Снежная маска для лисы

Ответ с результатами прослушивания пришел в виде телефонного звонка. Меня пригласили на собеседование к Президенту Такараде сегодня в 16:30. Довольно странно, что новичка принимает сам глава агентства, но учитывая, что мужчина знает о моей проблеме с эмоциями, это не так уж и удивляет. Сейчас я для него как кот в мешке. Могу принести как прибыль, так и сплошные проблемы и убытки: затраты на раскрутку, которые не окупятся. Впрочем, зачем себе забивать вопросами голову, если можно позже просто его спросить об этом. А сейчас я лучше помогу хозяевам в ресторанчике. Они, конечно, нашли новую официантку, но ещё одна пара рук лишней не будет. Тем более у меня предчувствие, что я не скоро смогу тут снова побыть.

***

Я оказалась права. Побывать в «Дарумая» у меня не скоро получится. Тем более, что я съехала на другую квартиру из той комнатки. Но, пожалуй, стоит начать с самого начала… После того, как я в назначенное время пришла в агентство и поднялась в приёмную , то заметила, что, кажется, не мне одной назначили собеседование. Котонами Канаэ сидела в кресле возле журнального столика и нервно сжимала в руках открытый журнал. Хм, довольно занятно, но в принципе вполне понятно. Кажется, её откровенность в третьем туре не сыграла ей на руку. Девушка была удивлена увидев меня, но довольно быстро взяла себя в руки и приветственно кивнула мне. Ответила ей той же любезностью. Не успела я присесть на диван, как смуглый помощник Президента пригласил нас зайти в кабинет. Обеих, что примечательно. Сегодня Такарада-сан оделся в стиле европейского аристократа 16-17 века. Хо, похоже это его ежедневная привычка к эпатажу. Впрочем, подлецу все к лицу. Савара-сан к примеру в таком наряде выглядел бы глупо и нелепо, а вот Лори-сан словно создан носить подобную одежду. Хотя, если это сшито на заказ, а это определенно именно так, то ничего удивительного в этом нет. Стиль и фасон подбирался под самого Такараду, а это больше половины дела. Но я слегка отвлеклась. Президент попросил нас с Канаэ присесть и, устроившись напротив, принялся сверлить нас взглядом. Не понимаю, он не знает как начать разговор или проверяет на уравновешенность и терпеливость? Лучше просто сделаю вид, что всё идет как надо. Канаэ похоже пришла к тому же выводу. Лори-сан ещё с минуту приблизительно молчаливо нас рассматривал, а затем как-то довольно хмыкнул, откинулся на спинку дивана и начал, собственно, разговор: — Долго говорить не буду. Кастинг вы не прошли, — рядом со мной возмущённо вскинулась Котонами, но ей похоже хватило здравомыслия не перебивать явно только начавшего говорить, судя по хитрому выражению лица, мужчину. — Да, Канаэ, не прошли. Что одна, что другая — вы обладаете великолепными задатками стать весьма талантливыми и востребованными актрисами, но есть проблема — вы эмоционально неполноценные. Ну, всё в пределах ожидаемого. Было бы странно, если такая акула шоу-бизнеса, как Такарада Лори не заметил этих проблем на прослушивании. Но, если нас не просто отшили на прослушивании, а пригласили на собеседование, то вполне логично, что ему есть что нам предложить. А вот Котонами похоже это не до конца осознала. Вот как возмущённо вскинулась, но, благо, ей хватило ума или такта, чтобы не перебивать старшего и дослушать до конца. — Да, я всё правильно сказал. И, если Канаэ-чан просто слегка чёрствая и не до конца умеющая выражать искреннюю привязанность и заботу в привычном для обывателей понимании, то у тебя, Могами-кун, вообще беда с твоими эмоциями. Негативные зашкаливают, хотя надо признать, ты держишь себя в руках, как не всякая актриса с огромным опытом и выдержкой сможет. А вот позитивные у тебя наоборот — чересчур тусклые и нуждаются в подпитке и костылях в виде реальных людей из твоей жизни для убедительного показа, — я спокойно кивнула. Анализ Президента был точным и выдержанным. — Кстати, не подскажешь, почему для дружелюбия ты выбрала Котонами-чан в качестве стимула? Брюнеточка удивленно посмотрела на меня. Неужели она не заметила, что я на кастинге изобразила дружелюбие, опираясь на отношение к ней? Хотя, наверное, ей было не до того и со стороны виднее, что происходит на сцене и в зрительском зале. — Потому, что из всей толпы незнакомцев она больше всего мне импонировала, не смотря на явную неуклюжесть в заботе об окружающих. Плюс она достаточно открытый человек, чтобы высказать претензии глядя в глаза, а не таить злобу за сияющей улыбкой. Такие люди вызывают у меня более положительные эмоции, чем профессиональные лгуны. Такарада-сан кивнул. А вот Канаэ была явно ошарашена, но опять же просто промолчала. — Да, Мария-чан рассказала мне о случае в гримёрке. Моя внучка тобой очарована, Кёко-чан. Такое с ней редко случается и круг лиц, к которым она испытывает симпатию, весьма узок. Но несколько фраз от тебя и она уже упорно отказывается называть тебя иначе, чем старшая сестрёнка. О, так та девчушка оказывается внучка Президента. В принципе, это логично. Кому же ещё можно так легко бродить в агентстве, где вздумается? При этом она выглядела как дорогая фарфоровая куколка и одежда на ней была явно из бутика, что уже указывало на высокий социальный статус девчушки. Надо сказать, у неё довольно своеобразные вкусы на выбор друзей и близких. Может от дедушки передалось? — Кстати, прежде чем продолжу, Могами-чан, скажи почему ты считаешь, что слёзы, извинения и жалость самые бесполезные вещи в мире? Я уставилась на мужчину. А он не понимает? Действительно не понимает? Но в тёмных глазах было невозможно прочитать ответ, и потому я, вздохнув, ответила сама: — Всё просто. Слёзы — это просто физиологическая реакция на боль, печаль, радость. Если в последнем случае они только подчеркнут радость плачущего, то в остальных случаях это просто бесполезная солёная жидкость, которая только принесет радость вызвавшим её. Если это близкий человек или друг, то он не заставит тебя плакать от обиды и боли. А если это враг или просто ненавистник, то слёзы только принесут ему радость. Отвечать тому, кто причинил тебе боль и рад этому удовольствием? Такое неприемлемо с моей точки зрения. Если человек тебе безразличен, то его нападки тебя не заденут, а потому слёз не будет. Если это неприятель, то слёзы — это последнее, что тебе поможет. Нужно просто встать и ответить на обиду достойным образом. Око за око. Только не опускаться до откровенных низостей. — С извинениями всё ещё проще. Если бы всё можно было исправить одним словом: «Извини», то зачем нам тюрьмы, зачем Ад? Извинение не затянет моментально уже нанесённую рану, не поправит моральное и материальное состояние после причиненного вреда. Нельзя склеить разбитую вазу и как ни в чём ни бывало налить туда воды, думая, что ваза точно такая же, как и раньше. Каким бы сильным и стойким ни был клей, но это уже не исправит ситуацию до конца. Точно так же с отношениями. Сколь искренними извинения ни были, но отношения никогда не вернутся на прежний уровень. Можно простить, но не забыть. — А вот жалость — это худшее, что может быть. Жалеют калек, жалких людей, у которых случилась трагедия, не важно в физическом или моральном плане. Проблема в том, что чем больше окружающие тебя жалеют, тем больше ты позволяешь опустить себе руки. Жалость — это медленный яд. Когда случается беда, нужно не жалеть себя или другого, а взять ситуацию под контроль и пытаться выйти из нее с достоинством и желательно без потерь. Ух, что-то я распалилась. Вон как Канаэ вылупилась на меня слегка приоткрыв рот. А Президент, довольно сощурившись, молча слушал и не перебивал, но стоило только мне замолчать, как он немедленно поинтересовался: — Но разве сочувствовать горю попавшего в беду это плохо? По моему это лучше, чем чёрствость и безразличие. — Не подменяйте понятия, Такарада-сан. Сочувствовать — значит помогать человеку, неважно как. Даже доброе слово поддержки является стимулом продолжать жить и двигаться вперёд. А жалость только загоняет человека в угол, настраивает его на негативный лад. Мужчина удовлетворённо кивнул. Моя соседка по дивану только молча прикрыла глаза в согласии. Уж читать лица я научилась хорошо ещё в рёкане в Киото. Яёи-сан проделала хорошую работу, обучая меня в качестве будущей жены Шо и хозяйки рёкана. Пускай у неё был свой корыстный мотив, но в который раз я благодарна ей за полученные знания. — Хорошо, я услышал и увидел всё, что нужно и у меня есть для вас обеих предложение. А вот теперь мы подобрались к сути того, зачем нас, собственно, сюда и пригласили. Котонами рядом со мной напряглась в ожидании. — Вы должны понимать, что вашими проблемами в эмоциональном плане мне в перспективе дальнейшей прибыли выгодней взять смазливенькую актрисульку с посредственным талантом, выезжающей за счёт своей внешности, чем браться за раскрутку пускай и очень талантливых, но ущербных в плане любви, актрис. Телефонный разговор на кастинге показал, что в краткосрочной перспективе Канаэ может достоверно изобразить любовь, но если брать главные роли в фильмах и даже второстепенные роли в длительных сериалах, то недостаток чувств в твоей игре, Котонами-чан, заметит даже дилетант. — Но я…, — девушка попыталась возразить, но осеклась под острым взглядом Президента и замолчала. Мужчина кивнул на это и продолжил. — Как я и сказал, в долгосрочной перспективе — это застопорит тебя. А если давать тебе роли только без любовной линии, это серьезно застопорит твой прогресс как актрисы, ты никогда таким темпом не достигнешь вершин шоу-бизнеса, хотя все задатки для этого у тебя есть. Лори-сан ненадолго замолчал, а затем перевел взгляд с слегка ошарашенной брюнетки на меня. — Что касается тебя, Кёко-чан, то скажу откровенно. Сейчас ты можешь рассчитывать только на эпизодические роли, нуждающиеся в исключительно негативных эмоциях для своего исполнения. Иные проявления чувств у тебя получаются очень тусклые. Но у тебя есть потенциал стать одной из ведущих актрис Японии. Если ты сможешь преодолеть этот барьер, то легко станешь на одну ступень актёрского Олимпа рядом с Тсуруга Реном. Потому я готов рискнуть принять вас обеих в агентство и взяться за вашу раскрутку, но при условии, что вы пройдёте, так сказать, «реабилитацию». — Реабилитацию?, — надо же, как мы с ней можем синхронно говорить — Да. Я создам особый отдел. «LoveMe». По сути вы должны будете выполнять поручения других сотрудников «LME» и за это получать баллы. Вам выдадут блокнотики и несколько печаток с оценками. Постарайтесь выполнять свою работу хорошо и не спустя рукава, так вы получите не только хорошие баллы, но и хорошее отношение с сотрудниками. — То есть мы будем разнорабочими, — резюмировала я. — В чем подвох? — Никакого подвоха. Вы выполняете задания в свободное от актёрской деятельности время. Сначала это будет отнимать у вас довольно много времени, но с ростом вашей популярности эти поручения отойдут на второй план. Как только я пойму, что вы «вылечились», то просто переведу вас из этого отдела. Количество набранных вами за это время баллов я буду рассматривать как ваш прогресс на пути в исправлению — Какого черта?! Я актриса, а не девочка на побегушках!, — а это уже Канаэ-чан взбесилась. — Ты пока что вообще девочка с улицы, которая никому не известна, — о как, а Лори-сан может и жёстко поставить на место. И почему меня это совсем не удивляет? — Ты можешь податься в любое другое агентство. Тебя скорее всего там даже примут. Но вряд ли они предложат помощь в исправлении твоего недостатка, а это именно он. И когда этот недостаток начнет тебе мешать, начнутся проблемы с исполнением ролей. Ты просто застрянешь на второстепенных ролях в лучшем случае. Если тебя всё ещё не устраивает моё предложение, то где выход ты знаешь. Жёстко, но отрезвляюще. Девушка надулась как обиженный хомячок, но всё же молча села обратно на диван и решила послушать дальнейший разговор. Я не заставила себя долго ждать. — Если это просто исполнение обязанностей разнорабочего, то это никак не поможет в исправление недостатка в эмоциях. Должно быть что-то ещё. Что? Я может и не столько риса съела, сколько Вы соли, но и не вчера на свет родилась. Подписываться на непонятно что я не буду. — Это… ну, это можно назвать закалкой характера, — Лори-сан хитро усмехнулся. — Когда будете действовать как сотрудники «LoveMe», то обязаны будете носить форму. Она несколько излишне яркая. Это хорошо натренирует вас держать спокойствие и выдержку на первом месте, что для работающих в сфере шоу-бизнеса одно из важнейших требований. Плюс, работая с другими сотрудниками вы поневоле будете взаимодействовать с самыми разными людьми с разнообразными характерами и привычками, что так же заставит вас реагировать на них, поневоле пробуждая ваши спящие пока эмоции. Это касается в первую очередь тебя, Могами-кун. Я кивнула. После этого объяснения всё выглядело вполне логично и обоснованно. Так что я была склонна принять предложение. Судя по задумчивому личику Котонами она тоже уже решила для себя что ей нужно. Вот она согласно кивнула и Такарада-сан удовлетворённо улыбнулся. Чую, это будет далеко не так просто, как нарисовал этот змей изворотливый. Ну, да ладно, никто и не обещал, что всё будет легко и просто. — В таком случае обговорим детали, — он уже переключился в режим бизнесмена. — В анкетах вы обе указали, что у вас нет собственной жилплощади в Токио, вы снимаете квартиры. Агентство предлагает снять для вас двухкомнатную квартиру в районе среднего достатка. Достаточно комфортабельную и недалеко от центра города. Одну на двоих, но, думаю, вы сможете ужиться вместе. Мы переглянулись с Канаэ и кивнули друг другу. Вполне можно ужиться, если я правильно считала её характер. Судя по всему, она тоже посчитала меня довольно безконфликтной особой, что соответствует действительности. Повернувшись к Президенту, мы кивнули в знак согласия. — Я так и думал. Вот ключи, — в нас полетели индивидуальные связки ключей. Кажется, этот невозможный мужчина не только нас просчитал, но и понял, что мы согласимся на все или почти все его условия. Впрочем, они были пока вполне разумны. — Теперь насчёт менеджеров. Учитывая, что вы пока заявлены не как основной состав артистов, а, скорее, как резервный, то отвечать за ваши проекты будут главы ваших отделов. У тебя, Канаэ — Матсушима-сан, у тебя, Кёко — Савара-сан. Хотя, при желании я могу перевести тебя в резерв актёрского отделения. — Не нужно, меня вполне устраивает отдел талантов. С моей нынешней нулевой популярностью это не играет никакой роли, а как человек Савара-сан производит хорошее впечатлении. Лучше я доверюсь своему чутью. — Отлично, так и сделаем. Руто, — Лори-сан хлопнул в ладони и его смуглый помощник немедленно принёс какой-то свёрток в руках. При развёртывании это оказалось комбинезоном ядовито-розового цвета. Теперь понятно о какой закалке выдержки шла речь. Если мы научимся оставаться невозмутимыми, нося это на публике, то уже почти ничто не сможет нас смутить. Канаэ перекосило от отвращения. Кажется она начинает раздумывать не пора ли отсюда свалить пока не поздно. Потому я спокойно озвучиваю вслух свои размышления. Девушка крепко задумалась и согласилась, Такарада только подтвердил правильность моих выводов. — Так, и последнее на сегодня. Вы будете брать псевдонимы или выступать под своим именем? — Я под своим, — твёрдо заявила моя соседка. — Предпочту псевдоним, — тихо сказала я. — Сейчас, чем меньше упоминается моё имя, тем мне спокойней будет. Не понятно, полностью ли знает почему я так утверждаю, Президент, но он только согласно кивнул и поинтересовался выбрала ли я для себя сценическое имя. — Кицуне Юки. — О как. Что ж, тебе вполне подходит. Холодная, словно снег рыжая лисичка. Принимается, — мужчина утверждающе кивнул. Отлично, значит с этим больше проблем нет. Осталось последнее. — Больше никаких вопросов? — У меня есть, — лучше всё решить за один заход. — Я полтора года назад по причине, которую не желала бы обсуждать сейчас, бросила школу. Я хочу продолжить обучение, если это возможно, уже сейчас. Это была одна из причин податься в шоу-бизнес в качестве выбора профессии — возможность посещать школу без вреда для карьеры. — Полтора года назад. То есть, сразу по окончании средней школы?, — я утвердительно кивнула. — Сколько тебе потребуется времени на подготовку, если учитывать, что рабочий день у тебя будет ненормированный? — Чтобы нормально — около двух-трёх недель, — я быстро учусь и память у меня отличная, но небольшой запас в неделю форы мне не помешает, на всякий случай. — Я договорюсь с директором школы для одарённых подростков. Через три недели сдашь вступительные экзамены и сможешь посещать школу. На твою деятельность в качестве актрисы и сотрудника «LoveМe» это не повлияет. — Большое спасибо, Такарада-сан, — низкий уважительный поклон выразил всю мою признательность человеку, который не только рискнул взять меня в этот бизнес, но и позволил продолжить учебу, которую я так неосмотрительно бросила. — Один вопрос, Могами-чан. Твои родители или опекуны. Кто несёт за тебя ответственность перед законом? К кому мне обратиться за разрешением на твою деятельность и для подписи на вступительных документах в школу? — У меня есть только мать из родных по крови. Сейчас она адвокат в одной из адвокатских контор Токио. Только вот у нас абсолютно отвратительные отношения и я не уверена, что она даст своё разрешение. Если это возможно, то, пожалуйста, переоформите опеку надо мной на агентство. Такое закон разрешает, если я не ошибаюсь. Потому как люди, у которых я росла, являются родителями того, с кем я уже однажды сбежала из Киото и из школы. Даже если опека останется у них, то мне будет довольно трудно с ними общаться. Неожиданно тёплая рука успокаивающе погладила меня по опущенной голове. Почему успокаивающе? Но прежде, чем я успела задать этот вопрос, Лори-сан уже провёл рукой по щеке, словно что-то стирая. Слеза? Я расплакалась и даже не заметила этого? Как странно, я думала, что все мои чувства притупились и мне уже всё равно, даже на ненависть мамы ко мне, но оказывается это глубинное чувство, потребность в маме всё-таки осталась; мне до сих пор трудно говорить о ней и вспоминать отвращение ко мне, нарисованное на её лице. — Успокойся, девочка. Всё будет хорошо. Я сначала поговорю с твоей мамой и затем мы оба решим как лучше поступить, но обещаю, что не дам тебя в обиду. Твоих опекунов в Киото мы беспокоить не будем, договорились?, — я тихонько кивнула. — Ну вот, умничка. Чего расплакалась? Ничего страшного не случилось. Сама говорила, что слёзы самая бесполезная вещь на свете. Так что возьми себя в руки, Канаэ под руку и идите собирать вещи. У вас есть сегодняшний день на улаживание вопросов с переездом. А завтра, чтобы были в офисе как штык в восемь утра. И в рабочей форме. — Есть, — я отдала честь, как военная, и, рассмеявшись от облегчения, схватила стоящую неподалеку растерянную брюнетку и потащила её на выход. — До свидания, Президент. И спасибо Вам огромное. Поклонившись ему едва ли не на ходу, я с лёгкостью пошла на выход. Изнутри грело осознание, что у меня появилась ещё одна поддержка. Не абсолютная, но как же здорово знать, что у меня есть человек, к которому я могу подойти с проблемой, которую не в состоянии решить сама и он поможет мне. Что-то мне подсказывает, что Такарада-сан поможет, случись в этом необходимость. Но это не повод садиться ему на шею. Как будто он это позволит сделать хоть кому-то, за исключением, пожалуй, своей внучки. Пока думала, не заметила, что мы уже вышли на улицу и Канаэ слегка дёрнула рукой, которую я продолжала держать. — Ты сейчас куда?, — кажется, она слегка смущается, что её ведут за руку, но не вырывается. Наверное, это её проявление сочувствия. Именно сочувствия. Знает ведь уже, что жалость для меня неприемлема. — В «Дарумая». Это небольшой семейный ресторанчик, над которым я снимаю комнату. И, кстати, там очень вкусно и недорого готовят, — ну а что? Сегодня съеду из комнаты и уволюсь с этой работы. Пускай я там в последнее время и не работала почти, да и за аренду комнаты платила фактически половину себестоимости, но сегодня хозяева, которые так мне помогли в трудную минуту лишаются дальнейшего арендатора и помощи лишней пары рук. Хоть небольшой рекламой помогу. Канаэ понятливо хмыкнула и сказала, что ей в противоположную сторону. Отдала мне бумажку с записанным на ней адресом нашего нового жилья, которое ей перед уходом дал Руто-сан и действительно пошла в противоположную от моего направления сторону. Ну что ж, до встречи вечером, Канаэ-чан.