Beauty day for а handsome men

— Идёшь на вечеринку в стиле Энгри Бёрдс, Шнай? — Пауль, смеясь, уселся с баночкой колы на трюмо возле зеркала, окружённого множеством ламп. — Черт! И как они ровно рисуют эти брови? — Шнайдер скептически посмотрел на своё отражение в зеркале. Его кудрявые волосы были стянуты на затылке резинкой. Яркие темные брови неестественно выделялись на лице, придавая ему трагикомичное выражение. — Хотя, можно подумать, ты умеешь их рисовать, Пауль. У тебя самого черт знает что, а не брови. Лучше дай мне вату, ты на ней сидишь. Пауль, позвякивая о столешницу трюмо длинной цепью, болтающейся на штанах вдоль бедра, аккуратно приподнял пятую точку, давая возможность Шнайдеру достать из-под него упаковку с ватными дисками. Плюнув на спонж, Кристоф принялся активно стирать художество с лица, размазывая карандаш по лбу. — Ну ты даёшь, дурында слюнявая, дай сюда. Тут мицелярный ремувер нужен! Пауль спрыгнул с трюмо и начал деловито изучать ёмкости, выставленные перед зеркалом. — Что? — Шнайдер с удивлением поднял кверху размазанные брови. — Какой-то у тебя лексикон странный. — О! Вы тут. В дверь гримерки просунулась голова Рихарда с торчащими от лака чёрными как смоль волосами. В губах у него была зажата бессменная сигарета, по какой-то причине пока не прикуренная. Холодные серо-голубые глаза улыбнулись, собирая паутинки в уголках, когда он заметил боевой раскрас Шнайдера. — Красоту наводите, девочки? — Да вот, Шнайдер сам краситься не умеет, прикинь! Ватные диски ватой называет, про мицелярные средства не в курсе, вот брови себе нарисовал чем-то термоядерным, что стереть не может. — Ой, вот не надо, все я умею, — фыркнул Шнайдер и вновь попытался оттереть бровь. — Если бы кое-кто не соблазнял в своё время визажистов, отрывая их от работы, может, и не пришлось бы всему этому учиться самому. Рихард закатил глаза, щёлкнув зажигалкой, подкурил сигарету. — Так, хорош. Ситуация поправима. Ландерс, ты чего там копаешься, нашёл чем его отмыть? Сейчас покажем тебе мастер-класс по мейк-апу, дорогуша. Дай-ка посмотрим на тебя! Рихард взял Шнайдера за плечи и повернул его на вращающемся стуле к свету ламп. — Что мы имеем? — Рихард максимально приблизился к лицу драмера и начал пристально его разглядывать. — Кожа хорошая, чистая, поры не расширены, тургор в норме. Делаешь втихаря гиалуроновые масочки? Рихард ущипнул Шнайдера за щеку. — Ай! Хуясочки! Рих, ты что несёшь? И не кури на меня пожалуйста, сто раз ведь просил! Или я тебе что-нибудь другое в рот засуну вместо сигареты! — Кхххаа, — Рихард подавился дымом. Пауль засмеялся, подмигнул и потянул ему средство для снятия макияжа. Сигарета была любезно потушена в опустевшей банке из-под колы, и гитаристы принялись в четыре руки заботливо избавлять лицо барабанщика от карандаша и прочих загрязнений. Шнайдер расслабился, прикрыл глаза и растянул губы в блаженной улыбке. Рихард с упоением рассказывал о преимуществе мицелярных средств очищения. Пауль что-то нёс о двухфазных средствах на основе цветов василька и их благотворном влиянии на поры. Периодически Шнайдер открывал глаза и поглядывал на своих косметологов-визажистов. — Так, первая фаза — очищение — завершена, — деловито объявил Рихард. — Теперь переходим к увлажнению. Кончиками пальцев он распределил увлажняющую сыворотку по лицу Шнайдера, проходясь мягкими постукивающими движениями по лбу, носу, щекам и подбородку. Шнайдер наморщился и незамедлительно получил ладонью по лбу от Пауля. — Так! Лоб не морщи, шарпеем станешь, с такими морщинами потом только к пластическому хирургу.  — Хм, с глазами ему нужно что-то делать. Посмотри-ка сюда, Пауль! Как считаешь? Рихард скептически провёл пальцем с чёрным лаком под правым глазом Шнайдера, поворачивая голову клиента косметологии в сторону эксперта. — Однозначно! Мешки таскает. Вон какую красивую шею накачал. Ритм-гитарист чмокнул Шнайдера в шею пониже уха. — Срочно патчи с улиткой! — Пауль подцепил специальной ложечкой скользкий, пропитанный вязкой субстанцией патч из баночки и ловко наложил его под правый глаз Шнайдера, а затем повторил процесс на левом глазу, фиксируя расположение каплеобразных форм. — И мне тоже накинь-ка. Рихард подставил Паулю свою физиономию. Пауль любезно налепил патчи под глаза Рихарду, а заодно и себе, чтобы не отделяться от коллектива. Косметические процедуры сопровождались ценными указаниями для Шнайдера относительно важности систематического ухода и питания кожи вокруг глаз. Новоявленные косметологи увлечённо делились опытом. Пауль козырял бабушкиными народными рецептами, а Рихард расхваливал какие-то малоинвазивные методы омоложения. При проскакивающих в его речи словах: «мезотерапия», «биоревитализация», «плазмолифтинг» – Шнайдер округлял свои небесно-голубые глаза, поражаясь глубине познаний лид-гитариста, и чувствовал себя полным профаном в бьюти-сфере. Он, конечно, знал, что Рихард любит ухаживать за собой, но даже не подозревал, что тот настолько в «теме». После того, как поток ценной информации о достижениях косметологии иссяк, друзья переключили внимание на декоративную косметику. Порывшись в пухлой косметичке, Рихард со знанием дела разложил на трюмо все необходимое. Пауль, как заправский ассистент, подавал по первому требованию мастера спонжи, выдавливал из дозатора тональную основу. Шнайдер с любопытством вертел глазами, косился на ловкие манипуляции Пауля и, ловя движения пальцев Рихарда на своём лице, полностью доверился в надёжные руки друзей. В какой-то момент Пауль намазал Рихарду нос тоналкой и заливисто рассмеялся, получив в ответ в лицо облако рассыпчатой пудры. Спрятавшись за спиной Шнайдера, Пауль вертел его стул, активно прикрываясь барабанщиком от пудровой завесы лид-гитариста. Поймав уворачивающегося и задыхающегося от смеха Пауля за ремень, Рихард усадил его на соседний стул, крепко придерживая миниатюрного коллегу за бёдра. Пауль обнял его за талию и с хитрой улыбкой не отрываясь смотрел в глаза. —Так! Вы меня краситься учить будете сегодня или как? — подал с ноткой ревности свой голос Шнайдер, наблюдая за двусмысленной позой гитаристов. — Сегодня все для тебя, Шнай. Паули, дай мне тени для бровей, — попросил Рихард, выпуская из рук ритмача. Вооружившись палеткой теней, Рихард набрал немного подходящего оттенка на кисточку и, сосредоточенно сопя, приступил к высоко художественному процессу рисования бровей. От природы Шнайдеру достались красивые по форме, но достаточно светлые брови. С каждым штрихом лицо преображалось. Тонкая кисть приятно щекотала линию роста брови. Одним глазом Шнайдер посматривал в зеркало, наблюдая за красивым профилем сосредоточенного на работе Рихарда. Подняв крупную ладонь, барабанщик потёр большим пальцем испачканный тональным кремом аккуратный нос гитариста, замечая, как он смешно морщится. Пауль крутился рядом, внимательно следя за процессом и комментируя работу. — Шнай, вот ты черт! Как же тебе идут выраженные брови. Если ты рисуешь их карандашом, то не забывай про растушёвку. Рих, поправь-ка правую, по-моему, она потоньше получилась. — Готово! Рихард довольно посмотрел на результат и, придерживая ладонью Шнайдера за подбородок, повернул лицо на оценку Паулю. Тот одобрительно кивнул. — Губы красить будем? — Конечно, таким красивым губкам обязательно нужно немножко пошлого блеска. Пауль улыбнулся, вспомнив времена тура с «фрау Шнайдер», когда барабанщик сидел за установкой на маленький сцене с размазанной вокруг рта красной помадой, вертел головой и, открывая рот, ловил струю из импровизированного члена солиста. — Так, сейчас займёмся твоей аркой Купидона. Она у тебя такая красивая и четкая, достаточно лишь немного выделить и подчеркнуть ее. Рихард достал контурный карандаш и, промокнув губы Шнайдера матирующей салфеткой, аккуратно прикоснулся кончиком карандаша к верхней губе. Шнайдер немного приоткрыл рот и, стараясь не дышать, смотрел на густые темные ресницы, прикрывающие глаза Рихарда, сконцентрировавшего взгляд на его губах. Момент показался невероятно интимным. Шнайдер поймал себя на мысли, что все происходящее его весьма возбуждает, и заерзал на стуле. — Эй, не дергайся! — Рихард поднял взор и выразительно посмотрел барабанщику в голубые глаза, уловив в них особенный блеск. Зрачки Шнайдера были немного расширены. Он задерживал дыхание. Сонная артерия выдавала волнение и немного учащенный пульс барабанщика. Рихард улыбнулся, прикоснувшись к его губам скошенной кистью с блеском естественного розоватого нюдового оттенка. Легкая текстура блеска послушно ложилась тонким слоем на губы, давая дополнительный объём. Блеск имел приятный запах ягод. Шнайдер, тронув кончиком языка верхнюю губу, убедился, что блеск был сладким с привкусом ягодного пралине. Проводя тонкой косметической кистью по губам Шнайдера, Рихард вдруг положил вторую руку на ширинку барабанщика, обнаружив достаточно выраженную эрекцию. — Хм. Пауль! У нас проблемка. Кажется, наш «клиент» косметологии и визажа немного того. Возбудился. Не желаешь помочь нам, пока я его крашу? — Оу, с удовольствием! — бархатисто промурлыкал Пауль, вклинился между друзьями и, по-хозяйски ощупав ширинку на джинсах Шнайдера, беспардонно запустил изящную ладонь в трусы драмера. Кристоф сделал совершенно круглые ошалевшие глаза и вопросительно переводил взгляд с Пауля на Рихарда и обратно. Пауль, не дав ему ни единого шанса опомниться, пристроился на коленях в ногах и деловито достал его член. Одновременно он фактически упирался затылком в пах Рихарду, который, как истинный увлечённый художник, как ни в чем не бывало продолжал красить Кристофа, делая вид, что вся эта ситуация — совершенно обычное дело и нисколько его не смущает. Под слоем тональной основы Шнайдер покраснел. Однако с каждым мягким движением языка и губ Пауля, легких прикосновений, посасывания и откровенно пошлого причмокивания, неловкость и стеснительность Шнайдера куда-то улетучивалась. Он пытался сохранять серьезное лицо и концентрацию на действиях Рихарда. Со стороны эта картина смотрелась весьма живописно: непроницаемый Рихард пишет портрет сверху, Пауль самозабвенно сосет член снизу, а Шнайдер усиленно «держит» своё лицо натурщика, при этом совмещая роль холста и клиента борделя. В итоге победу в этом увлекательном соревновании уверенно одержал Пауль. Шнайдер переключился на источник более приятных ощущений, постанывал, прикусывая четко очерченные и влажные от блеска губы, и активно помогал старательному Ландерсу, придерживая и направляя его голову в необходимой амплитуде. В какой-то момент Шнайдер приподнял идеально накрашенную бровь и метнул вопросительный взор на Рихарда, переводя взгляд на макушку Пауля и возвращая фокус на Круспе. Приглашение было принято. Отобрав «игрушку» у Ландерса, обильно смазав член драмера смазкой, Рихард в пару движений ловко продемонстрировал технику «глубокого горла», целиком заглотив член и прижавшись изящным носом к лобку Шнайдера. Задержавшись на несколько мгновений, он немного повернул голову, выпуская член, а затем вновь резко насадился и облизнул гладко выбритые яички, чем вызвал протяжный стон Шнайдера. — Бля-я-я, Рих! Вот это ты профи! — восхищенно прокомментировал его действия Пауль. — Вау! Королевский мощный скилл! И даже не подавился… О да… Ещё! — Шнайдер нетерпеливо-заинтересованно поглаживал затылок Рихарда, подталкивая его повторить эротический трюк. — Учитесь, девочки! — Рихард гордо усмехнулся и, многозначительно поиграв бровями, вновь фактически проглотил член часто дышащего Шнайдера. Пауль подключился к процессу. Гитаристы с двух сторон старательно проходились языками по напряжённому стволу, по очереди облизывали и засасывали член, оттягивали и, играясь, отпускали, чтобы он гулко ударялся о напряженный живот Шнайдера. Вновь и вновь они брали его глубоко в плен горячих ртов, оттягивали нежную кожу, гладили губами и языками шелковую уздечку, увлечено облизывали и посасывали поджимающуюся мошонку. Такой профессиональный подход к минету не мог долго сдерживать Шнайдера, который, не стесняясь, перешёл на благодарные стоны, запуская пальцы обеих рук в волосы своих любимых. — Шнай, да, давай, родной, кончай! Дай нам свой волшебный эликсир молодости! — с придыханием вопрошал Пауль, в то время, когда Рихард снова пропускал член Шнайдера глубоко в горло. Шнайдер, откровенно наслаждаясь действиями друзей, наблюдал за ними, прикрывая глаза и с замиранием откинув голову, застонал, обильно кончив на подставленный на линию огня фейс Пауля. Довольный Пауль, блаженно улыбаясь, распределил сперму по своему лицу и дал Рихарду облизать мокрые пальцы. — Сука, это было охуенно, парни! — вернулся в себя Шнайдер, поднимая друзей, нежно целуя губы и лицо Рихарда, забыв о своих накрашенных губах и размазывая об него блеск. Затем потянул Пауля за шею и попытался поцеловать ритм-гитариста. В ответ тот завертел головой. — Погоди, погоди, я в питательной маске! Ты думаешь, зачем мы так расстарались, Шнай? Спасибо, дорогой! Ты сегодня источник особо ценного дефицитного продукта красоты, — поднял указательный палец Пауль. Лицо Пауля постепенно стягивало по мере высыхания «волшебного продукта», и ритм-гитарист превратился в чревовещателя. Рихард, смеясь, присел на стул и смело закурил, уже не боясь, что Шнайдер заменит его сигарету на что-то ещё. — Так! Кто следующий откроет нам свой источник волшебного эликсира? — Шнайдер с азартом плотоядно поглядывал на гитаристов. — Предлагаю как следует обработать Риху, он заслужил. — Да, талант! Самородок! Король глубоких минетов! — Пауль рассыпался в комплиментах. — Кстати, я тоже могу фокус показать! Я тут недавно поглядел обучающий курс по массажу простаты — спорим, ты у меня за три минуты без рук кончишь, мой дорогой, а? Рихард прищурился и скептически посмотрел на любимого коллегу. — О, спор! Это дело! — Шнайдер заинтересованно потёр ладони, предвкушая увидеть виртуозную игру на простате и экспресс-оргазм в исполнении Рихарда. — А вот спорим, что ничего у тебя не выйдет! — Рихард с вызовом щёлкнул Пауля по носу. — На что спорим? — Если ты сейчас за три минуты кончаешь без касания к члену, то делаешь мне то же самое, что вытворял со Шнаем. И ещё всю неделю каждое утро работаешь у меня порно-будильником. Хочу просыпаться от того, что ты мне сосешь, щекочешь своими ресницами мой живот и лижешь при этом яйца, — мечтательно закатил глаза Пауль. — Ого! Вот это ставки, — Шнайдер присвистнул, мысленно прикидывая, как он тоже может привлечься к спору и получить свою долю удовольствий. — А если я таким образом не кончаю, то ты всю неделю будешь «нижним» и мы по очереди тебя со Шнайдером трахаем куда хотим? Ты же не против, Шнай? — А то! А если выигрывает Пауль, то я сплю с ним рядышком ложечкой и тоже хочу порно-будильник. Поделишься, Паули? — Легко! По рукам! Шнай, разбивай! — с азартом сверкнул своей обворожительной улыбкой Пауль. — Штаны снимай, давай сюда к осмотру свою роскошную задницу, Рих! Шнай, есть секундомер? Готов? — Пауль по очереди щёлкнул суставами пальцев рук, готовясь продемонстрировать мастерство «доения» простаты. Рихард на всякий случай разделся догола и ждал дальнейших указаний Пауля. Уложив взволнованного Рихарда на горизонтальную поверхность стола и согнув его ноги в коленях, Пауль расположился между ними. Распределив смазку из флакона по своим рукам и промежности Круспе, он звонко шлепнул его по заднице и кивнул Шнайдеру, чтобы тот запустил секундомер. — Тик-так. Время пошло! Пауль аккуратно скользнул указательным пальцем в предоставленный зад, мягкими и нежными движениями расслабляя вход, затем, развернув руку ладонью вверх, немного подсогнул палец и нащупал простату. Уплотнение по размеру примерно с грецкий орех достаточно легко пальпировалось. Четко следуя инструкциям по обращению с этим чувствительным органом, он начал надавливать поочерёдно на его правую и левую долю, стараясь массировать мягко, но уверенно, постепенно повышая скорость и интенсивность нажатий. Рихард тем временем задержал дыхание и прислушивался к своим ощущениям. Было необычно, но приятно. Конечно, проигрывать спор ему не хотелось, но желание чисто из любопытства открыть возможности своего организма заставляло не зажиматься и отдаваться сейчас Паулевским пальцам. Член Рихарда стоял по стойке «смирно». Шнайдер с зажатым в руке телефоном стоял рядом примерно так же. Он зачарованно смотрел то на сосредоточенного Пауля, то на процесс, то на покачивающийся в воздухе член и, само собой, на стремительно отмеряющий время секундомер. Пауль присоединил к процессу второй палец, быстро-быстро действуя нажатиями внутри Рихарда, надавливая на твердеющую простату по очереди от каждого края к центру. Круспе уже громко стонал, закидывая голову и кусая губы. Пауль неумолимо продолжал свои манипуляции, немного изменяя угол атаки и внимательно следя за реакцией Рихарда. Совершенно неудивительно, что стимуляция была вознаграждена — под пальцами Пауль почувствовал, что простата увеличилась и затвердела, а затем запульсировала. Он усилил нажим, проводя пальцами по центральной борозде простаты, подталкивая внутренний секрет к выходу. Сначала он выделился вязкими каплями, свисающими с головки, а затем и пульсирующей струёй вырывался на свободу, заливая живот и грудь лид-гитариста. — Время, — констатировал Шнайдер, нажимая на экран телефона и восхищенно наблюдая за содрогающимся Рихардом. Вопреки ожиданиям, Пауль не остановился и вновь активно задвигал ловкими пальцами в теле друга, вызывав стоны и новый пульсирующий поток секрета из члена Круспе. Добившись ещё пару раз выброса драгоценного сока, Пауль прекратил пытки и вынул пальцы из аппетитной задницы, пригладив яички и поведя ладонью по члену. Рихард обессиленно опустил и вытянул ноги, подрагивая всем телом, и закрыл лицо руками. — Охуеть, — хрипло изрёк Рихард. — Ва-аще… Тыдыщ! Вот это номер! — шепнул поражённый увиденным Шнайдер. — Ха! Не верили, сучки? — самодовольно сказал Пауль и, наклонив голову, внимательно осмотрел результат своей работы. — Кому тут ещё природной косметики? Собрав ладонями с тела Рихарда обильно добытую жидкость, он попробовал ее на вкус. — М-м-м, Рих, ты такой вкусный. Намазать тебе личико? — не дожидаясь ответа от потерявшего на время дар речи Рихарда, Пауль наклонился к нему, нежно поцеловав в губы и в скулу, распределил влажными ладонями по его лицу его же биологическую субстанцию. — Ну что, готов угостить меня своим королевским минетом, мой родной? — Пауль расстегнул ширинку и, не торопясь, стянул с себя штаны вместе с бельём, позвякивая закреплённой на шлёвках цепью. Затем щедро распределил смазку по напряжённому члену. Рихард улыбнулся и свесил голову со стола, руками проходясь сверху вниз по жилистому телу ритм-гитариста. Пауль нырнул скользким членом в горячий рот, постепенно погружаясь в него все глубже и глубже. Обхватив Пауля за бёдра, Рихард притянул его к себе сильнее, упёрся носом в промежность, в зону мошонки, и замер. Пауль довольно застонал, чувствуя, как узкие мышцы плотно обхватили член. Немного отстранившись, он вновь и вновь плавно входил в податливое горло Рихарда. Оказавшаяся в какой-то момент рядом голова Шнайдера была как нельзя кстати — вытащив член из гостеприимного соло-гитариста и дав ему возможность немного перевести дыхание, Пауль запустил пальцы в рот Шнайдеру и, погладив приоткрытые блестящие губы, просунул головку в рот барабанщика. Шнайдер чувственно втягивал губы и, прижимая язык к твёрдому члену, старательно засасывал его внутрь. Пауль стянул с волос Шнайдера резинку, надел ее на руку и, поглаживая мягкие кудри, увлечённо задавал темп, притягивая Шнайдера к себе за затылок. Рихард, наблюдавший за ними, перевернулся на живот и, скользя грудью по поверхности стола, подъехал к друзьям на помощь. Пауль, выдавив ещё немного смазки на член, скользнул в любезно приоткрытый рот второго любовника. Буквально за пару движений Рихард снова полностью поглотил нежную твёрдую плоть, помогая себе рукой и прижимая к себе Ландерса за ягодицу. Немного выпуская и снова с силой насаживаясь на член, Рихард задержался, упираясь носом в лобок Пауля, и облизал гладкие яички. Из глаз Рихарда непроизвольно катились слёзы. Шнайдер с интересом и восхищением наблюдал за этим непотребным действом, одной рукой растирал соленые потоки по влажному лицу лид-гитариста, второй рукой поглаживая шею и спину обнаженного мастера глубокого минета. Пауль чувствовал себя заживо съеденным и протяжно стонал, до дрожи в коленках стараясь удержаться на подкашивающихся ногах. Сделав ещё несколько глубоких фрикций, Пауль вытащил член изо рта Рихарда и, резко передергивая рукой, кончил куда-то в район подбородка любовника, оскалясь, резко вскинув голову и закрывая глаза. — Фух! Красавчики! Обожаю вас, идиоты сумасшедшие! — Шнайдер шлепнул Пауля по упругой ягодице и потрепал уставшего Рихарда за волосы, опускаясь рукой на его подбородок и шею и размазывая результаты работы Пауля по его выпирающему кадыку. — Шея — первое место, которое выдаёт возраст, за ней нужно ухаживать и не забывать мазать питательными масочками, да, Рих? — Шнайдер поцеловал Рихарда в нос и в прикрытый глаз, гладя ладонью пытающегося отдышаться, стоящего перед ними Пауля по животу. Отодвинув Пауля в сторону, Шнайдер посмотрел на себя в зеркало. — Вы мне весь мой идеальный макияж запороли, извращенцы! Переделывайте теперь! — Шнайдер снял с запястья Пауля свою резинку для волос и собрал вьющиеся волосы в хвост, поправляя выбивающиеся пряди. — А теперь на спа-процедуры! Мне ещё до одури хочется по очереди как следует оттрахать вас в бассейне, — Шнайдер приобнял своих любимых гитаристов и потащил в душ. Впереди у них была ещё целая веллнес-неделя увлекательных мастер-классов по макияжу, массажей простат, глубоких минетов и прочих непотребств. Главное — не забыть поставить Рихарду какую-нибудь громкую мелодию на будильник.