I don't wanna die.

I look inside of myself And try to find someone else Someone who's willin' to die, To watch you cryin for help Бьянка не помнила, была ли ее жизнь хоть когда-нибудь счастливой. Она не помнила, улыбалась ли когда-нибудь просто так, а не потому что иначе брат будет грустный. Не помнила, чтобы на нее хоть кто-нибудь смотрел если не с любовью, то хоть… Да хоть с чем-нибудь не негативным! Братишка, конечно, не в счет. Но Бьянка не могла цепляться за брата. Она хотела друзей. Хотя бы одного. Она хотела видеть гордость других за свои заслуги. Она, черт возьми, хотела доказать, что заслужила хорошее отношение. И нельзя сказать, что она была какой-то бездарной и невзрачной. У нее была красивая классическая внешность, мягкий итальянский акцент и чарующий голос. Она умела петь и вышивать. К тому же была достаточно сильной по сравнению с другими девочками. Почему ее поливали грязью она не знала. Будто люди видели в ней какую-то угрозу, а не нормального человека из плоти и крови. — Мерзкая ведьма! Не смей к нам подходить! От тебя несет смертью! Что значит последняя фраза Бьянка не понимала. Что это за намек? Бьянка в жизни никого не убивала и не планировала. Они сами нарвались. — Это из-за тебя моя сестра лежит больная! — орал какой-то мальчик, крепко сжимая в руке нож. — Это все из-за тебя! Мерзкая! Ты мерзкая! Ты никому не нужна! Ошарашенная Бьянка непонимающе стирала кровь с разбитой губы и хлопала глазами. Ее окружили трое мальчишек, старше ее на пару лет. Злые, как собаки. «Адские гончие.» — мелькнула совершенно неожиданная и непонятная мысль. — Никто не заплачет, если ты умрешь! Никто о тебе не вспомнит! Бьянке было девять, когда ее хотели убить. Наверное, раз в третий. Только видимо теперь они были серьезны. В руках у них были ножи, ржавые и тупые. Прям как их головы. Один из них кинулся на нее. Бьянка не хотела ничего делать. Но она не хотела и умирать.

You gotta kill when you gotta kill Yeah that's what they say And I can't go against God's will, You better pray

Ладонь, которой он держал ее, готовясь ударить, внезапно стала пузыриться. Мальчик широко открыл рот и отпустил ее, глядя, как лопается его кожа, оголяя красное мясо и кость. Бьянка тоже смотрела на это. Не из-за злорадства. Любопытства. Она никогда такого не делала. Человека заживо она еще не сжигала. Два оставшихся с испугом и криком бросили ножи и убежали, пока их друг истошно вопя пытался высвободиться из черного пламени, лишавшего его жизни. Ди Анджело открыла в себе эту способность недавно. Черный огонь не был похож на обычный красный. Его ничто не могло потушить, без ее желания. И горел он без кислорода и дыма. Будто подпитывался исключительно темными мыслями своей обладательницы. Поэтому от него нельзя было задохнуться. Жертва доолго мучилась, пока огонь не сожжет легкие. Или мозг. Или сердце. — Мне очень жаль. — безо всякого сожаления тихо сказала она, смотря как у неизвестного мальчика растекается глаз и шипит, как яйцо на сковородке. Он уже даже не кричал, так, постанывал. — Но знаешь, ты зря рвал одежду моего брата. Ты зря бил меня. И зря захотел убить. О тебе-то, наверное, плакать будут больше, чем по мне. Ди Анджело не ошиблась. На похоронах у мальчика было столько слез, что можно было сделать целую реку. Как он себя умудрился сжечь? Этого никто не узнал. Рассказывать было некому. Остальных двух не нашли. И куда они делись Бьянка не знала. Зато Нико знал. Когда они вечером сидели в комнате вдвоем, ди Анджело спросила его мнение. — Там овраг есть неподалеку. — пожал он плечами. — Дождь ведь был. Может их что-то так напугало, что они поскользнулись при беге и свалились? Бьянка промолчала. В тот день не было никакого дождя. Только спустя неделю до нее дошел весь ужас содеянного. И даже не факт убийства, а факт ее безразличия. Она правда так легко сожгла его? И сделала это лишь потому что… Не хотела умирать? Не хотела, чтоб брата мучили? Хотела быть особенной? Девочка не знала, считается ли это достаточной причиной для убийства. И не была уверена, что хотела быть особенной именно в таком плане. Опасный темный огонек мелькал на пальцах насмешкой смерти. **** — Мы не можем быть полукровками! Это… Невозможно! Девочка в отчаянии схватилась за голову, избегая жалостливых взглядов. Конечно возможно. Дурой ди Анджело не была и понимала: такого опасного дара у обычного человека быть не может. Но… Чем это хорошо для нее? Она читала мифы, боги, брат ей про них все уши прожужжал! Она знала, полукровки долго не живут. Полукровки убивают. Полукровок ненавидят! Не этого всего она хотела, когда просила быть особенной. Не хотела она оказаться дочерью Аида. Не хотела… Да много чего она не хотела. Только никто уже не спрашивал. Бьянка задумчиво смотрела на Талоса, который крушил все вокруг себя и вертела в руках тонкий кинжал. Сейчас для нее все происходило как-то медленно и тихо. Она внезапно задумалась о брате. Она так много всего хотела сама… Что совершенно забыла спросить, чего хотел он. Какие желания могли быть у мальчишки? Ей стало внезапно очень интересно. Одного потеряют в краю без дождя. Это цена за эгоизм? Ну что ж. Тогда она поступит последний раз так, как хочет. Чтобы у Нико был шанс воплотить свои желания в жизнь. — Передай ему… — она запинается, смотря в зеленые глаза. — Что мне жаль. Она бросается на верную смерть, внутрь этого робота. На руках — бушующий темный огонь, в глазах решительный блеск. Внутри кабины все горит к чертям и адским гончим. Бьянка невесело думает, пока падает в роботе со склона, что видимо ее судьба — сгореть в пляске красного и черного пламени. По крайней мере одно свое желание она исполнила. Ее зовут Бьянка ди Анджело. Она полукровка, единственная дочь Аида, унаследовавшая в дар темный огонь, отдавшая жизнь за друзей, ставшая героиней. Она стала особенной. Хоть и не в том смысле, как хотела. I gotta pick up the pieces I gotta bury them deep And when the dirt hits the coffin, Just go to sleep.