Speak of the devil

— Нет, Ногла, я не… я иду в спортзал, работаю над своей музыкой и смотрю дерьмовые комедии, чтобы проводить время, как и обычно, — два студента колледжа шли бок о бок друг к другу, и один из них задавал слишком много вопросов. — Мужик, это день Святого Валентина, знаешь. — И? — две пары темных глаз смотрели друг на друга: в одной читалось раздражение, а в другой — надежда. — Прошли месяцы, Эван, — глубокий вздох был проигнорирован, поэтому Ногла набрался смелости продолжить. — Чтобы ты знал, в эту пятницу проводится мероприятие «Тайный поклонник». Тебе стоит пойти, познакомиться с новыми людьми. Канадец лишь пожал плечами на предложение друга и продолжил шагать по коридору к аудитории. — Я должен сосредоточиться на учебе. — Просто потому что это было его оправдание, чтобы быть дерьмовым любовником не значит, что это должно быть и твоим оправданием для того, чтобы быть асоциальным. Эван нахмурил брови на эти больно бьющие слова и скрестил руки. В его группе друзей общеизвестно, что он встречался с одним из своих сверстников несколько месяцев на протяжение прошлого семестра и в конце другого. Он влюбился глубоко и сильно, и прежде, чем он понял это, было уже поздно. Однако лишь немногие знали причину конца их отношений, и Дайти был одним из них. Он был на пару лет старше Эвана и начал учиться в магистратуре, когда они впервые встретились. И если бы младшему нужно было описать его одним словом, то это было бы «веселье». Может быть тупой, с хорошим чувством юмора, красивый, агрессивный и любящий. — Он не был дерьмовым парнем, — Эван всё ещё жил этим, даже после того, как он его оставил — по версии Ноглы и другого ирландского парня — для хуевых отмазок. — Продолжай убеждать себя в этом. Пройдя на свой любимый ряд столов, низкий послал своему соседу по комнате взгляд, означающий, что этот разговор окончен. Дайти не совсем его понял, однако он должен был давить и раздражать его ещё больше. — Проехать это было бы неплохо. Я уверен, что куча парней и девушек будет там. Лучшее из обоих миров, да? Эван закатил глаза с нахмуренными бровями, смотря на приходящих студентов, боясь, что их услышат. Его любовная жизнь — или её отсутствие — была личным и не тем, что стоит кричать при сорока с лишним людей. — Заткнись, Ханна Монтана. И это всё. С появлением профессора пара замолчала рядом друг с другом: один ноутбук и тетрадь готовы делать заметки. Только Эван не мог сосредоточиться. Не тогда, когда его разум был полон воспоминаний о нём. Это был ранний весенний вечер, когда он впервые увидел эту заразительную усмешку. Его имя было Джонатан, создание фильмов — его основная и достижение сердца Эвана его цель. Очевидно, что последнее не было чем-то, написанным на камне с самого начала, однако после их многочисленных встреч — две случайные и одна явно специальная — его цель не могла быть более ясной. Сказать, что Фонг поддерживал эту идею — ничего не сказать. Их чувство юмора было практически идентично. Они оба хихикают в неподходящий момент, смеются над темными и неуместными вещами. Один смешок одного заставлял другого зеркалить это действие, а затем это превращалось в приступ настоящей истерики. Острый локоть, мягко толкающий его руку, вытащил черноволосого парня из транса. Дайти был обеспокоен пустыми страницами конспекта перед глазами его друга. — Что? Не нужно было слов, только указательный палец ткнул в МакБук, полный согласованных по цвету символов, и Эван понял, в чём дело. — Эм, дерьмо. Можешь как-нибудь отправить мне этот конспект? — Мы буквально живём вместе. Ты можешь просто скопировать его в любое время. Честно говоря, Эван предположил, что его разум полностью сейчас забит, всё ещё неспособный вернуться из идеального мира, который он создал — или когда-то жил — в своей голове. ```````````` Мероприятие наступило быстрее, чем ожидалось. Эван практически дважды моргнул, как четырнадцатое февраля постучало в дверь и вытащило его из общежития в виде соседа по комнате после того, как он закончил свои лекции, довольствуясь неделей. Способ испортить его релаксирующее время — Ногла. Говоря о Дайти, канадцу понадобилось около пятнадцати минут, чтобы потерять ирландца в парке у их универа. Повсюду были раскиданы толпы по три-пять человек вместе с воздушными шарами, розово-красными столами, украшенными сердцами, наполнили его глаза. Фонгу было сложно сосредоточиться на чем-то одном. Вскоре он наткнулся на свою любимую парочку, Брок и Брайан у диджейской будки, Эван быстро схватил напиток и глотнул его, слушая их разговоры, смешанные с криками гудящего диджея. — Приветствую всех: старых студентов и новичков! — девушка с ноутбуком, ведущая «создателя-музыки», крикнула, обращаясь к гостям, которые обратились к ней взглядами. — Я надеюсь, что никто из нас не уйдет сегодня домой один! Шум аплодисментов и звуки согласия прошлись по толпе, и Эвану пришлось сдерживать себя, чтобы не закатить глаза. То, что это был день Святого Валентина, не означало, что он должен обязательно уйти с кем-то и вообще с кем-то быть. Он ещё не знал его ровно год назад, и никого не искал для отношений, так что «день любви» не был чем-то, что Эван предпочёл бы праздновать. Не то чтобы он переживал из-за этого слишком сильно, он действительно не придавал этому внимания, но постоянные напоминания его второй семьи о том, чтобы покончить с Джонатаном, усиливали боль, которую он всё ещё чувствовал при мысли об отношениях с кем-то другим. Идея начать всё с чистого листа. И просыпаться с кем-то другим, кто не являлся им, просто не уживалась с Эваном. Джон понимал его, как никто другой. Он понимал сильнейшую любовь Эвана к музыке, хотя сам не играл. Он чертовски хорошо выучил все его тики и привычки, понимая, когда его обнять, когда подарить ободряющий поцелуй в лоб или оставить наедине, ничего не спрашивая. Конечно их «сделка» пошла двумя путями: канадец не мог забыть, как его любимый тихо замолкал всякий раз, когда он был измотан, как всякий раз его улыбка доходила до его глаз, когда он на смотрел на него, или чувствительные места, которые заставляли его размякать в его руках… — Что на Земле он здесь делает? — пробормотал Брайан, студент отстраненно проследил за его взглядом с Броком рядом с ним. Помяни ублюдского черта. Самый ответственный из троицы обнял Брайана за плечи, прежде чем тот подошёл к упомянутому мужчине и не сделал что-то глупое. То же самое он сделал и с Эваном, крепче, но более по-матерински, чем успокаивающе и сдерживающе. — Он всё ещё учится на том же факультете просто в другой части города, не забывай об этом, — он проинформировал их повседневным тоном. И это было правдой. Джон сменил курс, не удовлетворённый тем, как шёл к своей степени магистра и оказался совсем не заинтересован в своих предметах. Заинтересовавшись новой целью, он был вынужден уйти. Это всё ещё не оправдывало его расставание с Эваном, так как его общежитие было всего в получасе езды от кампуса младшего, как и здание, в котором проходили его новые занятия. — Люк, должно быть, пригласил его, — добавил Брок, его комментарий был понятен. Люк был лучшим другом Джонатана, который любил свои лекции и семинары, в отличие от своего братана «от другой матери». Ни один из парней не знал его лично, в основном, только имя, и Эван из историй, рассказанных человеком, к которому он имел очень сильные чувства. — На вечеринку, которая основывается на секретных любовниках и влюбленностях. Конечно, — Брайан цокнул языком, качая головой и взглянул на своего парня. — Почему они не могут веселиться там, где хотят? — Брок скрестил руки на груди, третья сторона их круга забылась, как оказалось. Яркие любовные песни становились всё громче и громче на заднем плане, и Эван заметно утих, чтобы его не заметил тот, кого нельзя называть. Пока карма на его стороне, его Джей был слишком занят своими друзьями — Райаном и Джо, чтобы заметить на себе чужой взгляд. Медовые глаза загорелись любовью, когда он увидел, как тот смеётся. Великолепный звук донёсся до него ветерком в такт проигранных мелодий. — Они могут, но это не то, почему я зол. Он наверняка знал, что Эван тоже будет здесь, — Брайан не закончил с этим аргументом, не общим планом. — Может быть, но то, что он здесь, не означает, что он хочет вернуться к… — рассуждения Брока были прерваны: рука на его руке наконец заставила его обратить внимание на канадца. — Я могу слышать вас, ребят, вы же это знаете? — Не важно. Ты всё ещё идиот, который подойдёт к нему и устроит лишнюю драму, — в словах ирландца не было настоящего гнева, только защита. Он не хотел, чтобы его лучший друг страдал от парня, который уже причинил ему боль. — Не говори так со своим сыном, — старший отругал своего парня, подняв клятву их группы друзей о том, что они являются родителями этих «мешающих детей». — Тем более, ты знаешь, что это неправда. Эван самый спокойный из всех наших детей. — Спасибо, мам. Я правда це… — последний слог саркастичных слов остался несказанным, никто не позволял ему говорить в эту ночь. Брайан раздражённо скрестил руки. — Может и так, но он всё ещё мучается из-за этого придурка. И я не имел в виду, что он собирается из-за моей сцены, нет. Я имею в виду, что он снова заговорит с ним и… — Нет, я не буду, — Эван встал, уставший от того, что его игнорируют и принимают за ребёнка. Остальная часть обсуждения его легко манипулируемоего решения — по словам Брайана, естественно — была прервана, как только канадец осмелился отвести взгляд. Большая ошибка, которая заключалась в том, что пара ледяных голубых глаз сразу же накрыла его, эта очаровательная улыбка, которую он так хорошо знал, становилась шире, а расстояние между ними медленно, но верно уменьшалось. — Поговорить с кем? — голос, который он мог распознать во сне, был мучительно успокаивающим, чтобы лично услышать его вновь. — Привет, Джон, — Эван ухмыльнулся быстрее, чем мозг смог остановить его, это прозвище слетело с его губ слишком инстинктивно. — О, ради всего святого… — тем ные синие ирисы горели, когда их владелец сделал угрожающий шаг вперёд, вонзая указательный палец в грудь Джонатана. — Слушай ты, мелкий пиздёнок. Держись подальше от Эвана… — Успокойся, Брайан. Я смогу с этим справиться, — он поспешил оттолкнуть своего друга назад и постоять за себя. В конце концов они расстались спокойно, спокойно решив остаться гражданскими, даже друзьями, поскольку якобы разрыв был обоюдным соглашением. Хотя он не дал своим друзьям знать об этом. Не тогда, когда большинство из них думали, что он совершает большую ошибку, встречаясь с парнем из Каролины, с самого начала. Джонатан всегда был для них чужим, который постоянно крал у них Эвана, пока его было пиздецки трудно прочитать… Что касается «оставшихся друзей», то это было не на сто процентов верно. Конечно, они переписывались каждые две недели или около того, некоторые мемы были отправлены и туда, и сюда, но это было не так, как раньше. Расправив плечи, младший вздохнул и заговорил. — Джонатан, на одно слово? Тёмно-коричневая голова медленно кивнула, немного озадаченная нападением Брайана, вздрогнув от ледяного тона его бывшего. Не время, чтобы быть слабым. Эван напомнил себе, и сердце дёрнулось в груди, когда он почувствовал взгляд парне на своём боковом профиле. Несмотря на это он не сдался. Он ни разу не посмотрел на Джонатана, пока они не остановились у скамейки, вне зоны слышимости вечеринки и подальше от посторонних глаз. — Так, — старший начал, пока падал на сидение. — Так? — Эван сделал то же самое, он скрестил ноги раньше, чем заметил это. Джонатан поднял бровь на своего собеседника с удивлённой улыбкой на своих идеальных губах. — Ты привёл меня сюда, так что я думаю, что тебе и стоит начать, человек-филин. — Это ты подошёл к нам, — возразил младший, не осмеливаясь смотреть ему в глаза. — С-смотри. Я сделал это, потому что давно тебя не видел и подумал, что было бы неплохо сказать «привет», — речь была немного невнятная и вряд ли из-за алкоголя. Джон не пил, и Эван всё ещё его за это уважал. — У меня не было плана действий после этого, знаешь. Это Эван мог понять. Он даже не представлял, что хотел сказать. В тот момент, когда он привёл его сюда, единственное, что пришло канадцу в голову — увести Джонатана от разъяренного Брайана. И теперь наедине с ним, черноволосый был сбит с толку. Нужно было обсудить так много всего, что он просто не знал, с чего начать. Тишина, окружившая их, не была неловкой, просто чужой. В те времена, когда они были парой, — и открытой — не прошло бы и минуты без озвучивания невероятных мыслей, рассказывания тупых шуток или разделения чувств. Очевидно, у них были тихие спокойные моменты, которые нужны всем, но они отличались от всех, если не говорить больше. Чего Эван хотел снова? Конца. Точно. — Джонатан? — Да? В момент встречи их глаз Эван выпал из мира. Он совсем забыл, что он хотел произнести, вспоминания о их первом поцелуе и все последующие случаи всплыли без разрешения. Не сейчас, Эван. Господи. — Эм. Я… почему ты расстался со мной? Канадец, возможно, тогда принял их расставание как обоюдное решение, пытаясь перестать думать о потерях, с которыми ему приходилось мириться, но теперь, когда он сидел рядом с ним, его подавленные чувства вернулись с новой силой. Единственной причиной, почему он перестал бороться и перестал пытаться вернуть свою вторую половинку, убеждая его в силе их связи, было желание Джея полностью сосредоточиться на учёбе. Он не хотел быть отвлекающим фактором, возможным разрушителем его карьеры и потенциала. Но в глубине души, Эван думал о том, что он мог бы уделять ему хоть немного времени, если бы действительно хотел. Джонатан медленно моргнул, тёмно-коричневые брови почти столкнулись, маленькие морщинки не были чем-то необычным на этом лице. — Ты знаешь, почему, — удалось ему пробормотать после момента тишины. — Нет. На самом деле нет, — признался Эван, его тон просил без особого смысла. Был ли кто-то ещё, кого хотел Джон, о ком ему следовало знать? Он разлюбил его? Был ли он недостаточно хорошим парнем и.? — Я думал, что не смогу поддерживать отношения на расстоянии, — это была самая понятная фраза из всего, что смог собрать старший. — На расстоянии? — Эван резко вздохнул, выкашливая недоверчивый смех. — Ты не покинул страну или штат. Не говоря уже о городе. Джон съежился, увидев, что парень, которого он до сих пор любил, выглядел таким раненым. Хождение вокруг да около никуда его не приведёт. Если он и узнал что-нибудь о канадце, то это эта вещь, а ещё его искреннее желание узнать правду. — Да, я знаю. Я такой ебаный мудак… Я. Эван, я никогда не хотел причинить тебе боль, — его слова были такими мягкими, наполненными печалью и посыпанные любовью, он повернулся к нему всем телом. По крайней мере, Эван не отстранился, пробормотав: — Но ты всё равно сделал это. — Я очень сожалею об этом, но я знаю, что эти слова ничего не изменят. Так, эм, мы продолжаем, — пауза для дрожащего вздоха. — Я люблю тебя. До сих пор, после трёх месяцев без тебя. Почему-то я подозревал, что так и будет, потому что, когда я осознал, что влюбился, я почувствовал, как это чувство отличается от всего, что я когда-либо ощущал. И я боялся, что мы станем неразлучными, если продолжим в том же духе. Челюсть Эвана чуть не встретилась с землёй, его рот раскрылся, и он впервые в жизни потерял дар речи. Он мог ожидать всего, что скажет Джонатан, но только не это. — Ч.? — он попытался расставить всё по местам, но Джон не давал ему вставить и слова, продолжая монолог. — Фаза «я не могу спать, функционировать или жить без тебя» уже прошла. Прими это или оставь, но это чертова правда, — должно было быть добавлено американцем, который желал, чтобы «All of me» Джона Ледженда не играла в четверти мили от них. Эван почувствовал ступор, охвативший всё его тело, он едва мог понять, как они сюда попали и, что более важно, почему. — Тогда почему ты просто не сказал мне это? — его вопрос прозвучал чем-то чуть громче шёпота. Хорошо, что вечеринка была так близка. Джонатан прикусил внутреннюю часть щеки, глядя на сухую траву под ногами всего секунду или две, как будто мог отыскать нужные слова в газоне. — Я не смог. Я думал, что смогу избежать того, чего боялся. И вот мы здесь, я чувствую себя пиздец каким потерянным и пустым, потому что ты больше не разговариваешь со мной. И хоть он прикусил нижнюю губу передними зубами, он делал это не для того, чтобы вызвать никогда не спящих бабочек в животе Эвана, а чтобы остановить себя от фатального срыва. — Я тоже всё ещё люблю тебя, — признался младший, думая, что его бывший парень заслуживает знать правду. Голубые глаза расширились в удивлении. — Серьёзно? Эвану было сложно произнести то, что он хотел сказать. — Да. Я серьёзно не могу вспомнить момент, в котором я не вспоминал тебя. — Реально? Это точно, блять, не выглядело так всего несколько минут назад, — Джон забросил свои кроссовки на скамейку и переместился на своём месте. Младший следил за движениями глазами, а затем добавил с нерешительным смешком: — Ну, я думал, что ты мог видеть сквозь стены, которые я сейчас поставил. — Да, полагаю, что я могу. Просто не в этот раз. В этот раз было твёрже, — рука хлопнула его по губам, как только оттуда выскочил случайный смешок из-за непреднамеренной инсинуации, которую тот произнёс. К его удивлению, Эван посмеялся вместе с ним, похожесть ситуации буквально топит. Джон поймал себя на том, что неосознанно наклонился вперёд, чтобы нежно поцеловать левую ямочку. Его кожа была тёплой и нежной под губами, осознание того, что Джонатан всё испортил почти вызвало у него резкий удар от того, как быстро он отступил. — Дерьмо, прости, я… — Всё в порядке. Я вроде как скучал по этому. Застенчиво улыбнувшись, Эван положил подбородок на колени, а затем опустил ноги на землю. Джон несколько секунд рассматривал местность, формируя мысли и идеи. — Что всё это значит для нас? Знаешь, я люблю тебя, ты любишь меня… — словно поиск чего-то в абсолютно темной комнате, американец старался быть аккуратным в словах. — Что ты хочешь, чтобы это значило? — Не бросай в меня этот кривой мяч обратно в меня. Это не обратная карта в Uno, сучка, — паническое хихиканье вырвалось из-под горла, он предположил, что его отсеют обратно во френдзону, что было бы более, чем справедливо. Неважно, насколько сильно желание предложить «попробовать ещё раз», поцеловать его или сделать что-нибудь в таком духе, что привело бы к продолжению их отношений, всплыло в голове Эвана, потому что хоть раз его мозг был сильнее его сердца. — Я думаю, нам стоит остаться друзьями. На этот раз по-настоящему, и посмотрим, как оно пойдет. Может мы когда-нибудь снова окажемся вместе, но сейчас нам нужно просто немного сосредоточиться на себе. Эван не собирался продолжать с того места, на котором они остановились, нет. Он жаждал ответов на избегаемые вопросы, только половина его была готова рискнуть всем и прыгнуть обратно в объятия мужчины, которого он любил почти безоговорочно. Конечно, было бы неплохо проснуться, вновь обнимая его за грудь, взять за руку и показать мир, в котором он принадлежал ему и только ему, спеть с ним караоке, пока они путешествуют по городу в середине ночи, чтобы найти всё ещё открытый ресторан. Но он был не уверен, что его голубой болтун однажды не передумает и не оставит его с разбитым сердцем. — Эв, я жил так в течение в трех месяцев, и я пришёл к тому же выводу, что и в ту секунду, когда я выходил из твоего общежития, — лицо Джонатана было бледнее обычного, слова осторожны и неторопливы. — Но я знаю, что я потерял твоё доверие, убежав делать свои эгоистичные дела, поэтому я понимаю, что ты чувствуешь. И длч тебя я готов ждать, пока не заслужу его обратно. Если ты хочешь, конечно. Эван не считал, что может влюбиться в него ещё больше, но всё равно позволил этому случиться тогда и там. — Я хочу этого, Джей. Поверь мне, — слова откровенные и нежные, Эван никогда не звучал более серьёзнее. — Окей. Тогда решено. Мой новый квест — заставить тебя снова доверять мне. Легко. Ага-м. Определённо, — тон лился сомнением и страхом перед почти невозможным испытанием. — Я думаю, ты только что получил фору. — Да? Кивнув, Эван поднялся на ноги и потянулся, готовясь к следующему предложению. -Тогда давай попробуем херню с дружбой, да? — Как? — Хочешь вернуться и потанцевать? Рука, протянутая к голубоглазому парню, была мгновенно схвачена, как только он вскочил. — Да, черт возьми, а почему бы и нет? И вот так два прошлых любовника закончили танцевать Макарену, когда они должны были танцевать медляк, и высмеивать людей за то, что они следовали традициям Дня Святого Валентина, в то время как какие-то пары чрезмерно заботливых глаз изучали каждое их движение. Как два парня, которые никогда не разлюбят друг друга, смогли сдержать себя в «ночь страсти» и повеселить друг друга, вместо того чтобы улизнуть и восстановить отношения, которые когда-то были разорваны. Как Джонатан проводил Эвана обратно в общежитие, не оставив на его губах ни одного поцелуя, не получив приглашения войти и не уехав домой в печали. Он не мог быть грустным. Не тогда, когда он знал, что у него еще есть шанс искупить свою вину на следующий день. И последующий. Эван будет ждать его с ещё не до конца раскрытыми руками и заставит его снова влюбиться в него.