Что ты увидел там?

Корабль Третьего капитана уже не имел жилого вида. Сделанное под фиксианскую анатомию кресло оказалось раскурочено выстрелом из бластера, и Крыс стоял перед рядами клавиатуры, ярусами нависающими один над другим. Ничего. Ни подобрать пароль, ни восстановить хотя бы карты маршрута — ничего не получалось, хоть тресни. От удара на приборной панели остается вмятина: мгновенно обросший хитиновой оболочкой кулак оказался сильнее металла. Почему этот фиксианец опередил его? Почему он, Крыс, вырвавшийся со своей планеты, не успел стать первым в чужой галактике? — Что же ты там увидел, что? Весельчак уже час торчал у пленника, и пират лихорадочно обыскивал корабль: обычно больше трех часов в обществе толстяка хрупкий фиксианец не выдерживал. Если бы не брезгливость, он бы уже стоял рядом, выспрашивая, выпытывая только одно: что же увидел Третий капитан за пределами родной галактики. Природное любопытство всегда было отличительной чертой Крыса. Многих передряг удалось бы ему избежать, если бы ему не было настолько интересно посмотреть, что будет, если… Если пробраться в самую цивилизованную часть галактики, если украсть там прибор, существующий в единственном экземпляре, если использовать его в своих целях. Хватит ли сил, смелости, хитрости, удачи, наконец? Конечно, все это обогащало пиратов, но самые невероятные планы рождались у Крыса только тогда, когда ему было по-настоящему любопытно. И сейчас он не мог удовлетворить это чувство. Он почти физически ощущал, как любопытство сжигает его изнутри, заставляя раз за разом возвращаться к бортовому компьютеру Третьего капитана. И даже отчаянные крики, приглушённые обшивкой корабля, не могли отвлечь его от единственно важного сейчас вопроса: — Что ты увидел там? *** — Что ты увидел там? Алиса почти подпрыгивала на месте. Первый и Второй капитаны вместе приехали забирать своего друга из больницы, и конечно же, она не смогла оставаться в стороне, а с ней и весь небольшой экипаж «Пегаса». Теперь на середину комнаты был выдвинут стол, взрослые еще сидели за ним, занятые общим разговором, а Алиса, которой, говоря откровенно, давно уже было пора в постель, устроилась в кресле. Профессор Селезнев пытался уложить ее, но какому человеку захочется спать, когда прямо в соседней комнате говорят об изменении климата на Венере? Так что Алису пришлось оставить вместе со всеми, как бы ни сокрушался робот Поля по этому поводу. — Мы до сих пор ведем споры, насколько быстро сможет измениться климат, но думаю, что это произойдет довольно резко. — Лишь бы только это не пробудило ее к жизни, как ту планету, от которой мы едва сбежали на «Синей Чайке», — Второй капитан рассмеялся и локтем ткнул Третьего. — Помнишь? — Отлично помню. Это было как раз незадолго до того, как мы разделились. Голос фиксианца звучал намного звонче, чем когда Алиса слышала его в последний раз. Тогда, уже в госпитале, она запомнила только опутанное проводами до прозрачности истощенное тело и тихий голос, заглушаемый звуком приборов. «Спасибо…» — Так что ты увидел там, в соседней галактике? Профессор Селезнев уже хотел сделать дочери замечание, но Третий поднял нижнюю руку, показывая, что все в порядке. По правде говоря, они перешли на «ты» сразу же, как только Алиса забежала к нему в палату при выписке: нельзя же «выкать» человеку, с которым связана почти кровным родством. Если уж человек подарил тебе жизнь, ты автоматически становишься для его дочери практически старшим братом — во всяком случае, так рассуждал сам фиксианец. Он откинулся на стуле, мечтательно посмотрел за окно и медленно проговорил: — Там совершенно другие звезды…