Нараспашку

      Первые мгновения — сердце то бешено стучало по грудной клетке изнутри, то будто останавливалось. Неподдельные ощущения, прикосновение губ — это словно дефибриллятор. Напряжение. Разряд. И сердце вновь заводится. У обоих — дрожь по всему телу. Пульс бьет по вискам. Очередное интимное сплетание языков — вновь остановка сердцебиения. Вновь напряжение. Разряд. Но никакая реанимация не помогала. Они себя не контролировали. Нисколько.       Руки Дана скользнули вверх по телу Тины. Она сильнее сжалась в его объятиях. Секунда, и она сидит на крышке рояля, а он бесцеремонно раздвигает её ноги, совершенно наплевав на узкое платье. Юбка моментально подскочила вверх, оголяя ноги до середины бедра. Девушка протестующе промычала, но сопротивляться не было ни сил, ни желания.       Дан сильнее прижимает Кароль к себе. Он чувствует её дрожь. По телу — мурашки. Она выгибается навстречу и сжимает в руках его волосы. Мужчина шипит прямо в её губы, но не от боли. От наслаждения. Вкусом её губ. Её формами. Белая Королева только его. Сдалась.       Слишком тихо. Гробовая тишина, в которой эти двое шумно хватали ртом воздух, а потом снова соединялись в желанном поцелуе. Губы немели. Внутри всё вверх дном. Живот сжимался от возбуждения, но Дан не позволял себе ничего лишнего. Пока что.       Его вспотевшие руки скользили по телу Кароль, намеренно задевая собачку на молнии. Но нет. Он не рискнёт. Рано, хотя Балан уже давно стоял на краю этой пропасти. Их извращённая дружба — потеряно. Сдержанность — потеряно. Манеры — потрачено. Подсознание сообщало Дану о всех потерях, но ему было наплевать. Не сейчас. Сейчас только он и она, контакт двух тел.       Тине совершенно снесло крышу. Она нежно провела ладонями по лицу мужчины. Руки легли на его грудь и забрались под лацканы черного пиджака. Никаких раздумий. Короткое и быстрое движение. Пиджак с шорохом падает на пол, и Кароль ещё плотнее прижимается к мужскому телу.       Казалось, они ещё никогда так не целовались. У неё было много мужчин, совершенно обычных прохожих на её жизненном пути. У него — много женщин, совершенно разных, но «как на подбор». Но ни с кем не было таких эмоций. Таких поцелуев. Таких общих вздохов. Ни с кем обоим так не сносило голову.       С каждой секундой держаться было все труднее, и Дан уже собственнически сжал её бедро и полез рукой под платье. С её губ сорвался тихий стон, и волна возбуждения электрическим разрядом пробила всё тело. Кароль остановила его руку в тот момент, когда холодные пальцы почти коснулись конца её чулков. Балан убрал руку и не сделал вторую попытку пробраться дальше дозволенного.       Вместо этого он буквально навис над девушкой, заставляя её опереться на вытянутые руки и откинуться назад. Дан влажными губами провёл от уголка губ Тины до её шеи. Один поцелуй. Второй. Лёгкий укус. Тина глубоко вдыхала и совершенно забыла о том, что нужно и выдыхать. Все, что срывалось с её губ — его имя и тихие стоны.       Его поцелуи были все ниже. Шея, ключицы, грудь. Кароль еле сдерживала себя, пыталась включить голову. Увы. Тщетно. Разум не функционировал. Только нервные импульсы разносили возбуждение по всему организму.       После очередного поцелуя, Тина закусила губу и вновь вцепилась рукой в волосы Дана, оттягивая его голову. Мимолётный взгляд на лицо певца. Красная помада размазалась по его губам. В глазах — бешеные чёртики. Кароль улыбнулась и вновь жадно накрыла его губы, сжав в кулаки тонкую ткань и притягивая Балана к себе за рубашку все сильнее. Но не прошло и минуты, как Дан снова заставил Тину чуть ли не лечь на рояль. Снова целовал её шею. И все ниже. И ниже.       И Кароль понимала, что ещё несколько прикосновений, несколько поцелуев, и они займутся любовью прямо в репетиционной комнате, прямо на этом рояле. Она не могла такого позволить. Они же… Друзья? Или уже нет?       — Дан, — томно прошептала девушка, откидывая назад белые локоны и осознавая, что ловушка Дракулы для неё — непосильный уровень, поэтому пора остановиться. — Дан, остановись… Нам не стоит… Дан.       Он будто не слышал. Он растворился в ней полностью и наслаждался тем мгновением, которое Кароль вот-вот могла обломать.       — Дан, — она резко хватает его за лицо и прижимается к нему лбом, — мы заигрались. Хватит, — шёпотом произносит Тина прямо в его губы.       Оба тяжело дышали. Будто после часовой пробежки. Его рубашка была расстегнута на неприличное число пуговиц. Её грудь слишком часто вздымалась, и Балан просто не смог не опустить туда свой взгляд. Она его остановила. Опять стена. Очередной замóк. Опять такая знакомая ему глупость.       — Ты сама все это начала, а теперь просишь остановиться? — Дан говорил слишком громко. — Тебе не кажется, что заигралась здесь только ты, причём зашла в тупик. В своей же игре, Тина.       Его слова задели Кароль. В миг её дыхание пришло в норму. Она резко оттолкнула Дана от себя и спрыгнула с рояля. Он растерянно смотрел на девушку, вытирая её помаду со своего лица. Что она делает снова? Зачем всё усугублять? Им же сейчас было хорошо, разве нет?       — Возможно, ты прав. Но это не значит, что ты в победителях, Дан, — резко выпалила она, надевая свои туфли. — Забудем этот порыв. Я тебе просто поддалась. Мы вовремя остановились, чтобы не переступить грань нашей и без того неадекватной дружбы.       — Черт, Тина, теперь я вообще нихрена не понимаю, — нервный смех мужчины заполонил все помещение. — Сначала ты меня целуешь, как мне показалось, достаточно искренне, а теперь говоришь, что ты просто поддалась мне? И подожди… Дружбы? Ты серьёзно? Это ты так со всеми дружишь? Что-то не замечал.       Хотелось его снова ударить, но совесть заиграла раньше, чем пришло желание отпустить Балану хорошего леща. Кароль опустила голову и вздохнула. «Конченая! Дура! Ожидаемо, но не настолько же!» — её внутренний голос кричал во всю глотку, не давая Тине сосредоточиться, и просто хотел сбежать к кому-то не такому глупому. Действительно. Дура. Биполярное расстройство. Пора лечиться. Больницы по ней плачут. Она же хочет его. Диким желанием. Она любит его. Всей своей душой, которая ещё не до конца заполнилась одиночеством.       Дан вновь читал каждую её скрытую страничку. Видел внутреннее противостояние чувств и «железной леди». Казалось, эта война в её душе будет длиться вечно. Как же он хотел помочь. Хотел находиться по ту сторону этой размазанной красной помады, где была та Тина, которая целовала его с животным желанием несколько минут назад. Хотел свободно касаться её в любом месте, в любое время. Просто хотел её. Прямо сейчас. На этом чертовом рояле.       Его мысли сбивались, расходясь с его желаниями. Тина молчала, а Дан смотрел на неё, пытаясь предугадать следующие действия. Но она просто обняла себя за плечи и смотрела в пол, как провинившаяся ученица, которую поймали в школьном туалете в объятиях с симпатичным одноклассником. Только школа давно закончилась, а симпатичный «одноклассник» стоял перед ней в полной растерянности.       Дан не выдержал. Он в два шага сократил расстояние до минимума. Снова. Двумя руками нежно взял лицо Тины и поднял его, заставляя девушку посмотрел ему в глаза. Для Кароль это было настоящим испытанием — смотреть в его темно-карие омуты. Особенно сейчас.       — Тина, умоляю, — начал Дан, замечая, как её глаза переливаются от подступивших слез, — просто умоляю тебя. Ответь на вопрос. Что ты ко мне чувствуешь? Что ты действительно хочешь?       Кароль нервно сглотнула. Её взгляд мельком опустился в пол, но затем она быстро посмотрела на Дана и с лёгкой улыбкой ответила:       — Хочу торт, в котором будет много-много крема, тёплый плед и на ручки.