Whataya want from me?

Пыль томится толстым слоем среди потрепанных переплетов. Старый-старый шкаф жалобно поскрипывает, жалуясь на тяжелую ношу. Каждая потрепанная страница, сокрытая под ветхой обложкой, мне здесь знакома. Эти книги я перечитал не раз, сидя на узком холодном подоконнике в этой самой комнате. Тогда книги были для меня единственным спасением. Сколько же я пробыл в этом месте? Около года? Да, наверное.… Я не знал времени, пока в один странный день не появился Он. Взбалмошный, растрепанный… Он изменил мою жизнь, поставил хрупкий мир с ног на голову, а потом.… Впрочем, это длинная история. В этом детском доме все слишком суетливые. Постоянно бегут куда-то, что-то кричат, раздают приказы направо и налево. Непорядок. Они отвлекают меня. Невозможно сосредоточиться на чужих подвигах, когда мимо носятся дети и раздраженные няньки. Впрочем, если представить, что это враги, которые убегают с поля боя… Забавно. - Бекки, дорогой, ты не видел Алекса? Ей-богу, этот негодник сегодня останется без ужина! – Линда. Она очень забавно морщит нос, когда чем-то недовольна. Я знаю, что отвечать нет смысла, ей просто хотелось пожаловаться на свою тяжелую долю. Смотрите, я прав - она уже сорвалась с места и, пыхтя, помчалась догонять маленького проказника. Я-то знаю, что он прячется под столом в библиотеке, но это не мое дело. Пусть сами разбираются. Подумав, я решил пойти в сад, ведь там обычно немноголюдно. Я был прав. Сад при детском доме – мое любимое место. Детей обычно выводят гулять на площадку по другую сторону здания, а здесь удалось сохранить романтичный природный уголок. Даже скамейка еще стоит. Жива она, конечно, только чудом. Когда я пришел сюда год назад, мне сказали, что она стояла под этим дубом еще до постройки здания. Традиция всех жителей детдома – слагать о ней легенды. Да, не буду таить, и у меня есть парочка, но они слишком похожи на истории, что я читаю в книгах каждый день. Иногда мне кажется, что все мои мысли уже где-то записаны. Хотя, это просто мое оправдание отсутствию таланта. - Бекхен! Вот ты где! – женщина плотного телосложения спешила в сторону деревьев. – Тебя всем домом ищут, а ты тут прохлаждаешься! Наставница. Суровая женщина! Заставляет меня разговаривать с ней, грозясь перестать кормить или запереть библиотеку на неделю. Совсем не оставляет мне выбора, а ведь мне так не хочется разговаривать. Ни с ней, ни с кем-либо еще. Зачем говорить, если все равно никто не слушает? Ты говоришь, а они кивают и через секунду забывают. Никому нет дела. Печально, что я осознал это уже в свои семнадцать лет, но так сложилась моя жизнь. Родители погибли, родственники отказались. В этом мире у меня остались только книги. Они никогда меня не предадут, в отличие от людей. - Бекхен! Ты меня вообще слушаешь?! Киваю. - Отлично, тогда я жду тебя в своем кабинете после обеда, - вот так сказала, развернулась и ушла. Кажется, я что-то прослушал…. Лестница на четвертый этаж всегда казалась мне неприлично длинной и зловещей. Наверное, потому, что посещения кабинета наставницы никогда не приносило мне ничего хорошего. Началось все еще с того дня, когда дядя молча вел меня по ней, крепко держа за руку, чтобы я, не дай Бог, не вырвался и не доставил еще больше хлопот. Я, в принципе, ничего такого никогда и не делал, но лишний рот никому кормить не хотелось, тем более, денег после родителей осталось не так уж и много. В тот день я еще был прежним мной. Я любил людей, любил своего дядю и искренне верил, что он вернется за мной. Время шло, он не возвращался, а мое сердце черствело под гнетом осознания реальности. Я отчетливо помню день, когда сердце хлопнуло передо мной дверью и заперлось на ключ. Тогда и родился новый я. Тогда я и научился доверять только самому себе. Тогда я и понял: никому нет до меня дела. Старая деревянная дверь скрипнула, открываясь. Наставница оторвала взгляд от каких-то бумаг и улыбнулась. - Не думала, что ты и правда придешь. А у меня был выбор? Все равно ведь из-под земли достанет. - Ты присаживайся, - сказала женщина, указывая на стул напротив. Я сел. Атмосфера была какой-то напряженной, но, возможно, мне только показалось. - Послушай, Бекки, - она облокотилась на стол и постаралась придать своему голосу самую искреннюю интонацию. – У тебя ведь через неделю День Рождения…восемнадцать исполняется. Так вот оно в чем дело. Совершеннолетие. Уже не могут дождаться, чтобы от меня избавиться. Не переживайте, я уйду, вы и не заметите. - Я хотела спросить, знаешь ли ты, куда пойдешь? Может, присмотрел себе работу? Ну да, присмотрел. Школу-то я уже закончил. Книжный магазин неподалеку обещал меня принять, как начнется лето. - Бекки, ну, не молчи! Скажи мне, я же переживаю. Жилье-то хоть нашел? Переживает она, ой, сейчас лопну со смеху, ей-богу. Снова скрипнула дверь, и наставница оторвала от меня свой «профессионально обеспокоенный» взгляд, чтобы посмотреть, кто пришел. Я из принципа не поворачивался. - Ах, - женщина подскочила и сорвалась с места. – Чанель! Когда ты вернулся? Чанель? Тот самый Чанель, семья которого спонсирует детский дом? Тот самый Чанель, который «такой добрый и заботливый, дети его обожают»? Да, я о нем слышал. Говорят, год назад он уехал в Америку. Прямо перед моим появлением. - Пару дней назад, - ответил парень. – Решил сразу вас навестить. Мне, пожалуй, пора. Думаю, на сегодня мой допрос окончен. - Бекхен! Куда ты собрался? Не будь таким невоспитанным, хотя бы поздоровайся! – вот же упрямая женщина. Уперла руки в боки и закрыла собой выход. - Здрасьте, - я решил, что этого должно быть достаточно, и боком проскользнул в спасительную щель. Несясь по лестнице, я слышал, как женщина извинялась перед Чанелем за мою невоспитанность и сетовала на мой непокладистый характер. Вместо ответа парень рассмеялся, а там я уже скрылся за дверьми столовой, где крики детей заглушают даже проносящиеся неподалеку поезда. Стащив у доброй буфетчицы булку и чашечку чая, я вернулся на свое место под дубом. Начиналась вторая половина дня, солнце потихоньку заползало за крышу детдома №19, и тени под деревьями густели теплыми оттенками вечера. Через полчаса читать без лампы будет уже тяжело. Я откусил кусок булки и, хлебнув чая, поспешил найти нужную страницу. Пока я листал, слова и герои пробегали передо мной, напоминая о себе и проведенных вместе минутах. Молчаливый спутник, книга, никогда не заставляет меня говорить, вместо этого она рассказывает сама. Ее удивительные миры увлекают меня и, чем они недостижимее, тем крепче я за нее цепляюсь. Не успел я нормально вчитаться, как что-то вокруг меня переменилось. Может, воздуха стало меньше, может, света, а, может, и того, и другого. С трудом и обидой оторвавшись от чтения, я повернул голову и обнаружил Чанеля, который сидел рядом, жевал мою булку и заинтересовано смотрел в мою книгу. - Ну что ты, не отвлекайся, я мешать не буду, - заверил он меня, дожевывая очередной кусок моего полдника. Уже, уже помешал! Что за день вообще такой? За весь год такого не было. Со злостью захлопнув книгу, я уже собрался уходить, но меня с силой потянули за рукав. Падение было далеко не безболезненным, и я, потирая ушибленную пятую точку, со всей злостью, какой только мог, посмотрел на нарушителя моего душевного спокойствия. Заявился тут! Что ему вообще от меня нужно? Еще и смеется. Вот чего он смеется? - Извини, просто ты такой забавный, - словно прочитал мои мысли Чанель. – Наставница сказала, что ты редко что-либо говоришь, но тебе и говорить не надо, у тебя на лице все написано, – и он снова залился смехом. Должен отметить, голос у него завораживающий, но на этом, пожалуй, все. - Не смотри на меня так вопросительно, - он наклонился к моему лицу... – Просто мне показалось, что ты очень милый, - …и дал мне щелбан. Так я и остался сидеть под этим деревом, удивленный до степени оцепенения, пока Чанель, чуть ли не вприпрыжку, удалялся в сторону калитки. Солнце скрылось за крышей - сад окунулся в сумрак. Я даже не успел открыть глаза, но уже знал, что и этот день не задастся. Из столовой пахло горелым, какой-то местный проказник стащил мое одеяло,… и все же казалось, что это только начало неприятностей. Одевшись, я решил сходить в книжный, чтобы проверить, не занял ли кто мое место. По привычке заткнув уши наушниками, я двинулся в сторону калитки, чтобы оттуда свернуть направо и пойти длинной дорогой. В такой теплый день просто хотелось прогуляться. Мне предстояло пройти мимо парка, и я с нетерпением ждал этого момента. Все потому, что я очень люблю животных, а в этом парке беспристрастные хозяева постоянно выгуливают своих питомцев. Животные, как и книги, не умеют разговаривать, но они умеют любить, и для этого им не нужны слова. Когда я проходил между многочисленных лавочек, что-то вдруг уткнулось мне в ногу. Маленький золотистый щенок радостно вилял хвостом и смотрел на меня огромными глазами. Я присел и погладил его пушистую макушку. Щенок довольно тявкнул и завилял хвостом еще сильнее. - Томи! Томи! – к нам подбежала девочка лет шести и, не обращая на меня никакого внимания, начала отчитывать своего питомца за плохое поведение. Щенок перестал вилять хвостом и потупил взгляд. Мне вдруг стало его очень жалко. Что он такого сделал? Просто захотел немного поиграть, познакомиться с еще малопонятным для него миром. Думаю, в какой-то степени он напоминал мне меня самого год назад. Такой же загнанный в угол, не понимающий, что же он натворил, раскаивающийся в любом случае…. - Не ругай его, он ведь просто играл, - обратился я к рассерженной хозяйке, но она смерила меня презрительным взглядом и едко выплюнула свое «не ваше дело». Ах да, я, кажется, забылся. Никому нет дела. Говорить что-либо бессмысленно. Выпрямившись, я еще немного посмотрел, как маленький пушистый комочек безжалостно утаскивают, чтобы запереть где-нибудь подальше. Надеюсь, он сможет это пережить, надеюсь, останется таким же искренним и любящим, надеюсь, не станет таким, как я. В книжном ничего не изменилось, моя позиция все еще была свободна. Довольный и отягощенный новыми покупками, я вышел из магазина, чтобы отправиться обратно в сторону детдома. Можно было снова пойти длинной дорогой, но уж очень не хотелось пропускать обед. Буфетчица, конечно, добрая, но с правилами у нас строго. Как говориться: кто не успел, тот опоздал! Случайно споткнувшись, я выронил свой пакет и, чертыхаясь, наклонился, чтобы собрать содержимое. Тут-то я и заметил. Черный мустанг в ста метрах от меня. Двух таких в одном квартале ведь не может быть, правда? Первый раз я увидел его, когда шел в сторону магазина, но, естественно, не придал этому никакого особенного значения. Теперь же это становилось откровенно подозрительным. Я решил действовать по проверенной схеме: встал и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Машина следовала за мной. Я остановился, и машина тоже остановилась. Кто бы это ни был, преследователь из него никудышный. Надо было с этим разобраться. Я резко развернулся и направился прямо к водительской двери. Окна, зараза, затемненные, и не разберешь, что за маньяк затаился внутри. Собравшись с мыслями, я сделал самое недовольное лицо, на какое только способен и постучал по стеклу. Оно начало очень медленно опускаться, а я тем временем выпалил на одном дыхании: «Вы что, маньяк?! Зачем вы меня преследуете? Вы вообще в курсе, что я несовершеннолетний?! Да я вас засужу!». Пока я придумывал вторую порцию ругательств, стекло опустилось. Так я свои слова и проглотил. - Ты все-таки умеешь разговаривать! – Чанель улыбался во все тридцать два. Я настолько опешил, что забыл обо всем на свете: забыл, кто я, что я тут делаю и причем тут Чанель. - Ну, чего ты встал? Давай, подвезу, нам ведь по пути, - парень кивком головы указал на соседнее сидение. Хватает же наглости. Но обвинять и спорить бесполезно. - Нет, спасибо, сам дойду, - сдалась мне помощь богатенького сынка, которому больше заняться нечем, кроме как людей преследовать. Я развернулся и снова двинулся по тротуару. Только вот этот Чанель и не думал уезжать. Он все так же плелся сзади и изображал из себя то ли невидимку, то ли еще что похуже. Решив не связываться с чужими тараканами, я всю оставшуюся дорогу усиленно делал вид, что не замечаю его. Какого же было мое облегчение, когда впереди замелькали знакомые ворота. До спасения оставалось всего несколько сотен метров, но, естественно, все не могло так просто закончиться. - Эй, Бекончик! Что, простите? «Бекончик»?! Насколько я понимаю, обращается он ко мне, но что это за ужасное прозвище? - Бекончик, подожди! Я просто хотел сказать…. Давай будем друзьями! Кто-нибудь, объясните мне, с какой планеты свалился этот вирус? Я недоволен. Это если урезать мои мысли страниц на пять и подвергнуть их серьезнейшей цензуре. Единственное, что сейчас приносит мне удовлетворение – это бровь Чанеля, которая нервно дергается всякий раз, как я громко всасываю трубочкой коктейль со дна стакана. Ради того, чтобы позлить его, я на все это и согласился. Если, опять же, вкратце, то дело обстояло так: - Бекончик, подожди! Я просто хотел сказать.… Давай будем друзьями! – сказал Чанель, картинно облокачиваясь на свою шикарную машину. Не знаю, о чем он там думал, но мне его дружба и за деньги не нужна. Именно поэтому я сделал вид, что ничего не слышу, и продолжил свой путь к спасению. Я был глуп, если на тот момент еще не понял, что этот парень не поддается ни одному из моих бережно составленных принципов. К тому же, он сильно выше меня и ему не составило труда затащить меня в свою машину. - Это похищение! – я начал сопротивляться, но потом вспомнил, что с ним такое не работает. - Друзья всегда так делают, - заверил меня мой личный маньяк. Мотор взревел, и машина сорвалась с места. От такой скорости меня буквально вжимало в кресло. То ли это он так передо мной выпендривался, то ли боялся, что я вдруг решу выпрыгнуть из машины на полпути. Вот уж и впрямь сумасшедший. В таком темпе мы доехали до какого-то кафе, и меня буквально силком заволокли внутрь. Там Чанель заказал нам по коктейлю, а потом вдруг замолк. Я даже напрягся, настолько это показалось мне странным. Тогда-то я и начал развлекать себя тем, что заставлял некоторые мышцы его лица забавно реагировать на нервирующие звуки. Очередной молочный пузырь заставил Чанеля пошевелить ушами, и выглядело это так смешно, что я не удержался и прыснул. Похоже, мой смех вывел парня из задумчивости, потому что он встрепенулся, выпрямился и снова надел эту свою стандартную улыбочку. - Так ты будешь моим другом? – спросил он. - Зачем мне это? – я искренне не понимал, что ему от меня нужно. - Ну, насколько я знаю, друзей у тебя нет, - начал было Чанель. - А ты не думал, что у меня их может не быть просто потому, что я сам не хочу их заводить? – это должен был быть удар, разрушающий вражеские горизонты, но парень, кажется, продумал любой поворот событий. - Раз так, предлагаю сделку, - Пак поставил локти на стол и сомкнул руки в замок. Не слишком ли быстро он раскрывает свои намерения? – Через неделю тебе придется покинуть детский дом, а жить тебе негде. Не спорь, – добавил он, видя, как я открыл рот, чтобы возмутиться. – Так вот, я предлагаю тебе жить у меня. Мне даже не хотелось ему отвечать. Вломился в мою жизнь и пытается все переиначить. Да кто он такой вообще? С чего решил, что я захочу менять свой привычный порядок вещей? - Нет, - в итоге ответил я. - Немногословен, как и всегда, - хмыкнул Чанель. – Может, все же объяснишь причину? - Я не собираюсь никогда и ни от кого зависеть. Со своей жизнью я справлюсь как-нибудь сам. - Так дело только в этом? – рассмеялся парень. Вообще-то, для меня это важно. Пак скрестил руки на груди и сел поудобнее, попутно кивнув официантке, чтобы та принесла счет. - Твоя проблема легко решаема, - проблема? – Предлагаю договориться вот о чем: я отдам тебе одну комнату, а за это ты будешь следить за домом. Не хочу. У меня нет никакого желания связываться с этим парнем. Что ему от меня нужно? - Ничего мне от тебя не нужно, просто я хочу быть твоим другом, - «просто»… Кажется, я уже начинаю произносить свои мысли вслух. Беда. Этот человек на меня плохо влияет. - Вижу, ты все еще сомневаешься. Что ж, понимаю, ты ведь толком ничего обо мне и не знаешь, а тут я со своими предложениями…. – ему точно на «Битву Экстрасенсов» надо, я ручаюсь. – Расскажу с чего я такой настойчивый, - вот, спасибо! – Дело в том, что пару дней назад я вернулся после учебы заграницей. Отец обещал подарить мне дом на родине, если окончу первый курс в Америке. Я окончил, вернулся и теперь у меня есть дом. Он двухэтажный и безумно красивый, но после трех ночей там я понял, что такими темпами свихнусь от одиночества… - У тебя что, других друзей нет? Почему я? – бла-бла-бла не нужны мне его бесконечные прелюдии, весь рассказ можно было уместить в трех словах: пустой дом, одиноко. Чанель, так бесцеремонно прерванный, надулся, но виду не подал. - Нет у меня друзей, - ответил он переменившимся голосом. – Я имею в виду настоящих друзей. Это плата за полностью обеспеченную жизнь. Когда у тебя есть деньги, люди уже не могут делать вид, будто у тебя их нет. Их взгляд загорается, они постоянно чего-то ждут…. Я понимал его. Не хотел понимать, но понимал. Мой отец был достаточно крупным бизнесменом и частенько приглашал домой своих «друзей». В такие моменты я ничего не мог поделать, кроме как содрогаться от болезненно-наигранных движений, слов и взглядов льющихся с его гостей ручьем. - А как же друзья из того же «социального круга»? – должен признаться, мне стало любопытно. Чанель горько хмыкнул и нервно сдул светлую челку, так не вовремя упавшую на глаза. - Так и быть, раз уж я решил сделать тебя другом, расскажу тебе свой секрет... – он перегнулся через стол, сокращая между нами расстояние. - Ты забыл? Я не хочу быть твоим другом, - напомнил я ему, на что он лишь расплылся в дразнящей улыбке. - Так что же мне, не рассказывать? – меня спалили. Я знал, что любопытство когда-нибудь меня погубит, знал! И кто из родителей передал мне этот губительный ген?! Пак довольно рассмеялся. - Ну, слушай…. С раннего детства меня воспитывали, как главного наследника отцовского дела, презирая все мои желания и интересы. Я ненавидел бизнес и сейчас его ненавижу. Лет с семи моей страстью стал конный спорт. Я сбегал в отцовскую конюшню при малейшей возможности. Свои редчайшие выходные дни я проводил на ипподроме, а дни рождения справлял в окружении лошадей. И вот, когда у меня появился брат, мне словно открылся путь к спасению. Я стал сбегать с занятий, чтобы успеть прокатиться на Прянике (да, мою лошадь звали Пряник!) до приезда отца. Со мной боролись, наказывали, морили голодом, но я продолжал. К семнадцати годам отец сдался, хотя бы потому, что младший брат рос гораздо умнее меня. Тогда-то мы и вступили в договоренность, по которой после одного года в американском университете я волен жить самостоятельно и поступать, куда душе заблагорассудится. Чанель закончил рассказ, но я продолжал молчать. У меня было слишком много вопросов для обычного молчаливого меня. Это настораживало, в какой-то степени остерегало, но, о, эти гены… - Неужели он так просто согласился? – в глазах Пака промелькнул странный огонек, но тут же исчез, не давая распознать свою суть. - Конечно, я же говорю, младший брат… - начал было он, но я терпеть не могу выслушивать одно и то же дважды. - Понятно, значит, у тебя нет друзей, потому что богатые никогда тебя не интересовали, а бедные, наоборот, проявляют к тебе слишком много внимания…. Тогда объясни мне, что я-то во всей этой истории забыл? Я что, золотая середина? Раньше был богатым, а потом все потерял и стал бедным? Парень нахмурился и снова сел ровно. - Я совру, если скажу, что этот факт не наложил отпечаток на мое решение, - я злорадно хмыкнул. – Но о твоем прошлом я узнал уже после того, как встретил тебя вчера вечером. - И что же во мн… - Так вот, как я тебе уже говорил, - Чанель решил отыграться, – ты невероятно забавный. Я впервые встречаю такого интересного человека. Стоило мне тебя увидеть, как я уже знал, что хочу дружить именно с тобой. Я вспомнил его хохот, доносящийся мне в спину, когда я сбегал из кабинета Наставницы. Да, тогда он неосознанно, но очень конкретно меня выручил…. Тем не менее, это ничего не меняет. Я по-прежнему не собираюсь никого впускать в свою жизнь. Пак уловил мое секундное колебание и тут же поспешил этим воспользоваться. - Я понял, ты не хочешь быть моим другом, но помни, мое предложение на счет проживания все еще в силе. Ты заботишься о доме, за что получаешь комнату и еду, а мне, в то же время, будет не так одиноко. Не считаешь, что это выгодная сделка? Конечно, это выгодная сделка! Тем более, что я так и не смог найти жилье, которое смог бы оплачивать на мою будущую зарплату в книжном. Только вот, жить под одной крышей с Пак Чанелем почему-то казалось мне ужасно плохой идеей…. Моя задница прямо-таки чуяла неприятности, движущиеся в ее сторону. - Даю тебе время до конца недели. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор! – подмигнул мне этот бессовестный кудрявый парень с сумасшедшей улыбкой.