Тот самый дом.

      Прошло полгода со дня ее смерти. Казалось бы, что за это время должно было многое измениться, но здания восстанавливались, люди вновь привыкали к обычному образу жизни, а я до сих пор тонул в ее глазах.       Закрывая очи и не думая ни о чем, я всегда видел ее образ: изящная фигура, белоснежные волосы и серые глаза, отливавшие зеленым на солнце. Иногда мне даже не требовалось делать этого, ведь я видел ее в абсолютно каждом прохожем, хоть он и вовсе не был похож на нее.       Она изящно вошла в мою жизнь, заставив меня испытать новые эмоции. Сначала это была любовь, а после горечь боли, что она мне причинила и оставила за собой. Ее слова делали меня самым счастливым, а потом самым грустным человеком, ее поступки давали и разрушал мою веру в человечность этого мира.       Погода с каждой минутой ухудшалась, мы приближались к шквалу мертвеца. Стоя на палубе корабля, мы вспоминали наших родителей. Это разговор выдался больным для нас обоих, ведь она вновь осталась одна, а пытался угомонить слезы внутри себя. - Ллойд, я всегда тебя поддержу, - говорила она.       Это все была игра масок, где она столь умело меняла их, а после сорвала с себя последнюю и открыла мне настоящую себя. - Нет, Ллойд, между нами никогда и ничего не было.       Она рассказывала так много, делилась своими открытиями и переживания. Я видел в ней родного человека, который должен был быть таким до конца наших с ней дней, но маска была окончательно сорвана, а я все равно мечтал о нашей с ней счастливой жизни.       Сколько бы раз я не пытался переубедить и образумить ее, но все было тщетно. - Это не ты! Ты ведь этого не хочешь, не так ли?       Она разбила мне сердце, но, будучи сломленным, оно все еще продолжало любить ее. А что можно любить? Ее фотографию, что лежит под моей подушкой с самой ее смерти? Газетные статьи, где говорилось о ее вероломном предательстве? Или медальон, вбитый в могильный памятник?       Апрель - месяц промозглый. На кладбище на свежей глинистой земле стоит новый памятник. В него вделан большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне- портрет прекрасной принцессы с большими серыми глазами, пухлыми алыми губами и белыми шелковистыми волосами. Она завораживала своим взглядом. Тогда вокруг не было ничего, лишь слабые отголоски доносились до меня. Слез не было, а были странные чувства, которые окутали меня с ног до головы и слабая дрожь в руках. Гроб был пустым, тело не нашли, но похороны были со всеми почестями, как следует королевской семье.       Мой разум кричал моему сердцу, что ее больше нет, а душа тихо и настойчиво шептала, что она все жива. Лежит в обломках того здания и просит помощи, но ее никто не слышит. Здание было восстановлено, а я, проходя мимо него, все еще видел его разрушенным и пытался услышать ее.       Не может быть такого, что она просто покинула это мир, не оставив за собой ничего. Я был болен этой идеей, пытался доказать всем, что она здесь, в Ниндзяго, возможно потеряла память, заблудилась или пытается скрыть своё существование от города, которому она принесла столько боли.       Бар на окраине Ниндзяго, куда приходят люди не для того, чтобы отпраздновать какой-то праздник, а для того, чтобы запить свое горе. - Я знаю, что она жива, - говорил я, выпивая горький и столь необходимый алкоголь. - Ллойд, угомонись, - твердил мне Кай. – Ее больше нет. - А где тогда ее тело? Его не нашли. - Во многих случаях не находят тела. - Маска ненависти! – воскликнул я. – Может она дала ей неуязвимость? - Она была на ней? -Нет.       Я не верил, что ее больше нет, произносил громкие слова, пытаясь подтвердить свои мысли и ломался на части, доставая из-под подушки ее фотографию. Я пытался смириться с этим, но все равно чувствовал ее сладкие духи, ощущал каждое ее прикосновение и видел ее глаза испуганными и молящими о прощение.

***

      Ноябрь в этом году выдался довольно холодным. С каждым днем погода заставляла людей оставаться дома и лишний раз не выходить на улицу. Солнце уже давно было скрыто за грозными снеговыми тучами и больше не собиралось выходить из-за них.       Я шел по улице в наушниках, в которых и вовсе не играла музыка. Это было сделано для того, чтобы заглушить окружающий мир, а вместе с ним и мои мысли о ней. Но это не помогало.       Я подошел к тому злосчастному дому, который сейчас выглядел совсем иначе, чем полгода назад, и долго смотрел на него. Изучал каждый кирпичик и трещину фасада, вспоминал звук того самого падения и безуспешно пытался скрыть слезы. - Молодой человек, вы в порядке? – послышался чей-то голос у меня за спиной.       Сделав глубокий вдох и вытерев слезы рукавом, я повернулся, и вроде как угомонившийся поток, вновь появился на моих глазах. - Мои родители погибли 6 лет назад, - продолжила она. – Великий поглотитель. Он был слишком сильным, слишком большим для всех. Они буквально затолкнули меня в лифт, а сами остались там.       Она положила букет роз рядом со входом и начала изучать стены этого дома со мной, а я все еще не мог отвести от нее взгляда. - Наверно я ужасная дочь, что за все это время я приехала сюда впервые. Детскую травму довольно сложно побороть. Помню, что даже долгое время я не могла произнести ни слова, за что меня в шутку называли молчаливой.       Она слегка улыбнулась, хотя по ее щекам все еще текли горькие слезы. - Ужасные дом. Сколько раз его уже восстанавливали, а исход все равно был один – полное разрушение. Я так понимаю, вы здесь тоже кого-то потеряли? Приношу вам свои соболезнования .       Я смотрел на нее все это время с улыбкой, но не мог ничего ей ответить. Я просто слушал ее внимательно и словно вновь стоял на палубе, приближаясь к шквалу мертвеца. Серые глаза, алые губы и белые волосы, отличные только длиной. - А вы не узнаете меня? – проглотив ком, спросил я. - Если честно, то вы мне напоминаете зеленого ниндзя. Я раньше по вам буквально сходила с ума. - Да, так и есть. - С ума сойти! – воскликнула она. - А вы что-нибудь слышали про воскрешение Гармадона? - Нет, я долгое время жила в детском доме, где для нас создавали атмосферу уюта и безопасности, где уж тем более я не могла услышать про такое. - А вы знали принцессу Харуми?       В моей голове образовался пазл, который уже был собран на половину. Передо мной стояла девушка в точь в точь как она: ее внешность, ее голос, ее история, да даже тот самый сладкий аромат ее духов. - Нет, а чем она так знаменита? - Как вас зовут? – перебив ее, сказал я. - Вероника. - Красивое имя, - ответил я. – Вы так похожи на мою давнюю знакомую. Ее звали Харуми. Нефритовая принцесса, моя главная угроза, а вместе с этим и моя первая настоящая любовь. Ее родители тоже погибли из-за этой ужасной змеи. Может это была детская травма, но она посчитала, что виной всему этому были мы. А разве можно было ее за это винить? В этом была доля правды. Она воскресила моего отца, что повлекло за собой ужасные последствия. Полгода назад она погибла. Я навсегда запомню ее глаза, когда она стояла на крыше этого самого дома. В них был страх и принятие ее конца. Конца ее жизни. Она внимательно слушала каждое мое слово, будто бы узнавала во всем этом себя или же пыталась скрыть себя настоящую. - Знаете, все это время я не мог найти себе место, - продолжил я. – Я придумывал, как всем казалось, сумасшедшие идеи того, как она могла выжить, сходил с ума и слышал ее голос, проходя мимо на тот момент еще разрушенного здания. - Ллойд, вы очень сильный человек. Я знаю, что терять близких людей очень больно, но может быть пора признать факт того, что ее больше нет. Ведь иначе она как-нибудь связалась с вами или ее кто-нибудь да увидел. - А если она боится? - Страх – чувство непредсказуемое, вы сами должны это знать. Даже в самой трудной ситуации, невзирая на прошлое, а уж тем более гордость, она бы смогла попросить помощи. Вы ведь не были, как я поняла, чужими людьми друг для друга. Иногда даже самый главный враг может стать настоящим другом.       Она подошла ко мне ближе и поправила мои волосы, при это вытерев с моих глаз слезы. - Вы должны жить дальше, как бы сложно для вас это не было. Вы – надежда этого мира, а надежда никогда не должна покидать сердца людей. - Мы знакомы с вами каких-то 20 минут, а такое чувство, что целую вечность. - Согласна. - Может быть сходим куда-нибудь? - Не могу, у меня поезд через 20 минут. - Куда путь держите? – с улыбкой на лице спросил я. - В северную часть Ниндзяго. У меня начинается новая жизнь. Не хочу больше быть привязанной к этому городу. - Удачи тебе, Вероника. Спасибо тебе за все.       Казалось бы, я попрощался с незнакомкой, которая поддержала меня в самый сложный день, но на самом деле я попрощался с той, что долгое время не мог отпустить. Мой пазл сложился в красивую картинку, на которой была изображена девушка без масок наигранности, злости и мести. Она была счастлива, а это для меня было всегда самым главным.