Возвращение Домой: История Совы (Билд "ЗНС")

- И вновь мне снился этот сон. Сон подсознательной реальности, в котором царила кромешная пустота... Это словно тёмный экран, созданный в психоделических снах художника "Малевича". Никаких ощущений, эмоций, страха... Всё было снова на своих местах, как раньше, миллиарды лет назад, когда в мире ещё не существовало такого замкнутого понятия, как цивилизация. Я был воплощением смертного, который, как и все, пытается построить свои будущие планы из собственных грёз и немыслимо страстных желаний, каждый раз - откладывая дела на завтра. Но однажды, рано или поздно, мне придётся открыть глаза и встретить конец света... Не всемирный конец света, а именно... "Свой". Почему? Потому что в своей жизни, я чувствовал себя так, словно меня абсолютно не волновало мнение окружающего мира: Мнение людей, мнение животных, даже мнение своей матери; Я был сам себе - "Я". Но теперь всё стало по-другому из-за знакомства с лагерем Толяна: эти прекрасные пионерки с чувством жалости и безысходности, и немыслимой красотой в своих усталых от жизни глазах, которые могут с одного мига влюбить в себя. Они не просто влюбляют своей внешностью, нет... Тут такие правила в первую очередь не работают... Скорее всего, они влюбляют тебя путём зарождения мотивации, с целью - жить ради кого-то, чтобы не покончить с собой, уничтожив весь мир одним выстрелом в висок. Но теперь я осознал, что моя главная проблема в другом: даже если мне и удастся каким-то образом выбраться из этого лагеря, то гарантия того, что я найду прообразы этих пионерок в реальном мире, слишком мала; от этого чувства безнадёжности мне придётся сойти с ума, ломая голову и все нормы самоконтроля: как и морального состояния, так и духовного. - Это не те девушки, которые сначала говорят, что любят, а потом выходят замуж за совершенно другого человека по причине залёта, и в итоге, потом пытаются связаться с тобой, чтобы до последнего глумиться над твоей головной системой из-за того, что сейчас - она видимо сидит дома со своим маленьким ребёнком, с чувством ненависти, что у тебя сейчас всё так просто и нет никаких забот, а она сидит с этим ребёнком и мучается, продолжая сыпать перец в сахар. А ты продолжаешь вспоминать проведённое время с этой девушкой и понимать, что все эти любовные воспоминания были сплошной ложью. И твоя бывшая такая пишет тебе письмом: - Скучаешь? А ты ей отвечаешь: - Скучаю... Скучаю по тем дням, когда не знал тебя... Сука! - Нет... В этом лагере всё кажется по другому. В этом лагере - "искренние девушки". Главное - это окончательно не сойти с ума, подчиняясь на соблазны каждой из них, и играть в игру под названием "Кому же уступить место". С другой стороны, может, я просто плохо понимаю окружающих, и всё здесь, кажется, чересчур наиграно... Нет, даже думать об этом не хочется! Но нельзя исключать факт того, что в этой сказке может быть плохой конец. - С другой стороны, часть моего неимоверного подсознания не желает всего этого закрученного, мелодичного романса в странном пионерлагере, под пеплом романтических вечеров, с небом цвета тёмной орхидеи. Поддаваясь на все заветные страсти этой субъективной оперы, созданной странным пионером-инвалидом, я потихоньку забывал про свою дверь от родного дома, от которого мне давно довелось потерять ключи. - Любовь к дому, и любовь к чему-то неправильному, не измеряется в годах и километрах. Всё началось с любви, а продолжилось непонятно чем. И что самое непонятное - всё было спланировано не по моей воле. Боже, чем я не услужил тебе, чтобы спокойно любить Элис?... И, как всегда, сплошное молчание. Да кому я нужен?! Теперь мне придётся жить с этим сказанием, пока моему душевному состоянию не удосужиться посетить красный коридор, по которому проходит любой усталый от жизни смертный в своей эгоистичной тяге к саморазрушению. - Слёзы проливать бесполезно, ведь в этом мире мне никто не поможет, а люди, которые могли бы мне помочь... Им для начала самим нужна помощь. - Такое ощущение, что все мои дни, прожитые в лагере, были очередным маленьким прологом... Прологом, который заканчивается и старается погрузить меня в новый глобальный цикл, в котором, рано или поздно, я когда-нибудь получу свои ответы. - Опять ты ноешь, Сефа! Прозвучал до боли знакомый голос. - А... Это опять ты, Мишка Ульянки. Что такое, опять будешь меня жизни да морали учить?! Отвечал я грубо, испытывая угнетение к происходящему. - Эх! Хоть учи тебя, хоть не учи - всё равно без толку... Ты не исправим! Занудно проговорил Мишка Ульянки, под тяжёлым вздохом безнадёжности. - И в каком смысле - без толку? Поинтересовался я с упрямством. - А в таком, что на этот раз, ты окончательно потерял своё чувство совести. Грубо говоря, заблудился в самом себе... - Поясни вкратце... - Для начала, задам тебе вопрос: Как твои прекрасные девицы в лагере поживают? - - Ух ты, ну, началось... И тебе, правда, интересно? - А как же... У твоих любимых пионерок хоть и замененная жизнь, но не забывай, что они тоже реальные: как и в этом мире, так и в твоём нынешнем. - Странно, а я думал, что ты опять свои конфликты насчёт военной тематики будешь обсуждать... - Признаюсь честно, это сейчас не самое важное для рассуждения... Подметил Мишка Ульянки. - А что сейчас самое важное? В ответ донеслось минутное молчание, а потом Мишка решил всё-таки ответить. - Давай для начала задам вопрос: Что ты думаешь об Алёне? Сложный вопрос, придётся отвечать как есть... - Мы просто соседи, никакой интимной близости между нами нет... - Хм... Правда... Ну, ладно, тогда у меня такой вопрос: Какую ты любишь девушку? Да уж, и правда, такое ощущение, что этот плюшевый дармоед пытается всё больше и больше усложнить мою жизнь, своими транзитными вопросами. Единственное, что я мог сейчас ответить: - Я не знаю... - Надо же, даже соврать не попытался, похвально... - Что тут хорошего?! Мне пришлось перебить Мишку Ульянки. - И правда, хороший вопрос... Сначала Славя, а теперь Алёна... Чувствуешь, какая-то непонятная структура отношений получается. Мику тоже можно отнести к этому запутанному кругу событий. Алиса и Лена тоже ничего, не говоря уже об Ульянке. Какая-то запутанная цепочка отношений, не чувствуешь? Процедил Мишка Ульянки. И правда, этот плюшевый "деградир" прав - это был замкнутый круг отношений, в котором я легально проявил участие. Мой стойкий комплекс эмоций запутался, причём... Окончательно запутался, не понимая того, кому из прекрасных девиц по-настоящему принадлежит моё сердце. - Ладно, допустим, я полностью с тобой согласен, и что дальше? Долго ты будешь мучить мою совесть? - Эх, Сефа, была бы у тебя ещё эта "совесть"... Да вот только, знаешь, что мне больше всего в тебе бесит?... - И что? - Вот возьмём, к примеру, Славю: она правдивая, преданная, красивая девушка, которая была готова покинуть этот жалкий мир вместе с тобой, несмотря на все прочие проблемы. Ведь беду не выгонишь, она сама выскочит, когда заводишь со Славей подобную беседу о любви. Остаётся только надавить на жалость, выпить по рюмочке, помянуть Славечку, спеть грустную песенку, под звуки навязчивой хромки и отправиться по её пятам. А теперь вопрос: Сефа, ты бы покинул этот мир ради того, чтобы жить со своей любимой Славей на том свете или, проще говоря: Царстве небесном? Сложный вопрос. Чего же добивается этот гребаный упырь? Но, с другой стороны, если бы у меня и правда что-то срослось со Славей: что-то общее, душевное, любящее, ради чего умереть не страшно... - Скорее всего, покинул бы... Ответил я. - Ага, понятно... Правда, вместо того, чтобы это сделать, ты пошёл на поиски Лены, а в итоге нашёл Алёну, и резко начал крутить отношения с "сапфиркой", пока бедная Славя гниёт в медпункте. Процедил Мишка Ульянки. - Ты прав, скорее всего, в тот момент, я не готов был умереть, моё душевное состояние ещё не дошло до потери самоотвода, в отличие от Слави. А Алёна, а что Алёна... - И то верно, Тихонова-младшая давно положила на тебя глаз, а ты тоже был не против её утешить, и поэтому с радостью поддался на кошачьи глазки, а Лена тут вообще не причём. А знаешь, я с Леной полностью согласен, правильно она сделала, что воспитала тебя как надо. Глядишь, в твоей стране нет такого понятия как "полигини́я", в твоём мире любовь - это равноценный обмен, с заключением которого, ты обязан подарить свою любовь одной девушке... Так что, скажу тебе просто и ясно: Разберись в себе, пожалуйста. - Может, я и разберусь, но скажи: Зачем тебе всё это? Чего ты добиваешься, наставляя меня на путь истинный? - Эх! Сефа, неужели забыл, ради чего ты в этом лагере? - Знаешь, Мишка, с твоей стороны - это какой-то странный вопрос. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я попал в этот лагерь не по своей воле. - Нет, я не это имел ввиду. - А что же тогда? - А вот сейчас и напомню... Проговорил Мишка Ульянки, после чего, в моём тёмном подсознании засветились искры косвенного света, которые резко ослепили своим мерцающим фоном темноту, выдавая неприязнь моим оскаленным зрачкам. - - Следующим образом, мне предвиделась до боли знакомая картина... Та самая картина, из побуждения моих кошмарных снов: - Да... Та самая картина, где всё началось хорошо: мы с Элис проснулись в обнимку... Голыми, под омутом одеяла, в окрестностях белоснежных стен. А потом мир резко сошёл с ума, когда Элис взяла свой острый ножик, запрятанный под кроватью, и разрезала некоторые части моих органов, проявляя ко мне свою ревность, по непонятным причинам, из-за моей матери. — Мне только и оставалось, как продолжать наблюдать за действиями обезумевшей девочки. После чего, девочка сделала тоже самое, причиняя вред своему собственному телу. А затем, её тело окоченело, и она упала на пол.  — Я ещё был жив, продолжая наблюдать за этой ужасной картиной. Следующим образом, через скручивающие нотки боли, я потянутся к полу, чтобы приблизиться к задыхающейся от крови Элис. Порез в горловине, не давал мне прокричать от боли.  — Мне только и оставалось, как сидеть над умирающей девочкой и медленно ожидать свою смерть, а её кровь всё хлещет и хлещет из прореза на собственной шее. Я заплакал, чувствуя и свою беспомощность перед Элис. За что она так поступила со мной? И почему я ещё оставался в живых после всех нанесённых ран? В тот момент, так и хотелось умереть от этих страданий. Моё тело продолжало подавлять невыносимую боль и утраченные нервы. А потом, эта фраза:  — Ты здесь не просто так! В тот момент, это был неизвестный мне мужской голос, теперь, кажется я уже понимаю, чей это голос. Эх, Мишка Ульянки, тебя не так легко было раскусить. Из-за своей раны на шее, я так и не смог ничего ответить.  — Это я, Элис! Прозвучал тогда незнакомый голос. И в этот самый момент, я заметил, что кровь больше не сочилась из отверстия горловины.  — Прислушайся к моему голосу, я всё ещё жива...  — Прислушиваясь, я осознал, что голос шёл из отверстия, которое Элис прорезала на своей горловине.  — От внезапного волнения, меня резко охватил страх, а глаза заливались кровью, из-за чего всё потемнело. А мне только и оставалось кричать.  — Элис!!!  — Элис!!!  — Элис!!! - На этом моменте сон резко обрывается... - Нет, нет!!! Мишка! Зачем, ты мне показываешь всё это?! Мне захотелось завопить от паники, преследующей ностальгии, которая вновь меня посетила. - Что? Не нравится? Да... Не ожидал, что тогда, весь этот сон был моей задумкой... Отвечал Мишка Ульянки. - Зачем тебе это?!!! Паниковал я. - Эх, думаю, что до тебя наконец-то дошло... Дошло именно то, ради чего ты сейчас находишься в этом лагере. Эх, Элис, преданная любовь, которая так и ждёт, когда её долгожданный принц спасёт из лап очередного злодея. Зато этот самый принц, который старался сохранять свою любовь к принцессе, сейчас крутит шашни с какими-то левыми пионерками, попросту забывая про свою заветную любовь. А мне каждый раз приходится напоминать этому принцу, ради чего он здесь на самом деле. И я до конца буду пытать тебя, чтобы ты не забывал про данное обещание, заключённое с твоей первой любовью. Чтобы ты страдал, страдал и ещё раз страдал. Но, к сожалению, чем дальше ты заходишь, тем больше идёшь не по масти, забывая про рамки совести. Проговорил Мишка Ульянки. - В этот раз я, пожалуй, соглашусь с тобой... Я... Я... Ничтожество! Я всё испортил... Но зачем весь этот сон?Зачем ты так жестоко со мной поступаешь? Если ты хотел меня проучить, влияя на мои эмоции и чувство совести, то поздравляю, у тебя это отлично получилось... Ты добился своего... - Спрашиваешь, зачем? А затем, что это не просто сон... - Что ты имеешь ввиду?! Перебил я резко Мишку Ульянки. - Что же, раз тебе так интересно, то посмотри продолжение... Ответил Мишка Ульянки, после чего, данная картина моего подсознания, продолжилась на том моменте, где оборвался тот самый кошмарный сон: - Я сидел над полумертвым телом Элис, которая почти окончательно свела с собой концы. Это чувство... Чувство беспомощности, соединённое с чувством невыносимой ноющей боли, которое мотало мою нервную систему налево и направо. А Элис всё лежит, и никак не может умереть, продолжая страдать от боли, выражая свой последний взгляд откровения. И вдруг, со мной происходит что-то не то... Я окончательно свихнулся. Мой озлобленный, полный ненависти взгляд оскалился в сторону Элис. Я обхватил своими руками горло страдающей девочки, и принялся со всей силы душить... Душить - что есть сил... Душить - бедную девочку... Душить - чтобы она ещё больше страдала... Душить - пока она не умрёт... - И в итоге: Я УБИЛ ЕЁ... НЕ ПРОСТО ОСВОБОДИЛ ОТ СТРАДАНИЙ, А УБИЛ, ИЗ-ЗА ЧУВСТВА НЕНАВИСТИ, КОТОРУЮ ИСПЫТЫВАЛ К ЭТОЙ ДЕВОЧКЕ... - Нет... НЕТ!!! ЗАЧЕМ ТЫ МНЕ ЭТО ПОКАЗЫВАЕШЬ?!!! Отстань!... Отвали от меня, е*анный ты медведь... Нет!!! Ненавижу тебя!!! Завопил я в истерике, заполняя сердце холодом, и выражая свою ненависть к представителю плюшевых медведей. - Вот такая ты на самом деле мразь, Сефочка! Процедил Мишка Ульянки. - Что... ЧТО ЭТО ВСЁ ЗНАЧИТ!!! ОТВЕЧАЙ!... НУ ЖЕ!!! - Что же, пришло время открыть все карты: - ЭТО ВИДЕНИЕ НЕ ПРОСТО СОН, ЭТО ТИПА ЧТО-ТО ПРЕДСКАЗАНИЯ... На самом деле: К моему сожалению, такой исход событий происходит в огромном большинстве других мульти-вселенных, и в этих других мульти-вселенных Элис заканчивает свою жизнь так же, умирая от твоих собственных рук... В твоей вселенной, данный исход событий может закончиться так же, приблизительно, через два года... - Это что, шутка? Да откуда ты знаешь?! И вообще... Кто ты вообще такой? Проговаривал я дрожащим голосом, в котором совсем не осталось чувства самоконтроля. - Не переживай... Я не Толик, и, уж тем более, не Конь в пальто... Но имею схожую сверхсилу, связанную с жизненным потоком. Однако рассказывать свою биографию я тебе не намерен... Процедил Мишка Ульянки. - Конечно... А чему тут удивляться, и так всё понятно... Вот вы все молчите, а я вынужден от этого страдать! Возразил я. - Ну, ну, не горячись так, Сефа. По крайней мере, я хотя бы на твоей стороне. Однако, в дела Толика не имею права вмешиваться... И, по поводу твоего предсказания, я не до конца кое что рассказал... - И... Что же? Поинтересовался я. - В твоём случае, есть одно исключение... Задам тебе вопрос: Напомни мне, чем кончилось твоё романтическое свидание на лодке вместе с Элис? - Думаю, что ты и сам знаешь ответ на этот вопрос. - Правильно... В общем, исключение твоей вселенной в том, что ты попал в Совёнок, в отличие от других Сефочек... - То бишь, ты имеешь ввиду, что у меня есть шанс как-то исправить положение твоего предсказания? Перебил я Мишку Ульянки. - Не знаю, но, по крайней мере, можно постараться исправить твоё положение в лучшую сторону... Но я не исключаю факта того, что в твоём будущем с Элис может быть всё в порядке... - И почему же? - Потому что, есть одна причина, которая портит всю вашу малину с Элис. - И что это за причина? - А ты разве сам не догадался? Поинтересовался Мишка Ульянки. - Рассказывай, не томи... - Что же, раз я сумел показать тебе будущее, то теперь придётся перематывать время в прошлое: Проговорил Мишка Ульянки, после чего, в моих глазах опять отразилась вспышка косвенного света, и мой обзор видения, переместился в знакомое до боли место: мой родной дом; - Сейчас я наблюдал своим взглядом на знакомую картину, которая происходила за день моего попадания в лагерь, а точнее, за день встречи с тем самым водоворотом. Этот момент произошёл после того, как дедушка Элис прогнал меня из своего дома из-за просмотра немецкой порнухи, которую я смотрел вместе с его внученькой. А затем, с жалостливой грустью, я отправился домой, получая поражение. И следующим образом, в тот же день, под вечер, вернулась мама: Мы принялись ужинать, а за столом мама принялась меня утешать, рассказывая свою забавную историю про хрюшку. А потом мы с мамой легли спать, и в этот самый момент, мама голышом высунулась из-под своей медвежьей шкуры и тихонько подкралась к моей кровати, а затем, и вовсе залезла на моё спальное место, обнимая меня с ног до головы и прижимаясь своей нежной обнажённой грудью к моей спине, прикрытой под одеялом. В тот момент, мне пришлось возразить маме, чтобы она легла обратно на своё место, но моя Совунья протестовала, и я оставил всё как есть... И вот, сейчас ведение Мишки Ульянки показывает мне событие, в котором я сплю в обнимку, вместе со своей голой Совуньей... - И В ЭТОМ СОБЫТИИ: МАМА ПОДНИМАЕТ СВОИ ВЕКИ ПОСРЕДИ НОЧИ, И СМОТРИТ НА ТО, КАК Я СПЛЮ СЛАДКИМ СНОМ. СЛЕДУЮЩИМ ОБРАЗОМ, МАМА ПРИБЛИЖАЕТ СВОИ РУМЯНЫЕ ЩЁЧКИ К МОЕМУ СОННОМУ ЛИЧИКУ, А ЗАТЕМ И ВОВСЕ... ЦЕЛУЕТ МЕНЯ В ГУБЫ, НЕЖНО СМАЧИВАЯ НАШЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ, КОТОРОЕ ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКОЕ СОЧУВСТВИЕ ЛЮБВИ В ЕЁ ЗОЛОТИСТЫХ И ЗАПЛАКАННЫХ ГЛАЗАХ. А Я СКВОЗЬ СОН ОЩУЩАЮ ЭТО ТЁПЛОЕ И НЕЖНОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ ГУБ. А ЗАТЕМ МАМА ПРОИЗНОСИТ: - ПРОСТИ МЕНЯ. ПОСЛЕ ЧЕГО СОВА КРЕПКО ПРИЖАЛАСЬ КО МНЕ СВОИМ ТЕЛОМ И УСНУЛА КРЕПКИМ СНОМ, С ПЕЧАЛЬНОЙ УЛЫБКОЙ НА ЛИЦЕ. Меня передернуло: я и правда не понимал, что сейчас произошло, но в моём каменном сердце всё перевернулось, а мои мыслительные органы задавали сами себе вопрос: Как же так? Неужели, с ней это уже давно происходит?... - Доволен? Как тебе такая правда? Проговорил с интересом Мишка Ульянки, ожидая моего ответа. - Это... Это невозможно! Предъявил я, обливая сердце кровью. - В этом мире всё возможно, даже это... И теперь, ты понимаешь, из-за чего Элис решила покончить с собой, одновременно причиняя вред тебе. В других вселенных: Если бы ты не попал в Совёнок, то твой роман с Элис продолжался бы длиться, но потом, приходит момент, когда Сова всё таки решается сознаться тебе в своих чувствах, а ты понимаешь, что не можешь просто так отказать этой женщине, которая подарила тебе всю свою жизнь... И из-за сочувствия к Сове, с надобностью, что ты просто не хочешь расстроить маму, из-за того, что откажешь ей в своей любви - ты просто-напросто впадаешь в золотистые объятья этой дикой девочки, параллельно с этим, начиная по-настоящему любить Сову. Поэтому, из-за этого, и создаётся ваш любовный треугольник, где рано или поздно, Элис узнает про ваши хитрые интриги с Совой, а потом и вовсе всё заканчивается печальным финалом "суицидальной ненависти". - Это... Это невыносимо сложно... Сейчас я абсолютно не могу понять самого себя. Что же мне делать? Спросил я с чувством безысходности. - Такова любовь, Сефочка. Тебе всего лишь остаётся решить, кто для тебя дороже всего на свете... Проговорил Мишка Ульянки, который, судя по всему, был прав на все 100%. - Элис: хорошая, милая, преданная... Тогда, на лодке, мы пообещали друг другу, что будем вместе, не разлей вода. Для нас - это обещание было дороже клятвы, но я так и не сдержал его. А если правильно рассуждать: сделал только хуже, интригуя романы с пионерками. Сейчас мне хотелось глубоко извиниться перед Элис... Этой девочке было и так всю жизнь не легко. И никто её больше не сможет утешить, никто, кроме меня. - Мама: из-за того, что эта женщина молчит - она приносит себе много проблем, и не только себе, а теперь уже и мне принесла... Влюбленная. Скорее всего, это всё-таки нормально, когда одинокая женщина влюбляется в своего приёмного пасынка, с которым прожила слишком много лет в одном доме. Она красивая и достойная женщина, которая старается как-то намекать на наше совместное сближение, а я как-то старался не обращать на это внимание, воспринимая её намёки за тупые шутки. Однако я понимаю, что для меня нет ничего дороже этой лесной девицы, и ради неё, я готов отдать свою любовь, в её же руки. И, уж тем более, при любом раскладе, никогда её не брошу. - Что же, вынужден принести свои извинения, за грубое отношение к тебе... Ты помог мне раскрыть истину... Предъявил я Мишке Ульянки. - Надо же, как мы заговорили... Правда, приносить свои извинения ещё рано, неизвестно чем эта история закончится. На данный момент - я не знаю, каким образом закончится твоё будущее. Будущее других Сефочек мне понятно, гороскоп мультивселенных не имеет свой баланс времени, однако, когда люди попадают в замкнутый Совёнок Толяна, то данные о них стираются, как и о тебе. Причина лишь в том, что ты попал в потустороннее пространство, никак не связанное с внешним миром, но, соприкасающиеся с ним. В этом вся причина... - Зачем ты тогда помогаешь мне? Почему из всех людей, тебе сдался только я? - А это секрет, возможно, потом узнаешь... - Странные у тебя секреты, если бы хотел помочь, давно бы уже рассказал. - Пока что, не имею права помогать, и помимо тебя, мне ещё важен ряд других проблем... - И что за проблемы? Перебил я Мишку Ульянки. - Понимаешь, Бог создал мир, чтобы мы жили вместе и заботились о нём, а не воевали за него. И почему люди не смогут сделать так, как он того хочет, и чтобы каждый был счастлив... - О, б*яя... Всё, заткнись, иди на*уй! Лучше выпусти меня из своего тихого омута. Перебил я Мишку Ульянки с намерением на то, чтобы он отстал от меня. - Эх, Сефа, Сефа... Ничего ты не понимаешь. Знал бы ты, как на самом деле живут люди, переживая тревоги войны, и перенося глубокие страдания за своих близких. А тебе на всё наплевать, ты ещё ребёнок, который не познал этих страданий. Я, конечно, не принуждаю тебя страдать и мотивировать на чувства беспомощности. Но, иногда, всё таки интересно поговорить об подобных вещах, с кем то добрым, наподобие тебя, так сказать: высказать свою душу; а в итоге, ты даже слушать меня не хочешь. Знал бы ты, какие я муки перенесла во благо справедливости, и, в итоге, всё закончилось печально... Проговорил Мишка Ульянки, после чего, я услышал слёзы, скорее, не мужские слёзы, а женские, а точнее, девичьи. Кажется, я понял, к чему ведёт вопрос. - Подожди, так ты что, девочка? Задал я Мишке вопрос, после чего мне послышалось шмыганье носа. - А важно ли уже это? Девочка ли я, ибо не девочка?... Всё равно я уже умерла в реальном мире... Проговорил Мишка Ульянки, после чего, между нами нависла тихая пауза, а я попытался сообразить, что здесь происходит? И что это за такая странная девочка, которая хочет мне помочь. - Прости, я сделала свою миссию на сегодня, теперь пришло время покинуть тебя. Проговорил Мишка Ульянки. - Подожди! У меня ещё к тебе масса вопросов, на которые ты так и не ответила... - Прощай... Сказала девочка, после чего, я почувствовал всем подсознанием, как ведение от Мишки Ульянки пропадало внутри меня, а потом, мне почувствовался прилив бодрости, который разрывал все шаблоны моего внутреннего полушария... - Следующим образом, я проснулся, медленно приподнимая веки глаз. А это значит, что сегодня мне придётся пережить последний день недели: не представляю, как я его буду проживать, честно признать: меня это не очень волновало. За окном нашего пионерского домика несло прохладным ветерком, с насыщенной влагой, без проблесков жарких лучей солнца. Если правильно судить по нынешней погоде, ночью был дождь. Местный климат так и бил в такт моего давления, из-за чего, меня настигла головная боль. Из-за резкой смены погоды, на улицах ощущалась пробивная сырость невыносимой лёгкости бытия. Помимо этого, был ещё один неимоверный казус, который резко бросался в мои заспанные глаза - это была Алёна, которая, на удивление мило спала рядом со мной, на моей кровати, в одних трусах и лифчике, при этом мурлыкая во сне. Скорее всего, Тихонова младшая была не против таких сближений со мной, от неё стоило ожидать таких внезапных сюрпризов. Пока я смотрел на милую, кошачью, спящую рожицу, мне захотелось покорчить личико моей няшной "сапфирки". Хм, "Сапфирка" - как ласкательно звучит. После вчерашнего инцидента, даже не обращая внимания на Ленины угрозы, мне понравилась эта девочка. Сколько всего интересного между нами произошло: ссоры, подстрекательства, угрозы; а в итоге, всё закончилось красивым, медленным танцем, где Алёнка раскрыла мне свою душу, и субъекты взаимовыгодной любви. Однако, к моему разочарованию, сейчас я знаю Алёну такой, какая она есть, и когда эта смена закончится, мы с ней больше никогда не встретимся... Точнее встретимся, возможно в следующем руте... Но, это будет не та Алёна, которую я знаю. Если бы мне выпал шанс, я бы с радостью сел в автобус, и уехал вместе с Алёной в реальный мир. Но там, куда ведёт автобус, нет реального мира... Там только дорога назад, на исходный цикл. Эх, Алёна, знала бы ты, кто я на самом деле такой, плакать хочется, когда думаешь о тебе. Неужели, я даже был готов прожить с сапфиркой нашу счастливую жизнь, пока она не умрёт от своей болезни, а потом продолжать страдать, вспоминая Алёну, стоя над её надгробьем... - Следующим образом, мне всё-таки захотелось покорчить рожицу Алёнки. Я взял спящую сапфирку за щёчки, и растянул по бокам, оскаливая её миленькие зубки... Даже так она выглядела миленько. - Я фефаф тефе ефао рафофу... Профуфонила Алёнка сквозь зубы, медленно раскрепостив свои заспанные глазки. - Прости, не выдержал, успел соскучиться по тебе... Проговорил я с улыбчивой гримасой на лице, после чего отпустил щёчки Алёнки, а она в ответ мило хихикнула. - Ну и подкаблучник ты, Валечка! Пробубнила Алёна. - Так меня мило ещё никто не называл... Сапфирка! Ответил я, после чего, Алёна сначала засмущалась, а затем ответила. - Эх. Рукоблуд ты несчастный! Мур мур мур... - Прикольно, помурчи ещё раз... Спохватился я, после чего, Алёна с милой улыбкой на лице ещё раз промурлычила, а мне не хватило сил, чтобы сдержать счастливый смешок от данной картины непредвиденного. Потом Алёна лениво растянулась, привстала и присела на мою кровать. Я последовал методу сапфирки, и присел рядом с ней. - Чем займемся? Спросила Алёна. - Давай Ульянке тараканов под дверь подсунем... Предъявил я. - Хи-хи. Я не против, но для начала надо собрать вещи и прибраться тут... В час ведь отъезд... Проговорила мило Алёнка, после чего, от произношения слова "отъезд", она почему-то погрустнела. А затем продолжила... - Мы ведь увидимся, после того, как разъедемся по домам? Произнесла грустно Алёнка, словно зная, что я сейчас отвечу. - Прости, Алёна, но мы больше не увидимся. Ответил я уныло, после чего, взял свою пионерскую форму, и принялся одеваться, сидя на кровати. - Почему не увидимся? Произнесла печально Алёна, после чего встала с моей кровати, и упрямо упёрлась своим взглядом в мою навязчивую морду. - Мы больше не сможем встретиться, вот и всё... Произнёс я упрямо, словами - которые выражались через боль, которые сложно произносить при виде Алёнки. Лучше бы соврал, и сказал, что мы обязательно встретимся, но уже поздно врать, да и, тем более, надоело. Следующим образом, я напялил свою форму, застелил кровать и уже готов был выйти наружу, стоя у порога двери, как меня остановила Алена. - Подожди, объясни: в чём дело? Почему, судя по твоим словам, мы больше не сможем встретиться? Неужели вчерашний вечер ничего для тебя не значит?! - Значит, очень многое значит... Проговорил я с душераздирающей печалью, после чего Алёна серьёзно прищурила свои кошачьи веки, и продолжила. - В чём тогда проблема, я не понимаю?! - Нет никакой проблемы, скорее всего, проблема в безысходности... Ответил я, после чего Алёна сменилась в своём взгляде, выражая лицо откровения. - Валя? Ты, наверное, очень далеко живёшь отсюда? Прости, я тебя понимаю, даже сочувствую, но это ведь не причина того, что мы больше с тобой никогда не увидимся... Можно ведь обменяться адресами, или давай я тебе свой адрес оставлю, чтобы ты потом связался со мной, если не помнишь, где находится твой дом? Всегда должен быть выход из сложной ситуации: поживём немного вдали от друг друга, потерпим немного друг без друга. А потом, когда мы подрастём, станем самостоятельными, и будем зарабатывать копейку, то обязательно встретимся друг с другом... Нужно просто терпение, Валь. И мы обязательно можем встретиться при любом раскладе... Я ведь люблю тебя... Дурак! Произнесла откровенно Алёна - слова, которые ранили меня в душу. Эх, Алёна - горе ты моё луковое... - Я тоже тебя люблю, Алёна, но прости, таков порядок правил... Мы не можем быть вместе. Ответил я с трудом, осознавая ситуацию. - Да почему?! Какой порядок правил?! Что ты несёшь?!... Подожди, а может, дело в Лене? Эта сука всё таки пригрозила тебе?! Но ты не переживай, я с ней поговорю ещё... Нахмурилась Алёна, с чувством утраты беспокойства, после чего, я продолжил. - Нет, дело даже не в Лене... - А В ЧЁМ ТОГДА?! Прокричала панически Алёна с безысходным чувством жалости. Мне гораздо сложнее было говорить эти слова, но придётся всё-таки отвечать. - Дело во мне... Ответил я, что есть сил. Алёна в ответ успокоилась, не понимая моих слов, а затем произнесла через боль. - А может, это всё из-за твоей подруги, которую ты потерял, как там её... Элис, кажется, звали? - Да дело даже не в ней... - А может, дело в том, что я такая безнадёжная... Что я могу в любой момент умереть от своей болезни, а ты боишься, что не успеешь насладиться жизнью со мной... Перебила меня Алёна со слезинками на глазах. - Нет, Алёна, не говори так! Я бы до конца старался прожить ради того, чтобы накопить деньги на эту долбанную операцию, плевать каким путем, хоть на зону меня отправляй. Я бы всё отдал, для того, чтобы ты была счастлива!!! Чтобы ты была моей!!! Чтобы было у нас куча детей... А если бы мне даже и не удалось, накопить деньги на твою операцию, то я бы всю жизнь помнил о тех моментах, которые посвятил тебе, и моментах, которые ты посвятила мне... Проговорил я словно с чувством долга... Долг, который я был готов взять на свою ношу. Хотелось плакать от всего этого, но уже не хватало сил. Такое чувство, словно все слёзные выделения закончились. Вот сейчас я стою и смотрю на её мокрые глаза, а сердце словно останавливается, когда ты понимаешь, что уже причинил ей вред, но так надо... Надо - во благо справедливости или того же самого правосудия... Как всё сложно... Алёна - девочка моя... От одной этой мысли, зарождается тоска на душе. - Следующим образом, мне пришлось отстранить свой угрюмый взгляд от взгляда опечаленной Алёны и выйти наружу, прикрывая за собой дверь. Теперь мне просто оставалось упереться спиной об стенку двери, сжать свою левую грудь правой ладонью и прислушаться ухом к двери. - Я услышал плач... Плач Алёнки, которая сидела сейчас на своей кровати и упрямо рыдала, прикрывая ладонью глаза. Эх. Сефа, Сефа... Довёл девочку до слёз... Доволен... Нет, нихрена я не доволен. Мне плохо... Очень плохо... Словно на душе скребутся бесы... Тут ещё этот Мишка Ульянки насолил заранее, а теперь и совесть солит кислотой в открытый перелом безысходности. Мои слёзы медленно полились струёй, без паники и истерики... Просто медленно полились, словно в душе ничего не осталось. - Следующим образом я наконец-то решился отойти подальше от нашего с Алёной домика. И пошагал прямо, не побаиваясь никакой выжидающей Лены с ножом или очередной Алисы с кулаками на готове. - Вокруг меня были изображены грустные, мокрые домики, напоминающие пустые пивные бочонки, залитая дождем аллея, выходящая углом в заросшие деревья, посреди домиков, с порывом тихого ветра, обжигающим своим сквозным холодом. Погода так и бьёт, в такт моего сердца, как будто тут всё и было подстроено под меня... Всё это напоминало пустую трату модернизма, который и так был бесполезным на стенках заплеванных плакатов из покон веков... Чтоб я сдох! - Ноги привели меня к домику вожатой, который тоже тосковал на своём месте... Ничего удивительно. В этот самый момент, из домика вышла сама вожатая, с вытертой тушью на глазах, которая заметно-плохо скрывалась в своём созерцании. Эх, Оленька, а с тобой уже что стряслось? Неужели будешь скучать по лагерю, в особенности по Сёме, ведь любовь не измеряется в годах. - Здравствуйте, Ольга Дмитриевна, как поживаете? Спросил я вяло вожатую, после чего Оленька подошла ко мне и ответила. - Всё хорошо, Валь. А у тебя как настроение?... Подожди, ты чего... Плакал? Заметила вожатая, проглатывая слюну в горле. - Нет... Вы не так подумали... Просто не выспался... Соврал я для приличия. - Да перестань, неужели с Алёной повздорили? Кивнула волнительно вожатая. - А как вы догадались? Заявил я упрямо. - Интуиция, а вообще, со вчерашнего дня ещё слухи ходят... Так, что же между вами случилось? Спросила взволнованно вожатая, словно понимая все мои пережитые плоды отпущения. - Ничего страшного, просто... В один миг, все собаки загудели, выясняя пропасть между двумя мирами. Ответил я уныло. - Ясно, вообщем, цена расстояния и всё такое... - Правильно метите, Ольга Дмитриевна... "Цена расстояния". Выговорился я. - Ну, не грусти ты так, может, в будущем всё срастётся... Подбодрила меня Ольга, стараясь изображать более здравую улыбку. Однако у нашей вожатой плохо получалось выражать добродушную улыбку, скорее всего, это было из-за вчерашнего инцидента, который закончился не самым приятным финалом. - Может быть... Хотелось бы надеяться. Ответит я уныло, без капли надежды. - Вы сегодня тоже какая-то бледная... Грустите из-за чего-то? Продолжил я разговор, после чего, Ольга тяжело вздохнула, выражая свои любовные эмоции, а затем проговорила с тяжкой утратой надежды. - Признаться честно - грущу... Вчера были такие хорошие танцы, а сегодня, с утра, Сёма словно сам не свой, тусклый, хмурый, и чувствует себя вечно кем-то недовольным... А вчера мы с ним так хорошо станцевались... Давно себя так хорошо не чувствовала, после вчерашнего... Наверное, со времен последней смены, когда я сама была пионеркой. Эх! Тогда времена "Ольки-кометы" так быстро закончились, что даже моргнуть не успела после того, как снова пришлось пропадать в этом лагере: смены весной, смены летом, смены осенью, смены зимой - всё время уделяю работе, да так уделяю, что даже домой возвращаться не хочется, потому что дома меня ожидают сплошные мучения... Одиночества. Проговорила тоскливо Ольга. Да уж, Оленька, смотрю, тебе и правда приглянулся Семён, правда... Немного поздно ты сделала свои выводы. - Любовная молодость бурлит? Подметил я, после чего, Ольга хмуро посмотрела на меня, сомкнув кулаки по бокам, а затем резко ослабила хватку, изображая счастливую улыбку. - Может быть... Ответила Ольга, после чего, на лице вожатой вновь закривились усты печальной гримасы, которые выражали в себе боль и взаимопонимание. А затем вожатая вновь заговорила... - Ещё и Славя вчера покончила с собой: она была таким добрым человечком, сколько её помню, Славечка всегда была для меня как младшая сестра... Младшая сестра, о которой можно только мечтать... И вроде, ни чем себе не жаловала, а тут бац... И нету Славечки... Проговорила жалобно Ольга, после чего окончательно расплакалась. - Мне тоже жаль... Пробубнил я с сочувствием. Да уж, Оленька... Когда-то я считал тебя по настоящему вредной бабой, которая только и зациклена на своём упрямстве по отношению к своей должности... А теперь... Сейчас... С каждой секундой моё мнение о вожатой менялось в лучшую сторону. Эх! Оленька - огонь баба... Как же ты хорошо умеешь скрывать своё суеверное терпение... Однако - это терпение не доведёт тебя до счастья, Оленька... - Ладно, Валя, через десять минут последний завтрак, так что не опоздай. В 13 отъезд, так что не пропадай, мне ещё потом с тобой по городу возиться, после приезда. Проговорила Ольга, протирая ладонью навязчивые слёзы. Ага... После приезда, как же... Оленька, хоть ты пургу не неси, и без тебя тошно. - Я вас понял... - А, да, и ещё... Забыла уже... Не забудь забрать свою гражданскую одежду со склада, а прежнюю переодень, и сдай... Перебила меня Ольга. - А где здесь склад и кому сдавать? Поинтересовался я. - Склад находится между столовой и спортивной площадкой, он небольшой сарайчик напоминает, в общем, ты поймешь, когда его увидишь. Там сейчас вожатый второго отряда дежурит, ему пионерскую форму и сдашь... Ну, а я пошла, и так на последнее построение задержалась, а ты бегом на склад, и про завтрак не забывай... - Хорошо, Ольга Дмитриевна, спасибо... Ответил я, после чего, наши пути разошлись: вожатая направилась в сторону площади, а мои ноги повели меня к заветному складу... - Следующим образом я добрался до склада. Внутри помещения, как и следовало, мне повстречался взрослый мужик, который, судя по всему, и был вожатым второго отряда. Вожатый вручил мне мою постиранную форму и разрешил переодеться прямо в помещении, что я, собственно, и сделал. Теперь на мне красовался старый родной гардероб, состоявший из моей тёмной майки, белых шорт, подкатанных за колени, и знатных кроссовок. Затем мы с вожатым вышли со склада, после чего по всей округе раздался до боли знакомый горн в столовую. Вожатый второго отряда торопливо закрыл помещение склада на ключ, после чего быстрым рвением помчался в столовую, которая была совсем недалеко. - - Честно признать: мне сейчас не очень хотелось находиться рядом с огромным скоплением людей, и уж тем более, мне сейчас не хотелось пересечься взглядом с Алёной. Да что там с Алёной, я вообще не хочу никого видеть, и уж тем более, забыть про этот дотошный лагерь, который достаточно обременил меня. Поэтому оставалось только пойти и погрустить на лодочную станцию, что я, собственно, и сделал, проходя мимо стаи голодных пионеров. - Ноги привели меня к знакомой лодочной станции, где располагалась до боли знакомая, бросающая в глаза пристань. Наконец-то я могу побыть один, среди промокших рядов опустошенных лодок, на которых так и щебечутся голодные стаи декоративных чаек. Что чайки, что цикады: все они одновременно плакали. У одного меня уже не было сил сотворить подобного сморкания в носовой платок. Но, с другой стороны, как был сопляком, так и остался... Иногда мне становится тошно от мыслей, которые появляются у личностей, что смотрят на тебя презрительным взглядом, выясняя все твои недостатки жизни, и упрямо старающиеся тебе помочь, а ты смотришь упрямо в их глаза и мысленно проговариваешь «Ты сначала сам в себе разберись, прежде чем помочь кому-то»; да да, на то они и есть - самоуверенные психологи. Ибо может это во мне проснулось что-то бесчувственное или равнодушное... Нет! Не хочу быть таким человеком! Хочу любить... - Ты ещё не сдох? Раздался сзади меня знакомый голос, который привёл меня в чувство истерики. - Следующим образом я развернулся и увидел знакомый мистический силуэт, всё с той же зажравшейся лошадиной рожей. - Ну, здравствуй, Конь в пальто... И какой дорогой тебя сюда занесло?! Огрызнулся я на старого знакомого, однако, на удивление, его лошадиная рожа не выражала никаких комплексов эмоций. - Давно не виделись, с прошлой встречи в автобусе, кажется, подумал, почему бы не навестить тебя... Ответил спокойно Конь в пальто. - Да... Понятно! И по какой причине ты решил навестить меня? И вновь огрызнулся я, после чего, Конь в пальто задумчиво почесал свой затылок, а затем ответил. - Эх! Сефа... Вечно ты чем-то недоволен - это плохая черта, до добра не доведёт. Съязвил Конь в пальто. - А ты чем лучше? Спросил я с чувством уверенности. - Понимаешь, обычные дела плохо воспринимаются людьми и не так сильно влияют на них. Я, может, помогаю тебе, пытаюсь поддержать, хоть и воспринимаю это как должное, а ты меня ещё и обсираешь в добавок, видимо, ему не нравится моё присутствие здесь... Спасибо тебе, конечно, за твою милостивую доброту, я ведь не хуже тебя понимаю, что здесь происходит. Интересно, ты так и хочешь остаться самим собой, ожидая только плохое? Скажу так: таким человеком быть очень вредно, скорее, вредно для состояния здоровья, чем для состояния души; а всё потому, что люди чаще запоминают плохое, чем хорошее... Или, допустим, когда ты делаешь для кого-то "хорошо", а в ответ получаешь "плохо". Боже... Что за х*йню я несу?! Мне ведь вообще на всё это насрать! Ааа... Надо поменьше библейские книжки читать, а то от всей этой философской ху*ты я точно с ума сойду... Походу наш Конь в пальто тоже запутался в себе. - Подожди, с какой стати ты мне помогаешь? Я чего-то не понимаю, и вообще, что это за номер был тогда в автобусе, когда ты мне сердце вырвал? - По поводу этого... Сказал Конь в пальто, после чего, высунул из своего кармана дёргающийся кусок мяса, который, судя по всему, и напоминает сердце... Да нет, неужели это и правда моё сердце? - И как это понимать?! Предъявил я Коню в пальто, после чего, он резко сжал кусок мяса, и оно... Хлопнуло! Как хлопушка, порох, которой мгновенно растворился в воздухе. - Оп-ля!... Фокус-покус!... Конь заржал конским смехом, после чего запрыгал, как клоун, извергая дань восторгу... Честное слово, этот псих начинал меня выводить из себя. - Эй! Хватит уже! Долго ты будешь дурачиться?! Заявил я. - Ладно, не сдержался... <-Проворчал Конь в пальто, после чего успокоился> Кхм-кхм, так... На чём мы остановились... Ах, да, про твоё сердце: в общем - это пока что будет тайной... - Эх! Опять тайна, тут тайны, там тайны, да что за херня здесь творится?! Тяжело вздохнул я без грамма удивления от происходящего. - Честное пионерское, скажу тебе так, я и сам не знаю, что тут за хрень происходит... Признаюсь честно, Сефочка, я в этом не замешан. Хотел тебя спросить: как ты тут поживаешь? Приглянулся кто нибудь из местных пионерок? Спросил Конь в пальто, изображая комическую улыбку. - Тебе оно надо - в кого я влюблён, а в кого нет?! Отвечай! Зачем я тебе понадобился?! Мне пришлось возразить этому ублюдскому Коню в пальто. Интересно, он специально пришёл меня побесить?! - Ладно тебе, просто люблю таким образом, потроллить людей... А вообще, мне больше Славя нравится, уж я бы ей точно присунул, будь у меня выбор! Проговорил Конь в пальто, после чего опять заржал своим бесящим конским смехом. Этот дегенерат начинал меня по лютому выводить... Да как он посмел - шутить так про Славю? Надо было проучить этого ублюдка... - Следующим образом я не выдержал, и, от всеобщей злости, сжал кулаки, после чего набросился на Коня в пальто, махая из-за всех сторон костяшками пальцев. Но этот деловитый жеребец был не промах, и каким-то образом, со спокойным выражением лица, ему удавалось уворачиваться от серий моих сдержанных ударов, мне даже на сантиметр не удалось его задеть. А моя злобновыраженная гримаса старалась всё больше строить свои мотивы недовольства к этому животноподобному дармоеду. - Ладно, всё, хватит... Проговорил Конь в пальто, после чего, с резким уворотом, он успел ухватить мою левую руку и свернуть одним движением кистей. Отчего я почувствовал ноющую боль после того, как Конь окончательно вывернул мой локтевой сустав. - Ааааа!!! Завопил я от боли, после чего направил свой судорожный взгляд в сторону Коня в пальто, а тот продолжал спокойно смотреть на меня, придерживаясь за мою вывернутую руку и посматривая в мои глаза, которые окончательно залились страхом. Интересно, и что он дальше собирается со мной делать, неужели убьёт? После такой мучительной боли я уже был готов ко всему. - Ладно, достаточно этого цирка... Проговорил Конь в пальто, после чего, со стороны его локтей зажглись какие-то странные ультрамариновые цветения, которые напоминали чакры тел. Следующим образом, эти странные чакры направились вниз, достигая ладони Коня... А затем, и вовсе, чакры впились в мою руку, словно исцеляя ранение перелома, и ускоряя регенерацию кожи. После того, как исцеление закончилось, моя рука была как новая: я подёргал её, размянул, а она словно и не ломалась; надо же, магия. Странные чакры Коня в пальто мгновенно куда-то испарились. И всё же, что только не умеет потусторонняя сила. - - Охренеть! Это что было?! Возмутился я. - Это, пф, обычная магия... Вообще, людей запрещено лечить такими методами, но в этом пространстве всё можно. Ответил Конь в пальто. - И как ты это делаешь? - Что за тупой вопрос! Я же Конь в пальто, собственной персоны, не хуже Риточки, в конце концов. Ответил Конь в пальто, после чего, я отошёл на пару метров подальше от этого животноподобного. - Ну что, успокоился? Пробубнил Конь в пальто. - Ну, вроде того... Может всё таки расскажешь, зачем ты ко мне явился?! Только давай быстрее, и без твоих тупых шуток... Проговорил я. - Хорошо. Но для начала задам тебе вопрос: Ты случайно не узнал, кто создатель лагеря? Спросил Конь в пальто. - Да, это Толик. - Толик! Б*ять!!! А я ставил на Ушастую... Теперь я проспорил Риточке 12 гривен... А и ладно... - На кого?... Какую ещё Ушастую? Удивился я. - Там долгая история, давай лучше перейдём к основному? - Хорошо, тогда отвечай, что здесь происходит?! И вновь я огрызнулся на Коня. - Ладно, Сефочка, не дуйся ты так! Расскажу я тебе всё... В общем, я сюда пришёл, чтобы предупредить тебя, а точнее, меня послали сюда, чтобы предупредить тебя... - И кто послал? Перебил я Коня в пальто. - Лучше тебе не знать этого, только хуже будет... - С какой это стати - хуже... Нет уж, лучше договаривай, кто тебя послал? Ответил я без капли удивления, со смертоносным терпением. Странно, но сейчас этот жеребец почему-то не старался меня бесить, значит, и правда что-то важное. - Как бы тебе сказать, просто так я бы сюда не пришёл... А если честно, меня взяткой взяли... - Как это - взяткой? Перебил я Коня в пальто, с чувством недоумения. - А вот так: мне заплатили, а я тебе помогаю... А вообще, мне на самом деле глубоко насрать на тебя, я здесь ради собственной выгоды сейчас торчу... - И что за выгода? - Тебе лучше не стоит совать свой нос, не в своё дело... - Эх! Опять тайны... Тяжело вздохнул я. - Так и есть... Ответил Конь в пальто. - Ладно, я так и не понял: ты на моей стороне, или нет? Поинтересовался у Коня. - С какой-то точки зрения, да... Но с другой стороны, как я уже и говорил: мне глубоко насрать на твою жизнь, как и на жизнь всего человечества. - Да? А что же ты тогда подписался на должность сценариста, если тебе вообще насрать на судьбу всего человечества? Поинтересовался я у Коня в пальто. - Ну, понимаешь, просто Риточка хорошо платит, вот и подписался... Ладно, заболтался я тут с тобой, сейчас времени на пустую пи*дёшь нет... Так что, рассказываю вкратце: - ЗА ТОБОЙ ОХОТА... Проговорил Конь в пальто, после чего у меня возник большой ряд вопросов недопонимания. - Какая охота? Поинтересовался я. - Один несчастный псих с топором любит вырезать местных попаданцев, получая удовольствие от садизма... Сейчас этот псих положил глаз на тебя... - И что это за псих?! Поинтересовался я с удивлением. - Сейчас у меня нет времени обсуждать это с тобой, но, предупреждаю сразу, псих с топором знает, где ты находишься, и может прийти за тобой в любой момент... Так что, цена за твою жизнь мгновенно уменьшается. Проговорил Конь в пальто, после чего я почувствовав, как в моём сердце застучали кромешные звуки беспокойства... Надо же, уже и до маньяков дело дошло... Так, Сефа, успокойся, рано склеивать ласты. - И что ты мне предлагаешь, по этому поводу? - Я могу лишь освободить тебя от твоих страданий, то бишь, высвободить тебя из этого лагеря... От этих слов у меня жутко затрещало сердце... Этот Конь и правда сейчас это сказал? Не верю! Однако... Элис, неужели мне придётся бросить её здесь? - Правда?! И каким образом ты меня высвободишь отсюда? Поинтересовался я. - Только путём смерти... Я не до конца осознал, о чём он сейчас твёрдит... - Чего? - Путём смерти, а точнее, подпись договора со мной о твоём самоубийстве. А если ещё точнее, убивать тебя придётся мне, но я могу сделать так, что ты даже не почувствуешь боли. Грубо говоря, я просто отключу твой мозг, а за ним и весь рассудок. И в итоге, мне потом придётся отправить твою душу в рай, пока она ещё не до конца истрепалась - это если ты конечно этого захочешь, а если не захочешь, то оставайся здесь, мне то похеру, я просто выполняю свою работу. Вообщем, решать тебе... Передо мной, сейчас встал трудный выбор - между жизнью и смертью... Эх, Сефа... Что же ты наделал? Сидел бы сейчас дома, никого не беспокоил, брюхатил бы с лаской свою Совушку целыми днями и спокойно бы наслаждался жизнью: в тишине и счастье;... Нет! Ты полез наружу, прокапывая бездомные окопы с устаревшими во времени трупами и деловитыми старичками, которые убили в себе государственность, являя собой запредельность. Терпение - превыше всего: к сожалению, я жалею, что тогда не освоил такого термина. Из-за всей этой музы, не хватает какого-то депрессивного оркестра, под названием "Снотворные туманы унавоженных утопленников". Но, на самом деле, депрессия и одержимость вещи несовместимые, так что я не видел смысла умирать так рано из-за какой-то безнадёги - это совершенно не в моем стиле... Каждый раз - кусочек моего разума толкает на чувства беспокойства, какого-то лирического, расторгающего самовнушения тяги к самоубийству. И в этот же момент, каждый раз - кусочек моего подсознания говорит, что мне ещё есть чего терять, а страх привычен... От страха не обязательно убегать, ведь всё, что нас не убивает - делает нас ещё сильнее. И главное не забывать это самообладание. - Нет, спасибо. Как нибудь проживу... Ответил я с уверенностью. - Твоё дело... Моё дело только предложить... Тогда прощай... - Бывай. - Ах, да! Забыл сказать. Тебе там Цой с Яной привет передавали. - Передай и им от меня, что-ли... - Хорошо. Ответил Конь в Пальто, после чего щёлкнул пальцами и мгновенно испарился в воздухе, из-за чего я не очень был удивлён... - Следующим образом мне захотелось снять свои кроссовки и помочить босые ноги в тёплой водичке, пропитанной влажным дождём. Я разулся, присел на краешек пристани, положив рядом с собой кроссовки, и опустил босые ноги под воду, превышая расстояние до колен. Глубоко погрузившись в раздумьях, я вновь погряз в унынии: - Да уж, сейчас за мной охотится какой-то долбанный псих с топором, и что только не придумает создатель этого лагеря... Толян, неужели ты всё таки решил меня прикончить? Но... С другой стороны, мне казалось, что Толик не желал зла в мою сторону... Тогда получается, что Конь в пальто хоть что-то полезное передал, иначе просто так от него бы не было пользы. Интересно, и на кого работает Конь в пальто? Может, на эту замкнутую в себе девочку, которая корчит прозвище Мишки Ульянки... Не знаю... - Привет, что ты тут забыл? Прозвучал до боли знакомый голос, я повернулся на зов и заметил, что сзади меня стояла на что-то обиженная Ульянка. - Привет, я просто сижу, грущу, как видишь... Ответил я красноволосой ягозе с чувством беззаботности и долей пофигизма: делая вид, как будто меня вообще не волновало присутствие этой наглой девочки. - Понятно. Можно я тогда присоединюсь к тебе? Ответила грустно, в чем-то провинившийся Ульяна. - - Присоединяйся... Ответил я спокойно, после чего Ульяна сняла свои багровые кроссовки и присела рядом со мной, свесив свои босые ножки в воду. Затем грустная вредина потупила взгляд в воду и наблюдательно просматривала на своё отражение в прозрачной жидкости, в которой отражался родной грустный взгляд. Странно было только то, что сейчас вокруг Ульянки не царила всем привычная атмосфера оптимизма, которая, по большей части, доставляя всем окружающим неудобства. Неужели феномен меланхолий посетил? Это нормально в её подростковом возрасте. Ульянка так и продолжала молча болтыхать ноги, озираясь на своё грустное отражение. Интересно, и что же с ней всё-таки случилось? Неужели влюбилась? И влюбилась всё-таки в меня, после своей очередной попытки ещё раз соприкоснуться с моими губами. И вот мелкая сидит и понимает, что сегодня последний день смены, и больше мы не увидимся... Мне оставалось только поддержать эту маленькую, несчастную девочку. Поэтому мне пришлось погладить Ульянку по головке и вмешаться со своими расспросами. - Ну, что случилось, барбариска? Почему грустим в такое время? - Сегодня ведь последний день недели... Проговорила тревожно Ульяна. - Понимаю, в лагере было весело, мне тоже особо уезжать не хочется. Подбодрил я мелкую, после чего Ульянка тяжело вздохнула и продолжила. - Мы ведь с тобой больше не увидимся? - Скорее всего, а может, ещё и встретимся, кто его знает? Ответил я с сочувствием, хоть и прекрасно понимал, что мы ещё встретимся... Правда, это будет не та Ульянка, которую я сейчас знаю... Даже сейчас мне вдруг взбрело в голову, что я буду скучать по её безмятежному оптимизму, которого мне всегда на удивление не хватало. Скорее всего, мне бы хотелось, чтобы Ульянка всегда продолжала оставаться такой же весёлой, как и обычно. Наверное, у меня по настоящему истинная зависть к этой глупышке, и, всё-таки, жалко, что у такой личности, как я, никогда не было причины покапризничать, чтобы хорошенько развеселить душу. Иногда смотришь на Ульянку, и дышать нечем, так и хочется утешить. - Знаешь, я всю ночь сегодня не спала, думала о вчерашнем поцелуе. Проговорила упрямо Ульяна. Ооо, ну всё, начинается. Любовь, тоска и т.д и т.п. Обычно такие позитивные девочки, как Ульяна, в случае внезапного, любовного поворота не смогут долго сдерживать свои душевные эмоций расторжения: Они либо заливают в себя 100 таблеток ношпы целиком, либо ищут тихое местечко, где их будет сложно найти, а потом эти девочки по своей глупости делают необдуманные решения... - И что ты там себе надумала? Произнёс я с чувством невыносимой твёрдости во рту. - Это всё из-за меня, прости, не выдержала... Такое чувство, словно над тобой нависли бесы, которые так и таят сделать что-то неправильное... - Ничего страшного... С кем не бывает. Ответил я, продолжая гладить эту глупую головку. - Знаешь, после вчерашнего, в моей душе произошло что-то такое, что я не могу понять... И я не знаю, как с этим быть. Всё так-же безысходно проговаривала Ульяна. Я, конечно, не хотел лезть во все эти расспросы, но, кажется, мелкая твердила о любви... И разлуке. Ульянка прижалась ко мне, причём так близко, что мне не хотелось упускать шанса обнять её, что я, собственно, и сделал, ощущая это нежное тепло, исходящие из этой румяной, малиновой девочки. - Всё будет хорошо... Мы ведь с тобой просто друзья, спишемся ещё по телеграмме... Соврал я для блаженства, после чего, мелкая сначала мило улыбнулась, а затем опять надула свои румяные щёчки. - Спишемся, надеюсь на это... Проговаривала Ульянка, с долей уверенности. И с каждым разом становилось сложнее думать о том, что эти маленькие голубоватые глазки с печальным выражением красоты казались внежизненной скорбью... Скорбью, которая пересекалась с безграничной заботой и состраданием. - Прости меня, Ульянка... - За что? Поинтересовалась мелкая. - За то, что так с тобой обошёлся... Надо было тогда оставаться с тобой во время танца... - Не бери в голову, это ведь я виновата, что задразнила тебя с этой паршивой сороконожкой. Перебила меня Ульяна. - Но ты ведь старалась привлечь моё внимание? - Нет... Я только больше разожгла твою ненависть к себе... Прости, я никчёмная! Проговаривала с досадной болью Ульянка. - Правильно сделала, всегда желал о том, чтобы меня кто-то проучил таким образом... Ты пыталась привлечь к себе внимание, поздравляю, у тебя это получилось, хоть и не самым лучшим образом... Но таким абсурдом, ты всегда можешь доказать, что обязательно добьёшься своего, причём любой ценой... Это я, в отличие от тебя, ни на что не способен... - Ну, не надо, зачем ты так говоришь? Проговорила Ульянка с чувством искренности, рассматривая мои зелёные глаза, которые окончательно погрузились в пустоту. - Не знаю... Вырвалось... В последнее время столько всего произошло, что и нормальному человеку в такое сложно будет поверить. - Не переживай... Если мы когда нибудь встретимся в будущем, то я обязательно найду тебя, а потом... Ульянка на секунду засмущалась, прислонив ладони к щёчкам. - Что потом... Проговорил я. Теперь у Ульянки разыгралось внутреннее любовное воображение... Надо бы держаться от неё подальше, чтобы эта девочка побыстрее забыла меня, и, уж точно, не причинила вред своему здоровью. - Проучу тебя как следует, чтобы ты не грустил без толку... Договорила Ульянка. Да уж, не ожидал... Сейчас эта мелкая глупышка по настоящему задела мои чувства. Эх, Ульяна... Вырастешь ты преданной бабой. - Спасибо! Улыбнулся я вежливо, после чего, Ульянка судорожно прикрыла глаза, заполняя свои щёчки тёплым румянцем, а затем и вовсе сжала свои детские губки и поцеловала меня в щёчку, как маленький ребёнок, который вообразил в себе искренний поцелуй любви, от которого мне мигом стало красновато на лице, и в сердце запели лебединые песни, которых сейчас не хватало под углом данного обзора лодочной станций. И вдруг Ульянка резко сжала коленки, усиленно придерживаясь руками об края своих шортиков, после чего ещё больше покраснела, стараясь задерживать дыхание от внезапного порыва странных, подростковых ощущений в своём молодом организме. - Прости... Мне надо побыть одной. Проговорила покрасневшая Ульяна, после чего она вырвалась из моих объятий, привстала, надела свои кроссовки и мигом умчалась подальше от меня, чтобы побороть в одиночестве свои внутренние секреты. - Эх, Ульянка... Молодая ещё, ведёт себя как малолетка, которая вполне логично заинтересована всякими глупостями... Глупостями, которыми интересуются все девчонки её возраста... Но она умело старается скрывать свои скверные интересы, сказываясь на своём воспитаний, которое находится в кругу лиц значительно старше её самой. Несмотря на все её выходки с необдуманными действиями, я чувствовал, что тоже влюбился в эту маленькую, рассчастливенную занозу, которая не побоялась поделиться со мной своим грустным огоньком души. И влюбился я, как маленький мальчик в маленькую девочку... Причём, по-настоящему влюбился... Боже, да я вообще во всех влюблён, походу мне надо лечиться. И это не просто какая-то выдуманная тульпа... Нет - это настоящее, а, точнее, часть чего-то большего... - Следующим образом я привстал, осознавая, что сидеть на одном месте попросту нудно... Поэтому мне оставалось пробздеться, чтобы до последнего не мучать свои терзания на пустом месте... ***