Хагурумахаки

      Что-то не так. Определённо не так. Кассандра ощутила это в воздухе, лишь только ступив на порог школы; в шумных коридорах и рядах шкафчиков со следами ржавчины, в фонтанчиках у стен и лицах ничего не замечающих учеников, во всём читалась атмосфера вязкая, гулкая, почти оглушающе плотная. Это не было похоже на знамение (она бы догадалась, не первый день проклята), скорее на острый укол интуиции. Что-то не так. Не с ней. С тем, что вокруг.       Засомневавшись в себе, Кассандра взглянула на ладонь правой руки, пробежав глазами каждую чёрточку. Не сон. Да и утро было вполне заурядным, такие не снятся, даже если очень захотеть. Ей стало не по себе, как только она вошла в школу: значит, беда затаилась где-то в здании. Надо найти Герка. Может, и Икара, но не обязательно (совсем не обязательно, честно говоря, разве что из вежливости).       Герк нашёлся быстро, у шкафчиков; он укладывал книги аккуратной стопочкой, потерявшийся в своих мыслях, и подругу заметил не сразу – а когда заметил, отреагировал вполне обыденно, словно и не было в школе беды. — А, привет. — Его голос звучал спросонья немного не так, но недостаточно, чтобы по этому поводу напрячься. — Икара не видела? С пятницы его ищу. — Миновала чаша сия. - Oтветила Кассандра с саркастичной улыбкой, начав понемногу успокаиваться. — Домашку друг у друга сверяете? — Да нет, просто хотели… Да вот же он! Эй, Икар! — Герк жизнерадостно замахал рукой куда-то вправо от себя, и Кассандра мысленно приготовилась к худшему. Худшего не последовало.       Вместо объятий и радостных криков Икар встретил друзей не улыбкой даже, а вымученной гримасой, в которой угадывалась скорее усталость, нежели его обычное жизнелюбие. Смуглое лицо парня было бледнее привычного, под глазами залегли тёмные круги – казалось, он не спал последнюю ночь, а то и две. Он поднял руку в вялом приветствии и подошёл к друзьям, всячески пытаясь показать, что не собирается упасть посреди коридора – получалось где-то на троечку. — Икар! – Геркулес изменился в лице. — Что с тобой?! Ты здоров? — Конечно. — Улыбка Икара стала шире, но вместе с этим ещё более вымученной. — Просто немного устал, замотался, вы знаете, как это бывает. — Он хохотнул, словно пытаясь спародировать свою обычную беспечность. Друга это лишь больше напугало. — Может, в лазарет сходишь? На тебя смотреть больно. — Не надо. — Отмахнулся Икар, словно не заметив искреннего беспокойства в голосе Герка. — Всегда могу отоспаться на уроке, хе-хе. — Как знаешь, но я предложил. — Произнёс Герк, явно не успокоенный ответами друга. Кассандра передёрнула плечами, не собираясь присоединяться к уговорам. У всех бывают плохие дни, даже у безбашенных комочков энергии. Ничего страшного она в этом не видела, и мысль, возникшую на задворках сознания, от себя гнала - никогда раньше её предчувствия не касались чьей-то простуды или бессонницы. Икар двинулся по направлению к классу и прошёл мимо неё, словно не заметив; их руки на мгновение соприкоснулись, заставив Кассандру вздрогнуть от неожиданности. Рука Икара была холодной, как металл.       Что-то не так.       На уроке она не могла сосредоточиться, время от времени поглядывая в сторону Икара. Тот держал спину неестественно прямо, время от времени вздрагивая, словно силился не заснуть. Когда преподаватель назвал его имя и принялся выпытывать ответ на вполне заурядный вопрос, он путался в словах и долго не мог склонить простейший глагол, чем вызвал несколько смешков в классе и праведный учительский гнев. Пережив свои пять минут позора, Икар рухнул на стул, как подкошенный, и на мгновение расслабился - но тут же, вздрогнув всем телом, вскочил и кинулся к выходу из класса, зажимая ладонью рот. Вернулся он минут пять спустя, ссутулившийся и прячущий взгляд от одноклассников, включая Геркулеса и Кассандру. Выглядел он как побитый щенок. Кассандра и Герк переглянулись, прочтя идентичное волнение во взглядах друг друга.       На следующих двух уроках ситуация повторилась; учителя не стали придираться к неожиданно срывавшемуся из класса ученику, а некоторые одноклассники, втихаря и не очень, откалывали в спину неизменно возвращавшемуся на своё место Икару шутки про похмелье. Кто-то особенно крамольный пошутил про токсикоз и получил от Кассандры взгляд настолько презрительный, что вжался в сиденье; Геркулес же, казалось, не замечал ничего вокруг, кроме состояния друга, и даже не вслушивался в шёпотки, бегающие по классу. Его можно было понять.       На обеденном перерыве они Икара не нашли, на большой перемене тоже, а после последнего урока он будто бы испарился; Кассандра и Герк оббегали всю школу, но напрасно. — Пошёл домой, видимо. - Подытожил их бесплодные поиски Герк, устало опираясь о стену; они с Кассандрой стояли на школьном дворе и уныло созерцали покрытое свинцовой коркой небо. Атмосфера приближающейся грозы давила на них куда больше, чем могла бы обычно; оба были захвачены смутной, но осязаемой тревогой. — Мне нужно на тренировку, Фил очень просил сегодня не опаздывать. — Виновато произнёс Герк, глядя прямо в глаза Кассандры; ему явно было стыдно за то, что он собирался сказать. — Поищи его за меня, ладно? Просто чтобы точно знать, что он в порядке. Если получится, убеди его сходить в лазарет. Если кто-то и может ему что-то вдолбить, то это ты.       Кассандра вздохнула. — Я уже который год пытаюсь ему вдолбить, что мы не встречаемся, никакого проку, как видишь. — Саркастичная улыбка по привычке расцвела на лице Кассандры. Ей невольно пришло в голову то, как холоден Икар был с ней сегодня, и это заставило её вздрогнуть - не то от холода, не то от осознания неправильности ситуации. Герк прав, надо найти его. — Хорошо, езжай. Я как-нибудь разберусь.       Кассандра поглядела вслед удаляющемуся другу, оглядела двор и прикинула свои шансы найти гиперактивную иголку в стоге сена. Они обыскали всё внутри школы, но не искали снаружи. На счастье, у Кассандры была пара идей.       Первые два места не принесли желаемых результатов, зато в третьем - невзрачном закутке между складами, куда практически никто никогда не ходил - её ждала удача: Икар, собственной персоной, стоял лицом к стене склада, оперевшись о стену вытянутой рукой. Он тяжело дышал, глядя куда-то в пустоту перед собой; у ног его что-то блестело, но Кассандра не могла разглядеть, что именно. — Эй. — Позвала она неуверенно, делая пару несмелых шагов в сторону парня. Тот резко повернул голову в её сторону, всё ещё глядя в никуда; от этого зрелища Кассандре стало не по себе. — Икар, ты как? Мы тебя везде ищем… — Всё нормально. — Произнёс тот неестественным, чуть надтреснутым голосом, — Я уже ухожу домой, а ты? Можем пойти вм… — Парень внезапно осёкся; по всему его телу прошла волна дрожи. Отреагировав быстрее, чем пришло осознание ситуации, Кассандра парой быстрых шагов преодолела расстояние между ними и успела увидеть, как зрачки Икара расширяются, словно в панике; он вновь вздрогнул, и на этот раз спазм заставил его согнуться так, что его лицо оказалось параллельно земле. Рот парня раскрылся в немом крике, но вместо звука из него стекла по подбородку тоненькая нить слюны, а затем…       Кассандра наблюдала перед собой сцену, словно пришедшую из бессмысленного сна; её хвалёного хладнокровия хватало лишь на то, чтобы не отвернуться. Маленькие блестящие вещицы падали на землю, со звоном ударяясь друг о друга; были они по размерам от монетки до застёжки на тоге. Некоторые были серебряными, некоторые медными, изредка попадались чёрные; они вырывались наружу по несколько сразу, сопровождаемые сдавленными стонами Икара. В какой-то момент он закашлялся, словно подавившись, и выплюнул на свет целую горсть маленьких блестящих предметов; ударившись о землю, парочка из них подкатилась к ногам Кассандры, заставив её рефлекторно отступить на шаг. Маленькие и чёрные, словно жуки, они, казалось, насмехались над ней: попробуй, скажи себе, что это сон. Мы реальны. Потрогай нас.       Постепенно поток блестящей мелочи стихал; Икар наконец сплюнул на землю последний золотистый диск и начал потихоньку выпрямляться, одновременно пытаясь вернуть дыханию привычный ритм. По подбородку всё ещё стекала слюна, по правой щеке, обращённой к Кассандре, катилась одинокая слеза. Только сейчас Кассандра в полной мере осознала, как слабо её друг держится на ногах; она была готова подхватить его под руки в любой момент, но первобытный страх, сковавший всё её естество, требовал сначала удостовериться, что опасность ушла. Вслед за страхом пришла растерянность. Вслед за растерянностью вернулась способность связно говорить. — Что это, Аид побери, было? — Не спросила, а скорее прошептала Кассандра, ни к кому конкретно не обращаясь. Икар, однако, вновь повернулся к ней, наконец убрав со стены руку; взгляд его снова стал осмысленным. — Я могу объяснить! В теории, по крайней мере… — Он замялся, глядя себе под ноги на блестящую россыпь дисков, — Мерзко, конечно, но не заразно, клянусь! Если хочешь, пойдём ко мне, там я всё и… — Он снова замолчал и скривился, но в этот раз спазма не последовало - лишь испарина мелкими каплями выступила у него на лбу. Кассандра и сама не заметила, как встала так близко к Икару, что могла разглядеть каждую капельку; от неё так же не скрылось то, насколько было перепачкано его лицо. — Держи. — Девушка протянула ему оказавшийся весьма кстати в кармане платок. — К тебе, так к тебе. Но учти, я потребую объяснений. Платок можешь оставить себе. — предупредила она, но Икар, трепетно прижимавший платок к груди вместо того, чтобы отереть им лицо, был и так явно не намерен его когда-нибудь отдавать. У Кассандры немного отлегло от сердца; она начала узнавать повадки прежнего Икара. Расслабляться, однако, было рано, о чём напоминал металлический блеск у её ног. У Кассандры было дурное предчувствие на его счёт.

***

      Комната Икара оказалась примерно настолько же захламлена, насколько Кассандра и ожидала; из каждого угла небольшого помещения девушку пронзали взглядом линзы на концах труб из различных металлов, по полу валялись желтоватыми пятнами исписанные куски пергамента, а чтобы пройти к любезно предоставленному ей стулу пришлось лавировать между несколькими маленькими столиками, заваленными гаджетами непонятного происхождения и цели. Сам Икар устроился на кровати; выглядел он чуть лучше, чем в школе, и даже вполне натурально улыбался; вот только тога его промокла от пота, а руки мелко дрожали. Кассандре пришло в голову, что даже предсмертное состояние не омрачило бы для Икара факт появления её, Кассандры, в его скромной обители.       Девушка сделала глубокий вдох и посмотрела на Икара настолько строго, насколько хватило сил. Тот невинно улыбнулся ей в ответ, абсолютно не читая её настроения. — Ладно, рассказывай. Что с тобой? Что это за штуки?       Икар молчал. Улыбка медленно сползала с его лица, уступая место выражению полной растерянности. — Ты ведь их не глотал, нет? — Нет. — Ответил, наконец, Икар. — Они сами появляются. Где-то во мне. Потом выходят наружу, когда им вздумается. — И давно у тебя так? — Голос Кассандры оставался предельно серьёзен и спокоен, но она ощутила в руках непривычный холод. — С пятницы. Я… - Парень замолчал, словно решаясь. — Я решил провести небольшой опыт, и кое-что пошло не так. Больше ничего сказать не могу, да это и не важно. Что есть, то есть. — То есть, ты сам это с собой сотворил… — Кассандра не хотела повышать голос, это вышло словно само собой, — Ну и как это называется, а?! Дедал-то знает? Что он на это сказал? — Не говори отцу! — Всполошился Икар, на миг потеряв равновесие на уголке кровати, — Он с меня шкуру спустит, если узнает. — Он немного помолчал. — Я думаю, оно само пройдёт. Как-нибудь. Я уже даже привык.       Икар неожиданно встал, подскочил к одному из ящиков стола и, порывшись в нём, извлёк на свет горсть блестящих предметов. — Вот, посмотри. Не беспокойся, я их помыл.       Кассандра неуверенно приняла из рук друга незнакомые ей предметы. Это действительно были маленькие металлические диски; по краю каждого из них шли мелкие зазубрины, а по центру располагалась небольшая круглая дыра. — Что это, всё-таки, такое? — Спросила Кассандра, вертя одну из непонятных вещиц в руках. — Это называется шестерёнки. Очень полезные, на самом деле, штуковины, их много к чему можно приспособить. Я не стал все подбирать, но у меня и так накопилось достаточно, целый ящик уже… — Голос Икара звучал радостно, почти что гордо. Это окончательно вывело Кассандру из себя. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Взвилась девушка, резко вставая со стула, — Сделал со своим телом невесть что, а теперь ещё и радуешься! Ты на себя-то посмотри, выглядишь хуже некуда! Тебе они есть и спать не мешают, эти твои шестерёнки?! — Ну… - Икар отстранился от неожиданности, забравшись с ногами на кровать и уперевшись спиной в стену, к которой та примыкала, — Поспать мне действительно особо не довелось, рвало прямо посреди ночи. С едой тоже ситуация не очень - от неё становится только хуже. Вчера мне, вроде бы, полегчало, я даже решил, что пойду в школу, но сегодня с утра опять началось… — Икар снова умолк, глядя куда угодно, только не на Кассандру. До него, похоже, начинало медленно доходить незавидное положение его дел. — Я оплошал, да? — Ещё как! - Воскликнула Кассандра, радуясь, что её наконец-то услышали. — Мы сейчас же идём к Дедалу, ты признаёшься в том, какой ты беспросветный дурак, и мы вместе что-то решаем. Сводим тебя к Гиппократу, он наверняка с таким сталкивался, что-нибудь придумает, а пока…       Кассандра осеклась на полуслове, заметив, как изменился в лице Икар. Все его мышцы разом напряглись; тело вновь била дрожь. Кассандра поняла, что сейчас случится, и Икар, очевидно, тоже - он вскочил с кровати и, путаясь в собственных ногах, кинулся к двери. Приступ настиг его на середине комнаты - парень упал на четвереньки, выгнув дугой спину, глаза закатились, обнажив покрытые алой сеточкой сосудов белки. Кассандра, не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, упала на колени рядом с ним и положила руку ему на спину, стараясь осторожными поглаживаниями помочь ему хоть немного расслабиться; спина была твёрдой, как камень, намокшая тога прилипала к телу. Парень издал утробный, похожий на рычание стон; на пол из его рта хлынул поток блестящих зазубрин, перемежаемый чёрными пятнами; что это, Кассандра разглядеть не могла, да и не пыталась. Куда больше её волновало состояние самого Икара: слёзы текли по его щекам не переставая, тело трясло, волосы спадали на лицо, мешаясь и путаясь. Кассандра не знала, как ещё может ему помочь, поэтому просто поглаживала его по спине, надеясь, что приступ скоро пройдёт; он казался куда сильнее предыдущего.       Время казалось растянутым в бесконечности, и Кассандра в какой-то момент словно отключилась от реальности, завороженная блеском россыпи шестерёнок на полу. В себя её привёл стон Икара; он, кажется, закончил исторгать из себя шестерёнки, и теперь мелко дрожал, обхватив руками колени; покрасневшие глаза слезились, дыхание было неровным и сбитым. В какой-то момент он попытался встать, но тут же едва не упал обратно на пол, прижав обе руки к животу; лицо его вновь исказилось, теперь уже от боли. — Что, что не так?! — Кассандра слышала свой голос как будто со стороны. — Мой желудок… — Простонал Икар, не разгибаясь. Кассандра перевела взгляд на груду шестерёнок на полу, почти что ожидая увидеть на них кровь; крови, однако, не было. Это обнадёживало.       Девушка помогла Икару встать, придерживая его за плечи; их разница в росте внезапно оказалась весьма кстати. Она довела его до кровати и помогла устроиться полулёжа; тот ничего не говорил, но его воспалённые глаза смотрели на неё с небывалой нежностью. — Подожди, я принесу воды. — Не дожидаясь ответа, Кассандра быстро сбегала в помещение, служившее кухней, которое она заметила ещё при входе в жилище изобретателей, и вернулась с кувшином; Икар с благодарностью принял его и принялся пить мелкими, судорожными глотками. Кассандра помогала ему, придерживая кувшин. — Тебе лучше? — Спросила она, когда Икар наконец-то оторвался от кувшина. Тот слабо кивнул, всё ещё прижимая одну руку к животу. От вида его беспомощности у неё кольнуло сердце; вся его фигурка выдавала то, что ему нужно от неё сейчас нечто большее, чем помощь в питье. — Может, мне тебя ещё обнять? - Спросила Кассандра саркастично, стараясь вернуть себе видимую уверенность. Икар перевёл на неё затуманенный взгляд разноцветных глаз. — Да.       Кассандра на секунду опешила, не ожидая столь прямого ответа, но что-то внутри неё заставило повиноваться; наклонившись к полулежавшему на кровати парню, она осторожно обвила руками его плечи и прижала тщедушное тело к себе. Это было странное ощущение: Икар множество раз обнимал её, но сама она никогда не обнимала его. Сквозь тонкую ткань тоги она могла чувствовать его рёбра; его спина оказалась горячей, а сердце билось неестественно быстро. Это заставило сердце самой Кассандры странно ёкнуть и пропустить пару ударов; Кассандра отстранилась, испугавшись испытать это снова. Икар не стал её удерживать - на его лице появилась слабая улыбка, а взгляд, похоже, витал где-то далеко отсюда. Он выглядел совсем ещё ребёнком, хрупким и нуждающимся в защите; сердце Кассандры защемило.       “Обними его снова, ты этого хочешь” — пели Музы у неё в голове.       “Чёрта с два. Пошли вон, проходимки” — мысленно ответила им Кассандра.       Вместо этого она осталась сидеть рядом с ним на кровати; подростки застыли, как изваяния, не разговаривая, даже не глядя друг на друга, но просто ощущать кого-то рядом оказалось вполне достаточно. Время увязло и тянулось медленно, но не мучительно - после пережитого стресса Кассандра была сама удивлена нахлынувшему на неё покою.       Где-то в жилище скрипнула, потом хлопнула дверь. — Отец вернулся, - Тихо произнёс Икар. — Мы выйдем к нему и всё расскажем, — Ответила Кассандра.       Икар спорить не стал.

***

      Икара не было в школе ровно неделю; никто, похоже, не обратил на его отсутствие никакого внимания, кроме Герка и Кассандры, которые и так знали больше, чем остальные, хоть и далеко не всё. Икар попросил Кассандру уйти, как только они сообщили ошарашенному Дедалу, что есть разговор; она решила довериться парню и дать ему поговорить с отцом наедине. Разговор, судя по всему, возымел эффект: всю неделю Дедал, ведя уроки, был мрачен и неразговорчив, дверь в своё жилище никому не открывал, но время от времени посылал в сторону Кассандры благодарные взгляды. Подойти к нему и о чём-то его спросить ни один из друзей так и не решился.       Они уже начинали всерьёз беспокоиться, когда Икар наконец-то появился на пороге школы, свежий и отдохнувший; ничто не напоминало о том, что он совсем недавно был чем-либо болен. Первым, что он сделал, было накинуться на Геркулеса и Кассандру с объятиями, вереща о том, как он по ним скучал; Герк ответил на объятие с не меньшим энтузиазмом и даже прокрутил Икара в воздухе, будто тот весил не больше песчинки; Кассандра отнеслась к атаке дружбой более сдержанно, но не сумела утаить улыбки. Икар был снова в строю; за первый же день он умудрился замучить учителя своими вопросами, опрокинуть тарелку на новую тогу Адониса и окончательно достать Кассандру своими бесконечными комплиментами. Та, однако, нашла их куда более сносными после недели отдыха, и практически не посылала в сторону Икара гневных взглядов.       Под конец дня, проводив Герка до ворот школы, она уже собралась поворачивать к дому, когда её нагнал Икар, весь запыхавшийся и явно счастливый; без какого-либо предупреждения он взял обе её ладони в свои и решительно их потряс. — Спасибо тебе. — Едва ли не выкрикнул он. — Просто спасибо! — После чего, также внезапно, как и появился, сын Дедала повернулся вокруг своей оси и удрал в неизвестном направлении, наверняка доставлять кому-то проблемы. Кассандра осталась стоять у ворот, отрешённо глядя в чистое синее небо; на губах её играла улыбка, лишённая и толики фальши.       Руки Икара были тёплыми, почти что горячими.       Всё было в порядке.