ему поганый язык, но тот разворачивается, уходя отсюда:
— Я позвоню.
Сюэ Ян отмывается от крови, скидывает смской адрес команде зачистки и направляется к Сяо Синчэню.
Того нет дома — впервые за всё время, что Сюэ Ян к нему ходит. Он садится прямо на пол возле двери и принимается ждать, задумавшись, что Сяо Синчэнь должен где-то работать. Они не говорили об этом — Ян сознательно не поднимает тему работы, не зная, что бы смог ответить, если бы Сяо Синчэнь спросил, кем работает он.
"Знаешь ли, я правая рука главы одной мафиозной группировки. Пытки, убийства, шпионаж, добыча информации, заключение выгодных сделок. Рутина".
Сюэ Ян усмехается, представив лицо Сяо Синчэня после такого признания. А потом ловит себя на мысли, что раньше, чтобы сбросить напряжение, пошёл бы в бар или клуб, а теперь сидит тут, как брошенный щенок, но додумать не успевает: двери лифта открываются, выпуская Сяо Синчэня и какую-то девчонку.
Синчэнь тут же замечает его, одаривая улыбкой, а Сюэ Ян поспешно поднимается на ноги. Девчонка замолкает, изучая его недовольным взглядом. Сюэ Ян отвечает тем же.
— А-Ян, это А-Цин, я помогаю ей с учёбой. А-Цин, это А-Ян, мой друг, — спешит вмешаться в откровенно враждебную атмосферу Сяо Синчэнь.
Сюэ Ян решает, что эта А-Цин не стоит внимания, так что поворачивается к Сяо Синчэню, открывающему дверь.
— Надо всё же взять у тебя номер, чтобы больше не приходилось ждать под дверью.
Синчэнь лишь кивает, а вот настырная девчонка возмущается:
— А что, если даочжан просто не хотел тебе открывать?
Мысль о том, что такое ему даже в голову не пришло, появилась и пропала, вместо этого Сюэ Ян цепляется за другое:
— Даочжан?
Сяо Синчэнь слегка краснеет, прося А-Цин подождать его в гостиной. Девчонка фыркает, но слушается.
— Когда мы впервые встретились с А-Цин, она изучала легенды о китайских монахах-отшельниках. Я помог ей, так как немного знаю эту тему, а она сказала, что я и сам похож на даочжана, и с тех пор отказывается называть меня иначе.
Сюэ Ян смеётся, уже привычно заваривая им чай:
— А что, мне нравится, теперь тоже буду так тебя называть.
— Пожалуйста, не надо, — совсем уж густо краснеет Синчэнь, протягивая ему салфетку. — Мой номер.
Сюэ Ян кивает, машинально засовывая записку в карман, и засыпает в свой бокал три ложки сахара.
А-Цин, появившаяся в дверях, раздражённо сопит:
— Вот же нахлебник, не объедай даочжана!
Сюэ Ян, демонстративно разливший чай лишь по двум чашкам, усмехается:
— Не видишь, что даочжан не против, слепышка?
И роняет из пальцев чашку, когда голова вспыхивает болью столь сильной, что невозможно даже вдохнуть. Он слышит сквозь рёв крови в ушах испуганный вскрик А-Цин и "А-Ян!" Сяо Синчэня, оседая куда-то на пол к осколкам.
Темнота кажется спасением.
Когда Сюэ Ян приходит в себя, он лежит на диване в гостиной, а над ним нависают Синчэнь и А-Цин с очень взволнованными лицами. Только слабость мешает убежать в тот же миг.
— А-Цин, принеси воды, — девочка кивает и бегом направляется в кухню, а Синчэнь обращается уже к нему. — Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит? Перед глазами не темнеет? Я успел тебя подхватить, так что ты ничем не ударился, но всё же. Когда ты в последний раз нормально спал?
Сюэ Ян слышит все вопросы, но не находит в себе сил ответить, уставившись на свежий бинт на ладони Сяо Синчэня. Он поранился из-за него, даже теперь Сюэ Ян причиняет ему боль — почему-то всплывает в голове.
А-Цин приносит стакан, и Синчэнь пытается помочь ему подняться, но Сюэ Ян сам рывком садится, залпом выпивает воду и встаёт.
— Забудь случившееся, я в порядке, пока, — скороговоркой выпаливает он, выбегая из квартиры быстрее, чем его успеют остановить или хотя бы окликнуть.
Сюэ Ян лениво гоняет виски по стенкам стакана, опустив голову прямо на стойку. Это был уже пятый бокал, но желанного отвлечения всё не приходило.
Он не понимал, что видел.
Сяо Синчэнь, весь в белом, с повязкой на глазах и мечом за спиной, А-Цин, со слепыми глазами и бамбуковой палкой в руках, он сам. Сидят в насквозь промёрзшем доме, а А-Цин бурчит на продавца овощей, что снова продал их даочжану какое-то гнильё. Сюэ Ян лениво думает, что завтра пойдёт на рынок вместе с Сяо Синчэнем и настоятельно попросит продавца больше так не делать. Он предвкушающе усмехается, проверяя в рукаве нож. Никто не смеет издеваться над его даочжаном, кроме него самого. И, может быть, совсем немного — Слепышки.
— Даочжан, а расскажи что-нибудь, — молит-требует та, окончательно заскучав. Она кутается в тонкое одеяло, не спасающее от сквозняков подбирающейся зимы.
Пока даочжан пытается узнать, что хочет услышать А-Цин, раз уж он совсем ничего не понимает в историях, Сюэ Ян думает, что сегодня обязательно затащит его к себе в кровать. В доме и правда холодно, а вместе с Сяо Синчэнем ему будет теплее.
Он вздыхает, опрокидывая в себя остатки виски с изрядно подтаявшим льдом.
— Хей, Сюэ Ян, — подходит к нему знакомый бармен и хитро улыбается, — я чую, ты хочешь расслабиться? Может, как обычно?
На стойку незаметно ложится пакетик с желтоватыми кристаллами, которыми он иногда балуется. Сюэ Ян пару секунд задумчиво смотрит на него, но затем отмахивается. Его жизнь в последнее время и так напоминает какие-то наркотические галлюцинации, испытывать судьбу, надеясь выбить клин клином, он не хочет.
Бармен качает головой и Сюэ Ян понимает, что пора отсюда сваливать.
Спокойствие, которое он надеялся здесь найти, не приходит, а накачаться наркотиками и потрахаться с кем-нибудь совершенно нет настроения.
Он оставляет деньги на стойке и стремительно выходит за дверь, расталкивая локтями неадекватную толпу на танцполе.
Сны становятся чётче, не кружась теперь обрывками звуков и картинок, а словно рассказывая историю. Он видит себя совсем маленьким, отчаянно выживающим на улице. Он видит себя юношей в золотых одеждах, склонившимся над свитками при неверном свете единственной свечи. Он видит себя самой смертью, несущим несчастья своим мечом.
Сюэ Ян даже начинает записывать всё, что видит, пытаясь составить цельную картину своей прошлой жизни.
Звучит совершенно дико, особенно для него, никогда не верившего ни в богов, ни в демонов, ни в душу как таковую. Но тут либо он очень незаметно и странно теряет рассудок, — не то чтобы его никогда не называли психом до этого — либо чёртовы реинкарнации и правда существуют. Сюэ Ян много курит и покупает снотворное по совету Мэн Яо, но всё равно ощущает себя совершенно разбитым. Сам Яо не звонит и присылает единственное смс, интересуясь его состоянием. Сюэ Ян отвечает коротким "Как всегда лучше всех" и зависает над телефоном.
Хочется к Синчэню, чтобы наконец успокоиться хоть на мгновение.
Сюэ Ян разыскивает джинсы и вытаскивает из них потрёпанную салфетку с номером, забивая его в контакты.
"Даочжан~, не скучаешь без меня?" — посылает он смс, не особо долго раздумывая над текстом.
Телефон не успевает даже коснуться стола, как взрывается волной уведомлений.
Даочжан: "Сюэ Ян?"
Даочжан: "Это ты?"
Даочжан: "Как ты?"
Даочжан: "Как самочувствие? Больше не падал в обморок?"
Даочжан: "Ты тогда так быстро убежал, что я не успел тебя расспросить"
Даочжан: "С тобой же всё в порядке?"
Даочжан: "Тебе стоит больше спать, ты выглядел измученным"
Даочжан: "Пожалуйста, заботься о себе лучше"
Сюэ Ян понимает, что улыбается, уставившись в экран. Синчэнь волновался за него. Желание его увидеть становится нестерпимым:
"Я могу прийти к тебе?"
Тот отвечает мгновенно:
"Да, конечно"
"Буду через полчаса, жди" — отправляет он и уходит приводить себя в порядок после почти недели безвылазного сидения дома.
Сюэ Ян не давит на звонок, а стучится, потому что Синчэнь как-то признался, что звонок его нервирует. Открывать ему никто не спешит, однако из квартиры доносится какой-то шум. Насторожившись, он дёргает ручку, с удивлением понимая, что дверь открыта. Бесшумно прикрывая её за собой и прокрадываясь в сторону звуков, Ян проверяет в кармане нож.
Местом действия оказывается спальня, в которую он ещё никогда не заглядывал, а Синчэнь обнаруживается лежащим на полу возле упавшего книжного шкафа и заваленным всякой всячиной с его полок.
— И ты ещё интересовался моим состоянием, а сам роняешь на себя мебель? — укоряет его Сюэ Ян, прикидывая, как бы так поднять лежащий на ногах Синчэня шкаф, чтобы не сделать ему больно. Сяо Синчэнь в ответ только усмехается, немного морщась и пытаясь выползти из-под препятствия.
— Да замри ты, — раздражённо бросает ему Сюэ Ян, но плечо сжимает аккуратно, почти ласково, словно сглаживая грубость слов. Затем, хватается за стенки, освобождая, наконец, Синчэня, но стоять тяжёлый кусок опилок отказывается категорически, заставляя выматериться себе под нос.
— Передние ножки сломались, — поясняет Сяо Синчэнь, судорожно пытаясь найти, что бы подложить, пока Сюэ Ян удерживает на себе вес шкафа, размышляя, как дошёл до жизни такой. — Отпускай, — разрешают ему, подложив под дно несколько книг.
Убедившись, что махина не собирается вновь падать, Сюэ Ян резко толкает Синчэня на кровать и задирает штанины. Проходится кончиками пальцев по белой коже, покрасневшей и местами начавшей синеть.
— Синяки точно останутся, — выносит вердикт он, а затем аккуратно ощупывает каждую ногу. — Нигде не больно?
— Нет, — слегка вздрагивает голос Синчэня.
Сюэ Ян поднимает голову, пересекаясь с ним взглядами, и видит смущение, окрасившее щёки бледным румянцем, но рук не убирает.
— Отлично, значит переломов точно нет, трещин тоже, можно сказать, что тебе повезло, радуйся.
Он встаёт и отворачивается, оглядывая беспорядок на полу. Осколки чего-то лежат вперемешку с книгами, несколькими кубками и кучей всяких памятных мелочей. Синчэнь тут же подскакивает:
— Ох, надо это убрать, ты пока можешь чай нам сделать.
Сюэ Ян качает головой, подбирая какую-то увесистую книгу:
— Ты направляй, а я уж расставлю.
Ему, кажется, пытаются что-то возразить, но он с непререкаемым видом ставит книгу на полку, и Сяо Синчэнь сдаётся:
— Нет, это ниже и слева.
В четыре руки они довольно быстро управляются со всем, что было в шкафу, хотя повозиться всё же приходится. Закончив, Сюэ Ян бесцеремонно валится на кровать, раскинув руки.
— Ничего важного не побилось?
Сяо Синчэнь, как раз осматривающий осколки, качает головой:
— Всего лишь статуэтки от коллег. Нужно собрать это, хорошо, что не успел ковёр положить после химчистки.
— Эй, а где ты работаешь? — кричит Сюэ Ян ему вдогонку.
— Я редактор.
— Ну, не воспитатель в приюте и то хорошо, а то с тебя бы сталось, праведный даочжан, — тихо бурчит Сюэ Ян, нагло пробираясь на кровать ещё чуть глубже. От подушки пахнет тем неуловимым запахом, что иногда ощущается от волос Синчэня. "Это шампунь, придурок" — отчитывает он себя за излишнюю сентиментальность, прикрывая глаза.
Он просыпается от настырных солнечных лучей, лезущих прямо в лицо. Пробурчав что-то невнятно-нецензурное, отчаянно желая урвать ещё хоть немного спокойного сна, Сюэ Ян поворачивается на другой бок, натягивая одеяло выше, но и тут солнце не думает отставать. Приходится всё же сесть на постели, недовольно поморщившись.
Так и есть, похоже, он уснул у даочжана в кровати и, видимо, проспал всю ночь.
Свет из окна, кажется, освещает вообще всё, отражаясь от светлых стен и белых простыней. Спальня Сяо Синчэня кажется просторной и почти слепящей. В воздухе медленно кружатся пылинки, мерцающие золотом в солнечных лучах.
Сюэ Ян жмурится, впитывая кожей тепло и умиротворение этого утра, лениво размышляя, что солнца тут, кажется, даже больше, чем в Африке.
— Проснулся? — появляется в дверях Синчэнь. В голосе слышится улыбка.
— Не понимаю я тебя, даочжан, я твою кровать занял, а ты совсем не злишься, — как-то лениво подкалывает Сюэ Ян. Разговаривать, а тем более устраивать даже полушутливые ссоры, не хочется, хочется сидеть вот так, в тишине и тепле, бедром ощущая сидящего рядом Сяо Синчэня.
— Зато ты наконец выспался, да и я тоже спал не на диване, размер кровати позволяет.
— Обычно я оказываюсь с кем-то в постели для совсем иных целей, — не сдерживает смешка Сюэ Ян, чувствуя, как губы сами разъезжаются в искренней улыбке. — Да и спать со мной невозможно, я всегда пытаюсь закинуть на кого-то все конечности.
— Я знаю, — как-то обречённо вздыхает Сяо Синчэнь. — И я не против.
А затем Сюэ Ян чувствует на щеке ласковое прикосновение чуть дрожащих пальцев, на губах — губы Синчэня. Мягко и невесомо, словно отдавая ему право выбора. И Сюэ Ян выбирает — закидывает руки на шею Сяо Синчэня, притягивая его ближе, но не пытаясь углубить медленный и нежный поцелуй. Всё правильно, с ним, так — правильно.
Он не знает сколько это продолжается, но открывает глаза, когда они упираются друг в друга лбами, рвано дыша одним воздухом, и ловит чуть расфокусированный взгляд Синчэня — без очков — и его покрасневшие щёки. И тянет немного сильнее, опрокидывая на постель и обнимая руками и ногами, уложив голову на грудь.
— Ну раз ты не против, то мы ещё немного так полежим, а то я спал и не смог насладиться, — почти мурлычет Сюэ Ян. И чувствует, как Сяо Синчэнь наконец облегчённо выдыхает, обнимая его в ответ.
Они не выходят из дома несколько дней, проводя их в постели, за фильмами, разговорами или готовкой. Синчэнь узнаёт о том, что Сюэ Ян обожает сладкое, так что почти каждый день печёт что-то из тортов, пирожных, кексов, пирогов и печенья. Сюэ Ян быстро учится мастерски готовить тёплое молоко с мёдом, которое Синчэнь пьёт на ночь.
Целовать его после этого особенно приятно и сладко, в чём Сюэ Ян и признаётся как-то перед сном, игриво облизываясь.
— Тебя целовать всегда сладко, — ласково усмехается Синчэнь ему прямо в губы. — Но я не уверен — это потому, что ты сладкоежка, или же мне было бы сладко, даже пожуй ты полынь, просто потому, что я целую именно тебя.
Сюэ Ян ощущает, как впервые за многие годы, его щёки горят от смущения.
Сюэ Ян почти заставляет Синчэня отменить занятия с А-Цин.
— У нас конфетно-букетный период, пусть не влезает, — усмехается он, демонстративно разгрызая леденец и утягивая Синчэня одновременно к себе на колени и в глубокий поцелуй.
Синчэнь рассказывает ему о своей работе, попутно редактируя чей-то текст.
— Работа хоть и удалённая, но иногда всё же приходится ездить в издательство.
Сюэ Ян кивает, сидя на другом краю стола и наслаждаясь вкусом ещё тёплых лимонных маффинов, распространяющих свой аромат на всю просторную квартиру Сяо Синчэня. Нежное тесто, однако, камнем встаёт поперёк горла, когда Сяо Синчэнь с интересом в голосе спрашивает:
— А где ты работаешь?
Сюэ Ян откашливается, пока он суетится, наливая ему воды. Мысли в голове мечутся — сны-воспоминания стали исключительно хорошими и приятными, Яо о себе не напоминает, они с Синчэнем только и делают, что болтают о всякой фигне и целуются. Сяо Синчэнь всё ещё смеётся над каждой его шуткой, потому что ему искренне смешно, и это любимое занятие Сюэ Яна, исключая только попытки заставить Синчэня смутиться — неизменно победные, у него острый язык. Он совсем забыл за этой мирной и счастливой жизнью, что на самом деле его жизнь совсем иная.
— Я личный помощник одного бизнесмена, — говорит он частичную правду. Их группировке и правда принадлежит несколько компаний, главой которых является Мэн Яо. — Заключение сделок, финансовый анализ, обширные знания в экономике, юриспруденции и прочем, а ещё умение заваривать вкусный чай и бегать по мелким поручениям.
И ещё под сотню способов выпытать из человека нужную информацию и навыки киллера. Под тёплым и немного восхищённым взглядом Сяо Синчэня отчего-то хочется утопиться в чае, чтобы не замарать его своей настоящей сутью.
Синчэнь огибает стол, мягко целуя в макушку и признаётся:
— Я люблю тебя.
Сюэ Ян отстранённо радуется, что чашка стоит на столе, путаясь в собственных мыслях и чувствах. Синчэнь, кажется, и не ждёт ответа, но Ян всё равно притягивает его в страстный поцелуй, чтобы молчание не стало неловким.
В этот вечер они наконец-то занимаются сексом. Сюэ Ян оставляет бесконечное количество меток на белой коже Синчэня, потому что ему нравится, как тот реагирует на это, а ещё так он успокаивает собственническое чувство, беснующееся в груди. Его укусы на этом теле смотрятся просто восхитительно, а распалённый Сяо Синчэнь, разметавшийся на простынях — лучшая картина в его жизни. Он поддаётся, когда Синчэнь ослабевшими от наслаждения руками тянет его выше, напористо целуя, облизывая чуть удлинённые клыки, сплетаясь языками, пока перед глазами не начинают плясать разноцветные круги от недостатка воздуха. Сюэ Ян ухмыляется от пришедшей в голову идеи, чмокает Синчэня в кончик носа, а затем одним быстрым и плавным движением сползает вниз, обхватывая его член губами и опускаясь сразу на половину.
Сяо Синчэнь громко вскрикивает, не успевая хоть как-то это заглушить, и цепляется пальцами одной руки ему в волосы. Сюэ Ян отвлекается от своего занятия, чтобы полюбоваться раскрасневшимся Синчэнем, закусившим собственные пальцы, чтобы не стонать в голос, зажмурившимся от невыносимого удовольствия.
— Смотри на меня, — требует он и дожидается, когда Синчэнь откроет глаза, поворачиваясь к нему. Сюэ Ян не уверен, что тот вообще что-то видит за пеленой наслаждения, но всё равно высовывает язык, замысловато облизывая головку, как вчера облизывал найденный в квартире леденец на палочке, широко проводит языком от неё до самого основания, задевая яички. Синчэнь задыхается, и Ян вновь обнимает член губами, на этот раз стараясь больше работать языком, прослеживая выступившие вены и щекоча уретру.
— Сюэ Ян, — бессильно стонет Сяо Синчэнь, срываясь и настойчиво надавливая на его затылок.
Сюэ Ян подчиняется, словно только этого и ждал, напрягая щёки и игнорируя рвотный рефлекс, он пропускает член Синчэня до горла, практически утыкаясь носом в пах. Спину Синчэня выгибает дугой, он беспрерывно и несвязно стонет, пока Сюэ Ян несколько раз проезжается губами почти по всей длине, с очевидным удовольствием посасывая головку и проходясь по ней языком. Он далеко не гений отсосов, да и не любит это дело, предпочитая просто трахнуться и разойтись, но доводить Синчэня до грани просто невероятно приятно.
Тот вновь распахивает зажмуренные глаза, смотря в упор, когда Сюэ Ян совсем выпускает его из своего рта. Сюэ Ян же ласково потирается щекой о его член, а затем со всей нежностью целует головку, не отпуская взгляд Синчэня. И того срывает.
Сяо Синчэнь кончает с громким криком, забрызгав спермой собственный живот и грудь, а также всё лицо и волосы Сюэ Яна. Сюэ Яну не жаль.
Он отстраняется, наконец уделяя внимание собственному возбуждению, от которого уже туманится рассудок. От вида такого Сяо Синчэня член болезненно ноет, когда он обхватывает его ладонью и тихо шипит. Синчэнь приоткрывает глаза, недолго наблюдая за тем, как Сюэ Ян себе дрочит, а затем переводит взгляд на его лицо. Сюэ Ян в ответ на это игриво слизывает капли его спермы с губ.
Синчэнь вновь стонет, внезапно рывком опрокидывая его на спину и нависая сверху, устроившись прямо на бёдрах. Он покрывает всё лицо Сюэ Яна быстрыми короткими поцелуями, прижимаясь к нему чувствительным после оргазма телом. Член Сюэ Яна, зажатый между ними, трётся о живот и яйца елозящего Синчэня, готовый взорваться. Сяо Синчэнь, разорвавший глубокий мокрый поцелуй, неожиданно красиво прогибается в спине, уперевшись кончиками пальцев в грудь Сюэ Яна, и проскальзывает вперёд. Головка члена трётся прямо о сомкнутое колечко мышц, и Сюэ Ян кончает, вцепившись Синчэню в бёдра.
Они валятся на смятую и испачканную постель, обнимая друг друга так, словно пытаются срастись кожей, задыхаясь, но прижимаясь рваными поцелуями к губам.
— Не думал, что ты можешь быть таким страстным, невинный даочжан, — усмехается Сюэ Ян, когда сердце перестаёт биться так невыносимо быстро.
— Не надо было быть таким соблазнительным, — нисколько не смущается Сяо Синчэнь, заласканный до состояния желе, но всё же вздыхает и поднимается, выворачиваясь из рук. — Нужно сходить в душ и сменить бельё.
— Иди первый, я сменю, — лениво машет рукой Сюэ Ян. Синчэнь осматривает его запачканные волосы, но не берётся спорить.
Сюэ Ян и правда меняет постель на свежую, а затем подхватывает сигареты и зажигалку и проходит на балкон через гостиную. Ветер мгновенно накидывается на обнажённое тело, заставляя кожу покрыться мурашками, но Сюэ Ян нервно курит уже вторую, не обращая на это внимания.
Сяо Синчэнь его любит. Добрый, ласковый, до безумия светлый Сяо Синчэнь его любит. Страстный, нежный, невыносимо прекрасный Сяо Синчэнь его любит.
Его — живущего как засранец и последняя сволочь и вполне наслаждающегося всем этим. Наслаждавшегося.
Сюэ Ян впервые серьёзно задумывается о том, как он живёт, и о том, что пора что-то менять. Не ради себя даже, а ради Сяо Синчэня, забравшего себе его чёрную душонку без остатка. Только тогда он, возможно, станет достойным его любви.
— Ты же заболеешь! — появляется на балконе Синчэнь, тут же пытаясь затащить его внутрь, но Сюэ Ян не даётся.
Вот так, прожигая горьким дымом лёгкие и наблюдая за городскими огнями, возможно, будет немного легче чуть приоткрыть Синчэню завесу его реальной жизни.
— Мне просто жизненно необходимо покурить, секс с тобой — это что-то, — со смешливо-небрежными интонациями, не выдающими волнение, говорит Сюэ Ян. — Чистое удовольствие, практически как приходы от наркотиков.
Рука на плече каменеет, сжимаясь. Сюэ Ян ждёт.
Сяо Синчэнь разворачивает его к себе с непривычной резкостью, больно вжимая спиной в ограду балкона и зажимая лицо в ладонях. Взгляд у него огненный, бешеный, Сюэ Ян не знает, чего ждать.
— Ты употребляешь?
— Иногда, — открыто признаётся он, — настолько редко, что зависимости нет. Когда хочу сбросить напряжение, а потом трахаюсь с первым встречным, порой даже с несколькими за ночь. Всегда с презервативом, не нервничай, если что.
Секунды мучительно тянутся, пока Синчэнь смотрит ему в глаза, а затем резко выдыхает и сжимает его в объятиях, пряча лицо в изгибе плеча.
— Пожалуйста, не делай так больше, — по голосу кажется, что он сейчас заплачет, и сердце Сюэ Яна болезненно колет, — не прикасайся к наркотикам, пожалуйста.
Сюэ Ян обнимает его, насколько может позволить такое положение, поглаживая по пояснице.
— Не буду, — искренне обещает он. Синчэнь немного приподнимает голову, но только для того, чтобы внезапно впиться ему в шею зубами, прикусывая и посасывая кожу, заставляя коротко вскрикнуть. Уже к утру там разрастётся красноречивый синяк, который не скроешь даже водолазкой, не то что его футболками.
— И к другим людям тоже не прикасайся, — выдыхает Сяо Синчэнь ему в ухо, потираясь носом о волосы.
— Ладно, — собственный голос оказывается непривычно хриплым. Настроения спорить нет.
Синчэнь всё же утягивает его в ванную, тут же запихивая под горячий душ, и забирается следом, успевая только скинуть халат. Целоваться под водой оказывается неудобно, но приятно, но чего-то большего Синчэнь не позволяет, почти на руках утаскивая его в кровать. Сюэ Ян настолько охреневает с этого, что не сопротивляется. А потом лежит всю ночь в горячих объятиях, размышляя о том, что Синчэнь не оттолкнул, и убеждаясь в решении, что ради него стоит всё поменять.
Его будят ласковым поглаживанием по волосам, уже привычным за последние дни. Только с Сяо Синчэнем Сюэ Ян понимает, что утро действительно может быть добрым.
— А-Ян, — шепчет Синчэнь. — Мне нужно уйти на работу, слышишь? — Сюэ Ян бурчит что-то смутно согласное, заставляя его коротко рассмеяться. — Доброе утро и не потеряй меня, если что, запасные ключи на полке у двери.
Он уже отстраняется, как Сюэ Ян перехватывает его ладонь, покрывая пальцы мокрыми поцелуями. Открывая глаза, он смотрит на смущённого Синчэня и облизывается.
— Ты определённо слаще пряников. Осталось победить пирожные и конфеты, — оставив последний поцелуй прямо в центре ладони, он наконец отпускает её. — Иди, а то опоздаешь.
Синчэнь не решается приблизиться снова, взмахивая рукой и уходя. Сюэ Ян разваливается на всю кровать звёздочкой, но спать без Синчэня в доме совсем не хочется. Он встаёт, готовит себе завтрак и думает, не сходить ли домой, захватить сюда необходимое, как телефон звонит.
На экране высвечивается "Учитель" и Сюэ Ян усмехается, поднимая трубку:
— Что, ты вынырнул из секс-марафона и вспомнил о моём существовании?
— Пошёл нахуй, — весело отвечают ему с той стороны, — можешь сегодня встретиться или секс-марафон закончился только у меня, а тебя продолжает трахать жизнь?
— Пошёл нахуй, — зеркалит Сюэ Ян. — Да, могу. Где обычно?
— Я бы с радостью, но Лань Чжань на совете директоров, — притворно-грустно вздыхает Вэй Ин. — Ага, в три сойдёт?
Сюэ Ян переводит взгляд на часы, показывающие без пяти двенадцать. Есть время и домой заскочить, и к Вэй Ину успеть.
— Ага.
— Отличненько, увидимся.
Вэй Ина в их любимом кафе он замечает сразу, хотя Вэй Ина вообще сложно не заметить. Это не человек, а концентрированный кусок энергии хаоса, ощутимой, даже когда тот пытается сидеть спокойно и смотреть в телефон.
— Приветствую, учитель, — сучьи ухмыляется Сюэ Ян, падая на диванчик напротив Вэй Ина. Того перекашивает:
— Сколько раз я говорил забыть это обращение?
— Много, — убеждённо кивает Сюэ Ян. От попытки удушения, желание которой ясно читается в ответном взгляде, его спасает появившаяся официантка.
Сюэ Ян заказывает себе кофе и спагетти, Вэй Ин — салат, свой любимый адски острый рис и чай. Как только их вновь оставляют одних, Вэй Ин приподнимает бровь:
— Серьёзно? Ты даже не заказал десерт? — Сюэ Ян лишь пожимает плечами. Не говорить же, что дома всё ещё остались маффины, а сегодня Синчэнь хотел испечь шоколадный торт — с ним вдвоём. Но Вэй Ин, кажется, понимает и так. — В сочетании с огромным засосом на шее, за который ты бы убил кого угодно быстрее, чем тот дотянулся до твоей кожи, если бы сам того не хотел, видимо, могу тебя поздравить?
— Наверное.
Вэй Ин хмурится:
— Что-то не так?
— Когда ты успел стать таким проницательным?
— Я тебя уже сколько лет знаю, — хмыкает в ответ Вэй Ин.
— Не настолько много.
Вэй Ин уже явно хочет возмутиться, но ему приносят заказанный салат, и одновременно звякает уведомлением телефон, так что он переключает всё внимание на него, замолкая. Сюэ Ян фыркает, мысленно благодаря Лань Чжаня за возможность хоть ненадолго уйти от темы.
Он смотрит в окно, вспоминая, как вообще познакомился с этим монстром, сидящим сейчас напротив.
Сюэ Ян был на первом курсе университета, в который пробился упорным трудом и мозгами, что позволяло хотя бы за учёбу не платить. Однако на стипендию было совершенно не разгуляться, что ставило перед ним проблему работы, которую можно совмещать с учёбой и получать не жалкие гроши.
Возможно, быть ему официантом, продавцом или курьером, как все нормальные студенты, не помоги ему чистая случайность. Он ввязался в уличную драку против пяти уёбков, надеющихся его грабануть. Ножа с собой, как назло, не оказалось, так что пришлось идти с голыми руками, когда у противника было оружие и численный перевес. Что не помешало ему раскидать их по мусорным бакам, где им и было место.
Ладонь всё же задели ножом, на скуле саднила царапина от кастета, краем чиркнувшего по лицу. Сюэ Ян подобрал скинутую сумку и собрался уходить, как позади раздался голос:
— Так их в одиночку раскидать — а ты умеешь впечатлить, — какой-то парень подошёл ближе к Сюэ Яну, протягивая ему визитку. — Если интересуют крупные деньги без особых проблем и плевать на законы, то приходи завтра.
Сюэ Ян глядел ему вслед, вертя в руках чёрный прямоугольник с адресом.
Он всё же решил, что стоит рискнуть, поэтому на следующий день стоял перед главой одной из крупнейших преступных группировок города. Сюэ Ян не боялся, возможно, это-то и зацепило того в нём.
После нажатия на кнопку в кабинет мгновенно влетела пара подчинённых, которым махнули рукой:
— Мальчишка принят. Прикрепите-ка его к Старейшине Илина, он же, кажется, сейчас должен быть на базе? — подчинённые кивнули. — Отлично, вот и познакомится. Свободны.
Его тут же под руки вывели наружу и потащил по хитросплетению коридоров куда-то дальше. Коротко и тихо стукнув один раз, тот, что был справа, открыл дверь, за которой обнаружился недовольный парень примерно возраста Сюэ Яна.
— Какого хрена?
— Приказ босса. Теперь он под твоим руководством, обучи всему и курируй.
И вышли, прикрыв за собой дверь.
Парень захлопнул приоткрывшийся рот, возмущённо стукнул стопкой документов по столу и поднял на Сюэ Яна прищуренный оценивающий взгляд.
— Итак, ты…
— Сюэ Ян, — безмятежно ухмыльнулся он, словно не находился на базе мафии перед человеком, который явно был опасен. — А как мне вас называть, учитель?
Того перекосило.
— Только не учителем. Можешь называть Вэй Ином.
— Хорошо, учитель.
В миллиметре от щеки пролетел нож, но Сюэ Ян даже не моргнул. Вэй Ин уважительно хмыкнул.
Дальше были долгие месяцы тренировок, обучения, теории и практики и, конечно же, притирания друг к другу. Они неожиданно вполне неплохо поладили, пусть в этой идиллии и скользили нотки желания вгрызться друг другу в горло.
Впрочем, оказалось, что это вполне нормально для Вэй Ина — тот учился на два года старше в том же университете, что и Сюэ Ян, и как-то незаметно втащил его в свою компанию.
Компания состояла из Цзян Чэна — брата этой катастрофы, которому Сюэ Ян искренне сочувствовал, и Не Хуайсана — отпрыска какого-то именитого семейства, прикидывающегося шлангом в девяносто девяти процентах случаев, прикрываясь планшетом, с которым, кажется, не расставался вообще никогда.
Все вместе они вынуждены были терпеть Вэй Ина, неугомонного на тупые идеи и действия. И если Не Хуайсан относился к этому философски, то Цзян Чэн и Сюэ Ян периодически пытались Вэй Ина прибить. Впрочем, довольно часто Сюэ Ян вполне даже поддерживал затеи своего учителя, чем они совместно доводили Цзян Чэна до нервного тика и рукоприкладства.
Но самым худшим испытанием было даже не это.
Худшим испытанием был Лань Чжань — староста группы старшей троицы, примерный ученик, Второй Нефрит Клана Лань, и прочее-прочее. Потому что Вэй Ин явственно крашнулся, и видели это все, кроме него самого и Лань Чжаня.
— Ты в нём дыру взглядом протрёшь, — устало вздыхал Цзян Чэн, когда наступало время обеда. Потому что Вэй Ин каждый раз пялился на стол братьев Лань, едва не промахиваясь едой мимо рта.
— Я на него не смотрел! — ...но, конечно же, отрицал это. — И вообще, если бы я не знал, что твой взгляд, направленный на тот же стол, прикипел вовсе не к Лань Чжаню, то я бы заревновал.
Цзян Чэн возмущённо схватил ртом воздух, краснея не то от злости, не то от смущения. Хуайсан прикрыл половину лица планшетом, но Сюэ Ян, сидящий сбоку видел, что он бессовестно смеётся. Кажется, из всех только они двое понимали, что краш Вэй Ина вполне взаимный.
— Так ты признаёшь, что ревнуешь Лань Чжаня? — усмехнулся Сюэ Ян.
— Нет! — почти взвизгнул Вэй Ин, кидаясь кусочком огурца, от которого Ян, конечно же, увернулся, так что досталось бедняге Хуайсану, словившему огурец лицом.
— Упс, — неловко засмеялся Вэй Ин.
Всё остальные только тяжело вздохнули.
Уже вечером этого же дня Сюэ Ян с дикими матами пытался обработать рану Вэй Ина в засранной подворотне, имея с собой примерно нихуя.
— А говорили, что миссия простая и пройдёт без накладок, — хихикнул тот. Сюэ Ян давил в себе желание врезать ему так, чтобы вырубить, но понимал, что на себе это бессознательное тело не утащит.
— Представляешь, хотели даже просто послать какого-нибудь ученика. Возможно, даже тебя. А если бы я не пошёл — тебя бы убили.
— Если бы ты не пошёл — они бы тихо-мирно подписали все бумаги и не бесились бы зазря, — рявкнул Сюэ Ян. Для перевязки пришлось порезать собственную футболку, так что он сидел в кожанке на голое тело и был адски зол.
— Сомневаюсь, — неожиданно серьёзно ответил Вэй Ин. — Мне заключённые контракты намного нужнее, чем тебе, я бы не стал провоцировать их, если бы не видел, что они собираются попросту нас пристрелить потом. Так что я вывел их из себя, чем создал эффект неожиданности, позволивший нам сбежать.
— И схватил пулю в руку, — уже спокойнее фыркнул Сюэ Ян. — Почему тебе так важны задания? Ты ведь берёшь самые сложные, я знаю.
Вэй Ин посмотрел оценивающе, а потом вздохнул, разом осунувшись. Без яркой улыбки стали заметны и круги под глазами, и сами эти глаза — смертельно уставшего человека.
— Слышал про Вэней?
— Были крупнейшей в городе группировкой, но их уничтожили все остальные группировки, впервые работающие слаженно.
Вэй Ин кивнул:
— Почти. Они были не просто группировкой, они были кланом, мафиозной семьёй. И когда уничтожили основных бойцов, действительно являющихся угрозой, остались мирные люди — женщины, дети, старики — которым тоже не посчастливилось входить в этот клан. Они смогли сбежать и укрыться, но их в любой момент могли найти. Отчаявшись, Вэнь Цин, вставшая во главе этих людей, позвонила мне. Ты в курсе, наверное, что я связан с Цзян, а те довольно влиятельны на "светлой" стороне городского бизнеса, — Сюэ Ян кивнул. — Она попросила о помощи. Когда-то именно она спасла Цзян Чэна, когда он был буквально между жизнью и смертью после аварии, в которую мы попали. Я отделался переломом руки, а вот Цзян Чэн, — он тряхнул головой, словно даже вспоминать об этом было больно. — Именно за её руку я цеплялся, умоляя спасти его любой ценой, прежде чем все закрылись в операционной. Не знаю, почему за неё, а не за врача, она тогда была ещё рядовой медсестрой. Его начали оперировать, но, похоже, у хирурга не хватало квалификации, так что Вэнь Цин нарушила все мыслимые правила и законы и взяла всё в свои руки. И он выжил, сейчас даже не скажешь, что что-то случалось. Цзян её, конечно, защитили от обвинений, её даже повысили по итогу, но я оказался ей должен, потому что она из-за меня на это решилась. Поэтому, когда бежать стало некуда, она позвонила мне. Им нужны были деньги, чтобы начать новую жизнь, и защита, чтобы эта жизнь не закончилась скоропостижно. Вэнь Цин и её младший брат — Вэнь Нин — делали всё возможное, но их усилий не хватало. Я не мог втянуть в мафиозные разборки семью Цзян, так что я пошёл в мафию, — он невесело усмехнулся. — С Вэнями теперь всё хорошо, у них новый уютный дом, остальные группировки о них забыли, не считая нужным тратить время и силы на такой сброд. А я теперь отрабатываю деньги, что занял для Вэней. Так что ответ на твой вопрос — деньги, всё упирается в них. Я ещё достаточно много должен, так что хочу побыстрее с этим разобраться, чтобы Вэни перестали быть под прицелом, ведь если что, их попросту убьют.
Сюэ Ян хмыкнул:
— А если ты сдохнешь на каком-то таком задании, не успев вернуть долг — их прям по головке погладят.
— Не сдохну, — покачал головой Вэй Ин. — Я обязательно это закончу и защищу их.
Сюэ Ян молчал, без слов понимая, что Вэй Ин просто храбрился. Ему было страшно, он прекрасно осознавал опасность, которой себя подвергал, но просто не мог иначе — пусть лучше страдает он, чем те, кому он пообещал помочь.
— Вставай, добросердечный идиот, — поднялся с земли Сюэ Ян, протягивая Вэй Ину руку, — подкрепление уже должно было порубить их всех на фарш, можно выходить.
Вэй Ин тяжело поднялся, опираясь на него.
— Никому ни слова. Особенно Цзян Чэну, — сурово нахмурил брови Вэй Ин.
— Уж я понимаю, что нашей тучке не стоит такое знать, — хмыкнул Сюэ Ян. А вот кое-кому другому определённо стоит.
К счастью, он застал тот момент, когда Вэй Ин столкнулся с Лань Чжанем и боссом, направлявшимися к выходу. По правде говоря, он эту встречу и спланировал, но в последний момент его едва не вызвали на задание, так что он мог пропустить собственноручно срежиссированную драму, но обошлось.
Босс как-то странно усмехнулся, взглянув на него, но продолжил разговор с Лань Чжанем:
— Деньги поступили на счёт, так что можно считать нашу сделку свершившейся. Думаю, ваш приз сам сможет проводить вас на выход. А ты, — повернулся он к застывшему Вэй Ину, — собирай вещи, чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее окажешься окончательно свободен.
И, хлопнув Вэй Ина по плечу, скрылся в сторону своего кабинета.
— Лань Чжань, — непривычно тихо заговорил Вэй Ин, — а что ты тут делаешь, какие деньги, что за приз и почему я свободен?
Лань Чжань как всегда проигнорировал неудобные вопросы, будто и не слышал, но покрасневшие уши его выдавали.
— Лань Чжань, только не говори мне, что ты оплатил мой долг! — тишина. — О боже, ты и правда оплатил мой долг.
Вэй Ин даже отшатнулся на пару шагов, а затем и вовсе начал метаться по комнате:
— Но это же огромная сумма, зачем, почему? Как ты вообще узнал об этом? — и застыл, а затем медленно повернулся к Сюэ Яну.
— Ты?
— Я, — кивнул тот. — И мне ни капли не жаль.
Вэй Ин метнулся к нему столь стремительно, что Сюэ Ян ничего не успел сделать, чтобы увернуться или поставить блок, поэтому кулак Вэй Ина прилетел ему прямо в лицо, откинув к стене.
— Вэй Ин! — перехватил повторную атаку Лань Чжань, прижав к себе беснующегося Вэй Ина.
— Отпусти, я убью этого сукиного сына, как ты посмел втянуть в это всё Лань Чжаня, уёбок, я распотрошу тебя так, что даже по ДНК не опознают, пусти меня, Лань Чжань!
— Вэй Ин, — высвободил тот одну руку, заставляя Вэй Ина повернуть голову и взглянуть себе в глаза. Вэй Ин перестал вырываться. — Он всё сделал правильно, ты не должен справляться с проблемами в одиночку.
— Но почему ты так поступил? — прошептал Вэй Ин. — Я думал, ты меня ненавидишь.
Лань Чжань вздохнул, словно перед погружением в воду и прижался к губам Вэй Ина поцелуем.
Сюэ Ян сплюнул кровь, поднимаясь на ноги. Во взгляде Вэй Ина не осталось ни единой мысли, кроме всепоглощающего шока. Сюэ Ян махнул рукой:
— Хватай свою принцессу на руки и идите. Вещи я соберу и передам потом в универе, выход через три поворота налево, потом шестой направо, вниз, пятый поворот налево и два направо.
— Спасибо, — заглянул ему прямо в глаза Лань Чжань, и впрямь подхватывая Вэй Ина на руки и направляясь к выходу.
Сюэ Ян знал, что эта благодарность была вовсе не за указание направления. Он улыбнулся, радуясь за учителя, но тут же поморщился. Лицо болело адски.
Возможно, он и разрушил любые дружеские отношения между ними, зато теперь Вэй Ину не придётся делать то, что он ненавидит. Не говоря уж о бонусе в виде устроенной личной жизни.
Однако когда через два дня он открыл глаза в больнице, первым, кого он увидел, был именно Вэй Ин.
— Ты нормально? Сколько пальцев показываю?
— Пошёл нахуй, — прохрипел Сюэ Ян в ответ на продемонстрированный средний и заметил Лань Чжаня, замершего на стуле рядом с приземлившимся обратно Вэй Ином.
— Жить будет, — жизнерадостно огласил тот.
— Воды дай, — попросил Сюэ Ян, прикрывая глаза. Голова кружилась, в горле пересохло, грудь болела, а одну ногу простреливало адской болью даже при мысли о движении.
Вэй Ин удивительно аккуратно помог присесть и выпить воду, после чего убрал стакан.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — вместо благодарности спросил Сюэ Ян.
— Я, знаешь ли, то же самое хотел спросить у тебя. Какого хера, Сюэ Ян?
— Вэй Ин.
— Прости, Лань Чжань, он меня бесит.
— Сколько я здесь? — поспешил прервать идиллию Сюэ Ян.
— Четыре дня.
Ага, значит день был вовсе не второй, а шестой.
— Так что ты забыл на задании такого уровня? Туда же не берут учеников? — не отставал Вэй Ин.
— Я больше и не ученик. Босс сказал, что раз уж я лишил его одного из лучших людей, то должен занять твоё место. И в плане этой атаки меня тоже поставили на ту позицию, где должен был находиться ты, — Сюэ Ян посмотрел прямо в глаза Лань Чжаня и увидел там понимание. Если бы тогда он не позвонил, скорее всего, сейчас Вэй Ин был бы уже мёртв. — А потом оказалось, что в этой части здания нас ждали, половину наших перестреляли, а потом те решили пойти на радикальные меры и взорвать всё вместе с собой и с нами. Мне, можно сказать, повезло, что я довольно мелкий и смог уместиться между обломками плит, но приложило меня неслабо. Что по последствиям, кстати?
Но Вэй Ин не успел даже открыть рот, как женский голос с металлическими нотками перечислил:
— Трещины в трёх рёбрах, сотрясение, перелом ноги со смещением, множественные гематомы и обширная кровопотеря. А тебе я говорила позвать меня сразу же, как он очнётся, — отвесила она подзатыльник Вэй Ину, подходя к кровати и проверяя показания приборов.
— Да-да. Знакомься, Сюэ Ян, это Вэнь Цин, и она твой врач.
Вэнь Цин фыркнула:
— Что ж, довольно неплохо для человека, попавшего почти в эпицентр взрыва.
— А можно мне обезболивающее и поспать? — без особой надежды спросил Сюэ Ян, но Вэнь Цин спокойно кивнула.
— А вы двое выметайтесь. Все глаза мне намозолили за эти дни.
Лань Чжань поднялся, кивком попрощавшись с Вэнь Цин и Сюэ Яном. Вэй Ин помахал рукой, пообещав:
— Я завтра приду.
Вэнь Цин раздражённо застонала, но стоило ему скрыться за дверью, она серьёзно посмотрела на Сюэ Яна:
— Спасибо. Он сам бы никогда не попросил ни у кого помощи, так и лез бы во все передряги, пытаясь помочь моей семье. Я не хотела для него такой судьбы, — устало вздохнула она. — Так что спасибо тебе и Лань Чжаню, что вытащили его оттуда.
— Ему там не место, — только и ответил Сюэ Ян.
Вэнь Цин кивнула:
— Сейчас придёт медсестра и сделает укол.
Сюэ Ян закрыл глаза.
— Так в чём проблема? — выдёргивает его из мыслей Вэй Ин. — Если у тебя кто-то появился, то это круто, поздравляю, наконец-то ты к себе кого-то подпустил.
Сюэ Ян качает головой, не отрывая взгляда от окна.
— У тебя никогда не было ощущения, что ты пачкаешь Лань Чжаня одним своим существованием рядом?
— Было, — серьёзно кивает тот, когда Сюэ Ян всё же смотрит на него. — Но Лань Чжань отлично умеет убеждать, что всё это не важно, прошлое в прошлом, а сейчас важны только мы сами.
Сюэ Ян усмехается:
— Здорово, когда можно сказать, что прошлое в прошлом, но что, если нет?
Вэй Ин наклоняется ближе:
— А-Ян, неужели я дожил до того момента, когда не я убеждаю тебя уйти из мафии, а ты сам поднимаешь эту тему? Я обещал тебе в этом помочь, и я держу слово.
— Думаешь, всё так просто? — коротко и зло смеётся Сюэ Ян. — Я — не ты. Ты был пусть и одним из лучших, но рядовым бойцом, босс знал, что тебя интересуют только деньги и поэтому вы разошлись полюбовно. Я — правая рука нового босса, именно я помог ему так подняться, я знаю почти о всех делах, что он ведёт или только собирается вести. Я слишком много знаю, Вэй Ин, — выделяет он интонацией "слишком". — А Яо параноидальная сучка, которая ни за что не отпустит меня живым, а если и отпустит, то на следующий же день моё тело найдут где-нибудь в канаве по частям. Если найдут.
Вэй Ин молчит, задумчиво постукивая пальцем по подбородку.
— Безусловно, это погано. Но ты бы хотел? — смотрит Вэй Ин прямо ему в глаза.
Сюэ Ян вспоминает Сяо Синчэня, смотрящего на него самым тёплым в мире взглядом, Сяо Синчэня, признающегося ему в любви, Сяо Синчэня с невероятно ласковыми руками. И бессильно выдыхает:
— Но я бы хотел.
Вэй Ин улыбается, хлопая в ладоши:
— Значит, мы вытащим тебя оттуда.
Им приносят заказы, и остаток встречи проходит намного жизнерадостнее за бесконечной болтовнёй Вэй Ина, новостями и взаимными подколами. Сюэ Ян смотрит, как Вэй Ин счастливо рассказывает о своей жизни, и в голове отчего-то всплывает "Хорошо, что хоть в этой жизни Лань Чжань не стал тупить".
Сюэ Ян сходит с ума.
Он стоит на кухне и пытается успокоиться достаточно, чтобы можно было хотя бы налить в стакан воды и выпить, а не расплескать половину по полу. Руки дрожат, всё тело трясётся и отчаянно хочется проклинать того, кто виноват в этих снах.
Судьбу? Богов? Или, может быть, прошлого себя? С него бы сталось.
Сюэ Ян вспоминает ощущение холодной кожи и отсутствующего пульса под пальцами — на шее Синчэня, которую тот сам себе перерезал в приступе боли и отчаяния. Из-за него. Сюэ Ян ненавидит прошлого себя так сильно, так невероятно сильно. Он всё же наливает воды, делая несколько глотков и ощущая, как бегут по шее упавшие мимо капли. Передёргивается, вспоминая, как бежала кровь по коже Синчэня.
Он убийца, что в прошлой, что в этой жизни, он видел столько крови, что хватило бы затопить небольшой город, но есть любые другие люди, а есть Сяо Синчэнь.
— А-Ян, — слегка сонно зовёт Синчэнь, бесшумно подходя и ласково погладив по спине. Сюэ Ян крупно вздрагивает, роняя из рук стакан. Его раздирают противоречивые эмоции — желание прижать к себе, ощупать каждый миллиметр тела, убедиться, что Синчэнь здесь, рядом, живой и невредимый, и вместе с тем хотелось оттолкнуть его — беги от меня. Вместо этого он бездумно разглядывает осколки, слегка блестящие в свете ночного города, льющимся в окно, и пусто усмехается:
— Кажется, бить твою посуду стало у меня привычкой.
— Ты в порядке? — волнуется Синчэнь, не решаясь прикоснуться ещё раз.
— Конечно. Просто плохой сон. Пойду за щёткой и совком, — оповещает Сюэ Ян. Его не останавливают, но взгляд Сяо Синчэня почти обжигает обнажённую кожу.
Всё летит по пизде — Сюэ Ян прекрасно осознаёт это, но не может помешать, не в силах контролировать даже самого себя.
Они не ссорятся, но не потому, что для этого нет причин, а потому, что Сяо Синчэнь просто слишком добрый. Сюэ Ян смотрит на его грустное выражение лица и полный боли взгляд после каждого его резкого выражения и хочет притянуть к себе в объятия и долго целовать, убеждая, что Синчэнь ни в чём не виноват и самый лучший, просто его А-Ян идиот. Но он не может избавиться от ощущения, что стоит ему притронуться, и Сяо Синчэнь рассыпется в его руках холодными мёртвыми осколками.
Хочется выть и истерично смеяться, Сюэ Ян запутался — в себе нынешнем, себе прошлом, чёртовых видениях, не дающих спокойно спать, не дающих забыть. И от осознания, что он даже рассказать всю правду никому не может, чтобы спросить — как, блядь, ему не причинять Сяо Синчэню боли, хочется утопиться.
Он смеётся от мысли, что в этой жизни он хотя бы смог осознать, что испытываемое им к Синчэню — это любовь. Только вот, это знание нихрена не помогает.
Сяо Синчэнь стал хуже спать — замечает он по кругам под глазами. А ещё — почти не улыбается, говорит мало и старается не прикасаться, если только Сюэ Ян сам не приходит, облезлым котом напрашиваясь на ласку. Тогда Синчэня, кажется, прорывает — он обнимает так, что больно, целует трепетно и страстно, жадно шарит руками по его телу. Сюэ Ян сдаётся без боя на его милость, позволяя ласкать себя. Постоянно теперь преследующие его обрывки прошлой жизни в такие моменты словно стыдливо уходят, оставляя в голове только блаженную пустоту, вбитое в подкорку мозга "не делай больно Синчэню", которое не особо удаётся контролировать, и имя, поселившиеся в сердце ещё много сотен лет назад.
Сны всё ещё дают больше всего информации. Сюэ Ян видит призрак А-Цин, которую он зверски убил своими руками, видит Сяо Синчэня — такого прекрасного, невозмутимого и недосягаемого. Видит множество мертвецов, среди которых его прошлое воплощение почему-то выделяло одного — высокого мужчину, смотрящего знакомыми глазами Сяо Синчэня. Безумие прошлой версии вгрызается в мозг и шепчет-шепчет-шепчет что-то, во что Сюэ Ян старательно не вслушивается. Он просыпается иногда, отчаянно пытаясь прогнать липкое ощущение ужаса от увиденного во снах, от прочувствованного безумия Сюэ Яна, буквально запершего себя среди трупов и бессмысленно надеющегося вернуть своего даочжана к жизни. Сюэ Ян качает головой, когда тот подробно описывает тому самому мертвецу, как приятно будет вертеть Синчэнем как куклой, именно ради этого он и хочет воскрешения! Сюэ Ян оглядывается в прошлое этого мальчишки, запертого во взрослом теле, и задаётся вопросом — а представлял ли он вообще, что такое любовь?
И сам же себе отвечает — нет.
В конце концов он видит и то, как Сюэ Ян и правда проводит какой-то тёмный ритуал, связывающий его душу с осколками души Сяо Синчэня.
— Ты никогда и никуда от меня не денешься, даочжан, ты целиком и полностью только мой, — шепчет-шипит он над гробом после этого. Сяо Синчэнь всё ещё не встаёт.
Сюэ Яну хочется промыть собственный мозг с мылом, но он лишь просыпается, уставившись на потолок, слабо белеющий в темноте. Сяо Синчэнь спокойно спит рядом, протянув в его сторону руку, но не прикоснувшись. Сюэ Ян подползает ближе, сплетая их пальцы, и видит, как Синчэнь умиротворенно улыбается. До самого утра Сюэ Ян смотрит на его лицо, вслушиваясь в тихое дыхание.
Между ним и прошлым Сюэ Яном, пожалуй, есть одна самая заметная схожесть — они оба с головой утонули в собственных чувствах к Сяо Синчэню.
Мэн Яо звонит ровно через четырнадцать дней, что совсем не удивляет. Сюэ Ян несколько теряется во времени, борясь с самим собой и прошлым собой, но когда вязкую тишину квартиры прерывает мелодия его телефона — уверен в этом.
— Слушаю.
— Сюэ Ян, друг мой, надеюсь, с тобой всё хорошо? — не знай Ян его столь детально, даже поверил бы, что тот реально волновался. Голос так и сочится мёдом.
— Конечно же да, — усмехается Сюэ Ян, сверля взглядом четвёртую кружку чёрного кофе за это утро.
— Отлично, тогда, надеюсь, ты готов составить мне компанию и навестить семью Ван? Не приходи с пустыми руками! — переводя с языка Яо — "возьми с собой побольше оружия, мы идём устранять семью, что перешла нам дорогу". — Адрес скину смской, жду через два часа. До встречи.
Ян залпом допивает остывший кофе, морщится и быстро споласкивает кружку. Синчэнь, как обычно, устроился с ноутбуком на диване в гостиной. Он прекращает тереть глаза, покрасневшие от недосыпа и долгого всматривания в текст на экране, когда Сюэ Ян подходит:
— Мне позвонили с работы, так что я вынужден уехать. Вернусь к вечеру.
Синчэнь кидает на него взволнованный взгляд, но не решается озвучить свои мысли:
— Хорошо, я приготовлю свинину на ужин.
Сюэ Ян кивает, уходя в спальню, чтобы переодеться. Перехватывая волосы в хвост, он ставит флакончик капель для глаз прямо на клавиатуру:
— Отвлекись от ноутбука, пока глаза не вытекли. Мне очень нравятся твои глаза, побереги их.
Сяо Синчэнь улыбается, притираясь щекой к ладони, когда он мягко проводит большим пальцем по опустившимся ресницам. Но, как бы ни хотелось остаться, необходимо идти.
— Не скучай, — чмокает он Синчэня в щёку и выходит из квартиры.
На полпути к дому телефон вибрирует. Сюэ Ян открывает сообщение от Мэн Яо и тут же громко матерится. Нужный адрес почти на другом конце города, он не успеет добраться. Если только не…
В квартире Сюэ Ян быстро прикрепляет к себе два пистолета и запас патронов, проверяет в кармане нож, а в рюкзаке занимают свое место гранаты и дымовые шашки. После этого он хватает с крючка ключи, спускаясь на подземную парковку.
Любимый мотоцикл блестит полированными чёрными боками в свете ламп. Звуки чуть приглушает шлем — скорее для того, чтобы скрыть лицо, чем для защиты, — но Сюэ Ян всё равно слышит, как приветливо урчит мотор. Усмехаясь, он срывается с места, едва ворота поднимаются на достаточную высоту.
Сюэ Ян доезжает даже чуть раньше, конечно же, нарушив по пути все мыслимые правила. Он давно не садился на мотоцикл, то слишком занятый для этого, то ленящийся даже дышать. Но сейчас кровь в венах кипела, натренированное тело реагировало на все повороты и наклоны, жаль было только, что нельзя почувствовать, как ветер свистит в ушах и путается в волосах.
Мэн Яо выходит навстречу из машины, как всегда почти сияющий в своём светлом костюме и с ласковой улыбкой. Наметанным взглядом Сюэ Ян вылавливает расположение ещё двух бойцов.
— Что, решил подстраховаться? — фыркает он вместо приветствия, нагло перебивая что-то говорящего Мэн Яо.
— Просто небольшая огневая поддержка, там действительно много противников, стоит прикрыть тебе спину, — чуть взволнованно отвечает Яо. Сюэ Ян бы даже поверил, в конце концов он и правда ценный кадр, но он и правда хорошо знал Яо. Поддержка явно нужна для того, чтобы никто даже случайно не смог спастись. Чем же кто-то так наступил Мэн Яо на хвост? Ответа не было. Хоть Сюэ Ян и личный помощник, но о многих мелочах не знает, слишком уж изворотливой змеёй является Яо. Хотя, не то чтобы он сам был лучше.
Яо протягивает ему несколько листов — список на устранение — все мужчины, детей и женщин нет. Это хорошо, уроки учителя Вэя настолько вбились в подкорку мозга, что стали принципами, нарушать которые он очень не любит. План здания, характеристики на сегодняшних бойцов, что пойдут с ним. Сюэ Ян быстро просматривает всё, выделяя главное и формируя в голове стратегию атаки. Через пару минут он подзывает к себе сегодняшних помощников, оглашая их роли и обещая, что лично возьмётся наказывать, если они просрут план или убьют лишних. Те несколько нервно кивают — об эффективности Сюэ Яна в любом начинании в их организации не слышал разве что глухой — и расходятся по разным сторонам, подбираясь ближе к нужному дому. Сюэ Ян пока остаётся на месте, проверяя оружие и следя за временем. Краем глаза замечает, что Мэн Яо всё ещё здесь, стоит, опираясь на полированный белый капот без единой пылинки и словно бы просто наслаждается солнечным днём.
Мысли съезжают с просчитывания очередного варианта действий, если все пойдёт не как нужно, на Мэн Яо.
Интересно, почему он приехал, если руководит операцией всё равно Сюэ Ян, бумаги можно было передать с тем пушечным мясом, а переговоры с жертвами вести никто не собирается? Неужто хочет своими глазами увидеть, что они и правда всех убили. Или же тут что-то другое? Незнание напрягает.
Они с Мэн Яо и правда дружат, но это дружба двух ядовитых змей, отлично осознающих, что в любой момент им могут впиться клыками в шею. У них есть взаимовыгодное сотрудничество — и это главное в этой "дружбе", и практически единственная гарантия, что в спину не выстрелят. Пусть Яо и говорит, что дело в дружбе, тянущейся ещё с приюта, но Сюэ Ян отлично знает — у них даже тогда всё было и близко не так.
Был он, выросший в приюте и до этого успевший поскитаться по улицам, умеющий драться, владеть ножом и пугать одним взглядом. Был Мэн Яо — выросший в любви матери и попавший сюда лишь после её смерти, когда ему было целых тринадцать. И была кучка агрессивных задавак, которые стали на Яо наезжать, а тот выяснил, что говорили про Сюэ Яна, и предложил сделку — Ян его защищает, а Яо приносит ему конфеты и помогает, чем может. Холодный расчёт без игр в машинки.
И пусть с ним Мэн Яо позволяет себе быть более настоящим, чем показывает остальным, Сюэ Ян знает — на самом деле маска так приросла к его лицу, что ему её не снять. Оттого никогда нельзя понять, что конкретно Яо задумал. Именно он всегда был основной угрозой для Сюэ Яна. А особенно теперь — когда он не прочь уйти из мафии, а Вэй Ин обещал в этом помочь.
Часы показывают без трёх минут час.
Сюэ Ян нагло подходит к дому прямо с главного входа и активирует гарнитуру.
— Начать операцию, — не скрывает он усмешки.
— Есть! — в два голоса раздаётся ответ, и тут же слышится звон разбитого стекла.
Взрыв сносит двери и охрану, и Сюэ Ян врывается внутрь смертельной безжалостной молнией. А дальше начинается резня. Людей в доме много, приходится даже использовать ещё одну гранату, где это возможно сделать без ненужных жертв, Сюэ Ян едва не зарабатывает вывих. Он быстрый, гибкий, ловкий, маневренный и хитрый, бойцы Ван туповаты, прямолинейны и растеряны внезапной атакой. Однако, когда Сюэ Ян наконец простреливает мозги главе, у него самого царапина на боку от шальной пули, сбитые костяшки и не желающее пропадать ощущение ножа у шеи. И это не говоря о том, что он залит кровью — чужой.
"Как мне объяснить это даочжану?" — почему-то первая мысль, когда всё заканчивается. Ему рапортуют, что дом зачищен, выжило несколько женщин и двое детей.
— Выходим, — приказывает он.
Под ногами хрустит штукатурка, бетонная пыль и осколки чего-то дорогого и антикварного.
Яо так и не двигается с места, но улыбается и правда довольно, протягивая ему пачку влажных салфеток. Сюэ Ян хмыкает, но кровь утирает.
— Ты отлично постарался. Такое блестящее выполнение задания определённо стоит отпраздновать, — намекает Мэн Яо.
Сюэ Ян кидает взгляд на часы — операция затянулась почти на сорок минут. Ему ещё нужно вернуться в квартиру, отмыть кровь и придумать, как пояснить Синчэню такую странную царапину на боку, если он увидит её до заживления. И он обещал вернуться к ужину. Пить с Яо в это расписание никак не встаёт.
— Что-то настроения нет, — нарочито небрежно отвечает Сюэ Ян. — Может, через пару дней?
Яо разочарованно вздыхает:
— Хорошо. Тогда на сегодня всё.
Сюэ Ян салютует ему пальцами и отходит к мотоциклу.
— Так спешишь к своему даочжану? — прилетает в спину. Сюэ Ян оборачивается, радуясь, что под шлемом не видно, как перекосило лицо. — Он у тебя действительно хороший — добрый, справедливый, светлый, волонтерством занимается, детишкам и животным помогает. И красивый при этом. Отличный выбор, — ласково улыбается Мэн Яо. И это определённо угроза. — Ох, я опаздываю, пока.
Яо садится в машину и уезжает, пока Сюэ Ян сжимает и разжимает кулаки в попытке усмирить бешеную ярость. Этот ебучий ублюдок смеет угрожать безопасности Сяо Синчэня! Смеет шантажировать его! Вот блядь!
Гнев уходит неохотно, но через некоторое время Сюэ Ян всё же заводит мотоцикл без угрозы врезаться во что-нибудь из-за кровавой пелены перед глазами. Он надеется, как никогда раньше, что у Вэй Ина получится, хотя с большим удовольствием свернул бы Мэн Яо шею. Но у того точно не один козырь в рукаве, так что даже его смерть не может гарантировать Сяо Синчэню безопасность. Само присутствие Сюэ Яна в его жизни опасно. Однако сейчас он же является и последней защитой Синчэня.
Сюэ Ян нервно хохочет, проносясь по трассе.
Он мотает нервы и себе, и Сяо Синчэню. От идиотских снов, от Мэн Яо, улыбающегося ему при каждой встрече так, что хочется выбить ему зубы, Сюэ Яну рвёт крышу волнением за Синчэня. Он дистанцируется, даже порывается вернуться к себе. Но каждый раз, когда Сюэ Ян уходит работать, Синчэнь провожает его неизменно грустным взглядом и тихим:
— Во сколько вернёшься?
"Вернёшься ли ты вообще?" — читает Сюэ Ян между строк. И каждый раз возвращается.
Он не понимает, как Сяо Синчэнь ещё не послал его, потому что волнение выливается в неконтролируемую злость. Теперь он заставляет Синчэня не улыбаться, а поджимать губы в попытке скрыть всю бурю чувств внутри. Иногда Яну кажется, что он ждёт, когда же Синчэнь сорвётся, накричит, ударит, прогонит из своей жизни, сказав не возвращаться. Но этого не происходит.
Сяо Синчэнь неизменно добр, любезен и ласков с ним, несмотря на то, что синяки — под глазами в виде тёмных кругов и на руках, остающиеся от грубоватых захватов Сюэ Яна, чтобы его не трогали — становятся постоянными его спутниками. Сюэ Ян разрушает их обоих.
Этой ночью во сне он видит того самого "особенного" мертвеца. Тот, правда, ещё живой, но Сюэ Ян чувствует по настроению своей прошлой версии — это не надолго.
Сун Лань — вот как его зовут, оказывается — кидается в бой, выкрикивает обвинения, давит и много говорит про Сяо Синчэня. Друг, значит, который сам же его и прогнал, а Синчэнь ещё и отдал ему свои глаза. Поднимающаяся в душе злость исходит не только от того Сюэ Яна.
Он видит смерть этого Сун Ланя — от руки друга, защищающего злейшего врага, как иронично. Тот Сюэ Ян думает, что теперь ничто и никто не отнимет у него Синчэня, он сам никому его не отдаст.
Сюэ Ян вздыхает и просыпается.
Заметки в телефоне, давно ставшие сборником его воспоминаний из снов, он открывает в гостиной, тихо ускользнув из кровати — Синчэнь его не обнимает, отвернувшись на другой бок, но так даже лучше. Спешно записанный новый фрагмент копируется, и Сюэ Ян зависает над файлом с событиями в хронологическом порядке. Когда же это было? В смерти Сяо Синчэня тот Сюэ Ян винил ту А-Цин, значит это она рассказала даочжану. А раз так, то это либо тот же день, в который тот умер, либо за день до. Сюэ Ян мысленно прикидывает шансы той А-Цин так быстро успокоиться после увиденного, и понимает — однозначно за день до.
В его прошлой жизни почти не осталось для него белых пятен.
Сейчас бы так же отстранённо суметь разобрать свою нынешнюю жизнь.
Сюэ Ян перестаёт гипнотизировать экран телефона, только когда тот гаснет, и обнаруживает перед собой чашку с уже почти холодным чаем. Очевидно, её поставил Сяо Синчэнь, но Ян этого даже не заметил. Самого Синчэня слышно не было — либо он заснул, вымотанный участившимися головными болями, либо ушёл помогать А-Цин. От второго варианта внутри что-то неиллюзорно сдавливает, даже не потому, что Синчэня не хочется ни с кем делить, а из-за того, что вне поля зрения Сюэ Яна он в постоянной опасности.
Сяо Синчэнь, к счастью, обнаруживается в гостиной, мирно спящим в кресле. Ноутбук перед ним мерно гудит, выдавая, что отдых явно не запланированный, но прерывать его Сюэ Ян не собирается — Синчэню стоит поспать. Поэтому он аккуратно подхватывает его на руки, относя в спальню и укладывая в незаправленную с утра постель. Синчэнь бурчит что-то сквозь сон, когда его накрывают одеялом, а Сюэ Ян позволяет себе поцеловать его в лоб, прежде чем выйти, тихо прикрыв за собой дверь.
Телефон всё ещё молчит, что заставляет очень сильно нервничать. Вчера Мэн Яо сказал, что пришлёт Сюэ Яну время и место встречи сообщением на следующее утро. Но вот, время близилось к часу дня, а новостей никаких. Подобная задержка совсем не могла быть чем-то хорошим. Сюэ Ян заваривает ещё чаю.
Телефон, переведённый в беззвучный режим, едва не падает со стола, смещаясь вибрацией. Сюэ Ян успевает перехватить его у края и хмурится, видя, что вызов от Вэй Ина. Тот начинает тараторить, едва Сюэ Ян поднимает трубку:
— Через тридцать минут жду в нашем кафе, это срочно и не обсуждается, не придёшь — пожалеешь, о работе не волнуйся, до встречи.
Сюэ Ян недоумённо смотрит на телефон, из которого ещё звучат гудки, а потом кидается к холодильнику, оставить записку Синчэню.
— Блядский Вэй Ин, никогда ничего нормально сказать не может.
— Какого хера тебе надо? — рявкает Сюэ Ян вместо приветствия, подлетая к столику и ударяя о него ладонями.
К ним поворачиваются, кажется, все, кто вообще есть в кафе, но Вэй Ин только невозмутимо допивает молочный коктейль. Отвратительный звук, когда в стакане заканчивается жидкость, поднимает градус гнева Сюэ Яна до космического уровня.
Вэй Ин наконец отрывается от трубочки:
— Мы решили проблему с Мэн Яо.
Он не понимает, как оказался сидящим на диване, но от такой новости однозначно должны были подкоситься ноги. Ощущение, что на голову вылили ведро ледяной воды.
— Что…
Вэй Ин подталкивает к нему заранее приготовленный стакан с водой.
— Отдышись и перестань так сжимать телефон, раздавишь. Кстати, здравствуй, приличные люди, знаешь ли, здороваются, прежде чем начать орать. Хотя о чём я, ты и приличный? Действительно, глупо было даже думать о тебе так. Вот так стараешься ради него, а он сразу "какого хера". Эх, совсем дети неблагодарные пошли.
— Ты старше на два года, — язвит Сюэ Ян, прокручивая в пальцах пустой стакан.
— Совсем никакого уважения! — театрально вздыхает Вэй Ин, всплёскивая руками. Его острый взгляд мельком осматривает Сюэ Яна, явно убеждаясь, что он пришёл в себя и готов слушать. Вэй Ин всегда умело взаимодействовал с людьми, а уж с Сюэ Яном они изучили друг друга вдоль и поперёк.
— Ты его убил? — в лоб спрашивает Сюэ Ян. Вэй Ин лишь фыркает, словно говоря "неужели ты настолько недооцениваешь мои методы". — Ещё вчера утром Яо строил планы на сегодня и совсем не выглядел хоть сколько-то нервничающим. Как за сутки ты смог его устранить?
— А разве я сказал, что это сделал я? — он выдерживает театральную паузу и, видя нетерпеливый вопрос в ответном взгляде, поясняет. — Не Хуайсан.
— Не Хуайсан?! — не может скрыть удивление Сюэ Ян.
Не Хуайсан был довольно неприметным, всегда ходил со своим планшетом, зачастую скрываясь за ним. Он не был сильным, не был умным, не был смелым. Он просто — не был, вряд ли о нём смог бы вспомнить кто-то не из их компании. Не Хуайсан не блистал знаниями, едва перебиваясь тройками и чудом закрывая сессии, что неизменно вызывало гнев у его старшего брата. С Не Минцзюэ Сюэ Ян имел "счастье" познакомиться на выпускном старших — тогда он вообще познакомился со всеми семьями своих друзей, — и наконец понял, почему Не Хуайсана начинало потряхивать при одном упоминании брата.
И вот этот человек смог победить Мэн Яо?!
— Я тоже в шоке. Все в шоке, если честно, никто такого не ожидал. Но, оказывается, Не Хуайсан уже несколько лет занимался тем, что пытался поймать Мэн Яо за хвост. — Вэй Ин вздохнул и потянулся к чайнику, который Сюэ Ян заметил только сейчас. Когда чашки оказались наполнены, тот продолжил. — Это довольно долгая, странная и запутанная история, я, кажется, даже не всё понял, когда Хуайсан объяснял мне, так что не удивляйся, что рассказ получится путанным.
Сюэ Ян кивает, откладывая наконец телефон и забирая чай у Вэй Ина.
— День потрясений и внезапных поворотов, — усмехается он, ковыряя ногтем небольшую трещинку на ручке. Кафе это было далеко не дорогим, но полюбилось им ещё во времена наставничества Вэй Ина — сотрудники здесь никогда не задавали вопросов и ничему не удивлялись, а посетителей было довольно мало.
Вэй Ин смеётся и двигается ближе к столу:
— Начать, пожалуй, стоит с того, что Мэн Яо, Не Минцзюэ и Лань Сичэнь уже много лет были хорошими друзьями, почти братьями. Как так получалось — чёрт его знает потому что Не Минцзюэ на дух не переносил Мэн Яо. И, судя по всему, это было взаимно, хотя тот упорно пытался это скрыть. Но в какой-то момент он каким-то образом прокололся и вызвал у Хуайсана подозрения, что не всё так чисто. И он начал искать информацию. Сам знаешь, если пробить не углубляясь в детали, то нельзя заметить ничего предосудительного, — Сюэ Ян кивает. Он, конечно же, пробовал, но Мэн Яо был довольно успешным предпринимателем и регулярно жертвовал деньги в приюты. Идиллия. — Только вот Не Хуайсан на этом не остановился и нашёл след, который привёл прямиком к мафии. Лучше бы он для проектов так информацию искал — глядишь, мы не получили бы тот нагоняй от Лань Цижэня на третьем курсе.
— Вэй Ин, ближе к делу! — раздражённо перебивает Сюэ Ян.
Вэй Ин фыркает:
— Нерадостный ты какой-то, а ведь мы твою главную проблему решили! Ладно-ладно, не кипятись, продолжаю. Не Хуайсан долго разыскивал информацию по разным каналам — кстати, помнишь мальчишку Мо Сюаньюя? Он вроде то ли брат, то ли любовник, то ли чёрт знает что. Даже его он умудрился в свои сети втянуть, ай да Хуайсан! Так что шпионы у него были не только какие-то бойцы типа пушечного мяса, а вполне высокого уровня. Так вот, как раз от Мо Сюаньюя он смог поподробнее узнать о планах Мэн Яо. Тот, оказывается, имел виды на Ланьлин Цзинь — может, слышал о том, что в последнее время у тех как-то срываются контракты? Вот это как раз работа Яо. Но ладно если бы он нашёл только это — нашему милому Не Хуайсану удивительно плевать на то, что может случиться с кем-то не из его семьи и друзей. Однако Мэн Яо хотел добиться ослабления Ланьлин Цзинь путём ослабления их главного партнёра — Цинхэ Не. Но так как с Цинхэ Не не получилось бы провернуть тот же трюк, потому что Не Минцзюэ строго контролировал все контракты и финансовые потоки — Мэн Яо решил действовать радикально и устранить самого Не Минцзюэ. Как ты понимаешь, Хуайсан был совсем не рад таким новостям.
— И что же наша птичка сделала с этой змеёй? И откуда ты вообще это всё узнал?
— Всё просто — он сам рассказал всем. Ещё несколько дней назад Не Хуайсан разослал всем приглашения на “почти семейный” обед у них дома — он, Не Минцзюэ, Лань Сичэнь, Лань Чжань, я, Цзян Чэн и, конечно же, Мэн Яо. Видел бы ты лица присутствующих, когда посреди обсуждения каких-то раритетных вееров Не Хуайсан заявил: “Но лучшим веером в твоей коллекции был бы веер с фотографией моего мёртвого брата, верно”? Доказательства он тут же переслал всем на телефоны, так что пока Хуайсан говорил, у Мэн Яо даже не было шанса отвертеться. Он, конечно, всё равно пытался, но этим только выбесил Не Минцзюэ так, что тот едва не кинулся на него — только Лань Сичэнь и смог остановить. Перед тем Яо почему-то пытался оправдаться сильнее всего — кстати, финансовые махинации с контрактами Гусу Лань он тоже проводил, представляешь, а ещё, кажется, какие-то разработки украл или что-то такое. Но Лань Сичэнь уже увидел всё, так что твёрдо заявил, что человеку, который хотел убить его названного брата ради денег, он верить больше не может. Знаешь что было дальше?
— Я уже даже представить не могу, — качает головой Сюэ Ян.
— Я тоже. Он резко выхватил откуда-то нож и кинулся на Хуайсана. Целился, кажется, в сердце, но Хуайсан уклонился и лезвие прошло по левому плечу. Довольно глубоко, но не смертельно.
— Охуеть, — только и смог сказать Сюэ Ян. — И как после этого смогли удержать Не Минцзюэ от убийства?
Вэй Ин усмехается:
— Каким-то чудом. Его одновременно держали Лань Сичэнь и Лань Чжань. А Цзян Чэн тем временем выбил из рук Мэн Яо нож — при этом, кажется, сломал ему руку, потому что заорал тот громко. Но ты можешь себе представить, чтобы наш Не Хуайсан спокойно стоял перед корчащимся на полу человеком с капающей с пальцев кровью и холодно говорил убираться из страны сегодня же и никогда не возвращаться? Я был впечатлён и что-то даже не сомневаюсь, что если Мэн Яо всё же рискнёт вернуться — Хуайсан узнает. Думаю, Мэн Яо в этом тоже не сомневается, он не дурак, чтобы лезть к такому противнику. А знаешь, что самое интересное? — Сюэ Ян только вздохнул, но Вэй Ину хватило и такого ответа. — Вчера я попросил Не Хуайсана узнать о Мэн Яо у одного своего друга, я всё же пытался работать в направлении помощи тебе, не подумай. Хуайсан в ответ только рассмеялся и сказал не волноваться по этому поводу. А сегодня, пока я ему руку перевязывал до приезда врачей, он усмехнулся и сказал, что больше мне можно не ломать голову, как помочь Сюэ Яну.
— Я не знал обо всём вот этом. Мэн Яо доверял мне далеко не всё, — после повисшей на пару минут тишины говорит Сюэ Ян.
— Знаю, — кивает Вэй Ин. — В ином случае Не Хуайсан бы тебя никогда не отпустил так просто, да ещё и самостоятельно пообещав прикрыть.
Он взмахивает рукой официанту, чтобы тот принёс ещё чаю, а сам пока заглядывает в телефон, хмуря брови.
— Никогда бы не подумал, что один человек может создать столько проблем. Лань Чжань и Лань Цижэнь сейчас устраивают масштабную проверку в Гусу Лань, сестра говорит, что в Ланьлин Цзинь тоже совсем не спокойно — мадам Цзинь и Цзинь Цзысюань, кажется, собираются смещать Цзинь Гуаншаня с поста главы, раз он всё такое допустил. А Лань Сичэнь совсем загрустил и захворал, хорошо, что с ним Цзян Чэн.
— Они что, наконец… — вспоминает все взгляды Цзян Чэна Сюэ Ян.
— Если бы, — вздыхает Вэй Ин. — Он просто вызвался помочь, как друг. Какой же он тугодум, подумать только!
Сюэ Ян давится чаем от смеха и долго пытается откашляться.
— Он? Тугодум? В отличие от некоторых здесь присутствующих, Цзян Чэн хотя бы понимает свои чувства.
— Ой, заткнись.
— Не заткнусь, без меня до тебя бы ещё лет десять не дошло, поверь мне.
Вэй Ин дуется и совершенно ребячески показывает язык. Сюэ Ян решает не сдавать позиции и показывает язык в ответ.
— Слушай, мой дорогой ученик, а какие у тебя планы на ближайшее будущее?
— А у тебя есть какие-то дельные предложения?
— Ты сомневаешься?
— Обычно все твои дельные предложения упираются в банальное напиться.
— Я оскорблён! Нет, на самом деле я хотел предложить тебе место своего заместителя. Я тебя давно знаю, ты умный и работоспособный парень с интересными идеями. Как раз такого-то человека я и ищу в свой отдел. Что скажешь? — вертит в руках пустую чашку Вэй Ин.
— А твои Лани точно одобрят присутствие в их организации двух таких сумасшедших, как мы? — ухмыляется Сюэ Ян.
Вэй Ин беспечно машет рукой:
— Если Лань Цижэнь и будет бурчать, что я один-то способен здание развалить, то скоро успокоится. Мне уж лучше знать, с какими сотрудниками я уживусь, а показатели отдела это наглядно демонстрируют.
Сюэ Ян задумчиво стучит по столу, смотря в окно. В принципе, терять ему нечего, а возможность и правда хорошая.
— Согласен. Надеюсь, мы не поубиваем друг друга в первую же неделю.
Вэй Ин задорно улыбается:
— Не могу обещать. Время и адрес скину смской ближе к понедельнику. А, и, Сюэ Ян, — тот вскинул бровь. — Прикупи рубашек вместо футболок. Я хоть и выбил более-менее свободный дресс-код для своего отдела, но рубашка обязательна, и обязательно однотонная.
— Если нужно галстук — я придушу им придумавшего эти тупые правила, — фыркает Сюэ Ян.
— Если бы было нужно галстук — я бы давно сделал это сам, — парирует Вэй Ин. — Так что нет. И джинсы без разрезов выбери, а то знаю я тебя.
— Каким ты примерным мальчиком стал.
— На меня хорошо влияют, ты тоже скоро таким станешь. Беги уже к своему парню, вижу же, что мечтаешь сбежать, — улыбается Вэй Ин, и в его взгляде видна теплота и гордость. Сюэ Яну как-то даже неловко.
— До скорой встречи, учитель.
— Свали уже, поганец.
По дороге домой Сюэ Ян заглядывает в первый попавшийся магазин с витриной, намекающей на немаленькие ценники, и покупает себе несколько чёрных рубашек. И он готов поставить любимый нож на то, что Вэй Ин будет в красной.
Следующим пунктом остановки становится супермаркет и, помимо традиционного списка продуктов, Сюэ Ян добавляет в тележку бутылку красного вина и пару бутылок виски. Им сегодня определённо есть, что праздновать.
Он непривычно долго возится с замком, пытаясь удержать в одной руке тяжёлые пакеты, так что, когда дверь наконец открывается — в коридоре уже ждёт Сяо Синчэнь, неловко держащийся за косяк кухонной двери. Не мудрено — в последнее время Сюэ Ян обычно возвращался в таком отвратительном настроении, что едва не рычал на него.
Хорошо, что это наконец закончилось.
Только сейчас, увидев Синчэня, он в полной мере понимает — всё действительно позади. Он больше не связан с мафией, Мэн Яо не сможет навредить Синчэню, впереди только светлое будущее с любимым человеком.
Сюэ Ян бросает на пол пакеты, не особо заботясь о том, разобьётся ли что-то внутри, и практически подлетает к вздрогнувшему от неожиданности Сяо Синчэню, крепко обнимая и затягивая в поцелуй. Синчэнь нерешительно кладёт руки ему на талию, но губами в ответ шевелит едва-едва.
— А-Ян? — растерянно выдыхает он, стоит только немного отстраниться.
— Да? — почти мурлычет Сюэ Ян, одной рукой зарываясь ему в волосы.
— Ты такой радостный. Произошло что-то хорошее?
— У нас сегодня праздник. Не хочешь в честь праздника наконец оттаять и обнять меня как следует?
Сяо Синчэнь и правда оттаивает — да так, что Сюэ Яна, кажется, сносит огненным смерчем. От крепких объятий почти больно, Сяо Синчэнь покрывает его лицо быстрыми хаотичными поцелуями, словно наконец дорвался до давно желанного. Сюэ Ян смеётся, но его тут же затыкают глубоким и страстным поцелуем — и становится совсем не до смеха, только и получается, что цепляться за его одежду и исступлённо целоваться, пока губы не начинают болеть.
Оторвавшись друг от друга и судорожно вдыхая воздух, они так и не теряют контакта, соприкасаясь лбами и смотря в глаза.
— Я скучал по тебе, — шепчет Сяо Синчэнь. И Сюэ Ян понимает, что это не про сегодняшнее недолгое отсутствие.
— Я вернулся, — столь же тихо отвечает он. Синчэнь закрывает глаза, резко выдохнув и разом обмякнув, отпуская скопившееся в теле напряжение.
Он вернулся.
Сюэ Ян весело напевает, пока нарезает сыр, красиво складывая его в одну тарелку с кусочками шоколада. Он чувствует, как Сяо Синчэнь смотрит на него — безотрывно, словно не может наглядеться. Это льстит, но впервые в жизни Сюэ Ян ощущает что-то странное от чужого взгляда. Это и есть смущение?
— Так что такого хорошего случилось, что сегодня праздник? — с мягкой улыбкой интересуется Синчэнь, пока Сюэ Ян наливает ему вино.
— О, чрезвычайно хорошего! — подмигивает Сюэ Ян, салютуя своим бокалом с виски. — Я нашёл новую работу — более перспективную, интересную и высокооплачиваемую. И за это определённо стоит выпить!
Сяо Синчэнь посмеивается, но делает символический глоток, пока Сюэ Ян опрокидывает в себя всю порцию до дна:
— Было бы неплохо, если бы ты не игнорировал ужин, что я приготовил. Алкоголь на голодный желудок особенно вреден для организма.
— А виски на сытый желудок — пустая трата времени, — хмыкает Сюэ Ян, — но как я могу тебе отказать.
Они ужинают отменной сочной курицей с овощами и, кажется, Сюэ Ян замолкает только для того, чтобы выпить ещё виски. Он рассказывает о Вэй Ине как о своём университетском друге, который теперь будет его начальником, о Гусу Лань, об отделе, в котором будет работать. Синчэнь улыбается и не перебивает — на самом деле, Сюэ Ян даже не уверен, что тот слышит что-нибудь, но переспрашивать не собирается.
Сяо Синчэнь в ответ тоже говорит о своём новом проекте, который настолько интересен, что оторваться невозможно, об успехах А-Цин в учёбе и собственных попытках научиться плести фенечки под её чутким руководством. Этот вечер идеален, даже когда солнце начинает садиться и Сюэ Ян вскрывает вторую бутылку виски.
— Даочжан, — интригующе тянет он, — а давай поиграем?
— Во что именно ты хочешь поиграть? — мягко спрашивает Сяо Синчэнь, слегка взволнованно наблюдая за ним.
Сюэ Ян подмигивает ему и выуживает из кармана так и не снятых джинсов нож:
— Знаешь такую игру — выпить, а затем тыкать ножом между пальцами, пока поёшь?
— Никогда не слышал о таком, — чуть наклоняет голову к плечу Синчэнь.
— Я не удивлён, ты у нас слишком правильный мальчик для этого, — хмыкает Сюэ Ян и мастерски разворачивает нож, протягивая его рукоятью вперёд. — Ты первый.
— Я не совсем понимаю, что нужно делать, — теряется Сяо Синчэнь, но нож забирает.
— Всё просто. Положи ладонь на стол и разведи пальцы. Да, вот так, молодец. А теперь вспомни любую песню, которая придёт в голову и пой.
Сяо Синчэнь на несколько мгновений теряется, а затем неуверенно и тихо начинает петь что-то, напоминающее колыбельную.
— А теперь в ритме песни начинай поочерёдно тыкать ножом между пальцами лежащей руки, — шепчет Сюэ Ян, почему-то не желающий слишком громким голосом мешать песне Синчэня.
Сяо Синчэнь, похоже, не очень понимающий, что, как и зачем делать, но всё же пытающийся следовать инструкциям Сюэ Яна, допевает песню и останавливается. На его пальцах видна кровь от царапин в тех местах, где он нечаянно коснулся очень-очень острого лезвия. Сюэ Ян хватает его за руку — царапин хоть и много, но они совсем неглубокие. Он размазывает кровь по белой коже Сяо Синчэня и забирает нож из его подрагивающих пальцев.
— В чём вообще смысл этой игры? — всё же спрашивает Сяо Синчэнь.
— Проверка реакции и координации. Не зря же в это играют только выпив. Если ты смог одновременно петь и не отрезать себе пальцы — значит ещё достаточно вменяем.
— А если нет?
— То праздник может превратиться в поминки целостности конечностей.
Сюэ Ян с игривой ухмылкой крутит нож в пальцах:
— Но не волнуйся, даочжан, я в любой ситуации идеально владею собой и ножом. Стоит показать тебе, как играют профи.
— Может быть, не стоит? Ты много выпил.
— Ты мне доверяешь?
Сяо Синчэнь вздыхает, но убирает ладонь, накрывшую руку Сюэ Яна.
Сюэ Ян ещё раз проворачивает нож, рисуясь, а затем запевает быструю и весёлую песню, знакомую ещё со времён приюта.
Сяо Синчэнь, вначале напряжённо наблюдающий за каждым движением, расслабляется ко второму куплету — несмотря на бешеный ритм, Сюэ Ян и правда идеально рассчитывает место удара, так что лезвие даже слегка ни разу не чиркнуло по коже. Сюэ Ян видит это, краем глаза наблюдая за Синчэнем, пока поёт. На третьем куплете Сяо Синчэнь не выдерживает и начинает смеяться, неловко пытаясь прикрыть улыбку рукавом домашней кофты. Это очаровывает, Сюэ Ян пытается запомнить это мгновение, поглотить этот образ в себя.
На последних строчках песни Сюэ Ян отрывается от пристального наблюдения за ножом и внезапно натыкается на прямой взгляд Синчэня — полный любви, нежности и искорок смеха. Пронзающий, кажется до самой глубины души, так, что становится больно и хочется попросить: "Не смотри на меня, за что ты меня так ранишь?".
Реальная боль приходит не сразу — сначала Сюэ Ян и вовсе ничего не ощущает, только слышит странный треск, да Сяо Синчэнь вдруг бледнеет, как мел, и подскакивает с места, снося на пол бокал с остатками вина. И в этот момент накрывает так, что приходится стиснуть зубы, чтобы не взвыть. Он смотрит на левую руку — лезвие ножа, до этого слегка испачканное кровью из царапин Синчэня, торчит из его мизинца. Сюэ Ян практически уверен, что повреждена кость, по столу стремительно растекается алая лужа.
Сюэ Ян рывком выдёргивает нож и всё-таки вскрикивает, как раз когда Сяо Синчэнь переворачивает на стол содержимое аптечки.
— Сейчас-сейчас, потерпи немного, всё будет хорошо, ничего страшного не случилось, просто немного потерпи, пожалуйста, А-Ян, — судорожно бормочет он, пока заливает рану перекисью — Сюэ Яна выгибает на стуле — и забинтовывает. Затем он поднимает слегка дезориентированного Сюэ Яна, заставив опереться на своё плечо и вытаскивает в коридор, подхватывая с тумбочки ключи от машины.
— Ты ведь выпил, тебе нельзя за руль, — пытается сопротивляться Сюэ Ян. На нём заживает как на собаке, и пусть это не простая царапина, но она не стоит волнения.
— Совсем немного. Ты важнее, — отрывисто заявляет Сяо Синчэнь, завязывая ему шнурки. Сюэ Ян по-настоящему теряется, поэтому позволяет вывести себя из дома, усадить в машину и даже пристегнуть.
Сяо Синчэнь — всегда добрый, ласковый, такой правильный Сяо Синчэнь — несётся в сторону травмпункта, явно превышая ограничения скорости, и пальцы его на руле сжаты так, что это должно быть больно.
Сюэ Яну хочется закричать или хотя бы вдохнуть поглубже, но не получается — кажется, что чёртов нож застрял у него в гортани. Или это просто слишком много чувств одновременно?
Отпускают его только утром, перед этим долго пытаясь уговорить остаться в больнице хотя бы на пару дней. Возможность поскорее свалить домой приходится практически выгрызать клыками, но в итоге Сюэ Ян побеждает. Небрежно засунув кипу рекомендаций и рецептов в карман, он выходит из кабинета, пытаясь не слишком очевидно опираться на стены — ещё не совсем отойдя от операции, где пришлось по кусочкам собирать всё же слегка раздробленную кость.
Сяо Синчэнь обнаруживается на лавочке перед дверью и тут же подлетает к нему, бережно придерживая под локоть.
— Что сказали? Тебя ведь оставят в больнице? Какая палата? Что нужно привезти? — тут же засыпает он Сюэ Яна вопросами.
— Жить буду и даже с полным набором пальцев, — усмехается Сюэ Ян, незаметно утаскивая Синчэня к выходу. — И нет, в больнице не оставят. На мне всё как на собаке заживает, какой смысл. Операцию они сделали, больше мне их услуги не нужны, а им не нужен такой проблемный пациент.
— Подожди, но как же….
— Сяо Синчэнь, ты испугался больше, чем я, — толкает он дверь больницы здоровой рукой. Повреждённую всё ещё держит Синчэнь и, если честно, кажется, Сюэ Ян не упал по пути только из-за этой бессознательной поддержки. — И уж точно намного больше, чем стоило бы.
— Но…
— Нет!
Сяо Синчэнь вздыхает, мягко останавливая его. Сюэ Ян недовольно морщится — до машины буквально пара метров, а там можно было бы притвориться спящим, чтобы избежать неприятного разговора.
То, что разговор будет неприятным, он чует всей своей сутью.
— А-Ян, я беспокоюсь за тебя. Не только из-за пореза, а из-за всего. Я ведь чувствую, что что-то не так, я вижу это по твоему отношению, но почему-то ты отказываешься говорить со мной об этом. Я всегда готов тебе помочь, но мне нужно знать, как и чем, а ты закрываешься от меня.
— Детка, — Синчэнь, кажется, вздрагивает всем телом, — есть проблемы, о которых тебе не стоит знать. Но я с ними или уже справился, или обязательно справлюсь сам. Я вижу, что мучаю тебя, и мне жаль, но теперь всё будет хорошо.
Сяо Синчэнь вздыхает, но не пытается переубеждать.
Вместо этого он осторожно берёт повреждённую руку Сюэ Яна в свою и ласково целует прямиком в свежую повязку.
И только сейчас Сюэ Ян наконец обращает на неё внимание. Белый бинт с какой-то мудрёной штукой внутри напоминает перчатку без нескольких пальцев. Получается, что мизинец примотан к безымянному и зафиксирован, а остальные три пальца ничем не закрыты.
И это…
Сюэ Ян начинает смеяться прежде, чем заканчивает мысль.
Он выдёргивает руку у перепуганного Сяо Синчэня, осознавая, что не может остановиться.
Ты правда думал, что теперь всё изменится? Ты правда думал, что это Яо был главной опасностью? Ты правда думал, что все проблемы закончились, и теперь впереди лишь светлая и счастливая жизнь со своим возлюбленным?
Как же ты мог забыть, что проблема всегда была в тебе? Что ты сам всегда был проблемой?
И ничто не сможет этого изменить — какими бы ни были внешние обстоятельства, дело всегда было в тебе, было и будет, и только ты виновен в происходящем.
Сюэ Ян навсегда останется Сюэ Яном.
— Ну же, посмотри на меня! — прорывается в его размышления голос Сяо Синчэня. Тот, оказывается, стоит совсем близко, держит его лицо в ладонях и смотрит так панически. — Сюэ Ян? — но из его уст имя не кажется проклятием. — Ты слышишь меня?
Сюэ Ян дышит неровно, пытаясь подстроится под ритм дыхания Сяо Синчэня, ощущаемого на губах.
— Да, — наконец выдыхает он. Синчэнь ощутимо расслабляется. — Просто небольшой отходняк от лекарств, сам понимаешь, во мне целый коктейль. Отвези меня домой, пожалуйста.
Сяо Синчэнь кивает и помогает забраться в машину. Сюэ Ян устраивается поудобнее и очень упорно смотрит в окно, чтобы не смотреть на собственные колени, где лежит повреждённая рука.
Повязка формой своей напоминает перчатку, что носил Сюэ Ян в прошлой жизни.
Вэй Ин — действительно в красной рубашке — в понедельник косится на повязку и фыркает:
— Так и знал, что ты и без сам знаешь чего приключения на жопу найдёшь. Или же что, рука пострадала из-за жопы в прямом смысле, — поганенько ухмыляется он и намекающе подмигивает, — так резво праздновали новую должность?
— Пошёл ты в жопу, может, там себе язык наконец переломаешь, — огрызается Сюэ Ян. Правду о получении травмы он не расскажет и под страхом смертной казни.
— Да ладно, чего ты такой злой, — закидывает руку на плечо Сюэ Яну Вэй Ин, лучезарно улыбаясь. — Сейчас познакомлю тебя с ребятами, и всё зашибись будет. Потом, правда, нужно будет к Лань Цижэню сходить, он всё ещё Лань Сичэня заменяет, но ничего, прорвёмся.
— Да ты прямо ходячий оптимизм.
Вэй Ин драматично вздыхает:
— За всё здание отдуваюсь, сам понимаешь.
Проходит всё лучше, чем хмурый Сюэ Ян, не собирающийся скрывать плохое настроение перед всеми, кто не Синчэнь, предполагал.
Старик Лань, конечно, смерил неодобрительным взглядом, но ничего не сказал. Коллектив оказался дружелюбным, а единственному парню, который осмелился ему нахамить у кофемашины, Сюэ Ян очень внушительно пообещал выковырять глаза пластиковой ложечкой. Тот проникся до дрожи.
Вэй Ин, скотина такая, ржал минут десять.
— Ты же и сам далеко не такая белая овечка, какой прикидываешься, — нагло усаживается прямо на его стол Сюэ Ян, просматривая отчёт за предыдущий квартал. — Чего сам пацана на место не поставил?
— Не вижу смысла, — Вэй Ин задорно крутится на кресле прямо посреди кабинета. Начальник, мать его, — от того, что он просто станет делать гадости тайно, ничего не изменится. Если он не сможет сладить с коллективом, то мне лучше его уволить, чем портить дружную и слаженную атмосферу.
— Жестоко.
— Ну, я не такая белая овечка, какой прикидываюсь.
— Конечно, учитель.
Вэй Ин мстительно врезается на стуле прямо в его ноги.
Сюэ Ян контролирует себя.
Он не даст Сяо Синчэню понять, что что-то не так, он сможет в этот раз сделать всё правильно.
Он будет идеальным парнем, как раз таким, которого Синчэнь заслуживает.
Сюэ Ян повторяет себе это каждое утро и каждый вечер, словно молитву не ясно кому — в богов он никогда и не верил.
Может ли человек сам себе быть богом?
Он надеется, что да. И что его силы хватит на то, чтобы исполнить самое важное своё желание.
Утро теперь напоминает те идиллические картины из сопливых фильмов, которые раньше он порой смотрел от скуки и смеялся. Они редко когда готовят завтрак, обычно просто разогревают что-то, приготовленное ещё вчера. Так что практически каждый день начинается с того, что они просто лежат в обнимку в постели, пока кому-то не приходится вставать. Зачастую это Сюэ Ян.
Оказывается, Сяо Синчэнь любит поваляться в кровати, когда не нужно куда-то бежать и что-то делать, поэтому, даже после ванны, Сюэ Ян всё ещё находит его замотавшимся в одеяло так, что торчат только глаза.
— Ты просто незаконно красивый в этих своих рубашках, — тихо говорит Сяо Синчэнь этим утром, когда Сюэ Ян собирается, уже предвкушая грядущие выходные.
— О, даочжан, так тебе нравится, — он демонстративно поворачивается, закатывая рукава и оставив рубашку расстёгнутой. Синчэнь, кажется, искренне пытается смотреть в глаза, но взгляд то и дело съезжает то на руки, то на обнажённый торс. — Хочешь, когда я вечером вернусь домой, то я останусь только в ней? И мы основательно её испачкаем?
Сяо Синчэнь накрывается одеялом с головой, пока Сюэ Ян смеётся над тем, как стремительно он покраснел.
— Хочу, — внезапно говорит Синчэнь, когда Сюэ Ян уже почти вышел из комнаты. — Очень хочу.
— Кто я такой, чтобы не исполнить твоё желание, — шепчет Сюэ Ян ему в ухо, отвоевав одеяло, и глубоко целует.
“День будет долгим”, — понимает он, поправляя напрягшийся член по пути на кухню.
Всё действительно идёт гладко почти три недели — Сюэ Ян всё ещё бегает ночами в кухню после кошмаров-воспоминаний и порой слишком уж хмуро затихает, но он больше не срывается на Сяо Синчэне. Тот, правда, слишком хороший — он видит, что с Сюэ Яном что-то не так, даже когда тот так упорно это скрывает. Синчэнь пытается всячески помочь ему справиться, хотя даже не понимает, с чем. И эта тень беспомощности и боли в его глазах — единственное, что омрачает эти прекрасные дни, когда они делят совместные вечера и выходные.
А потом появляется он.
Сюэ Ян возвращается сегодня пораньше, потому что их отдел наконец сдал проект и Вэй Ин в честь этого отпустил всех домой до завтра. Признаться честно, работать в Гусу под его началом было действительно интересно — достаточно динамично и неожиданно, чтобы не скучать. Сюэ Ян мог разгуляться на полную, разве что навыки драки и стрельбы оставались незадействованными. Вэй Ин однажды, услышав это, позвал как-нибудь сходить в тир вместе с ним.
Радость от того, что сегодняшний вечер они проведут вместе с Синчэнем, выпекая что-нибудь из сладостей, как он обещал, омрачается внезапно.
Сюэ Ян пытается достать ключи, придерживая на руке с повязкой пакет с продуктами, когда сзади внезапно окликают.
— Эй, ты ещё кто такой и что тут делаешь?
Он недоумённо поворачивается, и внутри всё тут же то ли обдаёт могильным холодом, то ли обливает кипятком.
Перед ним стоит Сун Лань — тот самый Сун Лань из воспоминаний прошлой жизни, словно и не изменился совсем, не считая одежды и причёски. Он хмурится так, что брови почти сходятся в одну линию, а взглядом, кажется, можно резать металл.
Кровь ударяет в голову, когда воспоминания о том, что тогда случилось после его появления в их жизнях, накатывают волной.
— Я здесь живу, — развязно улыбается он, прекращая поиск ключей. — А вот ты кто такой и какое право имеешь на такие вопросы?
— Я давний близкий друг Сяо Синчэня.
— Надо же, — тянет Сюэ Ян, — почему-то мне он о тебе никогда не рассказывал, такой ли уж ты близкий друг, как считаешь?
И это правда, Сяо Синчэнь никогда не рассказывал ему о Сун Лане. Он в принципе не говорил о своих друзьях и знакомых, кроме А-Цин, которая и сама периодически бывала в их доме. Правда, дело тут скорее было не в том, что тот не считал эту тему важной, а в том, что они всё это время словно ходили по леске над пропастью, чтобы затрагивать подобное в разговорах. Им бы самих себя сохранить, без вмешательства третьих лиц.
— Кто ты такой? — давит Сун Лань, подходя ближе. Он выше почти на голову и в целом внушительнее обманчиво тонкого Сюэ Яна, пытается нависать сверху. — И как связан с Сяо Синчэнем?
— Моё имя Сюэ Ян, и я парень Сяо Синчэня, — и улыбается, смотря на то, как вытягивается лицо Сун Ланя, а в глазах мелькает непередаваемая смесь эмоций.
Но в итоге Сун Лань хмурится ещё больше — хотя, казалось бы, куда — и выплёвывает:
— Я в жизни не поверю, что Сяо Синчэнь мог по своей воле полюбить такую падаль.
Улыбка сползает с лица Сюэ Яна, как талый снег.
— Ты его заставил? Как ты им манипулировал? Немедленно убирайся отсюда и оставь его в покое!
— Где же ты, сторожевая псина, был до этого? Или что, вернулся не понять откуда и делаешь вид, что не бросил Синчэня, позволяя всякой падали его дурить? И теперь всё ещё имеешь право вмешиваться? — и едва сдерживает в себе желание добавить “ты всегда так делал”!
Сун Лань бьёт внезапно, отчего Сюэ Ян не успевает увернуться и получает кулаком в нос. На ногах устоять получается, но в ушах звенит, поэтому рык “значит признаёшь, что дуришь его” слышен словно сквозь вату.
От следующего удара Сюэ Ян ускользает на чистых инстинктах — и на них же бьёт Сун Ланя по скуле, заставляет наклониться и ударяет коленом в живот. Тот, к его чести, выворачивается до повторного удара, едва не сломав Сюэ Яну вторую руку, и целится в горло — Сюэ Ян проскальзывает под его рукой, мгновенно оказываясь за спиной. Он чувствует, как кровь кипит, движения Сун Ланя, пытающегося обернуться, слишком медленные.
— Что вы делаете! — разрывает кровавую пелену перед глазами крик Сяо Синчэня.
Сюэ Ян замирает посреди движения, впрочем, как и Сун Лань.
Синчэнь стоит в дверях квартиры и явно не может поверить тому, что видит.
Сюэ Ян слышит, как боевым набатом стучит сердце в ушах, но при взгляде на Сяо Синчэня пальцы разжимаются сами собой и нож, почти вынутый и раскрытый, скользит обратно вглубь кармана.
— Сюэ Ян? Сун Лань?
Сюэ Ян отмирает, подбирает упавший в драке пакет и морщится — на него попала кровь с его разбитых костяшек.
— Пойду уберу продукты в холодильник, — деланно беззаботно говорит он, протискиваясь мимо Сяо Синчэня.
Окровавленный пакет оказывается на кухонном столе, а Сюэ Ян почти бежит в ванную, запираясь там. Холодная вода помогает привести в порядок бегающие мысли.
Он только что едва не убил Сун Ланя. Он только что едва не воткнул нож в друга Сяо Синчэня. Если бы тот появился хотя бы на десяток секунд позже — он бы не остановился, любимый нож оказался бы у Сун Ланя под рёбрами, заставив его истекать кровью, заткнуть свой поганый рот, никогда больше не приближаться к Сяо Синчэню.
Этот человек пробуждает в нём того Сюэ Яна из прошлой жизни.
Сюэ Ян в оцепенении смотрит на то, как скользят по белоснежной раковине капли крови. Сяо Синчэнь наверняка очень расстроен. А он ведь обещал больше не напрягать его, быть лучшим в мире парнем, которого Сяо Синчэнь заслуживает. И он едва не убил его лучшего друга.
А была ли вообще когда-то между ними разница?
Нос, к счастью, оказывается не сломан, хотя болит просто адски. Сюэ Ян выползает из ванной, снимая наконец куртку и ботинки, расставляет всё же продукты на места и отправляется в гостиную, прихватив пакет замороженных овощей, который прикладывает к переносице.
Сяо Синчэнь ожидаемо обнаруживается обрабатывающим раны Сун Ланя — костяшки у того уже перебинтованы, а сейчас Синчэнь ватным тампоном, смоченным в перекиси, промывает ссадины на скуле.
Сюэ Ян садится в кресло, сверля их злым взглядом.
— Где-нибудь ещё болит? — нарушает тишину мягкий голос Сяо Синчэня.
— Нет, всё в порядке, — отзывается Сун Лань.
Сюэ Ян сжимает зубы.
— Сун Лань, не лги мне, я же вижу, что тебе больно двигаться. Сними рубашку, я должен посмотреть, — непреклонно заявляет Синчэнь, и Сун Лань сдаётся.
На животе у него уже начал наливаться цветом синяк. Сяо Синчэнь аккуратно надавливает в разные места, ощупывает рёбра и наносит на повреждение мазь.
— Как же так. С чего вы вообще подрались? — горестно вздыхает Сяо Синчэнь, перемещаясь с аптечкой к Сяэ Яну. Сюэ Ян в ответ шипит, когда у него пытаются отобрать спасительный пакет.
— А-Ян, не упрямься, мне нужно посмотреть.
— Я уже сам всё посмотрел — жить буду.
— А-Ян, — Синчэнь звучит устало. Сюэ Ян борется с собой, но отводит от лица пакет, давая себя увидеть.
Синчэнь хмурится, кончиками пальцев осторожно прикасаясь к носу.
— Синяк будет огромным, но, кажется, не сломано, — он перехватывает руку Сюэ Яна, пытающегося вновь прикрыться. — Я нанесу мазь.
— Сяо Синчэнь, ты что, правда встречаешься вот с этим... — не выдерживает Сун Лань, при этом так презрительно произнося “вот этим”, что вгрызться ему в горло Сюэ Яну мешают только нежные пальцы Синчэня на лице. Жалкие ошмётки самоконтроля, которые удалось собрать в ванной, рушатся, как карточный домик перед ураганом.
— Да, я встречаюсь с ним, — опережает его Сяо Синчэнь с непривычными холодными нотками в голосе, — и чтоб ты знал — я люблю Сюэ Яна, поэтому не потерплю в его сторону необоснованного негатива.
У Сюэ Яна перехватывает дыхание, когда Сяо Синчэнь вот так просто, словно между прочим, говорит эти слова. И кому — Сун Ланю.
Сяо Синчэнь говорит Сун Ланю, что любит Сюэ Яна.
Так, словно это что-то совершенно обыденное и не требующее объяснений и доказательств.
Трава зелёная, небо голубое, Сяо Синчэнь любит Сюэ Яна.
— Необоснованное? Да ты только взгляни на него!
— Единственное, что во мне примечательного — синяк на всё лицо. Напомнить, кто мне его оставил? — вмешивается-таки Сюэ Ян.
— Успокойтесь, вы оба. Я заварю чай, и мы обо всём поговорим, — встаёт Сяо Синчэнь, собирая лекарства обратно в небольшую коробочку. — И постарайтесь друг друга не убить, пока меня нет.
— Оставь его в покое, — рычит Сун Лань, стоит Сяо Синчэню скрыться из виду.
— Ты что, глухой? Тебе ясно было сказано — он меня любит, почему я должен его оставлять?
— Сяо Синчэнь способен увидеть красоту в куске грязи под ногами, дело не в том, что он тебя любит, а в том, любишь ли ты его, — Сюэ Ян как-то подвисает. Он любит Сяо Синчэня, безусловно, но сказать это. Тем более, сказать это Сун Ланю? — Так и думал.
Сун Лань наклоняется ближе, его взглядом, кажется, можно убивать — словно бетонная плита на грудь рушится:
— В своей жизни я встречал много подобных тебе, я вас с первого взгляда распознаю. И ты, кровососущий червь, вцепившийся в Синчэня — не исключение. Я знаю, как вы мыслите и почему что-то делаете — и в твоём отношении к Сяо Синчэню нет любви. Я вижу, каким нервным он стал, как бледна кожа, какие круги у него под глазами — и это всё твоя вина, это ты медленно уничтожаешь его. Я не знаю в чём именно ты виноват, но твоё пребывание рядом с Сяо Синчэнем высасывает его, оставляя лишь пустую оболочку.
Сюэ Ян чувствует, как леденеет его сердце. Сун Лань говорит то, о чём он и сам думал, но пытался гнать эти мысли из головы. Он просто слишком сильно параноит на фоне всего происходящего. Но оказалось, что это вовсе не так.
— Сяо Синчэнь такой человек — он отдаст всё самое лучшее и не попросит ничего взамен. Но если в тебе есть хоть немного тёплых чувств к нему или хоть грамм совести — уходи. Без тебя ему будет лучше.
И в этих фразах нет ни капли лжи.
— Чай готов, пойдёмте, — улыбается от двери Сяо Синчэнь.
А Сюэ Ян совершенно не знает, как склеить себя обратно.
В процессе примирительного чаепития в основном говорит Сун Лань — он, оказывается, вернулся откуда-то из затяжной командировки. Правда, до этого они с Сяо Синчэнем действительно умудрились поссориться, и Сун Лань извиняется за это: “Считаю, что должен сделать это ещё и лично, а не только по телефону”. Сяо Синчэнь, конечно же, лишь улыбается и говорит, что ничего страшного и вообще пустяки.
Сун Лань рассказывает о работе и впечатлениях за эти полгода, Сяо Синчэнь с интересом слушает и задаёт вопросы, а Сюэ Ян мрачно потягивает чай и размышляет о своём.
Точнее — о том, что Сун Лань сказал ему.
После сегодняшнего дня все его убеждения о том, что он справится, идут прахом и, кажется, не поддаются оживлению.
Сун Лань замечает то, что он сам старался игнорировать. Да, Сяо Синчэнь всё ещё нервничает, но он сможет это исправить, нужно лишь ещё немного времени. Но этого “ещё немного” стало слишком много.
Эти отношения вредят Сяо Синчэню. Он вредит Сяо Синчэню.
То, что он едва не убил Сун Ланя, показывает, что ему не измениться — всё осталось так же, как в прошлой жизни — достаточно одного неверного шага, чтобы Сюэ Ян вновь слетел с катушек.
Что если в этот раз его ошибка снова убьёт Сяо Синчэня?
Сюэ Ян ёжится от одной этой мысли, крепче обхватывая уже остывшую кружку.
Он знает, что Сун Лань прав, но это сложно — разорвать всё, что есть между ними, пока есть ещё надежда на лучшее. На лучшее для него, если так подумать.
И всё происходящее можно свести к одному вопросу: что важнее — потенциальное счастье Сюэ Яна или счастье Сяо Синчэня?
Сюэ Ян смотрит, как посмеивается над смешной историей Сун Ланя Сяо Синчэнь, очаровательно прикрываясь рукавом, как блестят его глаза, каким живым и радостным он выглядит сейчас, при общении со старым другом, а не с Сюэ Яном.
Конечно, он знает ответ.
В этой жизни он поступит правильно.
Когда Сун Лань уходит, напоследок очень многозначительно взглянув на него, Сюэ Ян принимается мыть чашки. Он сам не знает — пытается потянуть время, собраться с мыслями или же что-то ещё.
Сяо Синчэнь подходит сзади бесшумно и обнимает за пояс, уткнувшись лицом куда-то в плечо.
— Не думал я, что ваше знакомство произойдёт так, — выдыхает он. Сюэ Ян чувствует это сквозь ткань рубашки. Он выключает воду. Разворачиваясь в руках Синчэня, Сюэ Ян не ожидает, что его первым же делом нежно поцелуют — хотя скорее прикоснутся — в губы.
Сяо Синчэнь действительно любит его и счастлив просто от того, что может быть рядом.
Это больно.
Мысль о том, что для его же блага придётся ранить его — ещё больнее.
Хотелось бы Сюэ Яну иметь другой путь.
— Не знал, что у тебя есть такой замечательный друг, — холодно и язвительно начинает он. Так нужно. Так будет лучше.
— Мы с тобой как-то не слишком часто разговаривали о семье и друзьях, — неловко посмеивается Сяо Синчэнь. — Я и из твоих слышал только о Вэй Ине.
— А у меня больше никого и нет. А вот сколько твоих внезапных друзей ещё попытаются набить мне морду только потому, что я им не понравился по каким-то внутренним непонятным причинам, — Сюэ Ян придумывает на ходу и сбрасывает руки со своей спины. Его сердце вторит поникшему Сяо Синчэню. Он не даёт ему шанса ответить. — Сколько ещё из них посчитает, что я недостаточно хорош для тебя? А-Цин, Сун Лань, кто ещё? Может быть, ты и сам так считаешь, раз уж всё твоё окружение столь единодушно?
— Нет! — вскидывается Синчэнь и пытается схватить Сюэ Яна за руки. Он вырывается и отходит на два шага. — А-Ян, ты же знаешь, что я не считаю так. Я люблю тебя.
В его голосе слышатся нотки отчаяния. Сюэ Ян старательно дышит ровно.
Присохшие бинты нужно отрывать резко.
— А вот я и сам задумался — что такой, как я, делает рядом с таким, как ты.
Сяо Синчэнь вздрагивает:
— Что…
— Вот подумай, — перебивает Сюэ Ян, — ты у нас весь такой беленький, чистенький, детишкам помогаешь, старушек через дороги переводишь, котят подбираешь. Что же рядом делать такому, как я? Я чёрное пятно на твоей идеальной белой жизни, даочжан, хватит делать вид, что это не так! За что ты пытаешься цепляться? Зачем? Во всём этом нет смысла — мы слишком разные, и сегодня я понял это в полной мере. Ты слишком скучный для меня, а я слишком “грязный” для тебя.
— Нет, — шепчет побледневший Сяо Синчэнь одними губами. Сюэ Ян делает вид, что не видит.
— Нам надо расстаться, Сяо Синчэнь, — выносит он приговор недрогнувшим голосом.
Сяо Синчэнь молчит и только цепляется руками за стол так, словно упадёт, если отпустит.
Сюэ Ян разворачивается и уходит собирать вещи — как можно скорее. Выгребает одежду из шкафа в пакет, туда же скидывает повседневные мелочи. Вся его жизнь в последние месяцы умещается в один грёбанный пакет.
— Я не стану держать тебя, если это то, чего ты действительно хочешь, — тихо говорит Сяо Синчэнь, когда Сюэ Ян забирает зарядник от телефона в гостиной, — но скажи мне, неужели всё это время было зря? Неужели ты думал о расставании всё то время, которое я считал счастливым? Мне казалось, что тебе было хорошо, — совсем шепчет он, — что ты тоже любишь меня. Неужели я ошибался?
“Нет. Совсем нет.” — думает Сюэ Ян, пока поворачивается к Сяо Синчэню лицом.
Тот стоит, опираясь на стену, закрыв свои чудесные глаза.
— Да. Ты ошибался.
Когда он проходит мимо, направляясь к выходу, Сяо Синчэнь так и не открывает глаза.
Он не двигается всё то время, пока Сюэ Ян стремительно зашнуровывает ботинки и хватает с крючка куртку.
Сюэ Ян позволяет себе один последний взгляд. И даже хорошо, что он остаётся безответным.
Хлопок двери ощущается как последний гвоздь в крышке гроба.
Сюэ Ян сидит дома уже почти неделю. И не то чтобы это было его личным желанием — он бы как раз предпочёл забыться в работе, но увы.
Когда он пришёл на следующий день в офис — от него шарахнулся к стене тот самый стажёр на грани увольнения, но Сюэ Ян этого почти не заметил — ему было плевать в принципе на всё. Он спокойно прошёл до кабинета Вэй Ина, где стоял и его стол, мрачно понаблюдал, как тот с мечтательным лицом разговаривает по телефону с Лань Чжанем, и не особо тихо закрыл дверь. Вэй Ин бросил на него взгляд и так и застыл с огромными глазами.
— Ебать, — очень проникновенно протянул он, когда наконец отмер. — Лань Чжань, я потом перезвоню, у меня тут нарисовался двухнедельный труп, пойду воскрешать.
— Пошёл ты нахуй со своими шутками, — огрызнулся Сюэ Ян, когда он отложил телефон, но не перестал пялиться.
— А кто сказал, что я шучу? Ты в последний раз так дерьмово выглядел, когда тебя из-под завалов откопали. Неужели Яо как-то смог тебя достать? Или организация? Хотя им должно быть не до того.
Сюэ Ян не заметил, как Вэй Ин оказался у его стола, практически нависая сверху. Весь его вид говорил — отделаться не удастся.
— Я расстался с Сяо Синчэнем, — признался он, — а теперь отвали.
Вэй Ин хлопнул глазами, а затем нахмурился.
— И по какой причине?
— А тебя ебёт?
— Представь себе, ебёт! Если бы вы просто разошлись, то ты бы не выглядел так, словно тебя через шредер пропустили, значит что-то случилось. Колись.
— Я едва не воткнул нож в его друга.
— Воу!
Вэй Ин подождал, не скажет ли он ещё чего, но Сюэ Ян очень упорно смотрел в монитор, создавая имитацию бурной деятельности.
— И он тебя выгнал? — осторожно уточнил он.
— Нет. Я ушёл сам.
— Потому что…
Сюэ Ян зло уставился прямо ему в глаза. Его бесило всё, его бесили все, и грёбанный Вэй Ин с его грёбанными вопросами бесил особенно!
— Так, стоп, ясно. Пошли-ка! — мгновенно среагировал Вэй Ин, за руку вытаскивая его из-за стола и останавливаясь, только чтобы схватить с вешалки куртки.
— Куда ты меня тащишь?! — шипел Сюэ Ян.
— Куда надо.
“Куда надо” оказалось тем самым тиром, куда Вэй Ин когда-то предлагал сходить — располагался он не так далеко от офиса, но десяток минут унизительного похода по улице на буксире пережить пришлось. Внутри Вэй Ина явно знали, потому что без вопросов выдали ключ от одной из комнат для стрельбы, пару пистолетов и целую гору пуль.
Вэй Ин втолкнул его внутрь, сам надел наушники, вложил в руки пистолет и кивнул в сторону мишени. Сюэ Ян выстрелил. И ещё раз. И ещё раз. И ещё.
Это длилось долго, казалось, с каждым нажатием на спусковой крючок он выпускал из себя немного накопившейся внутри боли, злости и отчаяния. Вэй Ин стоял рядом, смотрел и нажимал на кнопку смены мишеней, когда прошлая приходила в полную негодность.
Наконец пули кончились, и он стянул с себя наушники, пытаясь отдышаться, словно после многокилометровой пробежки.
— Я ушёл, потому что проблема никогда не была в Яо, моей работе или чём-то ещё. Проблемой всегда был я. Был и буду, — тихо признал он.
Вэй Ин ничего не ответил, лишь подтолкнул в сторону выхода.
— Знаешь, я когда-то тоже считал, что доставляю Лань Чжаню лишь проблемы и мне стоит уйти, — заговорил он уже на улице, остановившись у входа в небольшой сквер на перекрёстке. — Но он убедил меня в обратном, а ты своему и шанса не дал.
— Я не ты, Вэй Ин. Ты и правда всегда пытался сделать как лучше и всем помочь, — усмехнулся Сюэ Ян. — А я действительно ужасный человек.
— На самом деле ты намного лучше, чем сам о себе думаешь, уж мне ли не знать. И да, на работу пока не приходи — ты мне всех работников распугаешь, — махнул на прощание Вэй Ин, быстро перебегая дорогу, пока Сюэ Ян пытался осознать происходящее медленной от отсутствия сна головой.
Вот так он и оказался здесь — в собственной квартире, наедине с заканчивающимися запасами быстрозавариваемой лапши и бесконечными запасами самоненависти.
Ну, в этот раз он хотя бы и правда поступил как нужно, как бы погано ему ни было.
К нему возвращаются успокоившиеся в последние недели сны — во всех подробностях показывая, как именно он убивал своих жертв в прошлой жизни, как пытал людей и заваривал чай с отрезанными языками. После последнего желание когда-либо ещё заснуть пропадает вовсе.
Снов о Сяо Синчэне, словно в насмешку над его благородным поступком, нет.
Сюэ Ян и сам пытается не вспоминать — о Синчэне в памяти остаётся только хорошее, и не понять — помогает ли это, убеждая, что ему не место рядом с таким человеком, или же мешая тем, что не даёт увидеть хоть так, и струна внутри натягивается, бесконечно желая сорваться с места, чтобы хоть краем глаза, не приближаясь.
Сюэ Ян держит всё под контролем.
Вэй Ин звонит каждый день и пишет, кажется, каждую свободную минуту. Сюэ Ян даже не огрызается — у него внутри просто пусто и одновременно слишком много всего.
— Продолжишь хандрить, я приду к тебе прямо посреди рабочего дня, бросив новый проект — кстати жду от тебя идей на электронку — будешь знать, как косплеить овощ, — шутливо угрожает Вэй Ин по утрам.
Он упорно не признаёт, что заботится.
Сюэ Ян упорно не признаёт, что ему даже приятно.
Самый главный минус этого в том, что каждый раз после этих звонков Сюэ Ян видит заставку на собственном телефоне.
Это фотография из парка развлечений, того периода, когда казалось, что всё хорошо. Сюэ Ян здесь улыбается и пытается показать непонятную фигуру пальцами, но ему мешает повязка, а Сяо Синчэнь смеётся, уткнувшись в его плечо. Он же потом и поставил это фото на заставку нового телефона Сюэ Яна.
Он помнит этот смех — скорее истеричный, чем радостный, Сюэ Ян тогда вновь не спал ночью из-за кошмаров и сидел на кухне, а утром предложил прогуляться. Синчэнь, конечно же, согласился. Как согласился и прокатиться на всех аттракционах, которые выбрал Сюэ Ян. И только потом, уже после этой фотографии, выяснилось, что ему от них не очень хорошо, но он, конечно же, терпел ради Сюэ Яна.
Теперь, когда Сюэ Ян вспоминает этот смех, его продирает до мурашек — то был смех обречённого, доведённого до отчаяния, почти разрушившего себя ради него.
Сюэ Ян игнорировал бы это и дальше, если бы не Сун Лань. Кто знает, разрушил ли бы Синчэнь себя в итоге или нет?
Он надеется, что теперь у Сяо Синчэня будет всё прекрасно, будет совсем как до встречи с ним. Он от себя и не оставил ничего. По крайней мере, хорошего, так что забыть его должно быть довольно легко.
Пусть Сяо Синчэнь вновь станет тем смешливым светлым лучом в этой серой реальности, неповторимым ощущением ожидания праздника, детской сказкой, внезапно воплотившейся в реальность. Сам Сюэ Ян попытается запомнить о нём именно это, именно эти моменты счастья сберечь и сохранить в своей памяти.
Сюэ Яну кажется, что он падает в пропасть, но он знает, что заслужил это — за всё, что сделал в предыдущей жизни, и всё, что не сделал в этой.
Вэй Ин этим утром подкалывает его особенно долго и со вкусом, видимо, вконец разволновавшись. Так что когда через несколько часов раздаётся звонок в дверь, Сюэ Ян не удивляется, но открывать не торопится — он не приглашал, вообще-то.
Вэй Ин однако удивительно терпелив и типично настойчив — звонок раздаётся через одинаковые промежутки времени.
Сюэ Ян лениво открывает дверь, без энтузиазма в голосе выговаривая его:
— Хватит трезвонить, и так башка раскалывается, а тут ещё ты припё….
За дверью совершенно внезапно обнаруживается вовсе не Вэй Ин, а Сяо Синчэнь.
Они так и стоят, уставившись друг на друга, взгляд Синчэня скользит по не самому лучшему виду Сюэ Яна, а тот оценивает интенсивность кругов под его глазами.
— Ну здравствуй, Сюэ Чэнмэй, — наконец говорит Сяо Синчэнь.
Сюэ Ян цепляется пальцами за дверной косяк, ощущая взметнувшуюся внутри бурю мыслей и чувств.
— Как... — хрипит он, не в силах закончить вопрос, но Сяо Синчэнь понимает.
Он достаёт из кармана телефон с треснувшим экраном — старый телефон Сюэ Яна, который тот, видимо, в спешке позабыл. Тот самый, где хранились заметки о его прошлой жизни.
— Я прочитал. Не думай, что специально, но заметил своё имя на экране, когда он мигал о зарядке батареи, и не смог пройти мимо, — поясняет Синчэнь. — И я всё вспомнил.
Да он как-то и сам уже догадался по холодному тону и этому имени, которое он никогда не говорил кому-то в этой жизни и даже не писал в этом своём “дневнике”.
— Так что же, даочжан, зачем пожаловал? Неужто мстить будешь? — усмехается Сюэ Ян. Выходит болезненно, неправильно, неожиданно правдиво. Ему хочется сбежать отсюда подальше — прежде, чем Сяо Синчэнь скажет, что подобный ему никогда не сможет быть прощён.
Сяо Синчэнь делает несколько шагов вперёд — прямо в квартиру — и Сюэ Ян отступает.
— Я не хочу мстить, похоже, ты получил своё сполна. Я лишь хочу задать вопрос, и, надеюсь, ты ответишь мне на него честно.
— Уж тебе ли, даочжан, не знать, что честность и я…
— Сюэ Ян, — перебивает его попытку увильнуть Синчэнь, — ответь мне честно. На один вопрос. И я уйду.
— Ну и что ты хочешь знать? Почему я это сделал? Пытался ли создать из тебя лютого мертвеца? Сколько человек ты тогда убил? Получил ли я достаточную кару за свои деяния? Или, может быть, стал ли я в этой жизни человеком лучше, чем тогда? Давай же, задавай, я отвечу, — он ухмыляется, бравирует и бьёт по болевым точкам, потому что больно самому.
Ситуация ужасно напоминает ту, другую, и Сюэ Ян на всякий случай убеждается, что в руках Сяо Синчэня нет ножа.
— Нет, — спокойно отвечает тот. — Скажи мне честно, пожалуйста, на самом деле любишь ли ты меня?
Сюэ Ян застывает.
Он и правда не ожидал такого вопроса. Какое это сейчас вообще имеет значение, ведь Сяо Синчэнь знает, что он монстр, убийца, бессердечная сволочь, и в этой жизни лучше не стало. Что же ему ответить на это, если ответ и значения не имеет для него, зато для самого Сюэ Яна...
— Скажи правду, — напоминает Сяо Синчэнь, нервно сминая в пальцах рукав.
— Да, — признаёт поражение Сюэ Ян, закрывая глаза. — Да, я люблю тебя.
Сяо Синчэнь рядом вдыхает резко, словно его ударили в грудь и неожиданно сжимает Сюэ Яна в объятиях.
— Тогда я больше не позволю тебе уйти.
— С ума сошёл? Никак внезапно вспомнившаяся прошлая жизнь совсем мозги разъела? — шипит Сюэ Ян, совсем переставая понимать происходящее. — Ты меня ненавидеть должен, а не обнимать!
— Не так уж и внезапно, — его дыхание щекочет ухо Сюэ Яна. — На самом деле ко мне тоже приходили такие сны, но я только теперь понял, что это были воспоминания, когда прочитал твои записи. Трудно понять, что происходит, когда вокруг только темнота, понимаешь. А до темноты словно и жизни не было — всё, что было до, я самым последним вспомнил. А ненавидеть, — Синчэнь вздыхает, шевеля неряшливо спадающие на плечи пряди Сюэ Яна, — может, и должен, да только не хочу. Пусть прошлое останется в прошлом, а мы наконец построим своё настоящее.
— В настоящем я совсем не лучше, — выворачивается из рук Сюэ Ян. — Я убивал людей, Сяо Синчэнь. В этой жизни.
— Я знаю, — очевидно, заметив, как это простое высказывание явно сломало у Сюэ Яна всю картину мира, Сяо Синчэнь продолжает. — Ты не спросил, как я узнал твой адрес, а это важно. Я скучал по тебе. Сильно скучал и надоедал этим Сун Ланю. Вчера я упомянул в разговоре Вэй Ина — твоего друга и начальника — и Сун Лань внезапно встрепенулся. Он выяснил все возможные подробности и сразу ушёл, сказав, что у него есть дела. А сегодня утром он приехал ко мне и потащил за собой. Он ведь тоже работает в Гусу Лань, так что про Вэй Ина слышал и договорился с ним о встрече.
— То есть Вэй Ин уже вчера знал, что ты придёшь к нему? — спрашивает Сюэ Ян, пока Синчэнь ищет слова, чтобы продолжить рассказ.
— Видимо.
— Я убью его!
— Он так и сказал, — смеётся Сяо Синчэнь. — Потом, когда мы пошли беседовать и я сказал, что очень хочу найти тебя и надеюсь на его помощь. Он так и сказал: “Я помогу, хотя Сюэ Ян меня убьёт”. Но прежде чем дать мне твой адрес, он рассказал мне о том, что вы оба работали на мафию. Он сказал не так много, но мне всё стало понятно. Помощник босса, значит, лучший из лучших, — Сюэ Ян лишь кивает. — Он упомянул и то, что был твоим учителем, и то, что ты старался следовать своим моральным принципам и не убивать лишних, но тем не менее ты убийца. И о том, что ради меня ты ушёл из этого всего, он тоже сказал. И после этого он спросил — хочу ли я всё ещё найти тебя. И, как видишь, я сказал да.
— Почему? — не может понять Сюэ Ян.
— Любовь слепа? — улыбается Сяо Синчэнь. — И я намерен заставить тебя раскаяться.
Сюэ Ян смеётся и наконец обнимает его.
— Больше всего я боюсь вновь причинить тебе боль, так что посчитал, что лучше держаться от тебя подальше, — признаётся Сюэ Ян.
— Тебя ведь мучают воспоминания прошлой жизни? Поверь мне, ты намного лучше, чем тебе самому кажется. Рядом с тобой я действительно счастлив. И через любые трудности мы пройдём вместе, только больше не пытайся скрывать от меня что-то настолько важное.
— Если ты думаешь, что я вредный и злой только из-за этого — то ты ошибаешься.
— Думаю, я смогу договориться с тобой с помощью сладостей.
— Каких именно сладостей, невинный даочжан? — многозначительно ухмыляется Сюэ Ян, бесцеремонно сжимая в ладонях ягодицы Сяо Синчэня. Тот мгновенно краснеет:
— А-Ян, дверь открыта.
— И это всё, что тебя волнует?
— Я ведь и до этого не протестовал, — совсем тихо отвечает Сяо Синчэнь, — это ты всё избегал нашей физической близости.
— Ну раз тебя ничего не смущает, то предлагаю отпраздновать наше новое начало марафоном безумного секса!
— А-Ян, — вспыхивает Сяо Синчэнь.
— Ладно-ладно, романтичный даочжан — предлагаю отпраздновать долго и сладко, как конфеты, занимаясь любовью.
Сяо Синчэнь не отвечает, но и не протестует, только дрожит слегка в его руках. Сюэ Ян коротко целует его в губы и отпускает.
— Ты иди в постель и пытайся научиться заново дышать, а я быстро приму душ и присоединюсь к тебе в изготовлении сладостей, — подмигивает Сюэ Ян, разворачивая Сяо Синчэня в сторону спальни, пока сам закрывает дверь на замок.
По пути из душа Сюэ Ян останавливается, подхватывая со стола телефон.
Вы: "Ты, мерзкая сволочь, всё утро ныл мне в ухо только для того, чтобы меня выбесить, хотя знал, что Сяо Синчэнь должен появиться с минуты на минуту?"
Учитель: "О, значит он уже пришёл! И как разговор? Если ты снова всё проебал, я лично доставлю тебя к порогу Сяо Синчэня, накрепко перевязанным подарочной лентой. Он у тебя и правда замечательный"
Учитель: "Но не такой замечательный, как мой Лань Чжань, конечно"
Вы: "Избавь меня от этого"
Вы: "Разговор удачно, но ты выдавшая все секреты сволочь"
Учитель: "И мне ни капли не жаль"
Учитель: "Развлекайтесь, детишки ;)"
Вы: "Заткнись"
Вы: "И спасибо"
Теперь-то уж он точно ничего не упустит и никогда не отпустит своего замечательного Сяо Синчэня. Может, тому удастся убедить его, что он не такой плохой, как о себе думает.
В любом случае, вместе решать проблемы должно быть намного легче, чем одному, борясь с самим собой и причиняя боль вам обоим. А то, что они теперь вместе — не поддаётся сомнению.
И, может быть, в его собственной спальне теперь тоже будет казаться, что солнца тут больше, чем в Африке. Конечно, потому, что самое яркое и тёплое солнце отныне навсегда поселится в его объятиях.
Примечания:
Это было очень сложно для меня, но я рада, что смогла написать эту историю.
Если вам понравилось, то буду рада даже короткому комментарию)