Профессор Чард

Учеба после событий Хэллоуина со скрипом, но всё же вошла в свою колею. Ученики вспомнили, что Тролля можно получить и на экзаменах, а на это родители или опекуны спасибо не скажут хоть плачь. У Золотой троицы случился бум популярности и одновременно закрепление боевых уз после крещения, как мы это называли. Теперь Гарри, Рон и Гермиона всюду ходили вместе и вместе делили тяготы славы. Национальный герой от расспросов ежился, Рон раздувался от гордости, а Гермиона смущалась. Где-то на задворках этой троицы всегда был Невилл, с которым Поттер взял за правило перебрасываться парой слов, когда оставался один. Убедившись, что никто не собирается бросаться на него с вилами и факелами я вздохнул спокойно и отвлекся на свои дела. И тут же понял, насколько недооценил последствия своих действий. После туманного разговора с директором. Ну, как разговора? Он говорил, я его вежливо, как послушный гриффиндорец, слушал. Потом мы также вежливо и уважая друг друга разошлись, обмозговывая произошедшее. А ситуация складывалась странная. По словам директора получалось "Я знаю, что с Квиреллом что-то не так. И он знает, что я знаю, но вмешиваться нельзя, потому что это ради всеобщего блага" - смысл полуторачасовой беседы сводился именно к этому. И я, хоть всю голову сломай, никак не мог вывернуть это хоть с какой-нибудь логикой. Плюнув, я не стал издеваться над своим организованным разумом и отправил воспоминания Аластору. Дамблдор - его лучший друг, а я, может, просто говорю с директором на другом языке. Вот в Рождество и разберемся. После произошедшего изменилось ко мне отношение и преподавательского состава. Квирелл, например, стал обходить меня десятой дорогой, явно чувствуя с моей стороны угрозу, хотя я и не делал серьезных телодвижений в его сторону без повода. Мало ли, спугну ещё или спровоцирую. А мне одного тролля хватило, благодарю. Снейп меня презирал, но тут Хэллоуин выступил скорее катализатором, чем перво-причиной. Его просто бесило, что ученики приходят на мои занятия и консультации в полном восторге, а уходят, нагруженные материалом, который все старались сдавать в срок. И ещё то, что меня работа с детьми не напрягала, в отличие от него. Минерва, Помона и Помфри дружно за меня переживали, как три сестры милосердия, ей-богу. Последняя исподволь даже подливала мне в еду питательные зелья, чего я благополучно не замечал. Поттер, впрочем, тоже, но тот вполне искренне. И эффект уже был - он перестал выглядеть, как кость обтянутая кожей после нескольких месяцев в Хогвартсе. Ну и за завтраком вместо трети тарелки теперь очищал полноценные две. Если так пойдет дальше, то к лету дела совсем выправятся. А с учетом квиддича ему тем более требовалось много топлива, условно говоря. Остальной преподавательский состав относился ко мне.... Почтительно, что ли? Аврора, преподавательница астрономии не оставляла попыток привлечь мое внимание. Кажется, она посчитала меня романтичным героем, роман с которым поможет скрасить школьные будни. Но мне хватало эпизодических встреч с Розмертой, романы на работе вообще работе по моему опыту мешают, так что я усердно делал вид, что я или невинен, или туп, как пробка, и не понимаю намеков. Вектор всеми силами поддерживала подругу, а она уже начала терять терпение. Надо будет следить за зельями в еде, а то мало ли.... На сегодня у меня оставался только 7-ой курс Хаффлпафа с Райвенкловцами, и можно почти выдохнуть до выходных. Чем ближе было Рождество, тем сложнее было сдержать учеников на месте. А за учёбой время летит быстро.

***

- Мисс Тонкс. - начал преподаватель. У Нимфадоры невольно подогнулись колени при звуке усталого раздражения в голосе преподавателя. - Да, сэр? - пискнула она, избегая на него смотреть, иначе просто провалиться от стыда на одном месте. - Что это такое? - с этими словами он очень эмоционально припечатал к парте её работу. Взгляд зацепился за название: "Моральная этика непростительных". Про себя девушка порадовалась, что в классе уже нет её однокурсников. - Сочинение, сэр.... - озвучила очевидное Тонкс, делая вид, что её очень интересует правая стена. - Я не слепой. Я вас спрашиваю, почему оно не на заданную тему. - взмахом палочки Чард призвал стул и сел прямо напротив неё. Когда избегать его взгляда стало невозможно, Тонкс сглотнула. - Но изучение непростительных - это же Тёмные искусства.... - Правда что ли? - раздраженно поинтересовался мужчина. - Вот в академии вы инструктору так и скажете, что не будете учить Авада Кедавру, потому что это, как выяснилось, Тёмные искусства. - В академии учат накладывать смертельное проклятье?! - чувствуя почему-то горькую обиду, переспросила Тонкс. А услышав хриплый смешок мужчины, она покраснела до корней волос. - Представьте. И двум остальным тоже учат. Раньше начнете разбираться хотя бы в теории, раньше освоите. - И вы..... тоже? - всё ещё красная, как рак, поинтересовалась Тонкс. Мужчина тяжело вздохнул. - Берите сумку и идемте. За ним она шла со смесью страха и возбужденного любопытства, подравнивая свой шаг под его хромающую походку, которая стала более заметна после Хэллоуина. Ростом она едва доставала ему до плеча, а одна его ладонь была способна сдержать оба её запястья. Иногда Чард мог быть по-настоящему пугающим. Снаружи она украдкой наложила на себя и на него согревающее заклятье, чего тот, кажется, не заметил. Ученики с любопытством оглядывались на них, иногда здороваясь с профессором. Из трубы лесника валил густой дым, а шторы были занавешены. Обогнув огород с огромными тыквами, мужчина, не скрываясь, направился к запретному лесу. Тонкс невольно приросла к месту. - А разве туда можно? - Запоминайте, если вам куда-то нужно попасть без протокола, пройти надо с таким видом, чтобы задавать вам вопросы рискнул только самоубийца - хмыкнул Чард и жестом поманил её за собой, скрываясь в тени деревьев. Семикурсница покраснела, но послушно пошла следом, стараясь унять бешено колотящиеся сердце. Шли они достаточно долго, минуя незнакомые ей тропы. В конце концов, дойдя до поляны, напоминающей котлован, они остановились в самом центре. Кусты вокруг почему-то были покрыты паутиной, из-за чего девушка вытащила палочку. - Слышите? - Слышу что? - почему-то шепотом поинтересовалась Тонкс,подойдя к нему поближе. В лесу стоял полумрак и полная тишина несмотря на солнечный день. - Вот именно. Запомните, когда вы это слышите, что-то совершенно точно не так. - проговорил Чард и застыл, чего-то дожидаясь. Через какое-то время она услышала шелест, почти прижавшись к мощному плечу преподавателя. Не успела она с облегчением выдохнуть, что слышит хотя бы ветер, как тут.... Кажется, она завизжала, как маленькая девочка, когда огромный паук выпрыгнул из кустов прямо на них. Чард и бровью не повел, молниеносно подняв палочку. Движение она увидела смазанным контуром, полыхнуло зеленым и паук упал замертво. Тишина в следующий миг была оглушительной, не считая её тяжелого дыхания. Она чувствовала себя так, будто разом пробежала все семь кругов вокруг квиддичного поля. - Мисс Тонкс.... Вы помните формулу? - Ав-вада Кедавра.... Но я не смогу! - в панике оглянулась Тонкс, услышав мягкий шелест буквально со всех сторон. - Сможете, если жить хотите.... - спокойно отозвался преподаватель, вдруг отшвырнув её от себя и отскочив сторону. На его место тут же шлепнулся огромный паук, разочарованно щелкнув ядовитыми жвалами. Ни с первого, ни со второго ни с третьего раза у нее не получилось.. Она вцепилась в мантию Чарда, все время держась у него за спиной, а от него полукругом летели разноцветные лучи. Тонкс чувствовала, как тело колотит нервная дрожь, а когда один из пауков свалил его на землю, в голове что-то щелкнуло. - Авада Кедавра! - страх и выплеснувшийся адреналин сформировался в зеленый луч, оставшись сладостным чувством наслаждения где-то в глубине живота. Чард едва заметно усмехнулся. Отходили они также, отстреливаясь заклятьями. Нимфадора тяжело восстанавливала дыхание, чувствуя, как дрожат ноги, а щеки пылают лихорадочным румянцем. Чард спокойно придержал её за плечо на пути к замку, только там отпустив. - Профессор, я.... Это..... - она чуть не сказала "потрясающе" и испуганно зажала рот ладонью. - Убийство сродне сексуальному удовлетворению, мисс Тонкс.... - негромко заметил Чард. - Вы правы в своем определении. Я всего лишь хотел вам показать, что все не так, как кажется. И ещё одно.... - Да, профессор? - Сочинение вы мне всё ещё должны. - хмыкнул он, и направился по коридору, насвистывая военный марш. Его хромота сейчас стала будто меньше, а в жестах просматривалось усталое удовлетворение.

***

До Рождества было ещё несколько квиддичных матчей, а в остальном время было занято учебой и поисками загадочной личности Николаса Фламеля. И не то чтобы Гарри от этого устал, просто..... Ладно, перспектива просиживать в библиотеке его совсем не обрадовала. Он же не Гермиона, а та больше всех горела поисками и желанием выяснить, что находилось под люком. Гарри тоже было интересно.... Самую малость, но сейчас хотелось просто отдохнуть. Ближе к каникулам в замке витал дух лихорадочного веселья и возбуждения, Гарри был в числе тех, кто остается. Он был уверен, что это будет самое лучшее Рождество, тем более, что вместе с ним в замке остается его друг Рон и все Уизли! Это не чета тетушкиной индейке, от которой ему доставался всего кусочек и пластиковые украшения на искусственной елке. Преподаватели, как выяснилось, тоже имели свои планы. Профессор Чард оставался только на завтрак в Рождество, остаток каникул он отсутствовал в замке, планируя зачем-то поехать в Болгарию, как сам признал. Спрашивать зачем ребята постеснялись, да и вряд ли он бы ответил правду. Сегодня был последний урок Защиты перед концом триместра, потом останется только посвятить время домашним заданиям и можно наслаждаться праздниками. Гарри перепроверил свои ответы на вопросы и поднял взгляд на доску. Учитель дремал, полуприкрыв глаза и откинувшись на стуле. Или так казалось. Но все знали, что он внимательно наблюдает за происходящим. Те, кто пытался нагло и неумело списывать, тут же получали направление за дверь. Формулировка была именно такой: нагло и неумело. Про себя Поттер хихикнул. Как только прозвенел колокол, ученики с радостным облегчением начали собирать сумки. Гарри тоже устало зевнул. Может, имеет смысл лечь и поспать несколько часов? Или сыграть с Роном в шахматы перед этим? Ещё можно заглянуть на кухню и взять несколько пирожных с патокой, Рон наверняка согласится пойти с ним. От размышлений гриффиндорца оторвал голос: - Мистер Поттер, задержитесь на минуту. Пожав плечами в ответ на взгляд Рона, Гарри остался в классе и дождался, пока Гермиона тихо прикроет дверь. На преподавателя он смотрел с любопытством. Домашние задания на каникулы были даны заранее, результаты контрольной будут через неделю, а правила он нарушить ещё не успел, так в чем дело? Чард тем временем спокойно собрал пергаменты, стянув их трансфигурированной веревкой и кивнул. - Я хотел вам кое-что отдать. Мой наставник посчитал, что это по праву ваше. Поставьте ногу на стул. Левую или правую, как вам удобнее. Гарри удивился, но выполнил сказанное, хоть это и было до ужаса странно. Подойдя ближе, Чард присел на корточки и пристегнул вокруг его бедра какой-то ремешок, тщательно затянув. По тонкой продолговатой форме до Гарри медленно дошло. - Это.... - Да, аврорский чехол для волшебной палочки. Дурная привычка носить её в кармане может послужить источником неприятностей. - А я вам ничего не подарил.... - покраснел Поттер, аккуратно переложив палочку и пробуя ее вынимать. - Это и не подарок. - спокойно ответил мужчина, поднимаясь. - Нет, встань правильно. И не надо опускать глаза к бедру, это сразу тебя выдает. Ты же не смотришь на левый карман, когда достаешь палочку. Вот и здесь не смотри. - Но..... Я не могу, я же не вижу! - растерялся Поттер, старательно пытаясь дотянуться до палочки на ощупь. Получалось через раз. - И не надо. Это дело привычки. Потренируешься и получаться начнет само. - хмыкнул Чард, собирая свою сумку и убирая туда пергаменты. - Спасибо, сэр.... - Благодарить вам надо не меня. - А кого? - полюбопытствовал Поттер, уже прикидывая, как написать письмо с благодарностью, чтобы это не выглядело слишком жалко и по-детски. - Аластора Грюма, это кобура вашего отца. Оставив обескураженного гриффиндорца в классе, Чард вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Гарри сел, не чувствуя ног. В правой руке мелко дрожала жадно сжатая волшебная палочка.

***

Утро Рождества застало его пробуждение в тишине. Какое-то время Гарри смотрел на кроваво-красный балдахин кровати, потом сел, опустив босые ноги на холодный пол. Настроение было странным. У родственников он никогда особенно не радовался рождеству, ему нравился маленький кусок прожаренной индейки, всегда меньше, чем у Дадли, но принадлежащий ему. И хлеб. Хлеб мальчик ценил особенно, потому что его пропажа оставалась незамеченной со стола. И даже засушенный сухарь может утолить голод в чулане под лестницей. В Хогвартсе он только ко второй неделе перестал возвращаться в спальню с карманами, полными завернутого в салфетки хлеба, краснея, на вопрос Рона и еле выкрутившись частым чувством голода. К счастью, лучший друг только хмыкнул и хлопнул его по плечу, посоветовав брать тогда уж пирожки с мясом. А Поттер поблагодарил Бога, что тот ничего не понял. Вот Гермиона бы точно поняла, но то Гермиона! Тряхнув головой, Поттер отогнал тягостные мысли, решив сходить в ванную и принять душ. Заснуть больше всё равно не выйдет. К своему изумлению, Поттер обо что-то споткнулся, увидев у своей кровати гору запакованных свертков. - Рон! Эй, Рон! - Гарри толкнул храпящего лучшего друга в плечо. - Сто слусилось? -сонно пробормотал тот, осоловело моргая голубыми глазами. - Подарки. Мне подарили подарки! - Да ну - хмыкнул Рон, тоже опуская на пол босые ноги. - А я думал, тыквы.... К Рождеству-то! - посмеиваясь над его детским восторгом, он тоже начал разворачивать свои свертки, в отличие от Поттера не жалея блестящей упаковки. - Ух ты! Ну Гермиона! Книга по шахматам! - восхитился Рон, на сей раз Гарри пришлось сдерживать смешок. Плохое настроение было забыто. Когда оставался последний сверток, Поттер с изумлением ощупал мягкую серебристую ткань. А комментарий Рона вернул ощущение, будто ему дали под дых пудовым кулаком кузена. - Ух ты! Это мантия-невидимка! - Ты....уверен? - переспросил гриффиндорец. - Конечно! Это страшная редкость. Ну-ка, одень с головой! Поттер послушался, удивляясь окутавшей его прохладе. И смеха ради обошел Рона со спины, пнув его по пятой точке. Друг качнулся и уткнулся носом в подушку. - Гарри! Ты обалдел! Расхохотавшись, Поттер рванул от него по спальне, перепрыгивая через пустые кровати и уворачиваясь от подушки. Смех был нервным. Потому что это было лучше, чем слезы. Потому что, если бы отец не отдал мантию незадолго до смерти, Гарри никогда не знал бы жизни у тети и дяди. Потому что теперь плакать об этом бессмысленно, ведь он бессилен что-либо изменить. Разве что, использовать мантию правильно.