but you love me.

Сону сплевывает прямо на холодный бетон перед тем, как открыть дверь в квартиру. В нос ударяет запах еды и чего-то родного, но всё перебивает запах крови, которая течёт из всех ран на лице парня. Он морщится, когда скидывает кеды и стаскивает куртку. Всё тело ломит от боли и Сону задумывается о том, сколько синяков осталось у него на теле. — Ты снова? — все мысли в голове резко прекращаются, когда парень слышит позади себя сердитый голос. Ким оборачивается и смотрит на парня, что пилит его взглядом. Взъерошенные волосы, домашние штаны, толстовка Сону, которая буквально висит на нём. Руки скрещены на груди, губы сжаты в тонкую линию, и Сону знает, что это значит: он злится. — Чанхи… — пытается произнести как много мягче, но ему даже шанса не дают. — Не подлизывайся. Иди в комнату, но на кровать не садись. Я постельное поменял. Сону слушается и еле-еле доходит до комнаты. Садится на пол оказалось больнее, чем он себе мог предположить. Все мышцы как-будто накаленные провода: коснёшься и по телу побежит ток. Когда он всё-таки садится, Чанхи входит в комнату с аптечкой и полотенцем. Усаживается перед своим парнем и достаёт из аптечки вату, бинты и перекись. Затем вытирает его лицо влажным полотенцем, чтобы убрать грязь. Всё это проходит в полной тишине, но когда старший заканчивает, то решает заговорить. — Что произошло? — спрашивает серьезно, начиная обрабатывать раны. — Те кретины снова начали лезть к нам, — красноволосый шипит от неприятных ощущений. — Но на этот раз зажали Эрика одного. Без драки не обошлось, как видишь, — пытается пошутить, но Чхве даже не улыбается. — Почему тебе достаётся больше всех? Всегда, — спрашивает он, наклеивая пластырь в район брови. — Потому что я больше лезу на рожон. — Так может ты перестанешь? — Чанхи надавливает ваткой на ранку на щеке сильнее, отчего Сону дёргается. — Больно, — бурчит он. — Прости, — старший снова начинает обрабатывать ту же ранку, но на этот раз замолкает. Когда он берет новую ватку и переходит к губе, то снова начинает разговор. — Ты просто не понимаешь, что делаешь, когда пытаешься защитить всех один. — Я поним- — Нет, не понимаешь! — Чанхи приходится прикрикнуть, чтобы его парень-дебил закрыл рот. — Ты не понимаешь, что я испытываю, когда ты уходишь вечером из дома. Я делаю вид, что всё в порядке, но по правде это не так. Каждый раз, когда ты уходишь, я думаю лишь о том, что это может быть последний раз, когда я тебя вижу. Поэтому пытаюсь тебя обнять так крепко, как только могу. Пытаюсь запомнить твой запах и запомнить то, как ты обнимаешь меня. Поэтому целую тебя всякий раз, как ты уходишь. Поэтому вся моя галерея забита твоими фотографиями, потому что я боюсь. Боюсь, что однажды ты уйдёшь и не вернёшься, и я забуду твоё лицо. Сону замечает, что Чанхи вот-вот заплачет, поэтому тянет его к себе и обнимает, забывая про боль во всём теле. Старший утыкается носом ему в изгиб шеи, и только сейчас Ким замечает то, о чём говорил его парень минуту назад: он и правда вдыхает его запах, когда обнимает и тычется носиком в шею; целует долго и нежно; носит его вещи, чтобы сохранить запах младшего на себе; делает миллион фотографий Сону в день и удаляет только некоторые из них; на стене висят только совместные снимки и только три, где один улыбающийся Сону. «У меня нет мозгов.» Красноволосый обнимает Чхве сильнее, целуя в макушку. — Прости меня, малыш, — практически шепчет. — Я правда не понимаю того, что ты испытываешь. Но клянусь тебе, что никогда не покину тебя, пока ты сам этого не захочешь, слышишь? Чанхи трясёт головой. — Да, — он прочищает горло и поднимает голову, чтобы взглянуть своему парню в глаза. — Пообещай, что перестанешь получать за всех. — Обещаю, — Сону слегка улыбается и целует старшего в покрасневший носик. — Я люблю тебя больше всего на свете. — Я тоже тебя люблю. Чанхи улыбается и Сону понимает, что ради этой улыбки он готов абсолютно на всё.