Палево!

      Город начал медленно погружаться из серости в черноту, освещаясь всего-лишь слабым мерцанием из окон завоевавших всю его площадь коммуналок. Через малый промежуток времени ночь вступит в свои права — настанет моё время. Время, когда я наконец-то смогу быть собой, втайне от всех. Когда уровень риска попасться на глаза всяким людишкам в характерной форме, которые на машинках с мигалками катаются, будет равен нулю. Когда у меня появиться возможность хоть немного разукрасить стены домов серого урбана яркими разноцветными красками.       Холодный поток воздуха, гул проезжающих мимо машин, заглушаемый лишь негромким рёвом электрогитар, вперемешку с речитативом из наушников, шипение маленького баллончика с краской — на данный момент зелёной, — прерываемое непродолжительной тряской, и бесячая защитная маска, давящая на нижнюю часть лица… Обожаю эти моменты. Хоть что-то яркое и красочное, в прямом и переносном смыслах, происходит в моей жизни. Небольшие картинки «на любителя», надписи, аббревиатуры, символы — всё, что не несёт в себе ничего плохого — отображается на твёрдом каменном полотне уличного художника, скрывающего своё лицо за чёрной маской и такого же цвета кепкой.       Сегодня особо бояться мне нечего. В роли полотна на это раз выступало нежилое старое здание, которое пора бы уже снести к чёртовой матери и построить на его месте новое — такое же серое и отвратительное. Новое полотно для моих новых каракуль. А риск получить нехилый штраф или срок, если меня вдруг, не дай бог, поймают, увеличивается в десятки раз… Нет уж. Пусть лучше догнивает этот чёртов заброшенный дом окончательно, так безопасней.       За делом время летит быстро. Песни играют одна за другой, красок становится всё меньше, опустевшие баллончики занимают своё законное место в рюкзаке, а стены здания тем временем становятся всё ярче и красочней. Когда очередной трек в наушниках затих, сбоку послышалось приглушённое шипение. Повернув голову на источник звука, я, кажется, лицезрел своего двойника, расположившегося около противоположного края стены заброшки. Чувак, точно так же, как и я, был одет во всё тёмное, скрывая при этом своё лицо маской и капюшоном широкой толстовки. И как долго он уже там разукрашивал свою территорию, можно было только гадать.       Заметив на себе мой изучающий взгляд, неведомая мне личность только вопросительно чуть вздёрнула головой. Я молча мотнул в ответ, мол, ничего, и полез в рюкзак за очередным баллончиком. И когда поднял взгляд на творение своего коллеги, немножко прихерел от цветового контраста и окраса в целом обведённой неровными, ломаными и плавными чёрными линиями непонятной, но невероятно красивой надписи. Подошёл поближе, чтобы рассмотреть сие творение незнакомца. А тот в свою очредь услужливо отошёл в сторону, скрестив руки на груди, в ожидании моего вердикта. Что значит эта надпись я даже спрашивать не стал, только одобрительно покивал и…       — Ч-чёрт… — прошипел чувак каким-то странным, больше похожим на девичий, голосом, глядя куда-то в сторону, и хлопнул меня по спине.       Вслед за этим по переулку раздался протяжный свист, обозначающий лишь одно. Нас спалили. Я повернул голову на источник звука, уставившись на двух стремительно приближающихся не совсем спортивных фигур в полицейской форме… Пора сваливать. Подтверждением этой мысли стал ещё один хлопок по спине и удаляющийся топот ног. Я наскоро забросил все баллончики в рюкзак и, закинув его на плечо, последовал за «чуваком».       — А ну стоять! — прилетело мне в спину.       — Отъебись! — приглушённо прокричал я, заворачивая в переулок и подбегая к сетчатому забору, перегородившему нам дорогу.       Мой напарник, а если точнее — напарница, уже успела перебраться на «тот берег», теперь пришёл мой черёд. Рюкзак перелетел первым, я — следом. Подпрыгнул, схватился, подтянулся, перебрался, зацепился ногой, упал мордой вниз.       — Етижи-пассатижи, во дают! — вновь послышалось сзади. — Догоняй!       Пострадавший левый бок раздался ноющей болью. Кто-то схватил меня за руку и попытался поднять. Не получилось.       — Да вставай ты! Давай! — прошипела девка, не прекращая попыток поднять меня.       — Сваливай, дура! — страдальчески прошипел я. — Поймают же!       — Тупые валенки в обход побежали!       Одной рукой прижав бок, лишний раз убедившись в том, что в июне асфальт такой же твёрдый, я кое-как вскочил на ноги и, следуя за силуэтом новой напарницы, нырнул в проулок. Вдруг, как в миг, над нами всё посветлело. Мы бежали уже по улице, то и дело лавируя между редкими прохожими. Хотя, и само попадание сюда точно не есть хорошо. По крайней мере из-за…        — Блять, куда прёшь, козёл?! — раздался выкрик справа, сопровождаемый громким гудком, когда мы перебегали дорогу, не обращая внимание на яркий красный свет светофора. Краем глаза заметив искаженное злостью лицо водителя синей «Газели» и снова услышав свист за спиной, я прибавил ходу, теперь поравнявшись со своей спутницей.        — Куда дальше? — Прерываясь спросил я        — Во дворы, там место есть одно, прорвемся.        В такой, почти безвыходной ситуации, лучше было поверить, ибо за свою шкуру я дрался. И сегодня буду тоже.        Огни уличных фонарей скрылись за массивами кирпичных стен, снова переулок. Через стук сердца и собственное прерывистое тяжёлое дыхание, слышал, как шмыгнула куда-то бродячая кошка, от испуга мяукнув. Чёрт возьми, почему так тяжело?       В периферийном зрении мелькали вывески, мусор, закрашенные сдвижные двери, а в один момент и здоровый мусорный бак.        — Нам сюда! — крикнула девушка и, резко сменив направление рванула к баку. Тот стоял, прислонённый к относительно высокой стене, но не настолько, чтобы на неё не забраться.        — Давай, скорей! — крикнула незнакомка.       Меня долго упрашивать не надо. С ходу, как в чехарде, оперевшись руками о крышку, я запрыгнул на бак и тут же стал забираться на стену, вцепившись в ее край и помогая себе ногами.         Боковым зрением я заметил, как девушка, сорвавшись, за раз пролетела всю высоту стены и с глухим ударом упала вниз, жалобно вскрикнув, что заставило меня спрыгнуть самому. На всякий случай забросил рюкзак с уликами в бак и усердно захлопнул крышку, совсем позабыв про мешающую защитную маску.       Девушка корчилась, держась за правый бок одной рукой и за голову — другой. Я осторожно схватил её за руку и начал медленно помогать ей встать на ноги:       — Ну, ну вставай, малая, давай. Тише, тише, давай по-маленьку.        Хотя, уже было слишком поздно. В глаза мне ударил резкий луч фонаря, а в уши — запыхавшийся голос.        — Стоять! Это… Как его… Руки вверх! Во!       И спустя некоторое время на запьястьях защёлкнулись «стальные оковы», после чего меня пнули в направлении стоящего неподалёку бобика.       «Поймали… Волки позорные…»       А в наушнике издевательски играл знакомый мотив:

«Вавилон не получит нас живьём, Приём не состоится ментам в облом, Вавилон не отыщет нас днём с огнём, Камера не дом нам, нам не дом.»

***

      — Эй, начальник, полегче! — возмутился я, когда нас поочереди затолкали в КПЗ.       — Сними уже с себя эту хрень, придурок, — толстяк в форме повертел пальцем в районе лица. — Как чучело выглядишь…       И сразу же поменялся в лице, как только я скинул уже надоевшую маску вместе с рэперкой. Отошёл на шаг и заорал, не сводя с меня взгляда:       — Михалыч! Звони начальнику! Сродника его повязали! Опять.       Вскоре его бесячий взгляд, полон испуга, начал меня напрягать, отчего я, наплевав на всю свою порядочность, протянул руку в его сторону, оттопырив средний палец. Сзади послышался приглушённый смешок моей новой подруги по несчастью. Мент молча решил ретироваться из нашего поля зрения, не рискнув мне что-то предъявить. Я же отошёл от входной двери и опустился на другой от незнакомки край жалкого подобия койки.       — А ты рисковый, — сказала она, сняв с себя маску и сбросив капюшон с головы.       Рядом со мной сидела чертовски привлекательная девушка, примерно моего возраста. Недлинные рыжие волосы, разбитые на два хвоста, светло-карие глаза, даже в таком незавидном положении пылающие задорным огоньком, губы, растянувшиеся в красивой улыбке… Она с любопытством глядела на меня, будто делая для себя какие-то выводы. Оценивает, что ли?       — Будь это не так, я бы не стал заниматься той хренью… которой занимаюсь. Ты такая же, — я улыбнулся.       — В курсе, — лениво протянула она. — Но ты ментов не особо-то боишься.       Похоже, раньше ей не доводилось иметь дел с ментами, в отличие от меня.       — Ментов? — я скептически фыркнул. — Мусора они, самые настоящие.       — Ты уже попадался им? - поинтересовалась она.       — Было дело, — кивнул я.       — И они тебя выпустили?       С каждой репликой рыжая удивлялась всё больше и больше.       — Ага. Я же говорю, мусора они. Воры и взяточники, — с презрением выдал я. — Но со мной всё по-другому, конечно…       — Это как?       — Вот сегодня и узнаешь.       Наступило недолгое молчание. Рыжая без интереса изучала бетонный пол под ногами, а я же думал об очередном предстоящем неприятном разговоре с человеком «свыше». И так как мысли были не совсем радужные, я рискнул продолжить разговор.       — Меня Ваней зовут.       Девушка мельком взглянула на меня, затем её рука потянулась к волосам, убирая с лица спавшую чёлку.       — Алиса.       — Красивое имя. Тебе идёт, — я застенчиво улыбнулся. А её ответная улыбка была более смущённой. — Давно стрит-арты рисуешь?       — Достаточно.       — Это ведь нарушение закона. Зачем?       Почему-то было жутко интересно, что сподвигло девушку вот так ходить по охеренно тонкому льду.       — Нравится, — легко ответила она, вновь улыбнувшись. — А ты?       — Тоже, — я вздохнул. — И не только поэтому.       — Расскажешь?       Говорить обо всём и сразу я не рисковал. Поэтому мне пришлось плавно соскочить с темы:       — Давай сперва выберемся отсюда. Потом чё хочь расскажу.       — Ла-адно. Я запомнила твои слова.       Почему-то из её уст это прозвучало чересчур ехидно.       — Окей, — легко согласился я и продолжил. — Ну… Может лучше о себе расскажешь? Где ты так научилась?       — Понравилось? — она всё так же улыбалась.       — Ясен хрен, понравилось! Откуда?       — Да так… Попала в своё время в плохую компанию.       Алиса вдруг стёрла все свои эмоции с лица, оставив всего-лишь маленькую долю грусти.       — Хреново тогда было? — неуверенно спросил я.       — Не то слово…       Конечно, я уже начал потихоньку догадываться, что она подразумевает под словосочетанием «плохая компания». Мысли были просто одна охренительней другой. Я рискнул озвучить одну из них:       — Они… Они тебя обижали?..       Девушка отвернулась. Сложно было понять её эмоции, но вряд ли я обидел её своим вопросом. Скорее-всего её терзали не самые лучшие воспоминания.       — Эм… Прости. Не моё дело, — неуклюже извинился я.       — Нет, слава богу, — наконец-то ответила она ровным тоном. — Просто мне там не нравилось. Вот и всё.       — Понятно… — тихо протянул я и только потом надумал хоть как-то оправдаться. — Ты не подумай ничего, я не допрашиваюсь! Если тебе неприятно говорить об этом, можешь просто сказать. Ну, «рот свой закрой!» и всё таком духе.       Алиса всё же не удержалась, прыснула в ладошку и повернулась. Губы снова расплылись в приятной улыбке.       — Всё нормально, не парься, — успокаивающе ответила девушка.       — Хорошо, — кивнул я. — А я вот… С детства этим увлекаюсь.       — Граффити?       — Рисованием.       — А почему начал стены разрисовывать?       — Мне пришлось. Это всего-лишь моё средство самовыражения, способ коммуникации. Способ доказать что-либо. Если смог меня заткнуть — попробуй тогда стереть «это».       Благо, Алиса без всяких объяснений поняла, что под «этим» я подразумевал свои «творения».       — Похоже, у тебя своеобразное отношение к этому делу, — сделала вывод рыжая.       — Наверное, так и есть, — я откинулся назад, прижавшись спиной к холодной стене камеры.       — И ты не боишься?       — Честно? Нет, — мотнул я головой. — Мне нечего терять.       — Почему так?       — Всё было потерянно ещё раньше, — грустно улыбнулся я. — Об этом тоже как-нибудь потом, окей?       — Как хочешь, — Алиса только пожала плечами.       За разговором время пролетело быстро. Вскоре замок входной двери камеры щёлкнул, по всему помещению раздался звон связки с ключами, сама же дверь скрипнула, впуская внутрь ожидаемого «гостя».       Мужик, лет тридцати с лишним, прошёл вглубь камеры, остановился напротив меня и окинул взглядом. Всегда ненавидел, как он смотрит на меня. Свысока.       Я поднялся на ноги и фальшиво улыбнулся:       — Привет, братишка.       Он ответил не сразу. Только подошёл поближе, прожигая меня своим фирменным презрительным взглядом.       — Ты опять вляпался, — чересчур спокойно констатировал он.       — Облажался, — беззаботно согласился я. — С кем не бывает?       — Ты издеваешься?       — Нет, Сань, я на полном серьёзе.       Я моментально стёр с лица улыбку.       — Ты же понимаешь, что я не могу вечно за тебя всё твоё дерьмо разгребать?       — Не разгребай, — пожал плечами я. — В чём проблема?       — В том, что ты — моя семья, — он уже начал непроизвольно сжимать руки в кулаки. Сейчас ситуация была полностью под моим контролем.       — Вот как ты заговорил? Спустя почти десять лет? — я присмотрелся к изменившему своё выражения лицу своего брата и съязвил: — Ой, подожди… Это что, искренность?       На этот раз мне удалось вывести его на эмоции. Неожиданно даже до меня самого, он схватил меня сзади за шею своей тяжёлой рукой:       — Значит так, придурок…       — Эй… Руки, — твёрдо предупредил я. Он даже сам себе не позволял распускать руки, но в этот раз, похоже, решил сделать исключение. Парень ослабил хватку и продолжил, уже более спокойно:       — Не знаю, сколько ты ещё собираешься этой хернёй страдать. Но советую тебе притормозить. В последний раз за тебя впрягаюсь, понял?       — Иначе что? Посадишь меня? Тоже мне, семья, блин…       Я резко сбросил его руку и отошёл в сторону, не позволяя ему хоть пальцем меня тронуть.       Алиса всё это время внимательно наблюдала за поисходящим, не рискуя вмешиваться.       — Переводят меня, — с заметным сожалением произнёс мент. — Некому будет за тебя вступаться.       — Ты сваливаешь? — спросил я, не поворачиваясь к менту.       — Как будто ты не рад, — съязвил он.       — Лишь бы рожу твою ментовскую не видеть… — точно так же ответил я.       — Отмундохать бы тебя…       — Попробуй.       — Вали уже.       Бросив на меня в очередной из презрительный взгляд, он развернулся и двинулся к выходу. Я медленно поплёлся следом. Остановился около девушки, протянул ей руку:       — Пошли, Алис.       — Эй, а она-то куда? — возмутился Саня. — Я за бабу не в ответе.       Я же схватил Алису за руку и мы вышли из камеры. Остановился только около этого горемента, перегородившему нам путь к выходу из здания:       — Твои уроды нас повязали. Нас обоих. Она была со мной. И попала сюда тоже из-за меня. Так что свали с дороги.       — При одном условии, — нагло заявил он. — Вы оба прекратите страдать хернёй. Уяснили?       — А это уже не тебе решать…       — Хорошо, — внезапно перебила меня Алиса.       — Что? — будто издеваясь, переспросил Саня. — Повтори громче.       — Мы согласны, — твёрдо сказала девушка, заметно сдерживая лезшие наружу эмоции.       Мент, не глядя на нас сделал крохотный шажок в сторону. Я двинулся вперёд, попутно толкнув плечом свою «преграду», после чего сзади послышалось тихое:       — Урод.       — Мудак, — точно так же шепнул я себе под нос.       На этом и разошлись.

***

      Улицу уже окончательно окутала темнота, оставляя лишь маленькие проблески света уличных фонарей и неработающих, мигающих исключительно жёлтым цветом, светофоров. Город уснул, а мы, медленно бредущие вдоль пешеходного тротуара, — единственные нарушители тишины и покоя.       — Эх, рюкзак жалко, — вздохнул я.       — Зачем выбрасывал? — спросила Алиса и засмеялась, услышав мой ответ:       — Блин, не знаю, отстань! — самому же не удалось сдержать улыбку. — Всё происходило слишком быстро. Я избавлялся от улик, понятно?       — А маска? — подлила масла в огонь девушка. А до меня только сейчас дошло, почему мне так было тяжело во время побега.       — Ой, всё! Закрыли эту идиотскую тему!       Алиса рассмеялась ещё громче. Всё-таки с ней не соскучишься. Даже в такой хреновой ситуации, в которую вляпались мы. А ведь, если так подумать, ей очень повезло, что она вляпалась именно со мной. Иначе плохо было бы дело.       — Почему не свалила, когда я упал? — вдруг спросил я.       — Не бросать же своего, верно? — улыбнулась девушка.       — Своего?       — Ага. Карма в деле. В итоге ты меня оттуда вытащил. Значит мы квиты.       Говорила она не очень уверенно, то и дело заламывая пальцы на руках.       — Ты могла сбежать. А если бы вместо меня оказался какой-то урод? — продолжил допрашиваться я.       — Не факт, что меня бы не поймали. А ты мне показался нормальным. И вообще… Давай не думать об этом? Всё ведь нормально?       — Ну да… Я просто… Спасибо, вобщем, что не бросила.       — Забей, — отмахнулась девушка, затем ехидно улыбнулась. — У меня к тебе другой вопрос!       Догадаться было несложно. Тот самый разговор, который я отложил «на потом».       — Как-то ты не особо в ладах с родными, я вижу, — поделилась своими мыслями Алиса.       — Не обращай внимания, он просто полный козёл, — внушительно ответил я.       — Он нас отмазал.       — Это его не оправдывает. Он точно такой же вор и взяточник. Очень сомневаюсь, что он заработал себе новое место честным трудом.       — У тебя только поэтому такое отношение к нему?       — Честно? Нет. Не только, — мотнул я головой.       — Может всё-таки расскажешь уже?       Теперь отнекиваться было бесполезно. Особенно после того, что она увидела в КПЗ. Да и хватит того, что я ей просто пообещал рассказать. И зачем? Какое ей до этого дело?       Тем не менее, я пустился в объяснения:       — Я же говорил, терять мне нечего. Потому что он лишил меня всего ещё с самого детства. Лишил возможности писать картины, учится чему-то новому, саморазвиваться. Все сбережения погибших родителей он потратил на себя, на свою работу. Обещал, что будет содержать меня. Нахрен оно мне нужно?       — И ты рисуешь ему назло?       — А что мне ещё остаётся? — хмыкнул я. — Это то, что я умею делать. Если он имеет хоть каплю совести, он уже давно понял, как несправедливо поступил по отношению к единственному родному ему человеку. А я ему периодически об этом напоминаю.       — Думаешь, он сожалеет?       Я пожал плечами:       — Он же не кинул меня за решётку? До сих пор.       — Тоже верно, — задумчиво пробормотала рыжая. — А у меня…       Начала она с улыбкой, затем вдруг запнулась и отвернулась.       — М? — я вопросительно уставился на неё. — Что такое?       — Ничего, — она вновь повернулась и улыбнулась. — Просто у меня тоже никого нет. Никогда не было.       По ней и не скажешь, что всё настолько хреново. Хороший настрой, энтузиазм, неунывание… Всё это никак не вяжется с услышанным.       — И ты улыбаешься. Это сильно, — без капли сарказма ответил я.       — Я справилась. Это не может не радовать, правда?       — Тебе сложно говорить этом, — продолжил я.       — Я просто не знала, стоит ли тебе рассказывать, — тихо проговорила она, старательно не глядя на меня. — Но ты так хорошо общался со мной… И до этого, в переулке не тронул меня.       Я ухмыльнулся, кажется, даже покраснел:       — Блин, Алис, ты прости меня, конечно, но я тебя с мужиком спутал.       — Ага, значит, тронул бы? — совсем без злобы спросила она.       — Алис, если бы хотел, мы бы сейчас кое-чем другим занимались. Просто рад, что с тобой оказался я, а не кто-то… похуже меня.       — Значит… Ты не считаешь меня той, которой… можно просто воспользоваться?       Она неловко сложила руки на груди и отвернулась. А до меня, наконец-то дошло. Вот, какое было отношение к ней в компании её сверстников. Они смотрели на неё, как на предмет собственных интимных удовдетворений.       — Алис? — я подошёл поближе и попытался заглянуть ей в глаза. Она старательно отворачивалась. — Алис! Они же тебя не тронули?!       Для большей настойчивости я положил руку ей на плечо и повернул к себе. На её лице не читалось ни единой эмоции.       — Нет, — твёрдо ответила она. — Они просто об этом открыто говорили, прямым текстом.       — А ты…       — А я всё время слала их куда подальше, — перебила она. — Но даже несмотря на то, что я могу постоять за себя, мне было отвратительно.       Я не знал, что на это ответить. Просто медленно отпустил её, отошёл на шаг…       — Прости… Мне не стоило лезть…       — Нет, теперь ты знаешь, — мотнула она головой и улыбнулась. И как у неё так получается?!       — Ты настолько мне веришь? — осторожно спросил я.       — Ну, наверное… — пожала она плечами. — Может, я единственный раз в жизни встретила своего человека.       И как легко ей далось это признание? Мы едва друг-друга знаем… Но я тоже уже вижу, что она — единственная, с кем я хотел бы… Быть? Может, я точно так же встретил «своего человека»?       Некоторое время я задумчиво кусал губы, прежде, чем набраться смелости и выдать безумную мысль:       — А давай… давай свалим отсюда? — я улыбнулся в ответ на её удивлённый взгляд. — Просто оставим всё плохое, что с нами случилось, здесь, в этом городе.       — А… Куда? — растерянно спросила девушка.       — Да куда угодно! — выпалил я. — Вдвоём! Я готов рискнуть!       — Я не знаю, готова ли я сама… — пробормотала она, а затем спросила. — Почему со мной?       — Ну-у… Это… — замялся я, в попытках переступить через себя и сказать прямо, как есть. — Нравишься ты мне, может быть!       Кажется, после подобного признания я покраснел. Мы застыли на месте, не говоря друг-другу ни слова. Я старательно не смотрел девушку и даже не пытался коснуться её. Так прошло несколько минут. Затем я заметно прихерел от прозвучавшего её насмешливого голоса:       — Правда?! Чем докажешь?!       Я удивлённо уставился на улыбающееся лицо девушки. Сперва я просто не понимал отчего у неё такая странная реакция на мои слова. Алиса почему-то закусила нижнюю губу, будто сдерживая вырывающийся наружу смех…       Да она просто играется со мной! Она мне поверила! Ладно, будет тебе доказательство!       Я подошёл к ней вплотную и коснулся её губ своими. Ненастойчиво, просто, чтобы доказать. Доказать, что я не хочу от неё в данный момент ничего большего за ответ.       И она ответила. Не оттолкнула, не влепила мне ожидаемого леща, а просто сделала шаг навстречу. Хоть и не надолго.       Всего несколько секунд, после чего она мягко отстранилась. Некоторое изучала асфальт под ногами, затем подняла на меня взгляд.       — Доказал, — беззлобно проговорила она.       — Спасибо, я старался… — застенчиво пролепетал я.       Мы ещё несколько секунд топтались на месте, прежде, чем я спросил:       — Ну, пошли что ли?       — Куда? — удивлённо спросила девушка.       — Всмысле? — не менее удивлённо спросил я. — А домой разве не нужно?       — Нужно, — кивнула девушка и ткнула пальцем в направлении девятиэтажного дома, рядом с которым мы остановились. — Если пройти через вон ту арку и повернуть налево, можно дойти до моего подъезда.       Она улыбалась.       — Блин, — я в растерянности почесал затылок. — Это чё получается… Прощаться пора?       Алиса неопределённо пожала плечами. Затем вдруг спросила:       — Ты на гитаре играешь?       Я обречённо помотал головой. Только бы не упустить момент…       — Да блин, пофигу, вообще… — раздражённо буркнула она, затем резко схватила меня за руку и потащила в направлении арки…       А я не сопротивлялся, мысленно благодаря того самого бородатого чувака, в которого многие верят, за такой подарок судьбы. За то, что всё случилось так, как случилось. За очередное нелепое палево.