Звуки джунглей

      Звуки джунглей не стихали даже ночью; здесь непрерывно крутилось колесо жизни: кто-то выживал, а кому-то не так везло. Но все эти крики и песни, на первый взгляд совершенно бессвязные, в сочетании давали идеальную, абсолютно неповторимую симфонию. Посторонние источники света не мешали Луне делать свою работу, и она густым светом своим пробивалась сквозь листья. Джейн молча лежала на подобии кровати и смотрела на Тарзана. Даже сейчас, у себя дома, рядом с ней, он был в напряжении и, казалось, готов по щелчку пальцев ринуться в бой. Густые брови были сдвинуты к переносице, губы плотно сжаты. Его острый ,с горбинкой, нос, длинные ресницы, бесконечное море шрамов на поджаром теле, сильные деформированные руки — всё это свет Луны, будто софиты в театре, заключал в свои объятия. Джейн знала, что скоро Тарзан проснется и всю оставшуюся ночь просидит на каком-нибудь дереве, охраняя свою семью, поэтому хотела выжать всё из оставшихся минут. Тарзан был очень красивым. Она сравнивала его с греческим богом, спустившимся с Олимпа. Даже самые завидные Лондонские ухажёры, которые толпами бегали за Джейн, не могли стоять с ним на одной ступени; если честно, после года, прожитого рядом с мужем, Джейн теперь тошнило от этих ухоженных лицемеров. Но только одного она не могла понять: почему он влюбился именно в неё. Она всю жизнь казалась себе серой мышкой. Волосы были недостаточно густыми, нос похож на свиной пятачок, ноги кривыми и так далее. Джейн думала, что если бы Тарзан тогда наткнулся на другую английскую даму, то влюбился бы и в неё. Портер боялась приглашать подруг, боялась показывать мужу исторические фотографии дам, боялась визитов коллег отца, и сама не заметила, как этот страх перешёл в немалых размеров комплекс. От собственных мыслей Джейн отвлёк звук матраса, прогибающегося под телом — Тарзан перевернулся во сне. Набедренная повязка предательски сползла с бёдер, оголяя часть паха. Джейн непроизвольно перевела взгляд с лица мужа на бёдра. В последнее время она слишком часто смотрела туда, неприлично часто. Внутри неё нарастало чувство, которое она не могла выплеснуть. Джейн, конечно, знала, что это за комочек внизу живота, который так приятно тянуло каждый раз, но не знала, как накормить голодного зверя внутри неё. Мама умерла ещё до начала полового созревания Портер, с отцом такие вещи было обсуждать неприлично и неправильно, поэтому Джейн оставалось только мучиться. Конечно, они с Тарзаном видели друг друга голыми: для него это была часть жизни, не вызывающая стеснения, для неё —повод увидеть больше, запомнить больше. Джейн было 23 года, и она была девственницей. Тарзану было около 25, и он тоже был девственником. Это в разы усложняло ситуацию. Тарзан ни разу не показывал к ней влечения, она ни разу не видела, чтобы он изучал её тело глазами, не видела, чтобы щёки его розовели, не видела даже явных признаков возбуждения. От этого хотелось плакать, хотелось кричать и закрыться в себе. Джейн не знала, с чего начать, не знала, как поговорить с мужем и о чём говорить. Она чувствовала себя загнанной лошадью, осликом, которого ведут за забой. Поэтому каждую ночь она молча, едва дыша, мысленно трогала каждую частичку тела своего мужчины. — Почему ты не спишь? - бархатный голос прозвучал, как гром среди джунглей. Щёки Джейн налились кровью. Она быстро подняла глаза и наткнулась на зелёные глубокие глаза Тарзана. В этих глазах можно было утонуть, пропасть без вести. Сейчас они вопросительно, немного тревожно смотрели на Джейн из под чуть опущенных ресниц. — О...не могу уснуть. Громко, - слова выходили тяжело, почти неслышно. — Ты никогда не говорила, что тебе это мешает. Я что-нибудь придумаю. — Нет! То есть...а, милый, не надо! Мне это даже нравится! Знаешь, лежишь себе, слушаешь. Здорово же, правда? - голос скрипел, как старая лестница, подставляя. — Да. Здорово. Ты странная, что-то случилось? - тревога сменилась непониманием, недоверием. Тарзан чуть приподнялся на самодельной тахте, заставляя повязку опуститься ещё ниже. — Полный порядок! - Джейн что есть сил старалась не смотреть на такой манящий участок кожи. Она понимала, что ей не верят, она сама бы себе не поверила, так глупо выглядела сейчас, -Ну правда, всё хорошо! Тарзан чуть нахмурил брови. — Ладно, - окончательно встав с кровати, он направился в дальний угол комнаты за копьём. В полутьме его мышцы так маняще перекатывались, что у Джейн чуть не потекла слюна. — Когда ты так смотришь, даже мне неловко. Чувствую себя лёгкой добычей. Джейн с радостью хотела бы сейчас стать беспощадным ягуаром и наброситься на эту невинную овечку, но не могла. Тарзан подошёл вплотную к кровати, сел и долго, внимательно изучал лицо Джейн. — Знаешь, когда ты спишь, уходить проще, - взгляд Тарзана опустился на губы девушки, она это замечала и понимала, что нужно делать дальше. Она потянулась к нему за поцелуем, таким сладким, таким мучительным. Губы Тарзана были грубыми и сухими, иначе быть не могло. Целовал он тоже грубо, собственнически, показывая, что Джейн только его, и никому он её отдавать не собирается. Сейчас было по-другому. Он, едва касаясь, поцеловал девушку. Без углубления поцелуя, без лязга зубов, без укусов, просто лёгкое прикосновение. Во второй раз сделал это немного сильнее, забирая в свой рот верхнюю губу Джейн. Тарзан растягивал момент так долго, насколько это возможно. Обхватив лицо жены руками, он медленно покрывал нежными поцелуями её лоб, глаза, щёки, нос, подбородок. Слишком сладко. Джейн хотелось большего, она слишком привыкла к животным ласкам, и сейчас этого всего было ей недостаточно, но в то же время казалось таким интимным, таким важным. Тарзан боднул своим лбом лоб Джейн и легко потерся носом. — Мне надо идти. Ложись спать. Через несколько мгновений Джейн оказалась в комнате совсем одна. Невыносимое чувство собственной слабости и одиночества пронзало её до мозга костей. Она свернулась калачиком на кровати и беззвучно заплакала. — Вот чёрт, - сказала она шёпотом, как можно тише, потому что боялась, что Тарзан ещё стоит за окном и может увидеть её такой жалкой. Этой ночью она спала плохо.       Рассвет Тарзан встретил на какой-то коряге. Сегодняшняя ночь была спокойной; семья мирно спала в своих гнездовьях, похрапывая и видя свои цветные сны. Тарзан не спал. Он всю ночь думал о Джейн, об её потерянном и грустном взгляде, об алых губах и взъерошенных грязных волосах. Конечно, он знал, что она смотрит на него каждую ночь. Это было их каждодневным ритуалом, обоим это нравилось. Всю жизнь Тарзан жил, комплексуя. Его можно было назвать одним огромным комплексом неполноценности. Он считал себя недостойным Джейн. Как мог дикарь, не знающий языка и норм приличий, не носящий дорогих костюмов, не моющий голову и не стригущий ногти, понравиться первой даме Лондона? Иногда Тарзану казалось, что Джейн шутит. Он долго не мог привыкнуть, что его можно любить просто так, и что он может любить без ограничений. Ради Портер он мог с лёгкостью отказаться от всего на свете. Он готов был прожить всю жизнь несчастным, только бы она была счастлива, готов был умереть за неё, продать душу Дьяволу за мимолётную улыбку. Тарзан не был нежным. Его любовь была животной, страстной и грубой, он сильно отличался от изнеженных женихов Лондона. Он знал, что был не первым, кто ухаживал за Джейн, знал, что по приезде в джунгли, она была влюблена в другого джентльмена, знал, что хотела выйти за него замуж и даже была помолвлена. Тарзан был бесконечно благодарен Джейн за тот подвиг, на который она ради него пошла. И, конечно же, ему льстило то, как она на него смотрит. Он замечал всё, что Джейн так усиленно старалась спрятать, жадно ловил все взгляды и прикосновения, жаждя новых. Тарзан был взрослым мужчиной и глупо было бы думать, что у него нет желания. Он больше всего на свете хотел эту женщину, хотел утонуть в её теле, раствориться в её голосе. Мужчина совершенно не разбирался в человеческом сексе. Если у животных есть брачный период, брачные песни, определённое поведение, то у людей всего этого нет. Даже если с течкой всё было предельно просто, секс всё равно оставался для Тарзана самой сложной загадкой. Он боялся, что в неподходящее время Джейн его оттолкнет, боялся, что нужно вести себя особенным образом, боялся и стыдился своего незнания. Как мальчишка избегал вместо того, чтобы по-мужски взять.       Тарзан знал наизусть распорядок дня Джейн. Ранним утром она снимает показания с приборов, готовит завтрак, убирается в доме и около полудня идёт к озеру стирать. Неимоверно хотелось увидеться. Преодолев огромное расстояние за считанные минуты, Тарзан сидел на ветви в ожидании жены. Ему нравилось припугивать её, потому что иногда она обижалась и можно было выдумать кучу способов примирения с приятной концовкой. Послышался хруст лесной подстилки, и Тарзан забрался повыше в листву. Джейн несла огромную корзину с бельём, выругиваясь, то и дело убирая с лица запутанные волосы. Такая Джейн нравилась Тарзану. В отличие от своих подружек, наедине она была совсем не женственной, много сквернословила и была грубой. Тарзан ждал. Стирала Джейн быстро, отбиваясь от насекомых и громко выкрикивая проклятия. Спустя некоторое время сухих и грязных вещей в корзине не осталось. Мужчина уж было хотел начать приводить свой план в действие, но в последний момент замер. Джейн воровато оглянулась вокруг себя и начала раздеваться. Это был далеко не первый раз, когда Тарзан видел свою жену голой; часто они нагие плескались вместе, а когда ночи становились невыносимо жаркими и душными спали без намека на одежду и одеяло. Каждый раз для Тарзана был как первый, каждый раз внизу живота приятно тянуло, каждый раз было невыносимо трудно сдержаться. Небольшая грудь Джейн отпружинила от снятой майки, оголив розовые соски. Юбка с нижним бельём давно лежали на берегу. Девушка медленно начала заходить в воду. Грудь, попа, нежные плечи вскоре оказались мокрыми. Джейн нежно обводила руками своё тело, ныряла и выныривала, мыла голову. Тарзан чувствовал себя макакой, которая хочет украсть то, что по праву ей не принадлежит. Он завороженно смотрел на свою женщину, обводил взглядом выпирающие кости бёдер, острые колени, хотел сжать в своих руках покрывшуюся мурашками грудь и заключить Джейн в объятия. Ему хотелось покрыть поцелуями не только лицо, хотелось расцеловать каждую клеточку этого тела, которому он боялся причинить боль. Вскоре Джейн вышла из воды и быстро оделась. Одежда прилипала ко влажному телу, подчёркивая все его манящие изгибы. — Подглядывать за ничего не подозревающей девушкой крайне неприлично, - заключила она, взяв корзину в руки и направившись в сторону дома. Тарзан по голосу слышал, что Джейн улыбалась, знал, что она не против, но почему-то щёки стали пунцовыми, а набедренная повязка стала предательски узкой. Провожая Джейн взглядом, пока та не вышла из виду, ему безумно хотелось что-нибудь ей сказать, сделать, чтобы она осталась, но он молчал. Опустив голову вниз, Тарзан понял, что у него стоит. Перед глазами всё плыло, он не соображал. В мыслях была лишь Джейн, её бледная кожа, жилистая шея, изящная грудь и волосы в области паха. Стало трудно дышать. Сильные руки сначала неуверенно трогали мышцы груди, потом стали медленно спускаться на живот. Тарзан мечтал, о том, чего не знал, хотел того, чего никогда не пробовал. Когда он коснулся члена, всё его тело невольно содрогнулось. Мужчине было противно, было мерзко оттого, что он трогает себя, всё казалось неправильным, но в бое с природой, последняя одерживала верх. Большим пальцем он размазывал предсеменную жидкость по члену. Дыхание сбилось, сердце колотилось, как бешеное. Шершавая грубая рука скользила по члену, то набирая, то сбавляя темп. В голове бегущей строкой было выбито: "Джейн, Джейн, Джейн, моя Джейн". Конец наступил быстро. Этого было мало, чертовски мало. И Тарзану было тошно от самого себя за свою слабость. Так больше продолжаться не могло, кто-то из них должен был сыграть первую ноту.       Он вернулся домой, когда уже стемнело. Джейн сидела за столом при свете керосиновой лампы и читала книгу по ботанике. Казалось, она его не замечает. Тарзан поставил копьё на место, придвинул табуретку к столу и сел рядом с женой. Ему нравилось смотреть, как она читает, ей нравилось его присутствие. Джейн положила руку мужу на голову и начала нежно массировать. — Ты ел? - не отрываясь от книги спросила она. — Угу, - Тарзан убрал руку со своей головы и поцеловал тыльную её сторону. Он, не торопясь, награждал поцелуем каждый палец, заботливо обходил периметр ладони. Джейн притупленно улыбалась. Наконец, она сделала закладку и положила учебник на полку. — Как ты меня заметила? — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не замечать. Тарзан посмотрел Джейн в глаза. В этих голубых озерцах он видел огромную любовь, так на него не смотрела даже мама. Это был подарок судьбы, который он, неизвестно как, заслужил. — Я постельное постирала, - слова лились тягуче, чувствовалось напряжение, которое никто из них не хотел замечать. — Я видел, - лёгкая ухмылка. — Пошли спать, Тарзан. Ты же наверняка устал, - Джейн встала со стула и направилась в сторону кровати, но мужчина тут же обнял её со спины, - Ты так сильно по мне соскучился? Тогда поче— Она не успела договорить, как Тарзан её перебил — Джейн, я всю жизнь жил в джунглях и не подозревал, что в мире есть подобные мне, - начал Тарзан. — Знаю, милый. Почему ты сейчас говоришь об этом? — Ты была первым живым существом, на которое я был хоть немного похож. Я...я не знаю, как описать то, что я тогда почувствовал. Я сразу в тебя влюбился. Я знаю, что ты думаешь, что я бы влюбился в любую, но это не так. Наверное, я прошёл через все эти муки, чтобы встретить тебя. Ты потрясающая. Мне не хватит слов, чтобы описать, как я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. Я счастлив, если ты счастлива, я был бы счастлив, даже если бы ты уплыла и вышла замуж за этого своего Джонатана— — Я же тебе говорила не думать об этом, причём тут Джона— — Подожди. Я не такой, как мужья твоих подруг. Я грязный, не ношу одежды и воспитания у меня никакого. Я боюсь сделать тебе больно. Боюсь, что ты разочаруешься во мне. Я тебя не заслуживаю. Но я люблю тебя, Джейн. Всем сердцем люблю. Джейн повернулась к Тарзану лицом и обхватила его потную шею своими крохотными ладонями. — И я тебя люблю. Что ты хочешь сказать? — Я знаю, что ты смотришь на меня, когда я сплю, - внутри Джейн как будто оборвалась ниточка, - Я вижу, как ты смотришь на меня, когда мы плаваем, я слышу, как ты плачешь по ночам, - слова даются все труднее, - Я дурак, наверное, что не говорил всего этого тебе, - театральная пауза, - Я хочу тебя. У Джейн земля ушла из под ног, вся её жизнь превратилась в точку, остался только момент, в котором были они с Тарзаном. — Я так сильно тебя хочу, - почти шёпотом, - Что же ты со мной делаешь, Джейн Портер? Но Джейн уже ничего не слышала, она притянула Тарзана к себе и впилась в его губы, как будто в последний раз. Им хотелось больше, сильнее, глубже. Поцелуев уже не хватало. Тарзан торопился, стучал зубами о зубы Джейн, до крови кусал её губы, а потом нежно зализывал, извиняясь. Он сильно сжимал кожу на её талии, оставляя следы от пальцев. Теперь его ничего не останавливало. Мужчина гладил спину своей жены, мял её ягодицы, тянул за волосы, а в ответ слышал лишь тихие стоны. Джейн казалось, что это всё сон, коих у неё было не меньше сотни, но ей так не хотелось об этом думать, было так хорошо, она слишком долго этого ждала. Вдруг Тарзан подхватил ее на руки и аккуратно положил на кровать. Он встал на колени около края. — Ты уверена? Если не хочешь или сейчас не время, скажи, я пойму. — Ничего не хочу слышать. Джейн запустила пальцы в волосы мужа и снова поцеловала его. Всё было в слюнях, но ей было всё равно. Она резко схватила мужа за волосы на затылке и начала ставить засосы на его шее. Она кусала кожу до синяков, до кровавых подтёков, пока из нутра Тарзана не вырвался животный рык и он рывком не перевернул Джейн на спину. Тарзан переживал. Переживал, что не получится, переживал, что всё пойдет не так. Он стал покрывать короткими поцелуями нижнюю челюсть, плавно переходя на уши. Ему хотелось задержаться на каждой части тела как можно дольше, распробовать всё на вкус. В то время, пока он прикусывал и зацеловывал уши, левая рука его полезла под майку и сжимала грудь девушки. Это было так мягко, так естественно. Одежда мешала и раздражала. Тарзан одним движением стянул с жены майку и юбку. Джейн металась под ним, как водомерка. Через всё тело как будто пропускали электрический заряд. Она царапала спину мужа короткими ногтями, гладила его грудь и живот, чувствовала, как напрягаются мышцы каждый раз, когда она по ним проводит. Руки спускались всё ниже и ниже, пока не встретились с повязкой, элементом декора на этом потрясающем теле. Она медленно стянула её, и теперь ничего не было скрыто перед её взглядом. Член стоял, как каменный; головка была багровой, и от неё до повязки тянулась тонкая ниточка предэякулянта. Никому не было стыдно, они слишком долго ждали. Джейн аккуратно коснулась головки пальцами руки, но тут же рука Тарзана перехватила её запястье. — Убери, - это был не родной голос мужа, это был голос, больше похожий на львиный рык. Тарзан облизывал соски Джейн и мысленно сравнивал её с кормящей матерью. Он покрывал грудь Джейн мокрыми поцелуями, сжимал её в своих сильных руках и продолжал изучать её тело подолгу останавливаясь на каждой его части. Каждый изгиб казался ему особенным, а каждая складка неповторимой. Живот Джейн судорожно дёргался в дыхании, щёки стали совсем красными; она скулила, как новорождённый щенок. Тарзан языком выводил на её теле незамысловатые узоры. Казалось, не осталось ни миллиметра кожи не утонувшего в его любви. Он обцеловал ноги, обгладил живот, вылизал грудь и искусал шею, но одно место всё же оставалось нетронутым. Тарзан не мог не смотреть туда. Он слишком долго запрещал себе, слишком долго сдерживался. Сейчас ему было мучительно больно от собственного возбуждения, но ему было всё равно на себя, он хотел, чтобы жена в нём не разочаровалась. Джейн уже ничего не понимала, взгляд был затуманен, а рассудок утрачен. Мужчина опять стал целовать живот девушки, но теперь с явным намерением спуститься ниже. Тарзан оставлял мокрую дорожку от пупка до паха, время тянулось медленно. Он целовал внутреннюю поверхность бёдер, дразня. Наконец, он раздвинул большие половые губы Джейн и провел всей поверхностью языка снизу вверх. — Тарзан, что ты де— Джейн не успела договорить, с её губ сорвался то ли крик, то ли стон. Волна эйфории накрыла девушку с головой. Это было невероятно, волшебно, она никогда не испытывала ничего подобного. Конечно, Тарзан делал это неумело и неуклюже, но Джейн было всё равно. Уже ничего не имело значения. — Нет...стой...Тарзан, прекрати! Мужчина тут же отскочил от Джейн. В глазах читался явный страх вперемешку с сожалением. Словно нашкодивший мальчишка. — Иди ко мне, - Тарзан перебирался на четвереньках, опустив глаза, готовясь, наверное, к наказанию. Джейн массировала его ухо, убирая с лица засаленную прядь, - Это очень хорошо. Мне очень хорошо, слышишь? Только...не сейчас, ладно? Ты молодец, правда. Давай продолжим, пожалуйста. Джейн поцеловала Тарзана приглашающе. Он неуверенно навис над ней. Оставался последний куплет, самый важный. — Могу я?.. — Конечно. Тарзан приставил член ко входу во влагалище. Было страшно, чертовски страшно. Головка пульсировала, член, казалось, вот-вот взорвется от нарастающего напряжения. Внутри Джейн было узко и горячо. Она сжимала его, он чувствовал, что Джейн больно. Тарзан хотел всё прекратить, он сейчас же перестал бы, но Джейн сказала продолжать. Тарзан двигался медленно, постепенно наращивая темп. Он крепко держал Портер за бёдра, насаживая её на свой член. Постепенно Джейн расслабилась и обмякла, входить стало легче. Тарзану нравилось смотреть на её лицо, нравилось думать о том, что это он довел её до такого состояния. Но больше всего ему нравилось осознавать, что она ему это позволила. Теперь он был полностью в её власти, окончательно и бесповоротно. Тарзан уже был не в силах сдерживать то, что так усиленно обуздывал. — Джейн, я больше не могу, - цедил через зубы. — Делай со мной, что хочешь. Это подействовало, как спусковой механизм. Не было больше Тарзана, был зверь, который пришёл за добычей. Он вбивался в тело Джейн, как сумасшедший, ему было стыдно за такую слабость, но он ничего не мог с собой поделать. Он рвано целовал, кусал, рычал, гладил, зарывался носом в её подмышки. Мужчина был на пределе, Джейн тоже. Тело девушки забилось в судорогах, она стала сжимать Тарзана ещё сильнее. — Только...не кон...вну...рь я забере...ю, - слова приходилось выдавливать, тело не слушалось, всё будто парализовало. Тарзан вышел и стал прерывисто тереться членом о живот Джейн. Она взяла член в слабую руку и начала быстро двигать вверх-вниз. Ощущения сильно отличались от того, когда трогаешь себя сам, это заводило, заставляло двигать бёдрами навстречу, закатывать глаза и закусывать губы. Тарзан излился на живот и грудь Джейн и упал рядом с ней без сил. Он крепко прижимал девушку к себе, вдыхал запах ее волос, гладил плечи. Хотелось раствориться в моменте, чтобы это никогда не кончалось. Джейн тихонько дышала Тарзану в грудь, им не нужны были слова, чтобы выразить то, что они чувствовали. — Я люблю тебя, Джейн Портер. Но Джейн уже спала; сегодня она не будет украдкой подглядывать за мужем, пока тот спит; сегодня Тарзан никуда не уйдет. Джунгли молчали.