***
Высокие башни замка выплывали из мрака безлунной ночи, освещенные всполохами молний. Горгульи, украшающие стены, пугали искореженными гримасами. Раскаты грома эхом разносились по пустым коридорам. Недзуми — заколдованный принц, превращенный в чудовище, сидел освещенный пламенем камина, отчего выглядел ещё более устрашающе: отблески огня пробегали по звериной шерсти, перепрыгивая на витиеватые рога и большой крысиный хвост, дотрагиваясь и застывая встрепенувшимися бликами на острых клыках. И словно на сцену, тихой поступью входит Сион. Сияющий в полумраке, словно призрак, он медленно приближается к Недзуми, не зная какой реакции ожидать. Чудовище вскакивает, выпрямившись во весь огромный рост, нависая над Сионом. — Что же не идешь ложиться ты, мой друг? — произнес Сион мягким, театрально поставленным голосом. — Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — зарычал Недзуми в обличье чудища и протянул когтистые лапы к шее Сиона. Вспышка молнии рассыпалась виноградной лозой по свинцовым облакам. Треск грома. Недзуми вздрогнул во сне. Картинка резко переключилась на другой сюжет.***
Своды коралловой пещеры возвышались над головой. Яркие морские цветки поблекли, словно гербарий, служа напоминанием о былой живой красоте. Морская ведьма Инукаши пальцем поманила Недзуми к себе, её длинные волосы плавно колыхались над чаном с зельем. Недзуми был в замешательстве, когда захотел сделать шаг навстречу, но обнаружил, что вместо ног имеет длинный хвост с переливающимися перламутровыми чешуйками. — А еще ты должен заплатить мне за помощь, — сказала ведьма.— И я недешево возьму! — Что и требовалось ожидать, — усмехнулся Недзуми, понимая, что даже во сне Инукаши своего не упустит. — У тебя чудный голос, им ты и думаешь обворожить принца, но ты должен отдать этот голос мне. Я возьму за свой бесценный напиток самое лучшее, что есть у тебя. — Если ты возьмешь мой голос, что же останется мне? — Твое прелестное лицо, твоя плавная походка и твои говорящие глаза — этого довольно, чтобы покорить человеческое сердце! Ну полно, не бойся: высунешь язычок, и я отрежу его в уплату за волшебный напиток! — раздался зловещий смех, отражаясь от стен и не предвещая ничего хорошего. В руке Инукаши блеснул кинжал, а из котла повалил густой дым с игристыми пузырьками, выталкивающими с морских глубин на поверхность.***
Недзуми стоял на сцене маленького захудалого театра, в который приходили толпы поклонников, чтобы полюбоваться актерской игрой неземной Ив. На этот раз была премьера нового спектакля, и директор не поскупился на декорации. Каменную стену вензелями опоясывала металлическая решетка, опутанная зеленым плющом рисующим удивительные фигуры. На уютном балконе догорал огарок свечи, приглашая путников заглянуть и отдохнуть в мягкой обволакивающей темноте. «Наверное я переутомился…», — подумал Недзуми, пока суфлер из-за кулис яростно шептал строки. Актер вздохнул полной грудью. Высокопарные слова, обрамленные глубоким голосом, слетели с его уст:» Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною!»
Но спектакль был пущен на самотек — явно не по задуманному сценарию. На балкон вышла вовсе не Джульетта, а Сион, облаченный в костюм другой эпохи, как будто бы автор пьесы потерял мысль повествования, и шальным пером приписал персонажа совершенно другой театральной постановки. Сион оглядел зрительный зал пристальным взглядом, ожидая восхищенных возгласов и рукоплесканий, будто все только и ждали его появления и начал…петь??? Партия Кристин Даэ из «Призрака оперы» нарастающей волной разнеслась, всколыхнув задние ряды.«Тот голос призрачный в полночном сне, Зовя по имени, являлся мне. Но наяву меня мой сон настиг: В мой разум Призрак Оперы проник, Он мой двойник.»
«Черт ногу сломит, если попытается во всем разобраться! Кто вообще пустил этого чудака на сцену!» — про себя возмутился Недзуми и решил забраться по решетке, чтобы самолично выдворить знакомого дурака. Предвкушая увидеть удивленное лицо Сиона и имея опыт появлений на чужих балконах без приглашения, Недзуми цеплялся за скользкий металл, обжигаясь зеленой листвой, и чем выше он карабкался, тем нескончаемым становился подъем и недосягаемой казалась заветная цель. Недзуми почти перестал замечать судорогу сводящую онемевшие пальцы. Театр остался далеко позади. Белые пушистые облака, манили упасть в необозримую даль бескрайнего неба. Держаться не было больше сил, руки соскальзывали. — А давай улетим вместе? Ты ведь тоже умеешь летать, только не подозреваешь об этом,— Сион, парящий в воздухе, улыбался протягивая руку. — Полетим куда? В рай?— съехидничал Недзуми, удивляясь как его друг безо всякого труда нагнал его. — Конечно же в Неверленд! Из двух самых ярких на небе звезд нужно выбрать ту, что выше, и следовать за ней, затем повернуть направо и держать курс до рассвета! Хватай меня за руку — это последнее предложение! Там нас никто не найдет! — воскликнул Сион навстречу ветру, радостно трепавшему белоснежные волосы. Недзуми очень захотелось поверить ему, забыться на мгновение. Переборов самого себя и свою гордость, он прикоснулся к мягкой ладони товарища, проваливаясь в облачную пелену. «Вот и верь ему теперь после этого!» — пронеслось в голове Недзуми вместе со свистящими потоками воздуха.***
От сказочного королевства остались руины на месте которых начала пробиваться зеленая трава, жители были заколдованы и пали вечным сном, королевская чета пленена. Крысиный король восседал на троне, наконец-то добившись своего. Столько лет люди из идеального города уничтожали и сжигали его народ, устраивая безжалостные зачистки, и вот, наконец-то, настал час расплаты! Полчища мышей и крыс сбежались на аудиенцию, будто подвластные зову гамельнского заклинателя, среди них были разведчики, информаторы и гонцы. — Кажется стоит ожидать гостей, — промолвил Крыс, заприметив принца издалека. Сион ворвался вихрем, глаза блистали праведным гневом: — Я думал ты мне друг. Верил что третий вариант все наладит, но ты пошел по пути разрушения. И оглянись вокруг — ничего не осталось, кроме камней и крыс. — Ну что ж сразимся в поединке? — усмехнулся Крыс, — Кто выиграет того и правда. Они сражались в рукопашном бою. Сион стойко выдерживал нападки противника, но Крыс был коварнее и изворотливее. Поверженный принц лежал на холодных обломках, Крысиному королю оставалось нанести решающий удар. Но он остановился, не в силах этого сделать, ибо от одной мысли об убийстве сжималось сердце, словно в железном капкане. — Я не могу! Прочь с глаз моих! Долой! А коль вернешься превращу в деревянную игрушку — сквозь зубы процедил Крыс. Но вместо того чтобы уйти, Сион начал приближаться — аккуратно, словно к дикому заплутавшему зверю. — Не подходи, кому я говорю! — глаза Крыса опаляли угрозой. — В тебе есть доброта, я это знал всегда — тихо произнес Сион, дотронувшись до плеча короля. Они застыли, пытаясь прийти к согласию. Крыс был полностью обезоружен. Пищащая армада грызунов, необузданной волной накрыла юношей, утягивая за собой, словно бурная горная река. Как будто бы подчиненные взбунтовались, против своего господина. Крысы были повсюду, их когтистые лапки царапали веки, щекотали уши, лезли в дыхательные пути, перекрывая кислород. Блаженная темнота прикрыла веки.***
Дальше сон становился всё страннее и страннее, когда казалось бы куда еще? Дорожка из желтого кирпича струилась лентой, уходя за горизонт. Вокруг произрастали неизведанные деревья: с кленово-красными листьями и прозрачными мыльными пузырями, вместо цветов, которые взмывали в высь по дуновению суховеев, зарождающихся в сахарных пустынях. Некоторые из травянистых растений шурша передвигались на ветвистых корнях в поисках воды, «Пить! Пить!» — шептали они. По небу проплывали розовые облака, в которых прятались бабочки размером с птиц. «Для полноты картины не хватает радуги и единорогов», — поморщился Недзуми, которого начало подташнивать от этой разноцветной идиллии. И тут, как будто внемля приказу, материализовалась разноцветная дуга и раздался стук цокота копыт. Сион шел вприпрыжку, опережая компанию. За ним следовали Рикига, который обзавелся знатной шевелюрой и вздрагивал от малейшего шороха; Инукаши, с соломой, торчащей из бессчетного количества карманов, и Недзуми, гремящий железными латами с заостренным топором на перевес. — Если мы найдем волшебника Изумрудного города, то он вернет меня домой! Спасибо, что сопровождаете меня» — обратился к товарищам Сион — Тебе Рикига волшебник подарит храбрость, тебе Инукаши — ум, а тебе… — парень улыбаясь повернулся к железному дровосеку, — а тебе Недзуми — сердце! — Уж мозги бы вам точно не помешали, — прокомментировал Недзуми. Его как будто бы никто не услышал. — А теперь давайте возьмемся за руки и споем нашу коронную песню " Ничего на свете лучше не-е-ту, чем бродить друзьям по белу све-е-ту…». Откуда-то сверху раздалось звуковое сопровождения. Навязчивый мотив надолго застревал в голове, играя allegro di molto на истонченных нервах. — А ты почему не подпеваешь? — подтрунивала Инукаши. — Я актер трагедий, а не мюзиклов. Куда мы идем? В дурдом? Песня смолкла, зазвучала тревожная мелодия. Друзья остановились. Маковое поле расстилалось бархатным покрывалом. Склоненные соцветия трепетали, утопая в ласке Солнечных лучей и источая сладковатый аромат, который обволакивал, одурманивая сознание, приглашая в царство Морфея.***
Недзуми открыл глаза. Пушистый снег, кружащий в танце, искрился в бездне серебра. Пурга звеня заносила следы, царапала щеки и залепляла веки. Мороз сковывал движения, обдувая холодом. «В этих условиях я долго не протяну», — подумал Недзуми. Он увидел замок, воздвигнутый изо льда, словно хрустальное изваяние. Огромные полупрозрачные врата распахнулись, как будто бы приглашая войти в тронный зал. На троне, созданным из множества сплавленных кристаллов восседала Снежная Королева-Сафу, облаченная в белоснежные меха и увенчанная драгоценной короной. — Я пришел за Сионом. Где он? — молчание Сафу начало порядком раздражать Недзуми. Она грациозно приподняла руку, указывая на внезапно отравившуюся дверь. Ее взгляд из-под прикрытых ресниц не выражал никаких чувств: ни ненависти, ни любви, ни сожалений — только праздное безразличие. Сион был холоднее льда, губы синели на бледном лице, кожа покрылась тонкой корочкой инея, а некогда веселые глаза — потухли, будто из них ушла душа. — Борись за жизнь! Мы обязательно найдем выход! Только не вздумай умирай! — в сердцах воскликнул Недзуми, попутно укутывая друга в наспех скинутый плащ. Страх овладел им. Что если он опоздает? Не спасет Сиона от гибели? Потеряет единственного близкого человека? Небольшая резная дверь, словно подвешенная в воздухе, возникла из ниоткуда. Она была украшена растительными мотивами, переплетения лоз обрамляли дверной косяк, то тут то там скрывались сказочные птицы, приятно пахло сандалом, дверной молоток в виде совы стерег от незваных гостей, а на небольшой золотистой ручке висел ярлык с надписью «Открой меня». Недзуми, придерживая Сиона, побрел навстречу неизведанному.***
Стоило легонько толкнуть дверцу, как друзья очутились на залитой солнцем поляне. Жизнь бурлила: стрекотали сверчки, над головой проносились синицы, чирикая о своем, шелестела трава. Хор, сотканный голосами природы, оглушал. Сион обзавелся красным камзолом, парой кроличьих ушей, которые дергались в нетерпении, и тикающими часиками, свисающими на цепочке. — Мы опаздываем! Говорю же, точно, опаздываем! — встрепенувшись воскликнул Белый Кролик, заглядывая Недзуми в глаза. — Куда тебя черти несут? Я больше не буду тебя спасать! — не успел крикнул Недзуми, как белого кролика и след простыл. Ничего не поделаешь, пришлось бежать за ним, но оказалось Сион удивительно быстрый! Что-то мешало Недзуми свободно и плавно передвигаться, парень понял что именно, лишь споткнувшись о подол длинного платья. Чертыхаясь от негодования, он подхватил оборчатую юбку. Это был совершенно неподходящий момент для перевоплощения в Ив. — Быстрей! Быстрей! За мной! — кокетливо выглядывая из кроличьей норы, зазывал к себе Сион, указывая пальчиком на циферблат. Недзуми подошел поближе, опрометчиво забыв, что Сиону во сне не следует доверять — к положительному финалу это все равно не приведет. Земля ушла из-под ног, черная бездна сомкнулась над головой, не пропуская свет. Он летел в пустоте, как будто погружаясь в неизведанные глубины океана. Терялось чувство реальности, искажалось время. Он всегда думал, что в подобные моменты жизнь пронесется перед глазами, но этого, к сожалению или к счастью, не происходило. И тут…***
Недзуми широко распахнул глаза и резко сел в кровати. Сердце до сих пор бешено колотилось, пульс стучал в висках. Он сфокусировался, ожидая подвоха, но кошмар наконец-то закончился. Как приятно было увидеть знакомые обшарпанные стены, украшенные нотами, книжные шкафы с ветхими книги, расстроенное пианино в углу. Сион сидел в полумраке, грея руки у печки. Светловолосый улыбнулся, но встретившись с зорким взглядом, тут же отвел глаза. — Не спится? — предчувствуя, что на этом эпопея со снами не закончилась, поинтересовался Недзуми. — Наверное, стоит поменьше читать сказки на ночь, — неуверенно начал Сион… — И в чем же дело? — ехидно усмехнулся Недзуми, потирая глаза — Ваше величество, соизволили мучить кошмары? «Хорошо, что ты никогда не узнаешь, что я только что пережил». Уж об этом он — Недзуми, точно позаботится. — Что-то типа того… — пробубнил Сион, заливаясь краской, а потом серьезно добавил — Обещай что не будешь издеваться, если я расскажу? А то как-то неудобно получается… — Неудобно спать на потолке — одеяло спадает. Давай, колись уже! — Снилось многое. Из последнего, что помню: я жил в высоком доме, из моей комнаты были видны разноцветные черепичные крыши. Но тут в мое окно влетаешь ты, с пропеллером за спиной, заявляя, что ты лучше собаки и вообще мужчина в самом расцвете сил подходишь ко мне ближе, вплотную и… — И? — даже Недзуми не терпелось услышать развязку. — И…предлагаешь пошалить — зажмурившись выпалил он, сгорая от стыда. — Кажется, твоя ночка была поинтереснее моей, — добродушно рассмеялся Недзуми, взъерошив Сиону волосы. Подобных откровений и намеков от его подсознания он точно не ожидал.