Автограф

У Веры даже в бункере были эти вездесущие граммофончики датуры. Сладкий и вездесущий аромат усовершенствованного дурмана наверно уже свалил бы Джона с ног, не будь он Сидом, а соответственно не имея бы он антидота. — Ты заберешь её? — будто с осторожностью спросила Вера, даже не обернувшись, продолжая мягко и почти невесомо идти босыми ногами по голому металлу в направлении нужного помещения. — Зачем? — поставленный голос Джона зазвучал легким эхом в пустом коридоре. Он пытался показать равнодушие. Но Вера знала. Знала наверно чуть ли не больше самого Отца о его брате. Татуировка, не шрам «Жадность» в самом низу живота, где у Отца «Похоть». — Обычно, ты именно так поступаешь с теми, кого выбираешь на роль… — Вера наигранно засмущалась, повернулась к нему лицом и совсем тихо прошептала, — шлюшек. — Сейчас я исключительно поговорю с ней. Непозволительно так развлекаться с той, кто дал начало Жатве. — Джон улыбнулся, — Пока. — И именно поэтому ты принёс с собой тату машинку, Креститель? Думаешь в Блажи она скажет тебе такое желанное «Да»? Или начнет петь «Ох, Джон, храни нас!»? — Мы, конечно, с тобой близки, сестричка, но думаю даже тебе иногда стоит сдерживать свои слова. Иначе, кто знает, когда придет новый «подарок»… — Мой брат, такая бука! — рассмеялась Вера и остановилась у двери, — твоя комната. Она не полностью поглощена Блажью, так, что в сознании, только немного парализована и дезориентирована. Я использовала немного Блажи в порошке. Когда будешь уходить — можешь заглянуть на чашечку чая… Дверь открылась с привычным тихим скрипом. Помощница лежала на кровати, упираясь немного остекленевшим взглядом в белый потолок. Рука девушки слабо дернулась от звука хлопка закрывшейся за спиной Джона двери. «Скажу честно, я даже разочарован немного. Но совсем чуть-чуть. Ты успела напакостить Иакову, тем что помогла в марине Драбменов сопротивлению. Он был в сильном гневе… Я уверен ты ещё попадешься его охотникам и узнаешь на себе, что это такое. Ты сожгла Вере, нашей дорогой сестренке парочку полей и всё-таки влезла к обожаемому Уайтхорсу в тюрьму. Вот только ты наверно плохо знаешь, что человек-то он гаденький на деле. Но это уже детали…» Джон прошел в глубь комнаты к креслу и небольшой тумбе рядом. Ловкими и быстрыми движениями он разложил на тумбе тату-машинку и её детали — чернила, иглу, спирт и даже заживляющую мазь. «Хотя знаешь, меня почти обидело то, что за всё это время твоих пакостей, ты не появилась на МОЕЙ территории и не дала шанса поймать тебя первым. За меня с этим справилась Вера и её прекрасная Блажь. Хотя, тебя тоже можно понять — моя Долина Холланд, красивое место, но сплошная равнина и поля. Всё как на ладони. Впрочем… Мы ведь ещё исправим эту неприятную оплошность, верно? Ведь крестить тебя должен именно я, а значит мы должны быть хорошими друзьями. Ты согласна, Салага? , — Джон замолчал на минуту, настраивая машинку и продолжил, — Глупое прозвище. Твои друзья ведь даже не называют тебя настоящим именем…» Джон с легкостью придвинул тумбочку к кровати на которой лежала Помощница шерифа. Со снятием верхней части одежды у мужчины не возникло проблем — рубашка быстро оказалась порезанными кусками на полу. Джон не был чистоплюем и педантом, однако состояние элемента одежды вызывало в нем явную брезгливость — поношенная джинсовая рубашка, явно не из вещей Помощницы, ибо не по размеру, была вся заляпана грязью, а в некоторых местах ещё и кровью, слабый запах пота забивался в тошнотворности сильных запахов бензина, дешевого алкоголя и пороха. Джон всегда следит за своими игрушками. Причем во всех смыслах. Именно поэтому он положил рядом с головой Помощницы свежую рубашку. Она будет велика девушке, но и на том могла бы сказать спасибо — ни одной шлюшке в этой комнате ещё не была оказана такая честь — забрать себе рубашку самого Крестителя. Но они потом сочтутся, Джон был в этом уверен. «Ну так, как должен выглядеть мой маленький автограф на твоей коже? Просто имя? — он нежными движениями начал протирать правую часть низа живота Помощницы спиртом, счищая там всю грязь, хоть Вера и купала её по его просьбе, — Это было бы легко и быстро, но тебе не кажется что это слишком просто и скучно? Давай хотя бы немного разнообразим… Нет, грех мы наносить не будем. Я ещё не до конца его разглядел и ещё размышляю, что же тобой движет — зависть, гордыня или гнев? Поэтому… Я знаю! Я сделаю тебе весы. Свои весы. И тогда никто посторонний не посмеет к тебе прикоснуться так, как это сделаю потом я. Но это будет потом. Ты покаешься. Во всех грехах, даже в тех, что сама считаешь невинными. Ты скажешь мне «Да». Везде. Я дам тебе множество поводов сказать мне «Да, Джон», «Да, Креститель», «ДА!».