Весна пора любви

Моя семья была классической, то есть мать — хранительница очага, отец — добытчик и ребёнок, который пытался угодить родителям. Я никогда не задумывалась об отношениях вне рамок шаблона. Для меня было нормально, когда все пары состоят из гетеросексуальных людей. Но позже люди начали меняться, они начали в открытую говорить о своей сексуальной ориентации. И парочки на улице преобразились, теперь я могла видеть двоих мило воркующих мужчин или двух женщин, которые держались за руки. Многие были против этого, людей, состоящих в лгбт били не за что. Но на тот момент я считала, что они шли против природы. Для меня это было очень странно. Однако, по иронии судьбы, сама никогда не могла построить традиционную парочку. А после и вовсе наплевала, уйдя с головой в учебу. Моя жизнь изменилась, когда я поступила на юриста в городе, который был очень далёк от моего дома. Я словно избавилась от оков, держащих меня в клетке «правильной жизни». Впервые попробовала алкоголь на вечеринке однокурсника, впервые я согласилась прокатиться на машине незнакомого мне человека. У него была машина с открытым верхом, поэтому я могла с упоением наблюдать за звёздным небом. Иной раз бросала взгляд в сторону незнакомца и замирала, у него был безумно красивый профиль и волосы красиво развивались на ветру. А после все было как в тумане. Его квартира, бокал вина и кровать. Но я отчетливо запомнила картины и запах краски. Я думала, он выставит меня из квартиры на утро, но на удивление таинственный незнакомец разрешил мне позавтракать с ним. Пока он возился на кухне, я разглядывала его картины, они были безумно волшебными, но навевали тоску. Мне казалось, есть что-то в его работах, что-то скрытое от людских глаз, что-то таинственное. Мы с ним позавтракали и он отвёз меня в университет. Всю дорогу мы молчали, я не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку. Лишь скользила взглядом по его профилю, кажется тогда я впервые по-настоящему влюбилась. И только тогда поняла, что человек за рулем — девушка. Вот так весна подарила мне нежную любовь, позволив этой незнакомке ворваться в мою серую жизнь. Она показала мне, как мир может быть красочным и прекрасным. Я проводила время в её квартире студии больше, чем в своей общаге. Из её студии открывался прекрасный вид на город, а закат был особенно прекрасным. Иной раз мы сидели на полу, я прижимала голову к её плечу, пока она в раздумье разглядывала, как солнце скрывается за горизонтом. Я обожала смотреть на её профиль, не знаю почему, но так она мне казалась ещё более таинственной и грустной? Мне нравилась её грусть, которая скрывалась за её улыбкой. Она никогда не говорила, как ей плохо, обычно всегда утешала меня. Однако я была уверена, что наедине с собой она страдает и причиняет себе боль. На её запястьях было много порезов, но я старалась не затрагивать эту тему. Да, мне нравились её глубокие, полные страдания глаза, но я не хотела становиться причиной её боли. Хотела, чтобы хотя бы рядом со мной она смеялась и на минуту забывала о прошлом. Мы часто гуляли по ночному городу или собирались на пикник. Она обожала рисовать закат или восход, а я обожала наблюдать, как она аккуратно выводит узоры на полотне. А ещё она любила танцевать со мной бачату, ей нравилось прижимать меня к себе. Однажды она сказала, что когда чувствует мое дыхание и слышит стук моего сердца, она чувствует себя живой. Шептала мне ночью, как трепетно она меня любит, целовала мою шею и обжигала дыханием. А после она рассказала, что я похожа на её бывшую. Что той ночью на вечеринке, она хотела покончить со своей жизнью, но увидев меня словно очнулась от кошмара, которая душила её годами. После её откровения, мы часто начали говорить обо всем, что нас гложет. Я рассказала, что хоть моя семья и является шаблонной, но на самом деле родители счастливы. И хотят такого же счастья своей дочери, но после встречи с ней я понимала, что не смогу построить ту семью, которую хотят мои родители… Я хотела быть частью её жизни, продолжать наблюдать за тем, как она отдаёт всю себя холсту. Как после крепко обнимает меня и мы представляем, какой будет наша совместная жизнь уже как женатой пары. В один из подобных дней мы решили пойти в клуб, повеселиться. Моя девушка отошла, пока я заказывала нам коктейли. Пользуясь этим, один парень пытался меня подцепить. Он совсем не понимал слово «нет», настолько, что успел меня облапать, пока я пыталась въехать кулаком по его лицу. Но въехала по его лицу она, успевшая подбежать к нам. Она была чертовски зла. Я никогда такой её не видела, она всегда была безмятежна, всегда смотрела на людей с полуулыбкой. А сейчас я наблюдаю за совсем другим человеком. Я остолбенела, за этого мерзавца заступились другие и они начали бить мою возлюбленную. Это было нечестно, я пыталась помешать им, но они оттолкнули меня. Они кричали ужасные слова, тогда я впервые встретилась лицом к лицу с ненавистью гомофобов. Но ведь мы не виноваты, мы ведь любим человека за то, какой он есть… А не за половую принадлежность. Пока я заливалась слезами и снова пыталась им помешать, пришли охранники клуба и оттащили этих мерзких людей. Я бросилась в её сторону, они сломали ей нос и рассекли губу. Но самое ужасное, она лишь улыбнулась. Она снова вернула свою безмятежность будучи побитой толпой. Я никогда не забуду того, что она сказала мне в ту ночь, пока я дезинфицировала её раны. — Я всегда буду бороться за тебя, пока ты будешь на моей стороне. И правда, после этого инцидента нам пришлось бороться за своё счастье. Мои родители узнали о моей связи с ней. Они говорили, что это неправильно, что я иду против природы. В университете начали пускать слухи обо мне, и это было чертовски странно. Ведь встречалась я с ней довольно долго, а слухи о том, что я лесбиянка распространилось лишь после клуба. Я не смогла дальше жить в общаге и окончательно съехала к ней. Я была изолирована от других. А потом я начала раздражаться от всего. Меня словно переклинило, начала думать, что все мои беды из-за неё. И даже её профиль, который мне нравился, начал казаться отвратительным. Я больше не хотела проводить время смотря, как она пишет картины. Мне осточертело вид из её студии, я больше не хотела танцевать с ней бачату, ведь тогда я была ближе к ней больше всего. А потом она перестала шептать мне на ухо по ночам, больше не ходила со мной на пикник. Больше не просила сидеть рядом и наблюдать за закатом. Её полуулыбка исчезла, её взгляд был пустой для меня. И картины больше не казались таинственными, и порезы на её руках увеличились в количестве. Она больше ничего не говорила, а лишь продолжала писать картины в своём уголке. А после… А после я проснулась одна в холодной постели и поняла, что её больше нет со мной.