Тонкие струны наших душ

Я очнулся в автобусе. Это был тот же самый автобус, в котором я покинул лагерь, только сейчас я был в нём совершенно один. Всё те же два ряда по два сидения с каждой стороны, всё тот же кожзам, всё те же занавески на окнах, и всё та же неестественная чистота салона. «Да что тут творится? Что со мной?» За окном всё ещё было лето, я всё ещё был подростком… Стоп! Моя одежда! Я снова был одет в джинсы и кожаную куртку. Я посмотрел в телефон. «11 июня, 1985 год, воскресенье, 10:12 утра. Это день, когда я попал в «Совёнок».» Я посмотрел в рюкзак, все мои вещи вернулись в норму, газировка и вафли вернулись на место, словно их никто никогда и не ел. «Это может значить только одно — смена началась заново. Это день сурка.» Но возможно ли такое? Согласно законам физики моей вселенной, невозможно заставить время хотя бы одного объекта течь назад, не говоря уже о всей вселенной отдельно от этого объекта. Но что насчёт законов этого мира? Может местные законы физики отличаются от моих, может здешняя теория относительности Эйнштейна не запрещает движение выше скорости света? А может тут существует какой-то другой механизм? Столько вопросов. Нужно разобраться. «А что насчёт местных? Они должны были забыть всю прошлую смену, и прожить эту совершенно так же. Если я всё правильно понял, то у них не должно быть воспоминаний ни о чём, обо мне тоже. Но что насчёт Алисы? Помнит ли она меня? Она отличается от местных. В её присутствии я не чувствую никакой ауры, не слышу этого писка… Однако в каких-то случаях этот писк стихает даже у тех, кто должен его издавать. А можно ли заставить их перестать издавать его вовсе? Может здесь кроется какой-то секрет?» Думать попусту было бесполезно, лучше исследовать всё на месте, может я даже увижу отличия между прошлой сменой и нынешней, это дало бы мне зацепку. Я подошёл к воротам, и они скрипнули. Оттуда вышла Славя. — Привет. Ты, наверное, новенький. Только приехал? Денис, верно? У неё была более сдержанная аура, чем в первый день нашей встречи, скорее, как в последний, да и писка почти не было. — Yes, I am. — Что? — спросила она. — Да, он самый. — Ответил я, и улыбнулся. — О, а меня Славя зовут. Слышал когда-нибудь имя Славяна? — Слышал… — Перебил её я. — … обычно таких просто называют Славями. — Да, и ты тоже так меня зови. Слушай, тебе нужно к вожатой… — Да, знаю. Сейчас пойду вперёд до площади, потом навстречу памятнику к домикам, потом налево, потом по тропинке дважды направо и до бледно-зелёного треугольного домика с сиреневыми кустами и велосипедом. — Славя удивилась. — Плавали, знаем. — Вот и хорошо, тогда я пошла, мне нужно за малышами присматривать, а то эти сорванцы друг друга в могилу сведут. — Сказала Славя, усмехнулась и убежала. «Вот про могилу вообще что-то новенькое. Может это из-за моего поведения, словно я игру в повторный раз прохожу? Хотя, этот писк… Он словно сохранился с предыдущей смены. Интересно, а если бы я показал ей своё тату, что бы она сказала?» Так или иначе, сейчас нужно делать всё с расчётом на то, что Алиса меня не помнит, а значит нужно произвести на неё впечатление. Я достал гитару, и начал поддаваться музыке. *The score — Legend* Как и в прошлый раз, я погрузился в игру и совсем забыл, что на меня смотрят. Сейчас мне плевать на них, главное — это встретить её, остальное не имеет смысла, ведь остальные люди не более чем декорация, сейчас они всего лишь картон на моей сцене. Как и в прошлый раз я свернул не налево, а направо, и, как и в прошлый раз, услышал шаги слушателя. Сейчас завеса тайн приоткроется, и истина явит мне себя. Доиграв, я снова артистично повернулся, и поблагодарил свою публику из одного человека. Та в свою очередь впала в ступор… — Денис?! — Вопросительно воскликнула она. «Она помнит моё имя! Она помнит меня!» — Алиса! — Я подбежал к девушке, и крепко обнял. — Я так рад. Я так рад, что ты помнишь меня. Ты даже не представляешь, как я испугался. — Я поцеловал Алису. — Подожди, что значит помню тебя? Почему мы тут? Несколько секунд назад мы были в автобусе, теперь мы снова в лагере. — Как бы да, но не совсем. Слушай, что последнее ты помнишь? — Я заснула в автобусе у тебя на левом плече, потом увидела какое-то белое пространство. Потом я словно появилась тут. Прямо здесь и прямо сейчас. — Сказала Алиса. — Последнее, что помню я, мы ехали целый день, наступила ночь, и я тоже заснул в автобусе, потом увидел бескрайнее пространство белого света, а потом очнулся в автобусе, на котором приехал сюда. — Что всё это значит? — Девушка забеспокоилась. — Тише, всё в порядке. Когда я встретил Славю, она вела себя почти так же, как когда мы впервые встретились. Нет никаких сомнений — смена в лагере началась заново. Нас не просто отправило в лагерь ещё на одну смену… — Я открыл рюкзак и показал его содержимое. — … нас переместило назад во времени. Сегодня снова 11 июня 1985 года. Мы вернулись назад во времени. — Что? Да быть такого не может. — Алиса начала паниковать. — Успокойся, дыши, я всё тебе расскажу, только сначала я должен подойти к Ольге и отметиться, а потом я всё тебе расскажу, абсолютно всё. — Л-ладно, только меня это всё ещё пугает. — Не стоит пугаться, этим делу не поможешь, лучше отбросить страх и попытаться размышлять здраво, искать ответы на вопросы, пытаться разобраться в причине, и стараться понять мотивы тех, кто ответственен за это, если они есть. А теперь идём, я всё ещё должен буду рассказать тебе кое, что очень важное. Мы пошли. — Что же ты хочешь сказать? — Спросила рыжая. — Это касается нас, но сначала Ольга, потом всё остальное. Не хочу, чтобы вожатая подавала в розыск по лагерю, тогда нам точно не отделаться от местных пионеров. Мы подошли к домику вожатой, дверь была закрыта. — Чёрт! Её нет дома. — Сказал я. — Ладно, подождём её здесь, она не могла надолго уйти. — Я сел на скамейку рядом с домиком. — Садись. Тебе сейчас тяжелее, чем мне, рядом с другим человеком всё же спокойнее будет. — Алиса села рядом со мной, вид у неё был так себе. — Ты, наверное, не выспалась. — Да, так резко проснулась, словно и не спала вовсе, ужасное чувство. — Можешь лечь мне на колени, поспишь немного. — Предложил я. — Что? — Недоумевающе спросила она. — Всё в порядке, тебе нужно ещё немного подремать, чтобы прийти в себя, иначе ты будешь ходить по лагерю, как какой-нибудь зомби. Ты же не хочешь выглядеть, как живой труп? — Ну ладно. — Алиса, что есть силы, зевнула. — Я и правда хочу спать. — Она положила голову мне на колени. — А ты, разве, не хочешь спать? Ты ведь тоже в автобусе заснул. — Я привык мало спать. На самом деле, до прибытия в лагерь я страдал бессонницей — засыпал поздно, вставал рано. Мне редко удавалось поспать больше четырёх часов, даже если я пытался так сделать, снотворные и прочая дребедень не давали ощутимого эффекта, так что мне нормально. — Это невыносимо. Спать меньше четырёх часов в день, как ты вообще хоть что-то делал? — Нормально делал. Кроме того, не считая мешков под глазами, я был довольно бодр, хоть и выглядел довольно сонным. — Я начал гладить Алису по голове. — А сейчас ты спишь нормально? — Да. После прибытия в этот замечательный лагерь я вспомнил, что такое здравый и крепкий сон, хоть я и просыпался до будильника. Может всё из-за того, что я встретил тебя. — Почему именно меня? — Спросила Алиса. — Ну, до твоего появления в моей жизни, я почти ничего не испытывал, жил, словно, на автопилоте, словно и не жил я вовсе, а просто существовал. Жизнь без эмоций, подобная разве что только образу живого мертвеца, для которого не имеют значения потоки времени, он существует вне их течения, и они его не касаются. Мёртвый человек в таком же мёртвом городе, наполненном такими же, как и он сам. От одной мысли об этом я чувствую холод. — Это грустно. — Да будет тебе. Это только она словах страшно. На самом деле когда ты не замечаешь, как проходят дни, пока тебе безразличны люди вокруг тебя, ты можешь прожить сколько угодно лет так, словно они были уложены в один короткий день. Это не грустно, это ужасно, проживать собственную жизнь, и не замечать, как она медленно подходит к концу. Это не грустно, от этого можно только впасть в глубочайший ужас. — Я усмехнулся. — А может это я себе нафантазировал, и всё не так страшно. — Звучит так, словно ты всё пережил именно так, как описывал. — Может быть и так. А потом в моей жизни появилась ты. — И что же я сделала такого? Ты до меня с девушкой не целовался? Или вы за руки не держались? — Нет, всё это было, было много чего, это я тебе расскажу чуть позже, но ты принесла в мою жизнь кое, что особенное — это была радость. Я видел тебя, и радовался, что могу видеть кого-то настолько прекрасного, я не знал, что именно я чувствую, не знал, как толковать это, ведь что бы я делал, будь это не любовь, а простое примитивное влечение? Но я сделал выбор, я решил признаться тебе, решил поставить точку, решил, что не могу вечно думать и рефлексировать, что я должен признаться самому себе, и стараться не просто жить чувствами, а заставить их стать настоящими.  — Так это значит… — Что я не с самого начала думал, что люблю тебя, но даже так ещё тогда я пытался пересилить себя и пригласить тебя на свидание, а когда я смог, то понял, как мне с тобой хорошо, понял, что я могу стать счастливым. Мы довольно долго общались, долго говорили, как любим друг друга, но нам помешала Ольга. — Вы только посмотрите, он только приехал, а наша главная хулиганка уже у него на коленях лежит. — Вожатая протянула улыбку от уха до уха. — А вы тоже хотите? — Спросил я. — Извините, но место только одно. — Пожалуй откажусь. Но раз уж ты, судя по всему, добрался без проблем, то могу только поприветствовать тебя среди пионеров нашего славного лагеря, и пустить знакомиться с ним. — И всё? Вот удача. Тогда я пойду знакомиться с местностью, и обитателями. Ольга усмехнулась. — Ну да, с одной ты уже познакомился. — А вы завидуете, Ольга Дмитриевна? — Спросила Алиса. — Извините, но он только мой. — Какой интересный юноша. — Сказала вожатая. — Ну ладно, мы пойдём, до свидания. — Подожди, может хотя бы вещи тут оставишь? В куртке должно быть жарко. Я всё ещё помнил про своё левое предплечье. — Пожалуй нет, я всё своё ношу с собой. — Я попрощался с вожатой. — А теперь идём на лодочную станцию. — Сказал я Алисе. — Зачем? — Поплывём на остров, там нас точно никто не потревожит. — Зачем нам плыть на остров? — От лишних ушей подальше, я собираюсь рассказать кое, что действительно важное. Мы сели в лодку, и поплыли на остров. — А о чём именно ты хочешь мне рассказать? — Правду, я хочу раскрыть тебе правду. Ты можешь её не принять, но я попытаюсь доказать это. Высадившись на остров, я пришвартовал лодку, и мы ушли вглубь к земляничной поляне. — ЕСТЬ ТУТ КТО?! ВЫХОДИ, ПОДЛЫЙ ТРУС! — Прокричал я, но никто не отозвался. — Ладно, тут никого нет. Теперь можно говорить. — Надеюсь, это что-то серьёзное. — Сказала Алиса. — Серьёзное. С чего бы начать? Думаю, стоит сказать, что я не американец. Я никогда не был в Америке, а родился и вырос здесь, в этой стране, почти. — Что значит «почти»? — Подожди, дай я всё объясню. Меня зовут Денис, и мне двадцать восемь лет, и я прибыл из будущего. — Я достал телефон, включил фотоаппарат и настроил цветкор. — Улыбку. — Я сфоткал нас. — Что это было? — Спросила Алиса. — Помнишь мой плеер? Так вот, это нифига не плеер, это так называемый мобильный телефон образца 2020 года. С их помощью можно не только общаться на расстоянии, но также писать сообщения, снимать фотографии и видео, а также хранить и воспроизводить их. Это самые базовые его функции. — Я не верю, это не может быть правдой. Я открыл галерею, и нашёл своё фото. — Видишь мужика на фотке? Это я. На самом деле я взрослый дядька, работаю в сфере экономической безопасности, живу в собственной квартире в Санкт-Петербурге. Сейчас я не могу пользоваться телефоном по его прямому назначению, у вас нет операторов сотовой связи, но я могу показать тебе его другие функции. Посмотри на фото, которое я сделал только что. — Я показал ей фотку. — Никаких красных глаз, качество изображения выше, чем у большинства фотоаппаратов, автоматическая цветокоррекция, и множество других функций. — Это… это невероятно. — Алиса находилась в состоянии шока. — Я понимаю, что тебе тяжело это воспринимать, но ты должна мне поверить, сейчас я не скрываю от тебя ни слова правды. А сейчас я должен рассказать тебе об этом лагере, это только догадки, но всё же. — Ну… говори, что уж тут. — Девушка была в растерянности. — В общем, мы каким-то образом переместились в параллельную вселенную. Если верить законам физики моего мира, то чтобы время какого-либо объекта перестало течь, он должен развить скорость света, а, чтобы его время начало течь назад, он, в теории, должен преодолеть световой барьер. То есть, проецируя это на вселенную, нам нужно разогнать её всю до сверхсветовой скорости, при этом не разгоняясь самим. Но тело, имеющее массу не может разогнаться даже до самой скорости света, ибо по мере ускорения его масса растёт экспоненциально, а, доходя до предела, становится бесконечной. Опуская все подробности, это невозможно. — Я почти ничего не поняла. — Сказала Алиса. — Слушай, когда я возвращался домой со своего концерта в парке, решил зайти в магазин, и купить вот это вот. — Я показал содержимое рюкзака. — Выйдя из магазина, я почти сразу угодил в странный диск белого света, в который провалился, словно там была пропасть, очнулся я в автобусе, на котором «приехал в лагерь». Я думаю, что тот диск был порталом в этот мир. Теперь в нём каким-то образом знают обо мне, так кроме того, я существую за семь лет до собственного рождения. Здесь у меня есть родители, хотя мой батя должен ещё жить в Британии и пытаться прийти в себя после смерти своего отца, а мама должна заканчивать четвёртый курс университета. Этот мир создал мне новых родителей, которых я даже в лицо не видел. — Подожди, хочешь сказать, что… — Этот мир — декорация. Всё, что мы видим — не более, чем кусок картона в школьном спектакле. Ты никогда не замечала, что местные люди издают некий писк, когда говорят, и испускают некие ауры, в зависимости от своих характеров? — Ну да, а разве должно быть иначе? — Прислушайся к моему голосу, слышишь хоть немного писка? Чувствуешь мою ауру? — Нет… — Глаза девушки округлились. — Правильно, так делают только местные, но не я… и не ты. — Что? — Из твоего голоса тоже не доносится ни капли писка, ты тоже не издаёшь ауру, ты такая же, как я. — Но… это не может быть так, я… я жила тут всю жизнь, меня ниоткуда не переносило. — Ты просто могла забыть, или тебя перенесло сюда, когда ты только родилась. Я не знаю, как работает тот портал, но знаю, что ты такой же человек, как и я. Ты не такая, как кто-либо из здешних, ты настоящая. Твои воспоминания могут быть правдивыми, ты действительно могла прожить в этом мире всю свою жизнь, но это точно не тот мир, в котором ты родилась, он может быть и не тем, в каком родился я. Девушка начала плакать. — Но что всё это значит? Неужели вся моя жизнь — это чья-то дурацкая пьеса? Я что, похожа на бездушную куклу? Я человек! Я живой человек! — Алиса разрыдалась. — Ну-ну, всё в порядке. — Я крепко обнял её, и принялся успокаивать, гладя по голове. — Ты не кукла, просто ты попала в мир, населённый куклами, ты в этом не виновата. Я обещаю, что найду способ вытащить нас отсюда. — Но если путешествия во времени невозможны, то как смена началась заново? — Я не знаю. Может в этой вселенной принцип работы времени иной, а может весь этот лагерь был собран заново. Может его просто разобрали, и всё вернули к исходной точке, к точке моего прибытия. Но всё указывает, что этот мир не такой, в котором жил я. Нам следует во многом разобраться. — Мне страшно. — На самом деле мне тоже, но я обязательно найду ответ. — Обещаешь? — Обещаю. Я же смог сдержать обещание, и остался с тобой. — Я люблю тебя. — Прошептала Алиса. — И я тебя люблю…