Профессор Чард

Сказать, что я удивился, когда количество рубинов на часах Гриффиндора поредело разом на сотню очков с копейками - значило не сказать ничего. Поначалу я даже решил, что мне показалось. Ошалевшие со сна студенты тоже останавливалась напротив факультетских часов и недоверчиво стучали по стеклу пальцами, будто надеясь, что иллюзия исчезнет. Поначалу подозрение пало на близнецов Уизли, но те быстро подтвердили собственную невиновность. К обеду слух о произошедшем предположительно прошлой ночью разошелся по всей школе. И теперь вокруг Золотой троицы сформировалась своеобразная зона отчуждения. Поттер и Грейнджер упорно смотрели в стол, Уизли, вышедший из больничного крыла их молчаливо поддерживал. Слизерину тоже досталось, это было заметно по достаточно понурому виду Драко Малфоя, но не в таком масштабе, как львам, которые до этой ночи могли претендовать на школьный кубок. Глаза у студентов, а особенно у старшего курса, были откровенно злые, но дальше моральной холодности в общении дело не шло. Впрочем, виновникам и этого хватало, чтобы сидеть за обеденным столом с видом висельников. Преподаватели чисто в педагогических целях не пресекали такого явного давления со стороны остальных студентов. В Хогвартсе была грань, которую нельзя было переступать. Профессора брали за правило вмешиваться в школьную жизнь постольку-поскольку, в зависимости от серьезности ситуации. А по-настоящему серьезные случаи разбирались за закрытыми дверями директорского кабинета в присутствии жертв, предполагаемых виновников и свидетелей вкупе с самим директором и деканами. К таким вещам относились случаи предполагаемого изнасилования на территории школы или любого другого действительно серьезного вреда. И если кто-то решил, что в Хогвартсе такого не происходит - то это очень и очень зря. Уже к весне своего первого года преподавательской деятельности я побывал на 15 подобных собраниях. Сказать, что мне было дико, это не сказать ничего! Но по словам Минервы, это был ещё слабый статистический показатель. В большинстве случаев дело решалось брачным контрактом в принудительной или не очень форме. Иногда выяснялось, что предполагаемые жертвы сексуального насилия на деле выпивали все необходимые зелья, чтобы забеременеть. Каждый случай разбирался отдельно, но никогда не предавался огласке. Пока я размышлял о многосторонней школьной жизни, обед закончился, и ученики с шумом начали покидать свои места. В аудиторию первокурсники пришли вовремя, я раздал предварительные тесты. Дело шло потихоньку к экзаменам, а наметив у каждого слабые места я смогу раздать индивидуальные задания и вплотную заняться выпускниками и пятикурсниками, вот это уже действительно - особый случай! На какие только ухищрения мне не приходилось идти, чтобы пнуть студенческую лень, да ещё обставить всё так, будто они сами до этого додумались! Но пока что мне это удавалось, а студенты с благодарностью относились к моей деликатности. - Поттер, задержитесь. - коротко скомандовал я. Национальный герой сжался и как-то ссутулился, будто пытаясь сделаться меньше, чем он есть на самом деле. Гермиона нервно мялась у входа, но, в конце концов, Уизли, повинуясь моему взгляду, потянул её за дверь. Некоторое время я молча рассматривал притихшего студента. В атмосфере всеобщего неодобрения и откровенной неприязни он будто старался слиться с поверхностью, лишь бы не нарваться ещё больше. Я вел себя подобным образом в приюте, но ровно до того момента, пока не научился скалиться и бить в ответ. Но сейчас мне слишком не нравилось то, что парню будто привычна такая линия поведения. С другой стороны, я ему не родственник и даже не декан, чтобы вплотную интересоваться его жизнью и делами. А Минерва.... Тут я непроизвольно поморщился. Нет, поймите меня верно, она прекрасная женщина и чуткий руководитель. Но порой её правильность настолько граничит с чопорной строгостью, что с личной проблемой обратиться к такому декану, как минимум, сложно. И как максимум, стыдно, если ты рос в обстановке и с убеждением, что твои дела никого кроме тебя самого не касаются, а проблемы - тем более. По этой причине я и не делился с Минервой своими подозрениями. Парень мне спасибо не скажет, а моя бывшая декан поднимет много шума и суеты, которые только привлекут излишнее внимание. Тем не менее, моя совесть не давала мне просто взять и отмахнуться. Я вздохнул и прочистил горло. Гриффиндорец вскинул голову, оторвавшись от изучения собственных ботинок. Его зеленые глаза удивленно расширились, когда я постучал ладонью по аккуратно свернутой серебристой мантии. - Поттер.... Ну и как, не хотите мне ничего объяснить? - Что именно, сэр? - Поттер нервно облизнул губы. Забавно, у меня ведь тоже от эмоций нервно в горле сохнет от волнения. Наверное, это нечто общее. - Для начала объясните мне: а был ли дракон? Вот этого парень похоже от меня совсем не ожидал, настолько, что вытер враз вспотевшие ладони. Я вздохнул и решил сменить тактику. - Видите ли, профессор Макгонагалл была очень возмущена, когда её подняли среди ночи столь.... Неординарным образом. Вот мне и интересно, действительно ли вы несли дракона на Астрономическую башню в полночь. Ну же, как гриффиндорец гриффиндорцу: было или не было? - А вы никому не скажете? Совсем? - Даю вам честное слово, раз уж такой разговор. - я пожал плечами и стал ждать. Парень помялся, помаялся, а ровно через пять минут выложил мне всё и о яйце, и о визитах к леснику, и о причинах, по которым Уизли попал в больничное крыло, и о мантии, со смущением признав, что даже не сохранил записки. А сличить почерк со своими знакомыми, нет, конечно, не догадался. Кто был автором записки я, в общем-то, догадывался и без Поттера. Как и о том, что без попустительства директора всего этого приключения вообще бы не произошло. Я прекрасно знал, что вокруг замка стоят мощные защитные чары. Такие, что при всем желании и мышь не проскочит незамеченной. Получается, что Дамблдор решил испытать Поттера, из-за чего и опустил защиту в одну конкретную полночь. Да и Помфри не дура, укусы бешеной собаки и ядовитые зубы дракона ох, как между собой отличаются. Уизли повезло, что он догадался пойти в больничное крыло и не стал изображать из себя героического мученика, иначе было бы у него ровно полторы руки. Мантию Поттер и Грейнджер забыли на башне по дурости и неопытности, а ко мне она попала почти случайным образом. Никто же не виноват, что я после чаепития с Минервой мимо этой башни проходил, правда? Сам гриффиндорец, кажется, с облегчением выложил мне всю подноготную произошедшего, не отрывая от серебристой ткани грустного взгляда. Да, нет ничего хуже, чем понимать, что одна единственная мелочь могла бы привести к совершенно другому результату. Когда он замолк и пристыженно опустил голову, я задумался. Сложность состояла в том, что я не мог открыто влиять на ситуацию. Мы с Аластором в самом начале признали, что это не совсем безопасно. Дамблдору ничего не стоит нанять другого учителя по защите от темных искусств. И помимо того, что работа меня элементарно устраивает, терять хотя бы гипотетический контроль над ситуацией не хотелось. Да и бросать парня в этой паутине интриг попросту непорядочно, даже если замысел у директора с самыми благими намерениями. Я отлично помнил одну ни разу не магическую поговорку, которая подсказывала, куда обычно такие намерения ведут. - Поттер, вы весь в отца. - В смысле, гриффиндорец? - В смысле - олень. - любезно пояснил я, полюбовавшись недоверчивым выражением на его лице. - Ваш отец был анимагом, его форма была олень. Вот и вы такой же, уперлись рогом и ни разу не оценили ситуацию. - Но я должен был помочь Хагриду! - Да что вы? А Хагрид без вас не мог отдать яйцо, выйдя на окраину запретного леса? Или он без вас не мог подняться на Астрономическую башню, если уж на то пошло? Ему-то, как сотруднику школы, никто не запрещает ходить после отбоя. Судя по вытянувшейся физиономии Поттера, он об этом даже не думал. В своем стремлении помочь он похоже вообще мало думал, действуя импульсивно и интуитивно пытаясь задействовать все возможные преимущества. Таким преимуществом была, например, мантия, которая сейчас спокойно струилась между моих пальцев. Поттер, завороженный этим зрелищем, как-то тускло вздохнул: - Я не знаю, сэр. Я не думал. - То, что вы не думали, мне и так ясно. Так начните, в конце уже концов! Вы практически год находитесь в школе магии и волшебства, а вместо уникальной возможности получать совершенно потрясающие знания, занимаетесь черт знает чем. Рано или поздно, ваши действия могут привести к исключению из Хогвартса. Вы этого хотите? - Нет, сэр..... - гриффиндорец мертвенно побледнел. Похоже, до него только сейчас дошло, что дело не всегда может закончится снятыми баллами и отработками. - Ну, вот и хорошо. Очень надеюсь, что впредь вы будете работать головой - с этими словами я протянул ученику вчетверо сложенную ткань. - Вы её вернете? - недоверчиво и с благоговением проговорил Поттер. - Она ваша - хмыкнул я. - Хотя и хотелось бы конфисковать её в чисто воспитательных целях, но я не имею на это права. Очень надеюсь, что не пожалею о своем решении. - Спасибо, сэр! - просиял Поттер, торопливо убирая мантию в рюкзак. - Учтите, Поттер. Это в первый и последний раз. Если вы ещё раз попадетесь на серьезном нарушении правил.... - Я понял, сэр! Спасибо! - Идите уже, Мерлина ради.... Я есть хочу. - закатил глаза я, у Поттера в унисон буркнул желудок. Он покраснел и юркнул за дверь. Ни словом не сказав мне о подозрениях насчет философского камня и походе к церберу. Ну что ж, ладно.... Пока что я могу рассчитывать, что эта троица больше не будет лезть на рожон. А большее мне и не нужно. Время. Только немного времени.

***

- Профессор....? - Тонкс деликатно постучала и заглянула в кабинет. Экзамены были всё ближе, и она не могла ни секунды усидеть на месте. Своеобразное влияние оказывал одуряющий запах весны и близость школьного кубка по квиддичу. Хоть Хаффлпаф в очередной раз и не попал в лидеры, получать удовольствие и искренне болеть за гриффиндорцев это никому не мешало. То, что она не вовремя - она поняла почти сразу, как только услышала рассерженные голоса. Ей бы захлопнуть дверь, но любопытство всё же взяло верх, и она прислушалась. - Зачем ты здесь? - Затем, что ты избегаешь меня! - Тон понизь! - холодно хлестнул интонацией Чард. - И здесь не время и не место для личных разговоров. Я приду в паб к закрытию. - Дэн, пожалуйста.... - Ты меня не услышала? Уходи. По звуку цокающих каблуков, Тонкс безошибочно угадала мадам Розмерту из паба. В груди почему-то разлилось неприятное, липкое чувство, когда она услышала явный звук поцелуя. Не в силах оторвать взгляд, Тонкс смотрела, как тень профессора не стала отстраняться от прикосновения и его пальцы сжали слегка чужой подбородок, прерывая поцелуй через несколько долгих минут. - Здесь не время и не место. Правда. - сейчас его голос звучал устало, но как будто капитулирующе и мягче. Тонкс сама не заметила, как впивается до боли ногтями в собственную кожу, скрыв свое присутствие всеми возможными чарами. - Но ты придешь? Ты же не злишься? - Если бы я на тебя злился, ты бы меня вообще здесь не застала. Давай увидимся вечером, ладно? - Хорошо.... Так все хорошо? - нервно уточнил голос Розмерты, внутри Нимфадоры все просто кипело от ненависти при звуке этих нежных, умоляющих ноток. - Да. До вечера. Знаешь что, уходи моим камином. Не надо, чтобы тебя видели. Это стало последней каплей. Тонкс бесшумно вышла из класса, еле поборов желание с грохотом захлопнуть за собой дверь. Выпавший пригласительный на летнюю стажировку в Аврорат она даже не заметила. Собственно, ради него она и шла к Чарду, стремясь поделиться успешно сданным тестированием, а теперь вместо радости.... Бессильно всхлипнув, девушка влетела в ближайший класс и безмолвно разнесла первую попавшуюся парту. Мощь заклятья была настолько сильной, что дерево разлетелось в крошево, а класс полыхнул зеленым. В живот будто дали бладжером, ощущения были именно такие. Нимфадора покачнулась и рухнула на пыльный пол, потеряв сознание от первого в своей жизни серьезного магического истощения.