Загадывай желание, Эдс

      После долгого и скучного дня в школе Ричи и Эдди как всегда шли домой вместе, обсуждая все, что видят на своем пути. Оба были измотаны, ведь неудачники и дня не могли прожить без приключений. Обычно компания друзей, за исключением Эдди, сразу же убегала на пустошь, не забегая домой. Последним же вынужден был присоединяться Каспбрак, ведь если бы он мог позволить себе не уведомить драгоценную мамочку о своем местонахождении, то не вышел бы из дома уже никогда. Сегодня день был слишком жарким, и друзьям казалось, что духота как-то влияет на неприятелей, подзывает их, заставляет выпускать когти. К другому выводу никто не мог прийти, тем более после всех марафонов и забегов от шайки Бауэрса.       Ричи лениво тащился, даже не пытаясь шутить и язвить, что безумно радовало Эдди. Вообще тишину в обществе Тозиера он считал вознаграждением за все заслуги, а иногда и наоборот, предзнаменованием чего-то ужасного. Редкие замечания по типу «этот старый ботинок на крыше похож на твое смазливое личико», конечно, присутствовали время от времени, но произносил их Ричи даже будто бы сам себе, по привычке.       Подходя к дому Каспбраков, парни разделились. Один уверенным шагом пошел к входной двери, другой обошел здание и притаился под окном, как это обычно бывает. Мамаша Эдди даже не могла принять факт дружбы ее прелестного сыночка с грязным оболтусом Тозиером, а уж о нахождении его у себя в доме и речи быть не могло.       — Почему так долго? Да и зачем вообще держать окна закрытыми в такой день? — несмотря на усталость, Ричи ловко влез к окну и запрыгнул в комнату.       — Мама говорит, что в такую жару в воздухе витает в два раза больше микробов, да и к тому же, не забывай про кондиционер, — Эдди закрыл за Тозиером окно и развалился на кровати, прикрыв глаза. Ричи в этот момент стоял возле письменного стола, уперевшись всем телом и лениво смотря на младшего. Каспбрак никак не реагировал на присутствие человека в комнате и уже практически спал.       — Знаешь, Эдди, если бы кондиционер был в твоей комнате или хотя бы на твоем этаже, я бы и слова не сказал. Кстати, мне вдруг кое-что вспомнилось, — Ричи подождал, пока его слова дойдут до расслабленного, малосоображающего друга, и лишь когда тот приоткрыл глаза и повернул голову, продолжил: — сегодня утром мы заключили пари, ты был уверен, что Бен отдаст свою открытку Беверли       — О нет, Ричи, только не говори, что он снова струсил, — Эдди неподдельно вздохнул и нахмурил брови, что показалось довольно милым его приятелю, внимательно наблюдавшему за этими действиями.       — Можно сказать и так, он не отдал ее лично, а лишь подбросил в рюкзак, — Ричи закатил глаза, он явно не признавал нерешительность и трусость во всех ее проявлениях (если только дело не касалось его самого, конечно), — Но так как мы не обговаривали всех пунктов и возможных развитий ситуации, я с благородством и доблестью присуждаю победу вам, мистер Каспбрак. Воспользуйтесь шансом унизить меня, да так, чтобы старина Тозиер гордился своим учеником.       Эдди долго еще лежал в одном положении, как бы что-то обдумывая. Ричи уже успел подумать, что здоровым он сегодня домой не вернется, если вообще вернется, настолько был загадочен и непонятен взгляд, устремленный куда-то сквозь парня.       — Эдс, ты заставляешь меня беспокоиться. Ну же, давай как я тебя учил, но только не слишком жестко, нам ведь еще вместе жить, — Тозиер натянул улыбку и подошел к кровати Эдди. Тот уже убирал ноги и садился, освобождая место рядом с собой, — Ты выиграл, Эдс, какое у тебя желание? — Ричи пытался добиться хоть звука, и потому сам начал предлагать варианты, боясь, что в голове у Каспбрака может развиваться план мести за все года их знакомства, — Слушай, может ты хочешь, чтобы я был твоим слугой? Не слишком-то много, ну там, день например, оставшийся желательно, а еще лучше можем устроить лимит на желания. Или ты хочешь чтобы я за свой счет…       — Я хочу пересчитать веснушки на твоем лице       — Что?       На несколько секунд в комнате, в доме, а возможно и во всей вселенной повисла тишина. Ричи не моргая смотрел на Эдди, не понимая, случился ли у его друга солнечный удар или же ему только лишь померещилось, а его лицо тем временем приобретало розовый оттенок.       — Это мое желание, Рич       Эдди сел ближе и продолжал пристально следить за вызванными эмоциями, умиляясь и смущаясь одновременно. Ричи не мог ничего сказать или сделать, да и не хотел, однако такое сильное смятение он вряд ли когда-либо испытывал до этого дня. В конце концов он переборол себя и, краснея еще больше, снял очки и положил рядом. Эдди сразу же приступил к делу, приняв неловкий жест за согласие.       — Один, два, три.       Каспбрак шептал числа одно за другим, приближаясь и отдаляясь от лица, несколько раз сбивался и начинал заново еще тише, а иногда и совсем беззвучно шевелил губами.       — Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…       Ричи затаил дыхание, когда до его щеки коснулись мягкие тонкие пальцы. Без очков он практически не различал черты лица, так близко находящегося от его собственного, но он мог чувствовать теплое дыхание.       — Тридцать два, тридцать три, тридцать… тридцать три… Ричи, прости, я снова сбился, — Эдди уже практически сидел на коленях Тозиера, и видимо не собирался начинать счет заново. Его дыхание настолько сбилось, что было трудно говорить.       — Эдс, я убью тебя       Ричи подался вперед лишь на несколько сантиметров, и его губы прикоснулись к розовой мягкой щеке его лучшего друга, человека, с которым он проводил большую часть своего времени и которым он дорожил больше, чем кем-либо еще. Маленькими короткими поцелуями он усыпал все лицо Эдди, обхватив при этом его тонкую талию.       — Я еще не выполнил то, что желал, так что даже не думай, что тебе удастся меня задобрить, — Младший расплывался в улыбке, но пытался сделать интонацию более твердой и убедительной.       — Ты можешь считать их хоть по пять раз на день       — Очень заманчиво       Так они просидели еще очень долго, хихикая и смущаясь, и совершенно не понимая, что теперь будет с их дружбой.