Мимо свежих виноградников

Эмиель Регис в нерешительности стоял у развилки по дороге на Корво Бьянко, попеременно сжимая пальцы на ремне потертой торбы. Пару дней назад он был удостоен приглашения посетить некогда дарованную своему охотнику на чудовищ усадьбу и собирался отнестись к такому жесту с должным почтением: прибыл ровно в назначенный час. Однако радушного хозяина — если чуткое обоняние его не подводило, а он знал, что это так — не было ни у себя, ни где-то поблизости. Послеобеденное солнце едва ли не ослепительным золотом растеклось по возлежавшему на берегах Сансретура пейзажу — начало июля ознаменовалось удивительно ясным небом. В ожидании вампир принялся медленно обводить взглядом раскинувшиеся пред взором обширные поля винограда, недавно пустившего первые тоненькие усики к ровным рядам подспорья, поверх концов которых смутно виднелась крыша хозяйского дома. Затем еще и еще раз мелко потянул носом, принюхиваясь — по-прежнему никаких признаков ведьмака. Глубоко вздохнул, издали рассматривая витиеватый узор цветов, угадывавшийся на фоне свежевыкрашенных стен усадьбы, и, вновь крепко схватившись за сумку, двинулся в ее сторону. Расположилось поместье поистине удачно: довольно близко к столице с ее размахом ярмарок, празднетств и изобилием всевозможных купеческих лавок, а до турнирных полей — главного места развлечения здешней знати — и вовсе было рукой подать. Окруженное живописными холмами, оно стояло на довольно равнинной, по сравнению с близлежащим ландшафтом, местности, открывавшей всякому, стоящему в погожий летний день на террасе, чарующие виды. Да уж, Корво Бьянко, без преувеличений, можно было назвать настоящим лакомым куском для землевладельца любого возраста и нрава. Однако, снискав не слишком хорошую славу после недавних кровавых событий, потрясших весь Туссент, оно, по воле случая, досталось заезжему в эти края убийце чудовищ, который в свою очередь отродясь ни с чем подобным дел не имел. Цирюльник мелко усмехнулся своим мыслям: вот, где действительно Предназначение находит время и место для иронии. Гравий размеренно хрустел под едва слышной мягкой поступью и резная арка, высившаяся над миниатюрным мостиком чрез обмелевший ручей, становилась ближе с каждым шагом, а бредущий по протоптанной дороге высший все не чувствовал родного запаха, который он по многим причинам решительно не способен был спутать ни с чьим другим. Добравшись до пары расписных колонн, задержался в тени деревьев, неуверенный в том, что ему следовало бы делать дальше. Черноокий взгляд вновь плавно скользнул по высившейся невдалеке молодой поросли травы, остановившись на шумевших подле водных потоках, что затем на несколько долгих минут своим движением заняли его разум. Не хотелось вторгаться в чужой дом в отсутствие владельца, несмотря на весьма и весьма близкие с ним отношения, однако сия тактическая остановка могла привлечь нежелательный интерес сновавших мимо крестьян, что и так, то и дело отрываясь от работы, бросали в сторону чудного прохожего полные немого любопытства взгляды по мере его путешествия вдоль свежих виноградников. И тут он учуял его: аромат навеки преобразивших людскую кровь мутаций в смеси с растительными нотками эликсира, уже заметно утратившего былой эффект. Вампир прикрыл глаза в старании проникнуть глубже в его детали, привычно слету захватившие все возможное внимание. Никаких признаков как наружного, так и внутреннего кровотечения — ведьмак не был ранен — значит, выпитое снадобье обладало стимулирующим свойством, а насыщенность адреналином была одним из отголосков битвы, очевидно, завершившейся полным успехом — облегченный легкий выдох сорвался с темных губ, после растянувшихся в тонкую улыбку. Учащенный пульс и быстрый рост отчетливости шума кровотока, говорили о том, что его обладатель спешит. Принюхавшись еще, высший добавил — на лошади. При такой скорости, белоголовый должен был объявиться у порога собственной усадьбы меньше, чем через четверть часа. Что ж, тогда Эмиель мог спокойно продолжить свой путь. Обогнув пару жилых строений, он размеренно поднялся по вымощенной камнем дорожке к парадной двери. Бледная рука поднялась в воздух для стука в тот самый момент, когда предусадебную площадку сотряс грохот копыт по мостовой. Геральт на ходу спешился, легко спрыгнув с седла, не глядя, отдал конюшему пару указаний по уходу за запыхавшейся кобылой. В момент преодолел разделявший их с гостем пригорок, не переставая при том улыбаться, да так, что от вида его искренней радости, когтистые пальцы в который раз невольно впились в узорчатую отделку ремня. — Здорóво, Регис. — Освобожденная от перчатки мозолистая ладонь звучно опустилась на плечо алхимика, который в свою очередь поспешил ответить тем же. — Здравствуй, Геральт. Помнится, ты обещался быть здесь около получаса назад, — с ухмылкой заметил он, скрыв за подколкой желание знать, что же так задержало его ведьмака. — А, чертовы скряги. Прости. Я бы бросил все и уехал с тем, что дали, да только порвал вчера дублет, а местные бронники, зараза, обдирают до нитки даже за простую дырку — пришлось поторговаться, — оправдывался белоголовый, параллельно подталкивая собеседника к заранее отворенной двери. — Здравствуй, Варнава-Базиль, налей-ка нам вина на выбор гостя. Ответное приветствие как по команде раздалось из глубины погруженной в приятный полумрак комнаты. Охотник же, двигаясь все дальше от прихожей, небрежно оставил перчатки на плече одного из комплектов брони, которыми, явно не без доли гордости, была обставлена едва ли не вся гостиная. — Обожди немного, я сменю рубаху и умоюсь. Солнце сегодня палит хуже обычного, — через плечо бросил он. На ходу отстегнул мечи и скрылся в комнате, которая, как высший запомнил ранее, была хозяйской опочивальней. — Что пожелаете выпить, Ваша милость? — подал голос мажордом, забытый было отвлекшимся на звон нетерпеливо расстегиваемых ремней доспеха цирюльником, и придвинулся ближе к канделябру, видимо, наивно полагая, что причина рассеянного внимания посетителя крылась в слабом освещении. — К сожалению, мы пока не можем угостить Вас вином собственного авторства — мастер Геральт, должно быть, сообщил Вам о былой необходимости заменить старую лозу новыми посадками. И все же, уверен, погребной запас прославившихся на весь Север видов способен Вас удовлетворить. — Ну, что ж, не стану пренебрегать туссентской святыней, к тому же после таких соблазнительных речей о богатстве хозяйского собрания напитков. Простой бокал Эрвелюса тем не менее, действительно, вполне способен удовлетворить мои скромные притязания, благодарю Вас. — Хороший выбор, Ваша милость. В особенности в преддверии сытного обеда. Сию минуту, проверю наличие нужной бутылки в доме. — Дворецкий затем, важно осмотрев расположенный рядом с ним закуток, проследовал мимо, в дальний коридор, в конце которого, очевидно, находилась кухня. Сразу за его уходом в прихожую выскочил теперь раздетый по пояс ведьмак, наготу торса которого прикрывало лишь покоившееся на плече полотенце, и тем самым оторвал Региса от созерцания перемен внутреннего убранства. Упомянутую же до того рубашку он держал в руках. — Ну, как тебе дом? — поинтересовался тот, добравшись до минуту назад занимаемого слугой места. — Несмотря на то, что в обстановке комнат ты, при всем уважении, явно не принимал незаменимого участия, интерьер действительно подходит тебе по духу, явственно отражая род деятельности, — начал гость, в подтверждение своим словам плавно указывая на водруженные на стены клинки, особенно задержавшись на венчавшем всю эту композицию мече, притягивавшим взор коваными вензелями на гарде — атрибут, для ведьмачьего ремесла, скорее, неуместный, нежели искусно декоративный. Он мысленно сделал пометку расспросить о том, как же был получен этот образец коллекции: рассказ, без сомнений, обещал быть крайне занимательным. — Также могу добавить из того что я ненароком приметил здесь ранее, приглашенные рабочие знали толк в своем деле, а потому- — Так тебе нравится? — С этим вопросом наемник снова показался в его поле зрения уже с кувшином в руке. Затем подошел, встал напротив, в неком напряжении уставившись на собеседника, словно пытаясь предугадать ответ. Мгновение спустя Регис догадался в чем крылись мотивы плохо скрываемого волнения новоиспеченного землевладельца: был польщен тем, что тот действительно рассматривал его мнение как нечто важное для себя лично и поспешил — в этот раз без лишних слов — успокоить чужую тревогу. Темные уста невольно растянула мягкая ободряющая улыбка: — Да, Геральт, нравится. Уголки губ ведьмака с видимым облегчением следом также потянулись вверх. — Думается мне, что этот славно приведенный в порядок вид нависших над нашими головами балок намекает на их почтенный возраст, а, принимая во внимание своеобразный колорит туссентских нравов, это в свою очередь может предполагать богатство истории усадьбы. Кроме того, архитектура, мой друг... — И верно думается. Я попрошу Базиля посвятить тебя — лучше него этого все равно никто не поведает. Позже, — красноречиво свернул глазами белоголовый. Вампир жест оценил. — А это..? — поинтересовался он, неопределенно махнув рукой возле удерживаемого в широкой ладони графина. — Вода. Для умывания. — Столовая вода, Геральт. На изувеченном отметинами лице не проскользнуло и доли раскаяния. Он лишь утвердительно кивнул и пробурчал заговорщицким шепотом: — Без разницы. Не говори Бази- Просьбу прервал скрип ручки, заставив того спешно ретироваться на улицу. Спустя мгновение тяжелая дверь на кухню отворилась, выпустив пропитанного ароматами томящейся на огне еды мажордома с нужной бутылкой в руках. — Прошу простить за ожидание, Ваша милость. Высший понимающе кивнул, украдкой проводив ведьмака взглядом, скрыл за тихим вздохом желание усмехнуться чужому ребячеству и вернулся к разглядыванию поместья. Прошел глубже в комнату, легко проведя кончиками пальцев по спинкам стульев, что, судя по еще свежему духу древесной стружки и лака, были такими же изготовленными на заказ новоприбывшими, как и большинство меблировки. Длинный, а оттого несколько помпезный, обеденный стол был старательно уставлен разнообразными явствами, что говорило: еще один человек, находившийся в доме, присутствие которого он безошибочно ощущал, был кухарем. Высший снова принюхался — нет, кухаркой. Еще один вопрос, безмолвно добавился уже к целому списку, пока гость, продолжив исследования, добрел до конца гостиной. Тем временем звонко скрипнула пробка да с глухим хлопком покинула горлышко. За спиной алхимика, разглядывавшего батальные полотна наравне с мечами, украшавшими интерьер ноткой холостяцкой берлоги, тихо полилось по подготовленным заранее бокалам долгожданное вино. Минуты все текли и в воцарившейся затем тишине залы из-за стенки можно было даже уловить потрескивание огня в разогретой печи. Вне стен усадьбы же, сперва приглушенно, а после вполне различимо и для обладателей менее чуткого слуха, раздался грохот что-то воодушевленно обсуждавших мужских голосов. Судя по сопровождавшим людей запахам краски и дерева, неоднозначное сборище было ни чем иным, как новой бригадой плотников. — Эрвелюс ожидает на столе, Ваша милость. Прошу меня извинить, — засуетился вдруг дворецкий и спешно, вслед за хозяином, покинул пределы дома. Вампир же, вновь оставшись в одиночестве, плавно прошествовал к указанной посуде, пригубил вина. После немного выждал и, внимательно смерив взглядом входную дверь, направился наконец туда, куда его влекло еще с самого порога. Ведьмачья опочивальня, несмотря на недавний ремонт, явственно чувствовавшийся в витавших доселе запахах штукатурки, встретила его все той же скромностью: едва тронутая авторским почерком — оставленных клинков и бестиариев — новая мебель, пустой письменный стол, голые стены, украшенные лишь милым растительным узором. Высший аккуратно коснулся ногтями прикроватной тумбы. Он уже бывал здесь. В тот самый вечер, когда, желая оставить в память о себе скромный прощальный дар, с сумерками тихо проник внутрь. За день до того, как намеревался навсегда покинуть этот край, твердо решив для себя, что прежде всего для его ведьмака будет лучше никогда впредь боле с ним не встречаться. И за день до того как тот потряс его до глубины метафорической души, уговорив остаться. С ним. В ушах под влиянием воспоминаний легко зашумел фантом летнего ветерка, все игриво в ту ночь трепавшего путаную копну седых волос, а пред взором сами собой возникли трепетно хранимые образы зеленых отблесков светлячков, то и дело скользивших по подернутому пьяной поволокой кошачьему взгляду. Тому самому, чье янтарное тепло все так же, как и много лет назад, пленило его собственный. Половицы прихожей скрипнули под чужой тихой поступью, вдруг выдернув его из вороха мыслей. Цирюльник рассеянно моргнул, вновь уставившись на скудное содержимое стола, оставил бокал, задев кожей перчатки сваленных в кучу бумаг. Вернувшийся охотник же, теперь наконец облаченный в свежую рубашку, чуть погодя прикрыл дверь в комнату, по-хозяйски сзади обнял своего вампира, обхватив руками повязанный на талии ремень, и устроил подбородок на его плече. На видавшую виды ткань стеганого жилета с белых волос тихо стали спадать мелкие капельки воды. — Геральт, мы не одни. — Брось, — он сдул нависшую над носом мокрую прядку, — Базиль ушел разбираться с очередными ремонтниками: следующим мы планировали облагородить жилье прислуги, потому не будет его долго. Марлена же вовсе носа из кухни почти не высовывает. Так что, считай, одни. — Марлена, значит. Надеюсь, причина такого пугающего затворничества не кроется в старании бедной женщины удовлетворить аппетиты нового хозяина. — Долгая история, но нет, я в ней не замешан, — хмыкнул тот, глядя на все продолжавшего осматриваться гостя. За стопкой скопившихся старых объявлений о работе для убийцы чудовищ и вазой свежих роз, его внимание привлек шкаф, ныне плотно набитый разного рода потрепаными фолиантами. — У тебя столько книг, — негромко изрек он, в момент заинтересовавшись любопытным томом переводов дневников некоего эльфского мудреца. — Не в обиду будь сказано, я, признаться, не рассчитывал увидать здесь столь богатую коллекцию. — Собирал время от времени между нашим расследованием, — ответил ведьмак, глядя на то, как когтистые пальцы невесомо заскользили по потертым корешкам. — Ты ж еще не успел прочесть все книги мира? Не то окажется, что я таскал все это почем зря. — Погоди, ты собирал их... для меня? — Регис аж повернулся в его объятиях. А он лишь утвердительно пожал плечами. — Геральт... Черные глаза в миг затопила немая волна обожания, смешанная с чувством радости чужой заботе. Белоголовый же, не без доли смущения, довольно заулыбался тому, как в затем выражение признательности буквально загорелось желанным интересом. Бледная рука ловко вытащила из наиболее забитой полки один из пока что неполного собрания текстов. Высший пробежал ногтем по оглавлению, до середины пролистал кипу страниц, быстро считывая помеченные автором заголовки. — Старался брать те, что мне самому на Пути встречались редко, ну и алхимические трактаты. Подумал, тебе будет интересно, — болтал он, пока тот, явственно доказывая верность озвученного предположения, дальше занялся чтением надписей на кожаных переплетах. После сделал деланно-задумчивый вид, будто силился вспомнить что-то. — Хотя вот... от «Умелого наездника» для тебя уже не будет толку. По похабной ухмылке нагло растянувшей чужие губы, озадаченный было Эмиель, вновь оглянувшись, мгновенно уловил в озвученной ремарке истинный, плохо или даже вовсе ничуть не скрываемый, смысл. И прищурил глаза, припомнив события трехдневной давности, что имели место в недрах старого могильника на Мер-Лашез. — Премного благодарю. Полагаю, могу заслуженно гордиться комплиментом, изреченным не иначе как самим многократным победителем всевозможных скачек, — цирюльник хитро склонил голову набок, — однако, должен отметить, сей, так торжественно удостоенный похвалы, результат был бы невозможен без столь же опытного скакуна. Ведьмак тут же грубовато сгреб того в охапку, приправив уже куда более настойчивое вторжение в чужое личное пространство тычками под ребра. Алхимик в долгу не остался. Безмятежность хозяйской спальни нарушил град взаимных подколок, а за ним — отрывистый хохот обоих, что после также сопроводил шутливую потасовку. Звуки игривой возни, однако, резко затихли, как только белоголовый, немало изловчившись, в смазанном колючем поцелуе коснулся прохлады бледной шеи. После, воспользовавшись секундным промедлением, выудил из тонких пальцев чей-то пыльный труд, устроил его на прежнее место, затем развернув к себе гостя лицом. — Ну, тут уж, и правда, хрен поспоришь, — низко проговорил он, одновременно притягивая к себе блаженно улыбавшегося цирюльника за цепочку броши на груди. — Если только у тебя не возникло желание перепроверить сказанное. Его охота продолжать беседу, очевидно, к тому моменту исчерпала себя, ибо за последней фразой Геральт наконец прильнул к давно мучавшим его своей близостью темным губам. Весьма к тому же требовательно, видимо, на случай, если пред былым собеседником по своему обыкновению вновь встала необходимость поделиться какими-либо выводами. На его счастье, тот, изменив привычной рассудительности, за лаской потерял нить мыслей. Горячие ладони спустились ниже по его груди, сминая кое-где лопнувшие строчки стеганого жилета. Затем нетерпеливо завели за спину чужие руки. Когтистые пальцы, повинуясь молчаливой просьбе, с нажимом пробежали от поясницы к лопаткам так, как седовласому истребителю чудовищ боле всего было по нраву. Заостренные ногти легко, сквозь тонкий лен, добрались до кожи, оставляя за своим путешествием на в миг напрягшихся мышцах тоненькие белесые полосы. Послышался скрип. Ведьмак, тихо ахнув в поцелуй, резво подался вперед, затем вжав Региса в край стола. Зашелестели смятые в порыве страсти бумаги, скрежетнул потревоженный тряской подсвечник. А между тем нечто, до того сокрытое тенью, блеснуло золотым бликом в свете дернувшегося пламени. Высший невольно отвлекся от неожиданности увиденного, распознав в этом самом нечто полотно с изображенным на нем полуобнаженным мужчиной. Внешность которого, надо сказать, местами поразительно напоминала хорошо знакомые черты. — Что это? Белоголовый, оторвавшись от бледной кожи, с крайне недовольным ворчанием посмотрел в указанную сторону. Надутая гримаса сменилась уж больно подозрительной ухмылкой, как только занятый было другим кошачий взгляд нашел средь стоявшей поодаль мебели предмет несвоевременного разговора. — Ничего такого, — хмыкнул он попытавшись за сим вновь найти чужие синеющие губы. — Нет-нет, душа моя, — извернулся высший, напустив на лицо серьезности, — теперь ты просто обязан утолить мое любопытство. Поскольку, ежели ты потрудился запамятовать: желание гостя — закон, а пренебречь им означает также нарушить свод других, весьма, к слову, строгих, законов гостеприимства, что не просто так широкой публике известны под эпитетом «священные», и посему... Геральт тихо рыкнул, заместо отвергнутого поцелуя куснув того за кадык. — Холера, Регис, сдалась же тебе эта хреновина. Да расскажу-расскажу. Потом, ибо сейчас я, ежели ты не заметил, занят. А теперь будь добр не отвлекаться. — Последние слова утонули в вернувшемся к вампирской шее приятном ее зацелованному обладателю покалывании. Довольный собой высший затем уступил таки его праведному гневу и, с готовностью подставившись под терзания жара чужих губ, потянулся к загорелым щекам — огрубевшие пальцы оттого крепче сжались на тощей талии — дабы после играючи задеть губами мочку уха и прошептать: – Ловлю на слове. Так на чем мы остановились..? На тот раз ведьмачий ответ удовлетворил обоих.