Пьяный дождь

Рыжеволосая сгорала от стыда и неловкости. Ей было безумно неприятно, что Максим услышал данное заявление, ведь она и вправду не знает, что испытывает к нему на самом деле. Всё стало таким запутанным. — Макс, это не то, что тебе показалось, — Тоня развернулась к парню, коснувшись своей рукой его груди. Кислый пытался сдержать подступающий гнев, но выходило это очень плохо. Невооружённым взглядом можно было увидеть, как костяшки на его кулаках начинали белеть от напряжения и той силы, с которой он сжимал свои ладони в кулаки. — Мало того, что я застал тебя с полуобнажённым Ильёй в твоей квартире, так ещё и такое заявление. Тонь, что не так? — немного успокоившись, блондин разжал кулаки, нежно проведя ладонью по щеке Ахматовой. Руслан же в это время быстро смылся с места разговора бывших друзей, пока они его не заметили. Парень и девушка стояли в углу лестничного проема, напряжённо смотря друг на друга. Издалека могло показаться, что между ними стоит невидимая электрическая стена, которая вот-вот и выплеснет всю свою энергию в обе стороны. — Ты первый начал, Макс, — она присела на пол, не обращая внимания на уровень его загрязнённости. Кислый же снял с себя кожанку и, приподняв Ахматову, подложил под неё куртку. — То есть? — ему было больно и страшно одновременно. Максим очень сильно полюбил Тоню. Он видел в ней свою будущую жену, мать своих детей. Она единственная, с кем он может быть настоящим, а теперь она заявляет ему такое. Он слишком сильно боится её потерять. — Возможно, я и не показала своей обиды тогда, но ты должен знать, что это было больно. И это дало повод сомневаться в моих чувствах к тебе, — теребя прядь своих волос, Тоня пыталась показать своими словами то, как ей тогда было неприятно. — Твой отец, конечно же, гораздо важнее меня. Я понимаю, он ведь твой отец. Но… Ты выбрал деньги. Ты выбрал какие-то вшивые бумажки, а не меня. Как будто бы я бы не смогла принять тебя без денег… — девушка встала с пола, сдерживая подступившие слёзы. — Чёрт, ты серьёзно? Я сказал это ради отца, это не значило ничего ровным счётом, — Блондин взбесился и хотел было ударить по стене кулаком, но вовремя одумался. — Я так не думаю. Макс, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить в эту ложь. Прости, но разговор окончен. Мне пора на урок, — не сказав ни слова, Антонина удалилась вниз по лестнице. *** Уроки пролетели незаметно, и Лиза была этому только рада. Сейчас ей было очень плохо в обществе. Она чувствовала себя такой отстранённой и лишней. Каждый раз, когда она видела целующиеся парочки, а таких в школе было достаточно, она чувствовала боль в груди. Сердце сжималось и разжималось так сильно и быстро, от чего делалось очень дурно. Но это не всё. При виде своих бывших, уже точно бывших, друзей Васютина хотела спрятаться где-нибудь далеко, где никто её не найдет. Слишком много боли. Слишком много всего за последние несколько дней. Шагая по свежескошенной траве брюнетка пыталась понять, как же она упустила тот момент, когда лучшая подруга стала крутить роман с её парнем за её спиной, и вспомнила одну маленькую историю. Несколько месяцев назад, а то есть в июне, когда ребята только начали нормально отдыхать от школьных испытаний, Лиза решила навестить подругу перед отъездом. Она собиралась с родителями к бабуле в Тверскую область почти на все лето, боялась, что будет сильно скучать по своей любимой подружке, вот и пришла в гости неожиданно. Тоня тогда встретила подругу без особой радости. Она явно была раздражена неожиданному явлению Васютиной к ней домой, хоть и тщательно пыталась скрыть это, списывая всё на усталость от домашних дел. Они остались в гостиной, мило попивая чай с тортиком и болтая по душам, но Ахматова постоянно отвлекалась на свой телефон, то и дело вибрирующий от непрерывно приходящих сообщений. Рыжеволосая списывала все на спам и групповые беседы, и Лизу это успокаивало. Перед самым выходом брюнетка обнаружила в прихожей у подруги куртку Максима, но Ахматова и на это тогда нашла объяснение. Якобы Максим её просто забыл, когда они с Лизой приходили к ней пару недель назад. Васютина тогда не придавала всем этим мелочам никакого особого внимания, и лишь теперь она понимает, как была слепа в тот момент, ведь только стоило ей войти в спальню подруги, она бы обязательно застала там своего парня. Тогда бы и нашлось объяснение раздражению подруги, бесконечным сообщениям, приходящим явно от нетерпеливости Максима, и куртке в прихожей. Но она была просто слепа и очень глупа. Дорога к дому уже почти закончилась, оставалось сделать лишь несколько шагов, как вдруг Лизе захотелось вернуться обратно и испустить всю свою ярость на бывшем парней и бывшей подруге. Она уже было развернулась обратно, но остановилась. Брюнетка не собирается опускаться до их уровня. Она не такая. Она не сделает больно тем людям, которые ей были когда-то до́роги. Пусть эта ложь, пусть это предательство будут преследовать её всю жизнь, напоминая о том, как же больно любить, но девушка никогда не причинит боли другим. Она знает, каково это — оказаться в таком положении, и другим такого точно не желает. Всё же вернувшись к обратному пути к дому, Лиза таки через несколько минут стояла у входной двери, разыскивая в сумке ключи от неё. Поиски были прерваны сладостным мужским голосом за спиной: — Привет, малышка. Потеряла ключи? — мужская ладонь опустилась девушке на плечо. От неожиданности она вздрогнула, мгновенно покрывшись мурашками. — Кирилл, — развернувшись лицом к парню, Васютина расплылась в широкой улыбке. — Я так рада тебя видеть, — не сдерживая своих эмоций и искренней радости, Лиза бросилась в объятия к другу. Другу? А друг ли он ей? Или они просто знакомые? А может, приятели? Хотя это особо и не волновало брюнетку. Она просто была рада видеть парня. Он был, пожалуй, единственным человеком, который действительно вызывал у неё положительные эмоции. И понимал её. Романов крепко обхватил талию девушки, вложив в объятия свою радость от встречи. Лиза внимательно посмотрела за спину парня, удивлённо приподняв брови. — Это что, гитара? — она уже знала ответ, но ей так хотелось, чтобы Кирилл пояснил ей сам причину прихода именно с гитарой. — Ну да, я же обещал дать парочку уроков. Решил не оттягивать это дело, поэтому я и здесь, — глаза парня выражали бурю эмоций. Видимо, не только у Лизы было ощущение какого-то родного чувства при общении с Кириллом. И он тоже чувствовал подобное. — Ура! — брюнетка завопила от радости находки ключей, и уже через пару минут ребята находились в гостиной. *** Плотно пообедав, они расположились в спальне у Лизы. Кирилл вытащил гитару из чехла. Она оказалась самой обычной. Без всяких рисунков, наклеек и прочей фигни, которой некоторые люди «украшают» свой инструмент. — Ты совсем ничего не умеешь? — посмотрев на азартное выражение лица девушки, парень улыбнулся. Ему действительно нравилось находиться с ней. Он мог забыться. Забыть о разводе. Об измене. О прочих проблемах взрослой жизни. Что же их так сблизило — он так и не понял, но это его особо и не интересовало. Ему просто было хорошо. — Ну, я знаю одну лишь гамму, — она протянула руки к инструменту, как бы мысленно спрашивая разрешение на прикосновение к нему. И уже через секунду гитара оказалась в руках хрупкой брюнетки. Немного повозившись с габаритами инструмента и привыкнув к ним, Васютина стала наигрывать гамму. — Ну как? — Лиза посмотрела на Романова в надежде, что он не сильно будет её ругать, но тот лишь ещё больше расплылся в улыбке. — Весьма уверенно. Но над зажимом струн нужно поработать. Некоторые звуки были приглушенными из-за недостаточного нажима на них. Но это придёт со временем. А так, неплохо! — парень расположился за спиной у девушки, положив свою руку поверх той руки Лизы, которой она зажимала струны. — Давай попробуем вместе. Ты увидишь, что звук будет иной. Не бойся, сильно нажимать на твои нежные пальчики я не буду. Они попробовали вместе, и звук получился совсем иным. Более звонким и более красивым. *** Так продолжалось около двух часов. Кирилл показал Лизе простую мелодию для начинающих, и они разучивали её всё это время. В конце девушка уже спокойно сама зажимала струны, чем была очень горда. И мелодию она почти выучила. Её радости не было предела, а гордости Кирилла за свою новоиспеченную ученицу было не высказать ни словами, не показать эмоциями. Им было настолько хорошо, что мир вокруг них их просто не интересовал. Сейчас существовали только он и она. Но их идиллию прервал долгий звонок в дверь.