Но все мы далеки от правды.
Каждый следующий вдох удавалось сделать с невероятным усилием. Горло будто стянуло верёвкой, грудь прижало невероятной тяжестью. Она пытается-пытается-пытается, да не может ничего сделать с собственными легкими. Уже нет сил даже на небольшой глоток воздуха. Ещё немного и мучения прекратятся. Еще немного. Еще немного. Еще, блять, немного - длится слишком долго. Она буквально скользит руками по собственному телу, сжимает раны и ее трясет. Она не должна кричать.Она не должна была и выжить. Она, а не он.
Хочется уже откинуться на тот свет. Так и происходит в следующую секунду. После болезненного укола в груди, чувства полностью отключаются. Сознание погружается во мрак. Интересно что ожидает человека на том свете? Когда в последний раз закрываешь глаза, что потом? Сердце издаёт последний стук, дыхательный аппарат останавливается сразу после того, как умирает мозг, не способные получать больше кислород, клетки гибнут одна за другой, тело еще некоторое время тёплое. В последнюю минуту, чувствуешь полное умиротворение, отчуждение, то что было когда-то так важно кажется бессмысленным и таким далёким.Так наступает спокойная смерть на любимой кровати. Но это совсем не тот случай.
Девушку будто выкинуло по ту сторону, не с чем не сравнимое ощущение. Буквально вытащили из своей привычной зоны комфорта и бросили в нечто неизведанное, непонятное даже по своей природе. Находясь в потустороннем пространстве, казалось всё обострилось до предела, даже при жизни не было такой цветовой гаммы чувств. Воздух был переполнен эмоциями: страх впитывался в тело, отчаянье заставляло вновь задохнуться, тревога, словно превратившись в звук, не умолкала. В кромешной тьме мелькали блеклые сероватые тени.Что видит мертвый после смерти?
Каждый, кто пережил такое - скажет разное. И почти никто не повторится. Кто-то видит свои лучшие воспоминания, кто-то погибших родственников, которые провожают в последний путь, где будет заслуженный рай. Кто-то видит худший свой кошмар. Она кричит-кричит-кричит. Голос срывается, в груди вспыхивает огонь. Не огонь страсти, любви или нежности. Это действительно огонь. Она все пытается потушить все, потушить все свои грехи, да падает. В самый низ. Маленький ребенок - вот, кто это. В душе она маленький ребенок, которая уронила свою жизненную ценность. Ребенок завороженно смотрит на то, как душа покрывается осколками. Есть лишь один маленький кусочек, где их еще нет. Это там, где она стоит. Маленькая, рыжая девочка ступает. Маленькая девочка без чувств. Разве что улыбка дрогнула, пока она - продолжает идти. Пока идет все дальше и дальше. А осколки как по маслу заходят под кожу. И с каждым шагом все глубже.Девочка бы заплакала. Но слезы - пустая трата времени.
Каждый раз, когда чьё-то ментальное тело проходилось сквозь девушку, она будто проживала чужую жизнь, только не визуальными образами, а чувствами: обида за предательство, необъяснимые припадки агрессии, ощущение потерянности, одиночество, апатия. И ни одной радостной эмоции. Мир превратился в неразрывное кольцо. Очередная тень. Непрекращающиеся муки. Несмолкаемые крики душевной боли. Если это и есть Ад, то вернее назвать его Хаусом. Сколько прошло времени, как она здесь? День? Неделя? Месяц? А может год? Не понятно. Она не знала. Хотелось лишь разорвать этот порочный круг. Душевная боль резко сменяется мощным толчком в груди. Прямая линия на мониторе компьютера вскочила вверх. Первый стук сердца, первый вздох. Яркий свет ударяет в глаза. Пытка, казавшаяся длинною в вечность прекратилась.Она жива. Жива. Она, а не он.
– Где я? – возможно, самый типичный вопрос после пробуждения сознания, но обойтись без него невозможно. Невозможно прийти в себя сразу. Невозможно жить дальше сразу, просто по щелчку пальцев. Сердце странно щемит и это даже не от того, что она ранена. – Всё хорошо, Виктория, вам надо отдохнуть, – попыталась снова уложить на кровать, уже готовую подняться девушку, медсестра. – Нет, — несмотря на вялое ощущение в теле у больной даже хватило сил оттолкнуть от себя заботливую девушку в белом халате. Ее и больной было назвать сложно, это скорее существо, которое уже должно было умереть.Умереть должна она, а не он. Она, а не он. О н а.
Выдернув трубки, присоединенные к её руке, Вика попыталась встать с кровати, но вместо этого свалилась на пол уронив вместе с собой медицинскую аппаратуру. – Пожалуйста, вам надо отдыхать, – сестра вновь попыталась угомонить девушку, уже нажимая на заветную кнопку вызова санитаров. Не хватало ей еще на смене неадекватного после пробуждения. После, конечно, вновь будут извиняться, но осадок остается. – Нет! — не известно откуда в этом хилом теле появилось столько силы. Сумев подняться на ноги, пациентка со злостью оттолкнула белокурую медсестру и выбежала из палаты. Единственное, что сейчас действительно было важно так это увидеть своего босса Сиприано. Девушка еще не до конца осознавала, что пережила клиническую смерть. В голове в принципе путались все мысли, но всё же одна выделялась точно: ей не обходимо увидеть этого человека. Ощущение «пребывания в Аду» придёт позже, однако Вика об этом не знала, у неё была сейчас одна цель. После, что приходит в голову - больно. Отвратительно больно и она понимает это. Легкие жгёт, словно они действительно горели. Сознание мутнеет, ноги через раз подворачиваются, а руки цепляются за стены. Надо бежать. Быстрее. Быстрее. Быстрее. Она должна успеть. Это не его судьба. Это она должна была уйти, а не он. Она, а не он. О н а. Преодолев коридор, девушка оказалась напротив нужной палаты. Она не знала, где точно лежит её бос, но интуиция привела её именно сюда. Шлейф из врачей, которые догоняли сбежавшую пациентку уже настигал её, за дверью звонкий мужской голос всё твердил «мы теряем его». Не думая ни секунды, Вика распахивает дверь в операционную. Быстрыми кадрами перед глазами проносится монитор компьютера, на котором видно, как линия показывает остановку сердца, взгляд всех врачей, которые стояли над Сиприано, израненное тело боса, лежавшего на столе. Какой-то мужчина в белом халате хватает девушку сзади и пытается вывести из операционной. Та кричит, вырывается. Смерть этого человека обозначало лишь одно, и Вика прекрасно сейчас это осознавала. Санитары заламывают ей руки, тащат от мертвого тела и противного писка, кто-то все не может попасть успокоительным в руку. Все как в тумане.Это должна быть она, а не он.
Но это означает лишь одно. Она – следующий босс испанской мафии.
Ей не было жалко Сиприано, она ввязалась во всё это только из-за одной неприятной истории. Девушка слишком многое потеряла, чтобы сейчас жалеть о новой потери. Однако крупные слёзы отчаяния падают на паркет. Она оплакивает ту боль, что пережила? Свою новую должность, которая упала на ее голову? После всех пройдённых мук, она вернулась чтобы вновь испытать их. Плач вскоре превращается в истерический смех, и девушка опускается на холодный пол. Ее палата закрыта и это услышат все. Эту чертову истерику. Эту чертову ломку. Все свалилось на нее в один момент и Виктория - не справляется. Слезы стекают, конечности предательски дрожат, да остывают. Почему в больницах так холодно? Грудь снова переполнило болью, а полученные на последнем задании раны заставили всхлипнуть уже и от новой боли, пронзающей тело.Ей не надо это. Она не хотела это. Это все - не ее.
Она нехочет-нехочет-нехочет, но застрелиться - она не знает, слишком слаба или сильна для этого. Но мысли о подобном быстро уходят, просто уничтожаются. Донцова Виктория Леонидовна - новая глаза испанской Мафии. И придется с этим смириться и принять самой девушке.