Выбор в пять утра

      Утро. Противное и мерзкое утро. За окном льет дождь, оставляя грязные лужи на асфальте. Туман окутал город, накрыл его, словно одеялом. Пять утра. Говорят, что в такое время люди совершают выбор. Некоторые только ложатся спать, кто-то собирает домой после ночной смены на работе, кто-то возвращается из только что закрытого бара, кто-то просыпается. А я выбираю режим ожидания. Уже на протяжении пяти лет я в нём.       Сижу на подоконнике, свесив ноги к батарее, укутавшись в теплый плед. Мятая пижама, гнездо на голове и сонные глаза. Из комнаты слышен работающий телевизор, который я так и не выключила на ночь, засыпая прямо под него. Руки сжимали стакан с виски. Отвратительный вкус, но такой привычный для моего организма. Кто бы сказал раньше, никогда бы не поверила, что я, отличница и умница, девочка, учащаяся по гранту, докатилась до такого.       А, собственно, что не так? После школы я окончила экономический университет, чудом, кстати, не вылетев из него за прогулы. Можно подумать, что я делала это по своей воле. Я не дочка богатых родителей, которые могут себе позволить все. К справке, да и родителей у меня-то нет. Отец умер от сердечного приступа, когда мне не было еще и года, а мама попала в аварию полтора года назад. Печальная история. Наверное, эта ситуация меня и подкосила. Одна из них. В ход пошли сигареты. Мятные. Чтобы хоть как-то скрыть запах никотина. Я терпеть его не могу.       Продолжим рассказ?! Если Вы думаете, что теперь я квалифицированный экономист и работаю в крупной компании, то Вы глубоко ошибаетесь. Чтобы туда пойти работать, мне нужен опыт. А чтобы получить опыт, нужна работа. Сука, что ж за несправедливость такая. И вот я, такая бедная и несчастная, умница иду работать кассиром в бургерной. А чего вы хотели? Мне нужно как-то платить за квартиру, которая осталась мне от бабушки. Хоть в чем-то повезло.       После окончания школы… Так, стоп. Фактически мы её и не окончили, так сказать, выжили в самый последний момент. Ну, да ладно. В общем, после всей той истории все разбрелись, «как в море корабли». Я и сейчас понятия не имею, где мои друзья, хотя и живем все, практически, в одном городе. Андрей вроде как счастлив с семьей, Ромка умотал за границу, а Морозов с Виноградовой начали совместную жизнь. Но так было три года назад, а что изменилось теперь, я не в курсе. Лишь пару раз в год я езжу на кладбище к своей лучшей подруге, у которой не получилось «дойти» до финала. Бедная моя Старкова, в какой-то степени я тебе даже завидую.       Эта история всех нас подкосила. Закрывая глаза, я вижу школу, окутанную огнем. Там сгорело всё, сгорели все воспоминания. Помнишь, мы раньше думали, что будем всегда вместе, дружить семьями?! Да, в огне расплавилось даже это. Нет никакой семьи, нет будущего. По крайней мере, у меня. Даш, я опустила руки, отошла в сторону от этого мира. Я уверена, что остальные счастливы, или пытаются казаться счастливыми, но я не могу. Я одна, рядом нет никого.       Сейчас, вспоминая себя шестнадцатилетней школьницей, мне хочется плакать и смеяться одновременно. Дура. Влюбленная дурочка, видевшая в Морозове смысл всей жизни. Если то была любовь, где же она сейчас? Я не видела Максима уже года четыре, и ничего не ёкает внутри. Просто плевать. К удивлению, нет даже досады или обиды. Просто пустота внутри. Неужели время настолько сильно может менять нас?       Хотите разочароваться во мне окончательно, я и это Вам устрою. Остался единственный человек из прошлой жизни, с которым еще поддерживается хоть мимолетное общение. Выдохните, это не учителя или технический персонал, даже не кто-то из учеников младших классов, нет. Барабанная дробь. Это один из нацистских преступников, сидящий в тюрьме. Удивлены? О, нет стоит. Я давно уже не та девочка Вика, расставляющая перед собой приоритеты и ставящая жизни друзей превыше всего.       Алексей Барышников. Парень, который появился в самый эпицентр событий, который разжег бурю внутри. А знаете, сейчас я о многом жалею. Я жалею, что отказалась уйти вместе с ним. Да, наверное, сейчас я бы, возможно, была за решеткой, но хотя бы вместе с ним. А сейчас я одна. Мать его, одна в трехкомнатной квартире, в которой, кстати, не мешало бы сделать ремонт. Я не знаю, что тогда щелкнуло внутри меня, когда я решила пойти в тюрьму. Нам разрешили свидание, ведь я представилась его невестой.       И я увидела его глаза. Таким же взглядом он смотрел на меня, когда его сажали в машину. В тот момент я яро ненавидела его и радовалась, что все это закончилось. А чему радоваться то? В его глазах не было жалости, чувства вины, он был готов к такому исходу. Такие люди, как Барышников, никогда не сдаются, он сам так говорил. И никогда бы даже не позволил себе минутку слабости.

Слабые должны умирать

      А какой была сейчас я? Разве не слабой? Сижу на подоконнике в пять утра, выпивая виски и куря сигарету, хотя через два часа нужно будет собираться на работу. Это не слабость, это элементарный похуизм.       Повернув голову, смотрю на небо, оно заполонено пеленой. Начало нового дня, опять. Знаете, я уверена, что когда-нибудь это все пройдет. Как бы сильно я ненавидела эту жизнь, я не до конца долбанутая, чтобы свести с ней счеты. Рано, еще слишком рано умирать. Я знаю, что однажды я проснусь не в пять, а в восемь утра. И на улице будет светить солнце. Тогда будет приходить понимание, что жизнь не кончена, и она вся моя, весь мир. Ведь именно в тот день тебя отпустят из тюрьмы, и ты примчишься ко мне, ведь ты же обещал. А я верю тебе, как ни странно.       И пусть сейчас я не живу, а существую, внутри где-то теплится надежда, что все это закончится. Пусть меня все будут осуждать, но я дождусь тебя, Леш. Ведь только с тобой моя жизнь приобретет хоть какой-то смысл…