***
Утром Энджу с удивлением поняла, что не чувствует никакой тяжести. Сегодня Куроюки не навалился на девушку, крепко ее обнимая и не желая отпускать. Это шокировало. Но еще большим шоком стало осознание того факта, что парень даже не сидел рядом с футоном, внимательно глядя на девушку. Вместо этого шиноби с головой укрылся одеялом и отвернулся. Неужели настолько сильно обиделся?! Губ Энджу коснулся улыбка. Все же Куроюки хоть и был выше девушку на полголовы, в глубине души остался все таким же ребенком. Но не это ли ей в нем нравилось? Может, стоило сегодня отдохнуть и провести день вместе с ним? Дети поправлялись, и помощь была уже не так сильно нужна. — Куроюки, доброе утро, — почему-то Энджу была уверена, что он не спит. Ну, нельзя спать, так крепко сжимая одеяло! — Энджу, — хриплый голос умирающего раздался из-под одеяла. Девушка тут же подскочила, сдернула одеяло и увидела красного Куроюки. Он лежал, свернувшись калачиком, и мутным взглядом смотрел на Энджу. Его руки все еще сжимали сдернутое одеяло, будто бы от него зависела жизнь. — Да ты же весь горишь! — коснувшись своим лбом лба Куроюки, Энджу тут же в ужасе отшатнулась. — Наверно, вчера заразился от детей. Я сейчас же принесу лекарство! Девушка тут же убежала на импровизированную кухню и не увидела хитрой довольной улыбки парня, прячущего под подушкой имбирь. А когда она вернулась с чашкой горького, но действенного лекарства, ничего уже не было, кроме вымученной улыбки больного. Энджу помогла Куроюки сесть и подала лекарство, которое он принял дрожащими руками и залпом выпил, закашлявшись. Если бы горькость показывала эффективность лекарство, то оно должно было мгновенно ставить на ноги! — Кхе-кхе… Спасибо, Энджу, — парень слабо улыбнулся и внезапно приник к губам любимой. А чтобы она не отстранилась, он положил ей руку на затылок и притянул к себе, утягивая в глубокий поцелуй. И как бы девушка не отбивалась, не краснела, сравнявшись по цвету с Куроюки, он не помиловал Энджу. — Это мне вместо конфеты. Такая знакомая лукавая улыбка, с которой Куроюки совершал все свои шалости. И надо было отругать его, сказать, что нельзя заражать других людей, но все возражения застряли в горле. Ну, как можно ругать больного ребенка? И все равно, что этому дитя 16 лет и он может в одиночку одолеть десяток шиноби! Сейчас он был больным ребенком, за которым надо ухаживать. И Энджу ухаживала. Приносила попить каждый раз, когда Куроюки этого просил (т.е. минимум 3 раза в час), гладила его по голове, держала за руку, пока он пытался уснуть, рассказывала истории из их детства, которые, к своему огромному сожалению, Куроюки забыл. Иногда парень прерывал Энджу и спрашивал ее о прошлом. Как он извинялся перед ней? Правда, что они вместе отправились искать потерянный кунай Чоджиро и потерялись? Как они прощались? Что Куроюки подарил ей на прощание? Он ничего не помнил, но очень хотел узнать больше об их совместном прошлом. Да и Энджу так тепло улыбалась, когда вспоминала детство. Такая мягкая, нежная улыбка, от которой сердце стучит быстрее, а желание поцеловать девушка становится невыносимым. И тогда Куроюки склонялся к губам Энджу и получал щелбан по носу с заявлением, что больным поцелуи не положены. Парень забавно поджимал губы и бубнил, что как только поправится, то потребует все поцелуи с процентами. А пока он мог только бережно сжимать руку любимой и скользить большим пальцем по ее ладони. Но даже такое простое действие в исполнении Куроюки смущало девушку. Было в нем нечто искушающие. Словно парень изо всех сил сдерживает себя. И когда его пальцы скользили по запястью девушки, он всегда склонялся к нему, словно желая поцеловать, и замирал в паре сантиметров, глубоко дыша. Дыхание щекотало кожу и вгоняло Энджу в краску, но вырваться она не пыталась. И Куроюки продолжал пытку, носом утыкаясь в запястье и продолжая странный рисунок. Ему нравилось чувствовать, как Энджу дрожит, видеть, как она прикусывает нижнюю губу и краснеет, но не отводит взгляд и не вырывает руку. Да, Куроюки выбрал верный способ выкрасть время Энджу для себя. Она целый день не отходила от него, выполняла любые капризы и даже не вспоминала о больных детях. Впервые за последние 6 дней Куроюки был по-настоящему счастлив! И он надеялся, что это счастье продлится еще хотя бы до завтра. Но у судьбы были свои планы.***
Утром следующего дня Куроюки крепко обнимал Энджу за талию, положив голову ей на плечо, и дул ей на шею, щекоча. — Я смотрю, тебе уже лучше, — протянула девушка, вставая с футона, чтобы приготовить завтрак. — Все благодаря твоей заботе. Голова еще немного болит, и в теле слабость, но мне и правда лучше, — Куроюки потерся носом о плечо любимой и с неохотой выпустил ее из объятий. Без Энджу сразу стало не так приятно валяться, и Куроюки тоже встал и вышел на улицу, чтобы умыться. — Куроюки, я принесла тебе лекарство. Лучше выпей перед едой, — Энджу вернулась в комнату, но парня в ней уже не было. И как всегда он даже не застелил футон. Вздохнув, девушка хотела взбить подушку Куроюки и подняла ее, увидев под ней кусочек имбиря и острый перец. Не потому ли у Куроюки вчера был хриплый голос и температура? Неужели он притворился, что заболел?! Энджу еще никогда так не злилась на Куроюки, как в тот раз. Он обманул ее! А она волновалась за него, исполняла все капризы, оставила больных детей, чтобы позаботиться о нем! А он все это время придуривался! В этот раз Куроюки зашел слишком далеко в своих шалостях! И за это на вошедшего в дом Куроюки вылилось лекарство. Противная темно-зеленая жидкость капала с волос и стекала по шокированному лицу шиноби. Но стоило увидеть в руке девушки имбирь и перец, как все стало ясно. Обман раскрылся, здравствуй, расплата. Но вместо того, чтобы просить прощения, Куроюки вздохнул и недовольно буркнул. — Ты не обращала на меня внимание. Что еще я должен был сделать? — и, пока замешкавшаяся Энджу пыталась прийти в себя, парень подскочил к ней и крепко обнял. И все попытки девушки вырваться были тщетны. Как бы она ни злилась, как бы ни хотела настучать парню по голове, все было бесполезно. Не могла она долго злиться на Куроюки, но и прощать его так быстро не собиралась. И до конца дня Энджу с ним не разговаривала, пока Куроюки клятвенно не пообещал больше не врать. Но спал он все равно на кухне.