Недолёт

      По всей квартире раздавались истеричные крики. Парень бился в конвульсиях от гнева и отчаяния. Сильная боль прожигала изнутри. Через полчаса Раф лежал на полу вместе с одеялом и смотрел в никуда. Казалось, что все чувства и эмоции вышли из него, и здравый смысл всё-таки стал подавать признаки жизни. Немного придя в себя, парень встал, поднял с пола вещи, которые в порыве ярости скинул, и направился на кухню заваривать успокаивающий чай. Вскоре Раф уже сидел с горячей чашкой за столом и медленно попивал содержимое.       Наслаждаясь горячим чаем и пребывая в спокойствии, Рафаэль стал осознавать, что сейчас будет происходить. «Юнона сбежала. Какая муха её укусила, она же прекрасно знает, что на улице опасно, особенно ночью. Где она собралась жить?! Чёрт… Ладно, думаю, из города она не уйдёт, и вычислить её не составит особого труда», — запивая, думал парень, скрестив руки на груди и опустив взгляд вниз. «Люк наверняка за считанные секунды вычислит её местоположение. Кольца, скорее всего, сейчас будут разыскивать меня — это затруднит поиски Юн. Вот же!» — Раф подскочил с места, его глаза стали похожи на два диска луны. «Кольца… Я их знатно разозлил! Они же там все переполошились. Весь город на уши поставят! Ладно меня, но про Люка-то я не подумал, а — что много страшнее — они опять могут поймать Юн. Она и так обижена на меня, так ещё и черт разберёт где она. Ко всему прочему, правительство наверняка заинтересовалось утечкой информации и произошедшей заварушкой — теперь уж точно на хвост мне сядут. В какую задницу я встрял!..». За ним будут охотиться Кольца, всем его близким друзьям грозит смертельная опасность и сюда обязательно вмешаются внутренние войска, а, может, ещё кто похлеще — отбиться ото всей напасти будет практически невозможно, и это без учёта сбежавшей Юноны.       Рафаэль сидел, взявшись за голову, и думал, что делать. Кольца просто так не оставят это дело и будут искать его до победного. Они уже приходили домой к парочке, и точный адрес у них был. Завтра они уже будут рыскать по всему городу и заглянут в гости к парню. Нужно было что-то немедленно предпринимать, пока есть возможность. Умирать в страшных мучениях от терзающей руки Рафу не хотелось, да и ради Юноны он готов был горы свернуть. Хоть весь мир будет против него, он всё равно останется жить ради подруги. Она была единственной, кого Раф любил и ценил, помимо матери. В девушке оставалось нечто невинное и доброе, что хотелось уберечь от жестокой реальности. Собрав всю волю в кулак, Рафаэль направился за сумкой и начал в ускоренном темпе собирать все необходимые вещи: минимум одежды, все наличные деньги, оружие и прочие ценности. Раздутую сумку парень повесил через плечо. Требуемый минимум для выживания укомплектован. Середина ночи — самое подходящее время для того, чтобы незаметно перемещаться по городу. Первым делом нужно было сходить к своей банде, собрать всю возможную противодействующую силу и приготовиться к атаке, а дальше забрать Люка и найти Юнону. План был прост, но удастся ли он, парень сомневался. Не может всё пройти так гладко.       Дверь в квартиру с громким стуком захлопнулась. Рафаэль направился прямиком к своей команде по тёмным улицам города. В такое время начинается день звёзд шоу-бизнеса, смена ночных бабочек, званые ужины «папиков» и, конечно же, преступные деяния. Парень укрыл лицо капюшоном и пошёл по пустым улицам к знакомому месту. Главная база находилась неподалёку, в нескольких кварталах от дома.       Раф всегда умел найти хороших знакомых и договориться с ними, так он и заручился поддержкой ребят два года назад. Когда он ещё только начинал подделывать документы, препараты и прочие дорогостоящие вещи и выходить на более высокий уровень, к нему начали обращаться не только обычные жители, но и влиятельные личности. Ввиду подобных конфликтов парень сколотил из разномастных бродяг небольшую банду. Кто-то сбежал из тюрьмы, кто-то иммигрировал в страну, лишился всех денег и теперь зарабатывает грабежом, ну а кому-то случайно довелось попасть в их компанию. Раф дал им оружие и деньги взамен на сотрудничество и защиту. Дружбой, разумеется, их отношения нельзя было назвать, но при любой сложной ситуации ребята неизменно приходили на выручку. Вот и в этот раз парень надеялся на их помощь.       Добравшись до заброшенной фабрики, где и находилось большинство головорезов, парень зашёл внутрь и поднялся на второй этаж. Народ только начинал пробуждаться и готовиться к очередной бессонной ночи в поиске денег, поэтому в обшарпанной комнатушке было уже людно. Рафаэль вышел к середине помещения, занимаемого целиком и полностью многочисленными столами и прочей ворованной мебелью, и кивком поздоровался со своими парнями. Лиз весело замахала ему с подоконника, неприлично закинув ноги. Джейк хмуро бросил едва различимое: «Приветствую». Остальные члены остались по большей части молчаливы. В связи с последующими событиями их маленькая шайка фактически объявила войну крупнейшей банде подполья, оттого в помещении царила мертвенная атмосфера неминуемой беды. — Что будем делать, босс? Нас же теперь, как крыс, будут по всей стране отлавливать… — подал голос кто-то из собравшихся. — Как я и говорил, идти на Колец ради одной девки — всё равно, что сразу под монастырь голову сложить! — Надо драпать из города, пока ещё целы! — согласно вторил предыдущему голосу другой.       Рафаэль вздохнул. Этого, в принципе, и следовало ожидать: действительно, за его решение во что бы то ни стало вызволить Юн теперь расплачивается вся команда. Он поднял руку, призывая к тишине. Щуплый парнишка, первым подавший голос, уже хотел что-то сказать, однако от ледяного взгляда Джейка слова будто бы застряли в его горле, и он инстинктивно закашлялся. Раф между тем каким-то пустым и безжизненным взглядом осматривал своих людей. Вот Джейк, пять раз вытаскивавший его из, казалось бы, смертельных ситуаций. А вот, у старого холодильника, как всегда с бутылкой пива притаился Герби. Мужик он был крайне злословный, но свою работу выполнял беспрекословно и, даже когда его пыталась подкупить одна из одураченных Рафом трансконтинентальных компаний, он остался верен банде. Здесь присутствовали все те души, о которых сам парень никогда не был высокого мнения. Отбросы общества, изначально ведомые животным инстинктом выживания. Юноша использовал их. Да, он честно вознаграждал и помогал им обустраивать собственные жизни, однако никогда он не считал их людьми. Он жил ради Юноны, жил, чтобы защищать и помогать ей. Всё остальное мало его интересовало. И теперь, впутав каждого из них в опаснейшую из всех случавшихся передряг, он просто явился к ним требовать и дальше служения? Требовать, чтобы они и дальше ставили свои жизни на кон, дабы он мог утолить собственные желания? Что-то как будто щёлкнуло в нём. Ему внезапно стало стыдно перед этими несчастными по сути людьми. И тогда он заговорил, сам не веря в свои же слова: — Всё верно. Наступили тёмные времена, и виноват в этом прежде всего я. За моей головой наверняка сбежится весь сброд с округи, но знаете что? Я не собираюсь больше залегать на дно или бежать поджав хвост неизвестно куда! Довольно с меня! Я лгал всю жизнь и поплатился! Я обманывал… И вас ведь тоже обманывал! Да что там. Вы деньги и оружие ещё полгода назад отработали, но я просто напросто увеличил оборот, чтобы подольше держать вас в долгу. Никто из вас не обязан идти за мной, и, правда, разумнее всего было бы сейчас свалить куда-нибудь подальше, но с меня хватит. Я хочу сам построить свою жизнь! Я выбью себе место в городе, пускай мне придётся в одиночку перестрелять каждого имбецила из Колец! Хотите бежать — пожалуйста! Накопления должны быть у каждого тут, я зла ни на кого не держу. Или… Если захотите жить свободно, невзирая ни на что, то идите со мной. Это будет нашим последним делом. Никакой больше лжи. Ну как, кто со мной?!       В гробовом молчании, сопровождавшим всю пылкую речь парня, никто не поднимал головы. Собравшиеся глядели исподлобья на выступающего и пытались переварить услышанное. Злость стала наполнять каждого из присутствующих. Первым сорвался тот самый щуплый парнишка. Он резко вскочил и кинулся к своему бывшему лидеру. Схватив Рафа за ворот, он с силой начал трясти его. Парень не сопротивлялся и никак почти не реагировал. Щуплый малец смотрел бешеными глазами в лицо предателя. По его щекам потекли слёзы. — Я верил тебе! — неистово закричал он на Рафаэля. — Ты!.. Да ты мне был как отец! Да… Да я всю жизнь на тебя поставил, а ты нас просто использовал! Что за херню ты сейчас нёс?! Я тебя пристрелю сейчас к чёрту! — и он неуклюже вытащил из-за пояса пистолет. Щёлкнул затвор, однако Раф и бровью не повёл даже, когда холодное дуло ударило ему в лоб. — Пристрелю, слышишь?!       Но малец не выстрелил — не смог. Он пал на колени, выронив оружие. — И ради чего? Ради какой-то тёлки?! — продолжал он, смотря в пол и пытаясь кулаками обтереть слёзы.       Рафаэль перевёл дыхание и спокойно встал перед юношей на колено, опустив тому руку на плечо. — Я не жду, что ты меня простишь, — только и сказал он, вставая. Вновь встав посередине комнаты, Раф оглядел лица остальных. Такие же хмурые и злые, здесь ничего не поделать. И кто вообще дёрнул его во всем признаться? Но тут перед ним, как в дыму, мелькнула тёплая улыбка Юноны, чем-то напомнившая улыбку его матери. И он решился опять. — Если кто-то ещё хочет выместить на мне злобу — давайте!       Никто не отозвался. Все молчали и смотрели друг на друга, ожидая, что же будет дальше. — Тогда я повторю свой вопрос в последний раз: кто со мной?!       И опять в ответ ему была лишь тишина да понурые головы, от печальных стен эхом отзывались только безотрадные всхлипы юноши. В гнетущей атмосфере безысходности Рафаэль уже собирался прощаться и уходить, как тут Джейк шумно поднялся со своего кресла и, разминая костяшки, подошёл к нему. Скупая улыбка оскалом отражалась на его мускулистом лице. — Я всегда был орудием. Хоть в армии, хоть тут — в грабеже. Я был проклят, никто не хотел иметь со мной дело. Ты подарил мне цель в этой сраной жизни. Я с тобой. Мне плевать, использовал ты нас или нет. Мы тоже тебя использовали в каком-то смысле, и ты не раз помогал нам.       Парень с благодарностью посмотрел на старого товарища, как тут его кто-то с силой шлёпнул по спине. Обернувшись, он заметил самодовольную ухмылку Лиз. — О чём речь! — начала она, изредка цокая языком. — Если бы не ты, я бы до сих пор была обычной подворотной проституткой. Шлюхой, которую бы за гроши трахал любой слюнтяй, а потом ещё оплёвывал ни за что. А теперь-то? Я свободна! Сама решаю, что делать, и могу за себя постоять. Хрен с этой отработкой, я с тобой, мой рыжик! Хоть сейчас на танке, обвешанной гранатами полезу! — Это ты загнула, конечно, — пробурчал весело Джейк.       Вслед им поднялся и Герби, а за ним и ещё несколько человек. Теперь их стало шестеро, не считая самого Рафаэля. Более никто желания не изъявлял. — Что ж, — Рафаэль открыл сумку и, взяв одну из толстых пачек денег, кинул её на стол, — это вам… э-э, страховка… за непредвиденные обстоятельства и дополнительную отработку. Думаю, этой компенсации хватит. — Ну не, раз такие дела, то я лучше с деньга… — начал было Герби, да только железная хватка Лиз его остановила. — Поздно, голубчик, — съехидничала она. — Всё. Либо мы их, либо они нас. А деньжата потом отработаешь в фастфуде. Знаешь, «свободная касса»? Я буду каждый день у тебя заказывать, авось повысят ещё. — Да с такой рожей, только если начальнику отсосёт, — добродушно отозвался Джейк. Приниженный Герби закатил глаза и встал позади всех.       Рафаэль собрался и указал на дверь. «Идём!» — сказал он было, только вот путь ему преградил щуплый паренёк. Слёзы уже давно высохли на его щеках, придавая общему виду небывалую для такого мальчишки серьёзность. — Ты никуда не пойдёшь… — зашипел он, глядя на Рафа исподлобья. Тот уже хотел применить силу, но тут паренёк добавил. — Без меня… Без меня никуда не пойдёшь… Я вытащу твой зад из этой хероборины, а потом… Вот потом ты за всё ответишь, понял?! — Идёт, Янг! — и Рафаэль ловко хлопнул его по плечу. — Только не откинься до того момента, окей? — За меня не переживай, — мрачно заключил Янг. — Пока тебе не вмажу посильнее, на тот свет мне дорога заказана.       Что ж, теперь Рафа волновало только две вещи: побыстрее забрать Люка и отыскать Юнону. Кольца могли напасть в любой момент, поэтому, как только он разобрался с командой и договорился о взаимопомощи, он сразу же направился к своему другу. Звонить и предупреждать о приходе было опасно, так что самым правильным решением было назначить неожиданный визит.

***

      Старый вояка, отставной полковник третьего гвардейского полка, ныне же — один из влиятельных отцов сообщества Колец, стоял, погружённый в тяжелые думы перед телом собственного сына. В полутёмном помещении морга светила всего одна перегорающая лампочка, которая непрерывно моргала. Рядом ютился патологоанатом, тихо сглатывая слюну, чтобы не помешать грозному посетителю. Кожа у трупа уже побелела, а голова представляла из себя кровавое месиво, оставленное после пяти выстрелов, поэтому распознать ранее смазливое лицо парня было трудно. Большая часть костей были переломаны, а из неаккуратных швов торчали куски мяса. Недалеко же от стола с телом, на столешнице, лежал кое-как сложенный, потрёпанный белый костюм, на котором после стирки остались розовые разводы от крови. — Забавно, — вдруг подал голос полковник. Звучал он тихо и безэмоционально, однако несчастному врачу хотелось провалиться под землю от каждого произнесённого им слова, — он всегда хвалился своей симпатичной мордашкой. Девушки, и те без ума были. А сейчас? С трудом разобрать, где что. Эх. — А-ага, — с трудом выдавил патологоанатом. — И мозгов что-то не очень много… Так и знал… — продолжал говорить вояка, почёсывая подбородок. Потом достал из сумки бутылку дорогого коньяка и смерил её презрительным взглядом. — Вечеринки, покатушки на дорогих тачках, перестрелки с копами, поджоги… Ещё какая-то шваль, которую он звал Леди… Леди, чтоб её. Обычная элитная проститутка. Идиот, — он поставил бутылку на столешницу, около костюма. — И с днём рождения… Надеюсь, хоть могила тебя исправит, и там, на небесах, ты наконец возьмёшься за ум.       Полковник медленно накрыл сына белым полотном и сурово кивнул вжавшемуся в угол врачу. Выйдя в приёмную, где его уже дожидались подчинённые, он сухо осмотрел каждого из них и отчеканил: «Тело кремировать». Один из мужчин быстро закивал и убежал распоряжаться. Главарь обратился к остальным: — Этого ублюдка нашли?       Но в ответ оставшиеся сидеть амбалы лишь потупили взгляды. В конце концов один из них, нервно сглотнув, ответил: — Только сегодня наведались к ним домой, но там уже никого, понятное дело. Видимо, эти паршивцы залегли на дно. Как мы дознались у бывших поставщиков его парней, обычно Рафаэль с шестёрками собирались на Лост, 3. Там как раз типичная заброшка жилого дома. Наши облаву устроили, да и там нашли хрен с маслом. А больше никто о них ничё не знает, и где искать — хер разберёшь… — тут амбал вздрогнул, ибо полковник опустил свою руку на шею и сжал. Накаченное тело силача задрожало и разом обмякло. Громила даже не представлял, как ему сопротивляться, — казалось, словно конечности перестали его слушаться, и всё, что осталость, — так это неторопливое и пугающее ощущение удушения. Столь же нежданно командующий отпустил амбала, и тот, раскашлявшись, упал со стула на пол. Изо рта беспрестанно текла слюна, его тошнило, но он не мог — живот точно бы не слушался, как и ноги. — Значит, плохо искали, — тихо сказал старый вояка, пожимая кистью, которой чуть не отправил на тот свет подчинённого. — Видите ли, сейчас у меня такое чувство… Хочется крови, хочется убивать… Со мной такого почти не бывало. Зачем же мне давать лишний раз повод? Просто найдите мне эту рыжую тварь, и мой гнев никого не коснётся, ясно? — Н-но боссы Колец собираются… — А вы чьи люди? Мои? Так я свой приказ дал, а на мнение этих алкашей мне, мягко скажем, положить. Оцепите весь город и ищете по районам. Далеко эти придурки бы всё равно не ушли. Кстати, наш жук из правительства говорит, что рыжему должен быть помогать крякер (или как этих компьютерщиков зовут). Помните, откуда сигнал с телефона рыжего поймали? Так что и найти сложно? Или не стараемся… Как я сказал — поводов мне не давайте…       Наступила тишина. Полковник удивлённо оглядел подчинённых и ни с того ни с сего повысил голос: — Я сказал, живо, вашу мать!       И громилы, скучковавшись, кинулись из приёмной, а старый военный устало взирал им вслед. Его руки дрожали холодной жаждой убийства. «Потерпите, — сказал он сам себе, — скоро такая возможность выдастся». Мысли о мести заполонили всю голову, а по телу побежал пот.