lay your head down

Росс медленно вытаскивает нож из сердца, бордовая кровь переливается на матовой стали и струится по рукам. Он вытирает нож чистой белой тканью и чувствует удовлетворение, довольство собой. Теперь никто не скажет ему, что он какой-то странный, никто не будет от него отмахиваться. Теперь он в этом мире главный. ..Росс резко распахивает глаза, хрипло дышит и садится на постели. Кожа влажная от холодного пота, его мутит от сна, он сжимает простыни в кулаках и шарит взглядом по спальне, пытаясь прийти в себя, осознать, что он уже в реальности, что это был просто сон. Через пару минут он прячет лицо в ладонях, и кожу обжигает слезами. Он не может нормально спать уже месяц, каждую ночь с момента его возвращения со съемок «Даммера» его мучают кошмары, в которых он кого-то убивает, режет, пачкает руки в крови и неизменно чувствует самодовольство и наслаждение от этих убийств. С каждым днем ему все больше кажется, что он сходит с ума. А еще дико, безумно хочется спать. Он снимает мокрую футболку и надевает чистую, после чего спускается на кухню. Там горит свет, значит, кто-то из группы еще не спит. Росс наливает себе холодной воды, пьет большими глотками и оборачивается на мягкий голос. — Привет, бро, — кивает ему Рокки. Росс видит беспокойство в его глазах — все знают про эти кошмары, но он никому не рассказывал их содержание — и слабо улыбается брату. — Привет, Рокки. Чего не спишь еще? Тот пожимает плечами. — Играю. Росс улыбается шире, потом опускает взгляд и вздыхает. Может, ему стоит держаться подальше от семьи? Может, он правда сходит с ума и когда-нибудь причинит кому-то из них вред? Он чувствует, как крепкие руки обнимают его и прижимают, и порывом обнимает брата в ответ, утыкаясь в плечо. — Мне страшно, Рокки. — Я знаю, бро. Я с тобой, все хорошо. Это просто слишком навязчивые кошмары. — Старший гладит его по голове, прижимается губами к волосам, и Россу постепенно становится легче. — Может, тебе все-таки стоит сходить к психотерапевту? Рокки по пояс голый, его кожа прохладная, его так приятно трогать, быть просто рядом… В голове вдруг возникает сцена с мертвым доктором, когда Даммер представлял, что убил его и лежит с ним на кровати, и младший резко отшатывается от брата. Перед глазами все плывет, он видит только бледную кожу и этот кровавый нож, ноги подкашиваются, и он садится на пол. Обхватывает колени руками и прячет в них голову, часто дыша и пытаясь отогнать страшные образы из головы, которые окутывают его, словно щупальца, и вытягивают остатки света и тепла из тела. — Прости, я не хотел… Я не имел в виду, что ты псих или что-то такое… — растерянно произносит Рокки. — Нет, нет, нет, нет, — рвано шепчет Росс, словно это поможет избавиться от ужасных картин в голове. — Нет, мне не нужен никакой доктор. Мне никто не нужен, все в порядке. У меня всего достаточно. Я ничего не хочу, у меня все хорошо. Рокки гладит его по спине какое-то время, а потом вдруг подхватывает под колени и за талию и поднимает на руки. Это так неожиданно, что Росс отвлекается от своих кошмаров и удивленно смотрит на брата. — В детстве помогало, и сейчас поможет, — усмехается Рокки и несет его в студию, где сейчас ночует, потому что Райкер слишком громко храпит. Росс закидывает руки брату на шею и улыбается, вспоминая, как Рокки носил его на руках, когда младший начинал плакать или слишком грустил. — Помнишь, как я таскал тебя? — Да, ты делал это всегда, когда хотел заткнуть меня, — смеется Росс. Рокки кладет его на диван, качает головой и улыбается. Потом идет к синтезатору, переносит его к дивану и подключает к нему наушники. — На, играй, — говорит он младшему и садится рядом. Росс удивленно вскидывает брови, но все-таки кладет пальцы на клавиши. Делает глубокий вдох. Потом еще один. Качает головой и откидывается на спинку дивана. — Не могу, Рокс. Меня эти кошмары выбивают из реальности. Кажется, что я медленно съезжаю с катушек, и… Рокки ждет продолжения, но у Росса встает комок в горле. Он не может и не хочет говорить вслух такие вещи. — Что тебе снится? — Кровь. Росс сглатывает и закрывает глаза, к которым снова подкатывают слезы. Он чувствует теплую ладонь на своей, и это словно знак, что он сможет удержаться, не упадет в пропасть, если расскажет. — В каждом своем сне я собственными руками кого-то убиваю. Вонзаю нож в сердце, или в спину, или в живот. Потом вытаскиваю, и она повсюду. На руках, на ноже, на полу, везде, она словно заливает весь мир, и я тону в ней, и… Его трясет, он рывком утыкается в шею брата и снова плачет, не в силах остановиться, но в этот раз слезы освобождают, они словно выносят вместе с собой весь ужас и страх, которые сидят в нем последние несколько месяцев. — Все хорошо, я с тобой, ты никого не хочешь убивать, я знаю, бро, все хорошо, — приговаривает Рокки, гладя брата по волосам и спине, и тот через несколько минут затихает. Старший слегка отстраняется, смотрит на заплаканное лицо и улыбается. — Ну как? Пришел в себя? — спрашивает он и большими пальцами проводит по мокрым щекам. Росс выпускает робкий смешок и кивает. А потом смотрит брату в глаза и очень сильно хочет поцеловать, словно это поможет утвердиться в этой реальности. Они смотрят друг другу в глаза долгих несколько секунд, а потом Рокки вдруг отворачивается и кладет пальцы на клавиши. — Ну что, поиграем? Росс подтягивается к ним и начинает, но его клонит в сон. Поэтому он постепенно уступает брату, откидывается на спинку и прикрывает глаза, слушая, как Рокки играет красивую мелодию. Старший это замечает, останавливается и усаживается рядом. — Положи голову на меня, — улыбается он, а потом повторяет эту строчку под ту мелодию, что только что играл. — Положи голову на меня, дорогой… Росс подпевает без слов и чувствует, как проваливается в сон. Просыпается он только к обеду, накрытый одеялом Рокки, и не помнит ни одного сна из этой ночи, а через неделю они записывают песню Lay Your Head Down целиком.