Ася

      А она хорошо смотрится в этом платье              Вот мои первые мысли о ней. Ей действительно шёл цвет. И у меня не возникло мысли, где она его купила, лишь что такая простая вещь может подчеркнуть особую красоту в таком же простом человеке.        — Здесь не занято?              Вот её первые слова, которые я услышала в свой адрес. Произошло это через несколько дней после нашей встречи. Я помню, что этот вопрос застал меня врасплох. Ответить или просто кивнуть? По ночам, перед сном, я представляла, что всё-таки поздоровалась с ней. Мы могли бы начать общение ещё тогда, и стольких проблем можно было бы избежать.        — Приятно познакомиться. Я Ася.              В то раз я первая подошла к ней. Вроде, я попросила у неё ручку, но так переволновалась, что сразу представилась. Сказала я это невпопад, даже не расслышала, на что я ответила. Но всё обошлось. Те слова она впервые сказала мне, когда у нас начался цельный разговор. Если, конечно, попросить канцелярию в туалете у незнакомого человека это разговор. Конечно же, от этого момента я тоже краснела, когда лежала дома в одеяле. Её смех пробуждает тёплое чувство где-то внутри, и в это же время на кончиках пальцев. Иногда она заходится так, что тяжело остановиться. Этот заразительный звонкий смех. Вокруг тебя сразу появляется аура спокойствия, уюта.       Она любит клубничный коктейль. Мы частенько сидели в кафе после пар и смотрели в окно на прохожих. Я дико нервничала и не могла придумать тем для разговора. Для чего я это делала тогда? Не знаю. Может, хотела, чтобы она снова сделала первый шаг, как когда я не смогла выдавить из себя ни слова. Проблемой были лишь предлоги чтобы посидеть. С каждым разом их становилось всё меньше, и зачастую Ася, устав от молчаливого созерцания улиц, извинялась и уходила. Похоже, ей не составляло труда придумывать причины уйти. Это меня беспокоило.              — Какой твой любимый фрукт?              Её речь была немного надрывной, будто она разозлилась на что-то. Этим что-то вполне могла оказаться я. Иногда тишину, в которой мы сидели в кафе, прерывали такие вопросы, которыми у нормальных людей обычно начинается разговор. Я отвечала кратко, спрашивала у неё то же самое. Мне хотелось с ней поговорить, но внутренний голос твердил, что я непременно скажу какую-то глупость.       Ася всё чаще стала отказываться от кафе. И ежу было бы понятно, что такое времяпрепровождение ей не интересно. Мне становилось грустно, ведь я ничего не могла поделать с собой. Я насмотрелась разных видео в интернете и поняла, что как ты себя поведёшь, так, скорее всего, и ответит человек. Специально для неё, я встала пораньше и зашла в пекарню до первого занятия. И что же было дальше? Конечно же, ничего хорошего. В то злополучное утро я, стоя с коробочкой с клубничным пирожным, молча наблюдала, как она расхваливала свои туфли. Подаренные парнем на день рождения. Её парнем. Как я могла упустить этот момент? Парень! Это всё-таки была не отмазка, а реальная причина уйти домой пораньше, а не сидеть молча со странной одногрупницей.       В итоге пирожные полетели в мусор, а я просидела на первом ряду весь день, стараясь заглушить мрачные мысли учёбой. Мне стало очень неловко, что я отбирала у неё своё время.       После этого я ещё несколько дней поглядывала на неё исподтишка. Утром смотреть на неё, а вечером представлять, как мы общаемся. Как она смеётся от моих шуток, как мы без труда находим общие темы для общения. Несбыточные мечты, а как же иначе?       Иногда, в перерыве между парами, когда я выходила за здание покурить, я видела её. Она садилась на облезлую скамейку и разговаривала по телефону. Мне удавалось лишь мельком взглянуть на неё, чтобы не вызвать подозрения. Временами, она улыбалась, а временами — серьёзно смотрела на щебёнку под ногами, стиснув телефон в руке. Я догадывалась, с кем она разговаривала, и тихо ненавидела этого человека, который доставляет её грустить. Это же нормально, проявлять эмпатию к человеку, с которым хочешь подружиться?       В следующий раз мы заговорили через месяц. Я нарочно искала все возможное и невозможные пути привлечения её внимания, иногда даже одевала блузки вместо обыденных больших рубашек. Мы столкнулись в коридоре, у неё упали солнцезащитные очки. Я подняла их и протянула рук чтобы вернуть, но она лишь закрылась руками и ускорила шаг. Во мне проснулось беспокойство. Что могло её так расстроить?       Так делать не следовало, но я проследила за ней и зашла в тот же туалет. Ася не заметила меня. Наверное, она подумала, что никого нет, и плюхнулась прямо на пол. По мне пробежала дрожь. Часть меня говорила, что нужно бежать обратно в аудиторию, и что это не моя проблема. Другая же громко кричала, что это снова из-за её парня, вот только обычным телефонным разговором это не кончилось.       Я была в растерянности. Из-за громких всхлипов, Ася не услышала, как я достала из рюкзака салфетки, потому что когда я дотронулась до её плеча, она вздрогнула, что означало, что она не ожидала увидеть меня тут.              — Ты что, следишь за мной?              Мне стало неприятно, что она прокричала мне это в лицо. Я мотнула головой и протянула салфетки. Хорошо, что она их взяла. Пока она пыталась привести дыхание в норму, я увидела нечто ужасное. На всём левом виске у неё багровел синяк. Как такое могло произойти? Упала с лестницы? Да ничего подобного! Это её парень постарался? Скорее всего, нет. Я снова много думаю и мало делаю.       Я намочила салфетку и подала Асе. Попыталась пошутить, чтобы поднять насторение. Вроде, я сказала что-то наподобии «Прости, но это лучше чем ничего». Глупая идея. В ответ она хмыкнула и отвернулась. Я хотела извиниться, но внутренний голос бушевал, и перед глазами были слова «Ты знала, что так и будет». Но тактика не открывать рот мне уже порядком надоела. Я с самого начала хотела с ней подружиться. Надеюсь, она это понимает.              — Тебе нужна помощь? — спросила я тогда. Сейчас я думаю, что глупее вопроса я придумать бы не смогла. Будто она могла сказать «да».       — Тебе то что?       — Я хочу помочь.       — Что, опять пригласишь меня поиграть в молчанку?              Елейный голосок окрасил её манеру речи в кислотные тона. Я отшатнулась от услышанного. Тогда это меня очень сильно задела. Я хотела сказать ей что-то грубое, плюнуть на рану, но не смогла. Оно и к лучшему, правда? Я просто встала с пола и ушла на пару. Внутри всё разрывалось. Вот что она обо мне думает, в тот момент это перекрыло все другие мысли. Оказывается, шла я совсем не на занятие. Я остановилась уже на выходе, на турникете.       Тогда я вернулась домой поздно. Много ходила, но думать не хотелось. Какое-то время я просидела на скамейке в парке, поджав ноги под себя. Мысли шли, а слушать их не было ни сил, ни желания. Оказывается, Ася смогла меня ранить сильнее, чем я могла того допустить. Мы же с ней даже не подруги, как такое возможно? Хотя, ничего секретного она не сказала, просто констатировала факт. И развеяла мои иллюзии о том, что наши посиделки могли принести плоды.       Наследующий день она не пришла в университет. И всю следующую неделю её тоже не было. Наконец, когда она появилась, у меня не осталось никаких сомнений, что с ней что-то не так.       Она пришла с коротко стрижеными волосами. Не обычное каре, а прямо-таки под мальчика. Это стало главной темой для обсуждения в тот день. Я подошла к ней на обеде, но она нарочно отвернулась от меня. Одна из её подруг даже фыркнула мне в лицо. Какая несправедливость.       Но я абсолютно точно хотела узнать, в чём же всё-таки дело. Через несколько дней я решилась к ней подойти. Позвала в парк. Пообещала, что в этот раз мы поговорим. И чёрт меня потянул за язык сделать это именно в тот день. Кто же знал, что ни у одной из нас не окажется зонтика и мы окажемся в том надоевшем кафе.              — Ирисковый латте. — Ася заказала что-то новое.              Я вопросительно на неё посмотрела, а она, не заметив подтекста, просто пожала плечами. Начать разговор стало не легче, но теперь прибавилось желание узнать правду. Похоже, я слишком долго на неё смотрела.              — У тебя наверняка есть вопросы. Давай уже, задавай.       — У тебя всё хорошо? — Я не подумала когда сказала это вслух. Внутри всё сжалось. Снова глупость сморозила.              Ася посмотрела на меня непонимающими глазами, а потом мягко улыбнулась. Кажется, ей понравился мой вопрос. Узелок внутри немного раскрутился.              — Почему ты задала мне этот вопрос? — она посмотрела мне в глаза. Огромных усилий мне стоило ставить их на том же месте.       — Потому что мне не всё равно? Ты не ответила.       — Нет, со мной не всё хорошо. Я не буду врать об этом, но и помощи просить не хочу. Ты об этом хотела поговорить?              Да я и сама не знаю, о чем я хотела поговорить. Сначала ляпнула, а теперь сижу и выкручиваюсь.              — Я хотела извиниться за то, что отнимала у тебя время. Нуу… когда мы тут просто сидели.              Я испугалась её внезапного смеха, и этот момент мне запомнился больше всего с того разговора. Её смех изменился. Не то чтобы сильно, но эту разницу я могла чётко если не услышать, то ощутить. По спине пробежался холодок. Будто в её мягком заливном смехе добавилось металла. Она снова посмотрела на меня и уже серьёзно ответила:              — Ничего страшного. Мне даже нравилось сидеть так. В какой-то степени. Странные у нас отношения, не находишь?              Ага, прямо с языка сняла. Что она имела ввиду? Может, до этого она тоже думала подружиться со мной? Теперь, кажется, что словами, сказанными тогда в туалете, она хотела ранить саму себя.              — Может станем подругами? Ну как, согласна?       — Мы же не знаем ничего друг о друге.       — Друзьям не обязательно нужно много знать друг о друге. Отношения не начинаются с того, что каждый отдаёт другому своё резюме с надписью «прочитаю базовый набор фактов обо мне и мы можем считаться друзьями». Мы можем узнать больше друг о друге с временем. Конечно, если будем разговаривать.              Я согласилась. Дальше беседа протекала гладко. Неожиданностью для меня стало то, насколько мне легко с ней общаться. И дождь за окном не портил настроение. Когда она говорила, я чувствовала прилив сил. Может, могла бы слушать её часами.       Ближе к вечеру мы разошлись по домам, предварительно обменявшись телефонными номерами. И в подъезд я заходила, как последняя дура, улыбаясь во все тридцать два и по-детски радуясь новой подруге.       Общаться чаще мы не стали, просто так-же, раз в неделю — а иногда реже — мы сидели в кафе и болтали о мелочах. Пока однажды она не позвала меня погулять по городу. Это было неожиданно и приятно. Точного направления она не задала, отделавшись простым «куда ноги поведут».       В этот раз разговор не клеился. Мы шли по проспекту, я рассматривала прохожих на другой части улицы.              — Ты же знаешь, что у меня был парень?              Я встала как вкопанная. Этот вопрос поставил меня в ступор. В любом контексте он был не в тему, несмотря на все мои попытки найти оправдание к глупым мыслям, что возникли у меня в голове в тот момент. Я тупо посмотрела на Асю, не понимая, к чему она ведет.              — Да, что-то слышала… — я покраснела и, чтобы это скрыть, ещё сильнее закуталась в шарф. Благо, что день был ветреный и это действие не вызвало подозрений.       — В тот день, когда мы встретились в туалете, это от него был синяк. Не знаю, заметила ли ты, но я после этого не ходила на занятия еще неделю или около того.              Конечно, я заметила, дурочка! Для меня это был точно такой же шок. По её лицу было видно, что ей так же неловко об этом говорить, как и мне. Она натянула шапку на уши. Да и волос у неё после этой нашей встречи тоже поубавилось. Тут только слепой не заметит.              — Вобщем, я поняла, что с ним у меня ничего не выйдет.              Она завернула в какой-то двор. Мы сели на скамейку и немного помолчали. Пока она рассматривала голубей, собираясь с мыслями, я не находила себе места. Хотелось узнать, что же в итоге с этим недо-Ромео.              — Я угрожала ему, что напишу на него в полицию, а он только обрадовался и начал собирать вещи. Обрадовался! А пока он бегал по моей квартире в поисках своих вещей, я стояла как курица и ревела.              Её пальцы сжали деревянную панель скамейки так, что у Аси побелели костяшки пальцев.       Я не давила. Понимала, что сейчас мы переходим от стадии подружек поболтать до личных тем. Я хотела поддержать её, но не знала как. В голову пришло только положить свою руку поверх её. На секунду, она удивлённо посмотрела на меня, но, увидев что-то в моих глазах, продолжила. Возможно, поддержку, которую я всем сердцем желала оказать ей.              — На прощание он взял кухонные ножницы и отрезал прядь моих волос на затылке под корень. Сказал, что я могу понравиться кому-то лишь с длинными волосами.       — Козёл. — я сказала это так тихо, как только возможно. На самом деле, в голове крутились слова и похуже, но оскорбление человека, навредившего тебе, вряд ли поможет. Мне вот никогда не помогало.       — Спасибо. — Ася посмотрела на меня. Её глаза были на мокром месте.       — Ты красивая, и на это не влияет длина твоих волос. И если он думал, что таким образом лишил тебя красоты, то очень сильно ошибся. Таких уродом масса, каждый проходит через такое. Я знаю, что у тебя в жизни обязательно будет тот, кто полюбит тебя за то, какая ты внутри.              Ася улыбалась, а мне было приятно, что я смогла напомнить ей о её красоте. У меня не было сомнений, что она и сама прекрасно знала об этом, но услышать это от кого-то другого может быть гораздо приятнее, чем тысячу раз проговорить это про себя. Она обняла меня. Не так, как обычно своих подруг, а крепко, прижимаясь, будто желая что-то сказать. Мне хотелось думать, что я помогла ей. Дальше мы еще немного прошлись, и стало вечереть. Но это молчание было не неловким, как обычно. Мне было хорошо находиться в её компании. Я чувствовала себя полезной. Нужной ей.              — Спасибо за чудесный вечер. — Ася обняла меня и пошла к остановке.              Ту ночь я не спала. Я размышляла об Асе. Я считала, что она сильная, что она может с лёгкостью не обращать внимания на гнусные вещи в её адрес. Что даст отпор, что не позволит обижать себя. Но лишь одно незапланированное изменение во внешности, породившее слухи, так сильно подавили её. Тогда я поставила перед собой новую цель. Заставить её принимать себя такой, какая она есть.