Королева...

      Ярен планомерно стучала ложкой по фарфоровому блюдцу, разрезая гору крема на двадцатом по счету пирожном, и задавалась вопросом — как скоро ее стошнит от обилия сладости вокруг? Если бы пирожные были ее единственной проблемой…       Главная проблема сидела напротив, раболепно взирая на нее глазами олененка Бэмби. Ярен уже тысячу раз пожалела, что согласилась пойти в кафе с Омером. И о чем она только думала? Думала бы, так не сидела бы теперь в его элитной кофейне, битый час поглощая весь ассортимент, имеющийся в наличии у радушного хозяина. Омер, похоже, поставил себе цель довести ее до сумасшествия. Ну или диабета на худой конец. Она уже не выдерживала его приторных ухаживаний, заискивающего тона, заикания, когда он предлагал ей очередное пирожное, и бесконечных рассказов о его семье, перемежающихся с восхищенными вздохами в ее сторону.       Хотелось вскочить, громко закричать и кинуть в него его же профитролями с ванильным кремом и пралине с черникой. Как же достал, Господи. Сил просто нет. Вот Харун бы в жизни не догадался привести ее сюда. Его фантазии хватало только на кебаб на лавочке. — Ярен, тебе здесь нравится? — а что, не видно? Да она просто трепещет от восторга. — Наша семья очень долго разрабатывала этот проект. Мама лично занималась дизайном.       И мама, и папа, и дизайн — все было прекрасно. Но было бы еще лучше, если бы она никогда всего этого не видела. Раньше она по-другому представляла себе купающуюся в обожании женщину. В ее мечтах муж рисовался ей как приятное дополнение ко всем прочим благам жизни, предназначенное для удовлетворения ее маленьких капризов. Реальность оказалась куда хуже. Она предстала перед ней в образе Омера, который просто душил ее своей заботливостью и предупредительностью. За один только час он успел пять раз послать на кухню за новым чаем, потому что боялся, что этот остыл, переменил салфетки и сахарницы, когда Ярен сказала, что не любит сахар. Однако это вновь открывшееся обстоятельство не помешало ему заказать всю десертную карту и заставить ее дегустировать каждое дурацкое пирожное. Ярен опасалась, что своим отказом спровоцирует новую волну заботы и суетливости, только поэтому она сейчас давилась суфле и фруктовыми корзинками. А кебаб был, пожалуй, не самым плохим вариантом. — Просто великолепное место, Омер, — настолько, что хочется сбежать отсюда. — Ты не хочешь прогуляться? — Да, конечно, — он заметно воодушевился, приподнимаясь. До этого он почти лежал на локтях, смотря на нее снизу вверх с выражением собачей преданности в глазах. — У нас есть яхта, можем выйти в море.       Яхта? Море? С ним в закрытом пространстве? Нет, пожалуйста, не надо. К сожалению, Омер взял разрешение у дедушки на весь день, чтобы провести его в Стамбуле. И как некстати тут повсюду было море. — Нет, ты знаешь, я передумала. Погода такая ветреная, боюсь, меня укачает, давай лучше выпьем еще чаю, — так, с этим срочно нужно что-то решать. Придется идти на крайние меры. — Ты закажи пока, а я сейчас приду.       Ярен схватила телефон, лихорадочно озираясь в поисках уборной. Найдя заветную дверь, она летящей слоновьей походкой ринулась туда, по пути чуть не врезавшись в кого-то. Но она не обратила внимания на это — терпение было на исходе, она торопилась сбежать.       Залетев в туалет, Ярен выдохнула, в нерешительности прижимая к себе телефон. То, о чем она думала, было тяжким ударом для ее самолюбия. Ее гордость фактически валялась в нокауте. Она уже была готова позвонить Харуну с просьбой о помощи и наобещать ему что угодно, лишь бы он только забрал ее отсюда. Ярен все еще колебалась, хотя пальцы уже заскользили по клавиатуре.       Так, что же написать? «Харун, срочно приезжай в Стамбул?» Ну да, конечно, срочно. Даже если предположить, что он все-таки приедет, на это уйдет несколько часов. А через несколько часов они и так вернутся обратно — разрешение от дедушки было получено только на день, а не на ночь. Нет, все же привлекать Харуна не выход. Но, может, он мог бы позвонить ей, и она бы провисела на телефоне целый час, делая вид, что увлечена беседой. «Харун, позвони мне через 5 минут».       Ярен была так увлечена формулированием сообщения, что не заметила, как хлопнула дверь у нее за спиной.       «Позвони мне, есть срочное дело», — Ярен в нерешительности то удаляла, то печатала новые смс, так и не выбрав окончательный вариант. — Если бы я знал, — телефон едва не полетел на кафельную плитку, — что ты так спешишь в туалет, чтобы поскорее написать мне трогательное любовное послание, я, конечно же, сразу бы простил тебе тот факт, что ты только что чуть было не снесла меня на пути сюда.       Харун — это точно был он, а не какая-нибудь галлюцинация — стоял рядом, увлеченно читая ее писательские изыскания на светящемся в полумраке экране, и просто сиял ехидством и самоуверенностью. — Ты что тут делаешь? — в ужасе спросила Ярен, опасаясь, что сошла с ума и видит то, чего на самом деле нет. Иначе как объяснить его присутствие в женском туалете одной из тясячи стамбульских кофеен. — Дорогая, ты у меня такая непоследовательная, — он ласково отобрал у нее смартфон, читая вслух ее последний черновик: «Мне нужна твоя помощь, это срочно, позвони мне». — Я всегда к твоим услугам, любимая. — Я тебе не любимая и не дорогая, у меня новый жених, если ты помнишь, — Ярен уже отошла от первичного шока и теперь могла общаться с ним в нормальном язвительном режиме. — Мы больше не помолвлены. — Ну, во-первых, официально помолвку никто не разрывал. А во-вторых, зачем же ты тогда так срочно хотела меня видеть, что даже пренебрегла обществом своего нового ухажера и закрылась в туалете, лишь бы только дождаться от меня звонка, — Ярен вспыхнула. Этот гад умудрился все вывернуть так, словно она только и думала о его бесценной персоне. — Ты не ответил на вопрос. Как ты меня нашел? — Ярен не слишком-то верила в такие совпадения. Он совершенно точно следил за ней.       Харун, разумеется, поспешил подтвердить ее догадку. — Представляешь, я сегодня прямо с утра решил наведаться к твоему дедушке в надежде увидеть мою милую невесту. Перед этим я провел бессонную ночь в мыслях о тебе, — тут он сделал такое жалобное лицо, что Ярен поморщилась от такой топорной игры. — Но — что бы ты думала? — я опоздал. Оказывается, твой новый друг увез тебя в Стамбул. Хорошо, что я приехал почти сразу же после вашего отъезда, и мне удалось найти вашу машину. И знаешь, судя по твоему выражению лица, вам было не очень-то весело вдвоём.       Ярен с радостью бы избавилась от сомнительно приятной компании Харуна, если бы у дверей ее не ждала еще менее приятная компания Омера. Причем в прямом смысле. — Ярен, у тебя все хорошо? — деликатный стук в незакрытую дверь испугал Ярен. Не хватало еще, чтобы он увидел здесь Харуна и донес дедушке. — Да-да, все хорошо, я сейчас, — скороговоркой проговорила она, инстинктивно зажимая рот Харуну. Он мог вытворить все что угодно. — Я жду тебя, — ответил голос за дверью. Затем послышались удаляющиеся шаги. — Итак, твои действия, — поинтересовался Харун, перехватывая ее руку, все еще зажимавшую ему рот, — я должен расценивать, как… — Как предложение заткнуться, — выпалила Ярен, демонстративно вытирая руку о платье. — Очень грубо с твоей стороны. И неразумно. Не боишься, что я все расскажу Омеру? — Харун не хуже нее понимал, что в этой ситуации в проигрыше останется вовсе не он. — Помоги мне от него избавиться, и я сделаю все, что ты хочешь, — на одном дыхании сказала Ярен, боясь передумать. — Какое заманчивое предложение, — протянул Харун, принимая задумчивый вид. — Все, что я хочу? Но ты же знаешь, что я хочу только тебя.       Ярен выдохнула. А ведь она уже почти избавилась от него. А теперь сама ввязывается в токсичные отношения с этим подозрительным типом. Но мысли об Омере были еще более удручающими. Итак, у неё есть три пути. Первый — старый дед в женихах. Отпадает сразу. Второй — Омер и ему подобные. Лучше деда, но тоже не предел ее мечтаний. Третий, собственно, и есть Харун. Пугающий псих, невыносимый хам, откровенный льстец, но, как ни странно, не самый плохой кандидат из всех возможных. Если попытаться построить с ним партнерство на взаимовыгодных условиях, они вполне могут жить сносно, каждый занимаясь своей жизнью. — Хорошо, давай заключим соглашение. Ты помогаешь мне избавиться от Омера, я снова становлюсь твоей невестой, и мы общаемся на равных, как союзники, без всяких твоих штучек. Ты не мой хозяин, а я не твоя послушная рабыня, — Ярен не знала, как поступит, если он откажется, но точно знала, что не хочет и дальше шарахаться от каждой тени по ночам, боясь его прихода.       Харун внимательно слушал ее и думал об их дальнейших отношениях. Мюмтаз-ага был серьёзной помехой на пути к его изначальной цели, это он понял. А значит, только добровольное согласие Ярен могло повернуть сложившуюся ситуацию в нужное ему русло. Да, пугать ее было забавно. По началу. Но сейчас он чувствовал, что в их отношениях произошел новый виток. Она уже не боялась его как раньше и даже искала у него помощи. Почему бы и вправду не попробовать паритет? Это было бы даже интересно. — Хорошо. Давай поможем друг другу, — он первым протянул руку для скрепляющего их договор рукопожатия. — Идет, — Ярен кивнула, протягивая свою руку в ответ. Она совсем не была уверена в правильности своего решения, но внутренний голос шептал ей, что, какова бы ни была его игра, она не последнее звено в цепи его планов, и просто так он от нее не отвяжется. Значит, стоит сыграть на опережение, чтобы в итоге оказаться с ним, а не против него. — А теперь, разберёмся с твоей проблемой, — сказал ее новый старый жених, загадочно улыбаясь.       Из туалета Ярен вышла одна. Омер уже успел разлить чай и теперь занимался оригами из салфеток. Получалось у него, прямо скажем, не очень. — А вот и я, — Ярен грациозно плюхнулась на стул, широко улыбаясь. — Ты не заскучал? — Без тебя мне было грустно, но теперь ты пришла — и солнце вновь засияло.       О Боже, снова этот лирический пафос. Где там Харун застрял? — Ты уже заказал нам чай, какой ты милый, — Ярен пригубила остывший чай, незаметно косясь вправо. — Ярен? Какая встреча, — Харун, выждавший пять минут, вышел следом и теперь стоял рядом с их столиком, изображая крайнее изумление. — Харун? — Ярен в долгу не осталась, успешно копируя его интонацию. — Омер, ты помнишь, это Харун, он был в гостях у дедушки. — Да, я помню, — ответил Омер, который, немотря на всю свою наивность, чувствовал исходящую от Харуна угрозу для своих матримониальных планов относительно Ярен. — Мы не были представлены друг другу. — Это легко исправить, — Харун без лишних церемоний уселся рядом с Ярен, подвигаясь максимально близко. — Харун Беркиджиоглу, жених Ярен. — Жених? — Омер явно не ожидал такого ответа. Ярен в его мыслях уже принадлежала ему. — Мюмтаз-ага сказал, что его внучка свободна. — Да, мы разорвали помолвку, — поспешила подтвердить Ярен, не желая нивелировать авторитет дедушки. — Не совсем так. Мюмтаз-ага еще не принял окончательное решения, но я от своих слов не отказывался, — Харун продемонстрировал свое помолвочное кольцо опешившему Омеру. — Я тоже попросил руки Ярен у Мюмтаза-аги и отказываться не намерен, — решительно заявил Омер, бросая на Ярен пылкий взгляд.       Ярен даже поперхнулась от неожиданности. Дедушка говорил ей только о возможности нового жениха, но ни слова не сказал, что Омер уже попросил ее руки. Вот это новости. — Прекрасно, — Харун ничуть не смутился, невозмутимо кладя свою руку на руку Ярен. — Тогда, я думаю, нам следует обратиться с этим вопросом к Мюмтазу-аге, а пока что мы с Ярен пойдём. Моя невеста устала и хочет домой.       Ярен, видя красное лицо Омера, подумала, что не такой уж он и деликатный и что в случае чего — а сейчас, похоже, был именно такой случай — может и ударить соперника. Публичной драки ей уж точно не хотелось. — Омер, прости, пожалуйста, — он мгновенно отреагировал на ее успокаивающий голос, и его лицо тут же смягчилось. — Но я действительно устала. Харун отвезет меня. Приходи завтра к дедушке, нам нужно все спокойно обсудить, — а ей не мешало бы предупредить дедушку о своих новых решениях.       Омер явно был не в восторге от такого разрешения ситуации, но не посмел перечить Ярен. Ему не нравился этот Харун, и очень нравилась Ярен. И слова о серьезности намерений были не пустым звуком. Он не будет ни новым, ни старым — он будет единственным женихом и мужем для Ярен.       Ярен, ничего не знавшая о далеко идущих планах человека, которого она видела второй раз в жизни, сейчас ехала в машине с человеком, которого сама, по собственной воле определила себе в мужья. Просто удивительно, стоило ей принять одно решение, как под давлением обстоятельств она приняла другое, совершенно противоположное. Может, не так уж страшен был этот Омер? Может, не нужно было так спешить? Но вспомнив этот обожающий взгляд и полную покорность ее желаниям, Ярен мотнула головой. Нет, все правильно. Ей не нужно это слепое поклонение. Страстные споры куда лучше. А по-другому с Харуном не будет.       Харун повернулся к ней, подмигивая. — Ну что, готова к разговору с дедушкой? — А ты готов к семейной жизни? — Конечно, милая. — Тогда и я готова, любимый.       Они оба засмеялись. — Мы, кажется, договорились о союзе, — сказала Ярен, отсмеявшись. Она не думала, что после свадьбы в их отношениях что-нибудь изменится. — Никто и не отменял этого, — ответил Харун, у которого были на Ярен вполне определённые и совсем не платонические планы. — Ничто не помешает нам совместить партнерство с прелестями семейной жизни. — Ни о чем подобном мы не договаривались, — Ярен только осознала, о чем именно он говорил. — Мы решим это в процессе, любимая. — В каком ещё процессе? — Нашей долгой и счастливой жизни на одной подушке.       Ярен отвернулась к окну. Все же она переоценила их дружеский потенциал. Она-то думала, что теперь они будут разговаривать нормально, без всех этих романтических подколов. Но, видимо, ошиблась. Об этой конкретной стороне брака думать и вовсе не хотелось. Но если их брак станет настоящим, это неизбежно. Мысли об Омере и стариках были и вовсе удручающими. Харун на их фоне был королем. И, судя по всему, ей придется стать его королевой.