Тонкие струны наших душ

Мне снился сон. В этом сне не было ничего — пустота. Единственное, что нарушало идеальный пейзаж бескрайнего ничего, это парящий Привратник. — Твои попытки бесполезны, ты никогда не выберешься отсюда. — Сказал он. — Да отстань от меня! Если мне суждено остаться в этом лагере, значит так тому и быть, но я ни за что не оставлю попыток, сколько бы их не потребовалось! Слышишь меня, ты, кусок дерьма?! За кого ты меня держишь, чтобы так говорить?! — Значит ты решил действовать по-плохому. Ничего, я смогу охладить твой пыл. — Даже не мечтай! Сейчас ты просто бестелесная голограмма, ты не сможешь мне навредить. — Пойми, я стараюсь ради тебя, чтобы ты не страдал, теряя рассудок и воспоминания о прошлом. Я лишь хочу, чтобы все, кто придёт сюда после меня, были счастливы, чтобы они теряли себя не мучаясь. — Он заплакал. — Как же ты не понимаешь?! Мне тоже страшно! Я тоже не хочу становиться частью этого мира! Но мы ничего не можем сделать! Просто сдайся, не заставляй меня причинять тебе боль! — Его крик был настолько пронизывающим до костей, что я сразу почувствовал всё, что он пережил за годы жизни в «Совёнке». Век его недолог, может ещё несколько лет, а может и меньше. Он боялся терять себя, ведь он видел «смерть» других, таких как он. — Я понял главное различие между тобой и мной — ты всего лишь обычный неудачник, безвольное растение, бесхребетная амёба, что опускает руки после первой неудачи, и меня тебе не побороть, ведь я ещё ни разу не отступился от своих убеждений, и, если я пообещал выбраться из этого чёртового места, значит так оно и будет. — Я направил в сторону Привратника свой самый грозный взгляд. — Я всё ещё не могу позволить тебе так разрушать себя. Мне придётся сделать это, чтобы ты не навредил сам себе… Наступила тьма. — …снись, проснись. — Кто-то тряс меня за плечо. Я проснулся, и увидел, как Алиса обеспокоено пытается меня разбудить. — Что такое? Что случилось? — Спросил я у неё. — Ты дёргался во сне, и говорил. Я подумала, что лучше тебя разбудить. — Спасибо за заботу. — Что с это было? Почему ты говорил? — Мне странный сон приснился, не помню какой. — Голова трещала. — О моя голова, как же мне хреново. — Тебе стоит сходить к Виоле после завтрака, она должна помочь. — Сказала Алиса, а потом добавила… — И спроси у неё по поводу сна, может она тебе и с этим поможет. — Конечно схожу. — Сказала я. — А сколько вообще времени? — Я поглядел на часы. — 7:13. Скоро подъём. — Полежи ещё, я за тебя переживаю, ты выглядишь слишком встревоженным. — А как тут не встревожиться, мы можем превратиться в безвольных кукол, а я даже не знаю, что делать. Я лёг обратно, а Алиса крепко меня обняла. — Я знаю, ты справишься, ты же мне пообещал. — И я сдержу обещание, но даже не знаю, как. Расслабившись, и обняв Алису, я услышал странный звук, и сильно дёрнулся. — Ты слышала это? Что за звук? — Я ничего не слышала, тебе показалось. — Думаешь? Я точно что-то слышал. — Тебе нужно успокоиться, всё это слишком сильно на тебя давит. — Думаю, ты права, мне просто нужно расслабиться, и привести мысли в порядок. Так мы и лежали до самого подъёма, и всё это время мне было как-то беспокойно, словно вот-вот что-то да произойдёт, словно сигнал тревоги. Когда же настало время вставать, мы быстро оделись, и пошли умываться. — Кстати, а почему, когда я жил у Ольги, когда бы я не пришёл к умывальникам, они всегда пустовали, словно я тут один умываюсь по утрам? — Не знаю. Я каждый день умываюсь. — Просто это выглядит так, словно мы перемещаемся между разными лагерями, а на линейке все снова в одном и том же. — У тебя в голове возникают странные мысли. — Заметила Алиса. — Каких там только не возникает… Мы пришли к умывальникам, и принялись мыться холодной водой, она, кстати, неплохо привела меня в чувство, хотя чувство тревоги никуда не ушло. — Всё ещё не успокоился? — Заметила Алиса. — А это так заметно? — Твоим сердцебиением медведей по ту сторону планеты будить можно, настолько громко оно бьётся. — Сам не знаю, что со мной творится. Может это из-за того парня? — Не переживай, всё будет хорошо. — Утешила меня моя рыжая. — Надеюсь. После умывания, мы пошли в домик, чтобы занести туда пакеты. Теперь можно было и на линейку сходить. На площади собралась уже половина отряда. — Алиса. — Раздался сзади чей-то девичий голос. — Да? — Рыжая обернулась. Это была Лена, она как-то странно мялась. — Слушай, можно поговорить с тобой после линейки? Это очень важно. — Зачем? Хочешь мне что-то сказать? — Д-да. По поводу нас с тобой. — Хорошо, поговорим. Мы встали в шеренгу, Ольга начала рассказывать о планах на сегодня, а мы всё также не слушали. Когда прозвучал горн, меня аж передёрнуло, никогда ещё меня так не пугали вообще все звуки вокруг, это явно неспроста. Но даже так я хотел есть, так что пошёл в столовую. — Ты иди, а я тебя догоню. «Надеюсь, у них всё будет хорошо.» А моё состояние всё ещё было просто ужасным, словно моя кровь состоит из чистого адреналина, так себе ощущение. Сам завтрак был не из лучших, но выбирать мне не приходилось. А пока я ел, ко мне подсела Алиса. — Ну как всё прошло? О чём говорили? — Лена попросила у меня прощения, за то, цитирую, «какой подлой паскудой она себя вела». Это ты постарался? — Ну, паскудой я её не называл, но да, я с ней переговорил, и она призналась, что ей было стыдно, даже после того, как она извинилась перед тобой в прошлый раз, хоть она этого не помнит. — И что это значит? — Что Лена тогда извинилась не до конца искренне, что она всё ещё испытывала чувство стыда, и не смогла взглянуть в глаза правде. А теперь она признала свою вину перед тобой в полном размере. Нужно только будет извиниться перед ней, за то, что так сильно надавил, я правда был слишком жёсток с ней. — Надеюсь, ты её не ударил. — Сказала Алиса. — Нет, что ты, я умею держать себя в руках. Я просто повысил на неё голос, то-то и всего. Но извиниться за это всё ещё нужно. — А ты как? — Всё стало только хуже, прямо сейчас пойду к Виоле, надеюсь, у неё есть что-нибудь успокаивающее, но, если это будет чай с ромашкой, я психану. — Держись что ли. — Буду. Закончив трапезу, я направился в медпункт. *Тук-тук* — Войдите. — Виола, это я. — О, что привело тебя сюда, пионер? Неужели решил сгладить одиночество бедной медсестры? А где твоя пионерка? — Я по делу. Нужно что-то от головной боли, и ещё что-то успокаивающее. — Давай-ка посмотрим, что с тобой. — Медсестра начала мерить мне температуру, давление, слушать моё дыхание и пульс. — Та что такое? У тебя сердце, как отбойный молоток. — А я о чём говорил? Может вы мне хоть валерьянки дадите, хотя тут может пригодиться целый пузырёк. — Даже не думай так шутить, но всё же несколько капель тебе пригодятся. — Она взяла стакан воды, развела там несколько капель валерьянки, и дала мне. — Пей. — Я выпил. — Теперь можешь идти. Если станет хуже, придёшь, будем тебя уже серьёзно лечить. — Спасибо, удачи. Я вышел из медпункта, и пошёл в домик, в котором меня уже ждала беспокоящаяся Алиса. — Ну как? Всё ещё плохо? — Да, валерьянка едва ли помогла, это сто процентов выходки того подонка, не иначе. — Может сходим к Мику, музыка тебя и расслабит. — Идём, только возьму гитару и тетрадь, а телефон поставлю заряжаться, а то он скоро сдохнет. А теперь можно идти. Мы направились в муз кружок. — Мику, ты тут? — Спросила Алиса. — Мы пришли поиграть. — О, ребят, я так рада вас видеть. Давайте снова весь день репетировать, у Дениса очень приятно звучащая музыка, хочу ещё её разучить. — Сказала Мику. — Ну ладно, давайте встряхнёмся. Как насчёт этой? Мы некоторое время учили песню, а я дёргался от каждой ноты, но сыграть мы смогли. *Valley of wolves — Ready for a fire* Пытаясь погрузиться в музыку, я всё больше и больше бился головой о стену, так как не мог расслабиться даже на минуту. Мику заметила некоторое нарушение в моём поведении. — С тобой всё в порядке? Ты выглядишь очень… — Ужасно? Да, со мной сегодня что-то не так, каждый звук словно удар по голове. — В этот момент у меня перед глазами на мгновение возник Привратник, а затем исчез. — Блин, становится только хуже. Голова раскалывается, сердце колотится, с такими темпами у меня будет либо инфаркт, либо инсульт. Ладно, давайте продолжать, мне просто нужно расслабиться. — Ты уверен? Ты же так себе только навредишь. — Заметила Алиса. — Лучше я себе точно не сделаю, а вот настроение поднять всегда приятно. Давайте лучше вот это сыграем. *Valley of wolves — Lions inside* — Нет, я так не могу, это невыносимо! — В голове гудел рой, а перед глазами всё время возникал этот хрен. Я выбежал из муз кружка, и заорал. — АААААААА! — Я зашёл обратно. — Не то чтобы это мне помогло, но стало немного легче. — Тебе действительно нужно что-то сделать. — Сказала Мику. — Не переживай ты так. Давай лучше ещё что-нибудь сыграем. Придумал, вот эту давай. *Valley of wolves — Born bold* «Нет. Так больше продолжаться не может.» Я выбежал из музклуба, и побежал в лес, где мне никто не помешает. — Выходи, сволочь! Слышишь меня?! Выходи! — Но никто не появился. Всё, что мне оставалось, это лежать на траве, скрючившись от боли в голове и сердце. Сейчас я был готов сделать почти всё, что угодно, лишь бы эта пытка закончилась. — Если ты действительно думаешь, что помогаешь мне, то я могу сказать, что ты заблуждаешься. Сведя меня с ума, ты не получишь ничего, лишь расстроишь бедную девушку. Ты этого хочешь? Отвечай! Но никто не ответил, а я снова скорчился от боли. Не знаю, сколько я так лежал, но меня нашла Алиса. — Ты… ты в порядке? — Я так не могу! Эта боль, это растущее чувство тревоги, я не выдержу! Чем дольше длится эта пытка, тем становится хуже. Если это продолжиться, не знаю, как долго ещё продержусь. Этот гад пытается заставить меня признать поражение, но я не сдамся. — Пожалуйста, не надо так себя мучать. А что будет, если ты это не закончится? Что будет, если будет только хуже? Ты же… можешь… умереть. — Я не сдамся какому-то придурку, который думает, что он умнее меня, я его найду, и закопаю. — Прошу, перестань! Я не могу смотреть, как ты себя изводишь! — Она подошла ко мне вплотную. — Я готова прожить в этом лагере хоть целую вечность, только прошу, не доводи себя. — Она расплакалась. — Что я буду делать тут одна, дубина ты стоеросовая?! Почему ты продолжаешь мучать себя, понимая, что можешь оставить меня здесь одну?! — Потому что я люблю тебя! Я не хочу забывать тебя! Не хочу становиться безвольным куском картона! Хочу жить с тобой всю оставшуюся жизнь! В своём мире! Я не хочу придаваться забвению, не хочу. — Я тоже начал плакать. — Я готова прожить с тобой и тут, и готова любить тебя сколько угодно. Только прошу, не доводи себя! Девушка прижала моё лицо к своей груди. «Так спокойно сразу стало, словно все беды унесло прочь.» Хочу вечно быть с ней, ни за что не расставаться. Я посмотрел вверх, на её лицо. Такая печальная, но всё ещё самая милая на этой земле. Она была, как ангел, нет, богиня, моя богиня удачи. — Алиса, я… я люблю тебя. — Я ещё сильнее обнял девушку, и повалил её на землю. — Я не умру. Слышишь? Только попроси, и я буду жить, я ни за что не сдамся этому уроду, и проигрывать его грязным трюкам я тоже не намерен. Я буду жить ради тебя, и я вытащу нас отсюда ради тебя. — Н-но… но что будет с тобой? — Просто верь в меня, и я справлюсь. Сейчас мне плевать на все тревоги и напасти, я просто хочу быть с тобой. — Мне и вправду стало намного лучше. — Дурак. — Мне правда лучше с тобой. Послушай моё сердце. — Девушка приложила ладонь к моей груди. — Слышишь? Я в порядке. — Ты так меня напугал. — Девушка окончательно разревелась. — Я так за тебя испугалась. После этого Алиса повалила уже меня на землю, и улеглась прямо на меня. — Это за то, что заставил переживать. Не смей так больше делать. Я рассмеялся. — Хорошо, не буду. — Слушай… — Обратилась она ко мне. — …Можешь погладить меня по голове, как ты это обычно делаешь? — Конечно. — Я начал гладить девушку по голове. — Тебе правда лучше? — Разве я когда-нибудь серьёзно врал? Мне правда стало лучше. Девушка лишь промычала, и продолжила лежать на мне, а потом и вообще уснула. Я тоже решил последовать её примеру…