Во всём виноват заяц

С неба медленно сыпались белые хлопья снега. Они мягко опускались на такого же цвета шкурку зайца, копошившегося в небольшом сугробчике. Снежинки запутывались в мехе, прежде чем коснуться горячей кожи животного и растаять. Внезапно заяц прекратил своё копошение. Он обеспокоенно поднял голову и поводил носом, прислушиваясь к чему-то. Повернув голову направо, он тяжело задышал, замерев на месте. Совсем рядом с ним просвистела стрела и воткнулась в землю. Заяц тут же дал дёру. Выпрыгнув из кустов неподалёку, за ним помчался мальчик, на ходу закидывая лук за спину. За ним, неуклюже выбежав из тех же кустов, последовал его пухлый ровесник. - Радунхагейду! – прокричал он, задыхаясь. – Радунхагейду, остановись! Ты его уже не догонишь! - Догоню, Ганадогон! Я сказал матери, что в свою первую охоту без добычи не вернусь. - Это же заяц! – возмущённо закричал мальчик. – Как ты его догонять собрался? Радунхагейду ничего не ответил и лишь сосредоточенно бежал вперёд, пытаясь не упустить зверька из виду. День шёл на убыль, скоро нужно было возвращаться в деревню, а он ещё никого не поймал. Конечно, это не была его первая настоящая охота, но Гадзидзио настолько надоело слушать его уговоры, что она согласилась отпустить его на весь день с настоящим оружием, правда, только в компании друга. И теперь он ни за что не собирался упускать этого несчастного зайца, дабы показать, что мать не зря поддалась на его уговоры. Тем временем животное в несколько прыжков пересекло замёрзшее озеро и остановилось за деревом, переводя дыхание и не отрывая глаз от молодого индейца, остановившегося по другую сторону водоёма. Ганадогон тоже нагнал его и остановился, тяжело дыша. - У меня бок заболел… Я говорил, что тебе его не догнать, - укоризненно и в то же время жалобно проговорил мальчик. Радунхагейду прищурился. - Вон он. По ту сторону озера. Друг проследил за его взглядом. - Нет, ты же не собираешься переходить через озеро! Лёд ещё слишком тонкий. - Если он смог, смогу и я. - Ты весишь больше, чем заяц, - назидательным тоном проговорил Ганадогон. Мальчик лишь отмахнулся от него. - Я знаю, что делаю, - с этими словами он осторожно наступил на корку льда возле берега. Он зловеще захрустел, но остался таким же прочным. Индеец сделал второй шаг, и снова лёд удержал его. Маленькими, но всё более уверенными шагами Радунхагейду продолжал идти вперёд. Ганадогон остался на берегу и следил за ним взглядом, неосознанно задержав дыхание. Дойдя почти до середины, Радунхагейду чуть усмехнулся, и из его губ вырвалось облачко пара. Время от времени он поглядывал на зайца – тот сидел, не шелохнувшись, как будто ожидая чего-то. Мальчик осторожно повернулся к другу и подмигнул ему. Ганадогон улыбнулся в ответ. Мальчик сделал ещё один, уже выверенный шаг, как вдруг лёд затрещал и прежде, чем юный охотник успел что-то предпринять, треснул под ним, и мальчик провалился в образовавшуюся полынью. - Радунхагейду! – в ужасе закричал Ганадогон, подбежав к самому краю озера. - Стой там! – прокричал Радунхагейду в ответ. Плавать он умел и на воде мог удержаться, но он чувствовал, как холод с каждой секундой сковывает его движения. Он попытался ухватиться за край ледяной корки, но та обломилась под его руками. Вторая попытка тоже не возымела успеха, а двигаться становилось всё труднее. Ганадогон тем временем в отчаянии бегал вдоль берега, пытаясь сообразить, как помочь другу. - Возьми… - индеец выплюнул ледяную воду. – Возьми палку! - Какую? - Длинную! Поискав немного вокруг, Ганадогон едва не плача прокричал: - Тут нет палок! - Тогда… - Радунхагейду становилось трудно соображать. Он знал, что в таких ситуациях нельзя поддаваться панике, и он это понимал, однако его руки, как будто сами желая спастись, отдельно от своего хозяина, продолжали цепляться за хрупкий лёд, расширяя полынью вокруг мальчика. Холод сковывал не только движения, но и мысли. - Я подползу к тебе! - Не надо! Было поздно – Ганадогон, закрыв глаза и поглубже вдохнув, лёг на живот и принялся как можно аккуратнее, но быстро ползти по направлению к барахтающемуся товарищу. Он дрожал всем телом, боясь, что лёд под его весом проломится окончательно, и они так и погибнут здесь, а найдут их нескоро. От этой мысли индейцу стало не по себе. А движения Радунхагейду становились всё более вялыми, взор всё более затуманивался, а дрожащие выкрики Ганадогона раздавались словно издалека. И если сначала его тело как будто пронзала тысяча иголок, то теперь он не мог определённо сказать, что чувствует. В конце концов, он понял, что больше не в силах держаться на плаву, и потерял сознание. …Радунхагейду проснулся от того, что ему было жарко. Открыв глаза, он повернул голову и увидел жарко полыхающий костёр рядом с собой. Подняв глаза, он увидел, что находится в хижине целительницы племени. В углу она негромко переговаривалась с Гадзидзио. - С ним всё будет хорошо? – в голосе матери мальчик услышал беспокойство. - Да, милая. Он у тебя на удивление крепкий парень. Думаю, что даже болеть после этого он будет недолго. Радунхагейду неловко повернулся на своём ложе, и раздалось шуршание, на которое обернулась его мать. Она быстрым шагом подошла к нему – беспокойство в её глазах быстро сменилось праведным гневом. - С тобой всё хорошо? - Да, мам, я… - Как ты там вообще оказался? Как у тебя хватило ума ступать на лёд, который только-только схватился? Как… - Тише, Дзио, тише, - подошедшая целительница положила руку ей на плечо. – Дай ему отдохнуть и набраться сил, сейчас твоя ругань ему не поможет. Гадзидзио вздохнула. Радунхагейду осторожно спросил: - Меня вытащил Ганадогон? - Нет, вас увидели охотники, возвращавшиеся в деревню как раз тогда, когда он полз к тебе, а ты…уходил под воду, - последние слова она не без труда выдавила из себя. - А я ничего не принёс, - понуро сообщил мальчик. Мать непонимающе взглянула на него. - Что? О боги, Радунхагейду, о чём ты вообще думаешь? – она попыталась снова вспылить, но предусмотрительная целительница сильнее сжала её плечо. Отмахнувшись от неё, женщина развернулась и вышла из хижины, заставив висящие на выходе амулеты заколыхаться и издать глухие и мелодичные постукивания. Пожилая женщина взглянула на мальчика, покачала головой и, улыбнувшись, отошла в другой конец хижины. Отвернувшись к стенке и почти заснув, индеец снова услышал стук костяных амулетов. Решив, что это вернулась мать, он перевернулся на другой бок, чтобы встретиться с ней взглядом, но увидел он не её. - Радунхагейду, ты как? – несколько смущённо спросил Ганадогон, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Мальчик улыбнулся. - Жив. И даже здоров, кажется. - Я…я не вытащил тебя из проруби… - Брось, Ганадогон, ты просто не успел. - Нет, я… - потупил взор товарищ. Радунхагейду привстал на локте. - У тебя бы всё получилось, не приди охотники раньше. Я знаю, - пронзительным взглядом посмотрел в глаза друга мальчик. Ганадогон повеселел. - Можно мне остаться ненадолго? - Конечно, - мальчик подвинулся, дав другу возможность присесть рядом. Некоторое время они молчали. - Ганадогон… - Что? - А заяц всё-таки убежал? Ганадогон в недоумении посмотрел на своего друга, а потом, поняв, о чём речь, рассмеялся.