Василиса премаленькая

Турнир Трех Волшебников — большое испытание не только для избранных чемпионов, но и для принимающей стороны. Охрана, предложенная Министерством Магии, обеспечивала безопасность от внешних угроз. А обязанность поддерживать дисциплину полностью легла на тех, кто всегда этим занимался. Несмотря на то что профессора проводили на дежурствах больше времени, нельзя было надеяться на какой-либо положительный результат — детей, пусть и совершеннолетних, в школе стало больше. Наоборот, "взрослый" статус заставлял их вести более безрассудно, нарушать правила с полной уверенностью в своей правоте: комендантский час, запрет на алкоголь — все это для детей, которыми они официально не являются с семнадцатилетия. Таким образом, помимо старост и префектов, из-за их немногочисленности, на дежурства привлекались самые сознательные студенты — отличники и хорошисты учебы, ответственные спортсмены, харизматичные любимцы школьного общества. Многим хотелось безнаказанно побродить по школе ночью, но их намерения были написаны на лицах, так что отказы в этой почетной обязанности чаще выдавались до того, как было подано резюме. Те же, кому не была интересна романтическая часть сего дисциплинарного действа, не хотели тратить свое время, поэтому администрация предлагала поощрительные баллы (за каждое дежурство), снисходительное отношение на занятиях (ночь на ногах не хорошо влияет на концентрацию) и, конечно, было место для подкупа. Участникам прошлогодних команд по квиддичу и многообещающим новичкам отменяли бы отработки в пользу тренировок, местных звезд (особенно с 5 и 7 курса) обеспечивали бы необходимыми понятными пособиями и индивидуальными дополнительными занятиями, ну а книжным червям выдавали пропуск в запретную секцию — предварительно обезопасив детей от самых страшных экземпляров. Гермиона Грейнджер не могла остаться в стороне, ведь помимо открытия больших возможностей в плане самообразования, она будет помогать другу (но она сама не была уверена, что окончательно сподвигло ее на дежурства). Безответственность Гарри ее просто поражала: он говорил ей, что с драконами ему просто повезло, но бурной деятельности на счет прохождения следующего этапа он так и не развернул. Впрочем, с предыдущего испытания прошла только неделя, но ведь и этого должно было хватить на отдых! Она также соврала бы, если бы сказала, что знаменитый ловец Виктор Крам не повлиял на ее решение. Нет, парень не приглашал ее на совместные прогулки по ночам с целью отлова нарушителей. Он всего лишь своим присутствием лишал библиотеку статуса цитадели молчания и сосредоточенности. Так что гриффиндорка собиралась проводить время в запретной секции не только ради высоких целей, но и во имя эгоистичных желаний тишины и покоя, исполнению которых сейчас мешали безголовые девицы и пристальный взгляд болгарского спортсмена (Гермиона не принимала его на свой счет, но всякий раз, чувствуя его на себе, поворачивалась и видела спортсмена, отводящего глаза, что казалось подозрительным). Ради безопасности молодых поборников дисциплины был введен порядок патрулировать не в гордом одиночестве. Так как в круг надсмотрщиков отличница вошла поздно, все решили, что постоянная пара для нее — непозволительная роскошь, а девчонка будет на подхвате. В ее первое дежурство к ней приставили префекта, чей обычный партнер по ночным неромантичным прогулкам заболел. Ну а когда профессор МакГонагалл слезно попросила отдежурить разок в одиночестве, Гермиона не смогла ей отказать. Странно было, что один слег из-за болезни, а другой — нет, так что этот исход был предвиден, а недопустимое нарушение графика пресечено. Было ли страшно одной идти по замку? И да, и нет. Ведь старшекурсники вряд ли ее послушают, могут нагрубить или даже навредить ей. Но это ведь Хогвартс. Любимая школа, открывшая для маленькой заучки невероятную силу волшебства. Да и сигнальные чары у нее всегда выходили отменно. Прогуливаясь по отведенному для нее этажу в ночь с 1 на 2 декабря, Гермиона не думала, что встретит сорвиголову, нарушающего устав школы, ведь завтра пятница, а занятия никто не отменял. Она и не встретила. Ей попалась только маленькая девочка с большими темными глазами. Поначалу испугавшись, Гермиона быстро взяла себя в руки: ребенок мал и явно напуган больше, так что лучшим решением было постараться ее успокоить. — Здравствуй, милая. Ты заблудилась? — Как можно добродушней сказала она. Старания не были оценены: девочка только больше напугалась и стала что-то быстро лепетать, не проронив при этом ни звука, а ее глаза наполнились слезами. Проклиная свою везучесть, девушка пораскинула мозгами: в Хогвартс было нелегко пробраться взрослому, а вот ребенок в школе мог оказаться запросто (бывали прецеденты, когда скучающие по старшим младшие дети стихийно трансгрессировали в замок, а получали вместо желанной встречи испуг или даже нервный срыв). Очевидно, юная волшебница искала своего защитника, но проблема в коммуникации была очевидной: Грейнджер не умела читать по губам, по крайней мере не так быстро, а получившиеся фразы не были ей понятны. Получившийся набор букв явно не сказан на английском языке, да и французский она бы узнала... Что ж, похоже, что ученик Дурмстранга приятно удивится своей младшей сестре или племяннице завтра утром. Но до этого нужно было еще дожить: пятилетка могла убежать, трансгрессировать или как-то навредить себе, да и страх сильно измотает ее. Молясь всем богам, Мерлину и Моргане одновременно, студентка Хогвартса воспроизвела ранее сказанные слова на международном языке жестов, который она изучала в предыдущей школе. Если это не сработало бы, она бы впала в отчаяние, но, к счастью, ребенок просиял и бросился на нее с объятиями. Не без труда наладив связь, девочки пошли гулять по этажу. Гермиона решила, что сообщать кому-то о девочке было бы неразумно, ведь ей придется либо оставить пост, либо потерять доверие ребенка (лично ее бы сигнальные чары только напугали и оттолкнули), к тому же дитя не пошло бы к незнакомцу, а до утра тормошить иностранцев никто бы не стал. Так что за полчаса активной жестикуляции она вызнала, что Василиса из Болгарии, разрешившая звать себя Васей, скучала по старшему брату Вите, который всегда их навещал по выходным, а в этом году лишь присылал письма. Беглые объяснения возможных причин от гриффиндорки закончились снисходительным покачиванием головы и сладким зевком ребенка. Грейнджер тотчас взяла девочку на руки и стала напевать колыбельную: та была немой, но не глухой. Хотя немота оказалась наследием семьи и после выполнения неких условий ушла бы (так она решила расшифровать для себя расплывчатое "семейный дар"). Вымотавшийся ребенок быстро заснул, а Гермиона продолжила патрулирование, превозмогая тяжесть ребенка и собственную усталость. К концу она чувствовала себя абсолютно выжатой, но и счастливой: происшествие она решила наилучшим образом, а отоспаться и отдохнуть сможет сегодня же вечером. К МакГонагалл она зашла и, похоже, разбудила профессора. Зато предоставила ей интереснейшие устный и письменный отчет о сегодняшней ночи. Декан сначала испугалась, но, выслушав любимую ученицу до конца, искренне улыбнулась и шепотом похвалила гриффиндорку. Перед завтраком Гермиона успела принять душ и переодеться, хотя чуть не разбудила Васю при попытке положить ту на свою кровать. Бодроперцовое зелье быстро поставило на ноги девушку, а пятилетний ребенок, привыкший вставать рано, проснулся ровно к тому времени, когда студентка была готова выходить из комнаты. На удивление бесшумно парочка вышла из башни и направилась в сторону Большого Зала. Присев вдвоем за гриффиндорский стол, они позавтракали, а за заслуги своей новой знакомой Вася благословила ее как возможную девушку любимого брата. Гермиона была смущена, польщена и рассмешена этим широким жестом, но о последнем юной мисс не сказала. Пришедшие в зал ученики открыто глазели на вдруг ставшую милой и дружелюбной заучку, которая странно махала руками. Друзья смущенно здоровались, не уверенные, есть ли у Гермионы сестра, и она ли сейчас здесь сидит. Малфой так оторопел, увидев странные кривляния девушек, что не смог искрометно пошутить про внебрачных детей, о чем не пожалел. Потому что вечно хмурый Виктор Крам, подошедший к паре, стал быстро говорить на болгарском, а Вася, увидев его, расплакалась и обняла братца. После сумбурного беззвучного объяснения сестры, Крам быстро повернулся к Гермионе и, поклонившись, выразил восхищение и благодарность. За ними последовали извинения из-за суеты в библиотеке. Добивая шокированных студентов и профессоров, он искренне попросил мисс Гермивонну (за неправильное обращение получил от сестры тычок в бок) оказать ему честь и стать его партнершей на Святочный бал. Оторопевшая Грейнджер краснела так же сильно, как и Виктор, который путано объяснял, что давно хотел ее пригласить, но позволял трусости и нерешительности взять верх. Василиса похвалила выбор брата, заставив его чувствовать себя еще более неловко, хотя казалось, что уже некуда. После некоторой неловкой паузы Гермиона поспешила согласиться. Пришедшие в ответ счастливые улыбки членов семьи Крам были настолько заразительны, что и девушка стала глуповато улыбаться. Еще раз принеся все извинения и благодарности, Виктор взял сестренку на руки и зашагал к Каркарову, чтобы решить вопрос пребывания сестры в Хогвартсе. Зал зажжужал не хуже пчелиного роя. Все присутствующие решили, что не обсудить такое будет просто неправильно, и лишь единицы не стали это обсуждать. Одна из них смущенно улыбалась произошедшему, но обдумывала уже совсем другие вещи: повторяла материал перед занятием, мечтала, что сразу после занятий ляжет спать в своей кровати, думала о литературе, которую стоит взять в запретной секции, ну и совсем чуть-чуть надеялась, что сможет узнать у Виктора что-то интересное и полезное (или она могла бы познакомиться с ним поближе, но ведь ей важнее его знания, верно?) Другой думал о том, что он чрезвычайно удачлив и случайно найденную идеальную девушку упускать нельзя ни в коем случае. Мысли его сестры были аналогичны. Занимавший пост директора Дурмстранга думал, как лучше связаться с четой Крамов, чтоб те забрали юную дочь и невзначай, без скандалов познакомились с местной маглорожденной невесткой.