***
Антон не мог точно припомнить, когда так сильно волновался перед свиданием. Обычно он точно знал, на что шел и с кем намеревался встретиться. Такое понятие как «свидание вслепую» ему было незнакомо. До сегодняшнего дня. Первым свою «кандидатку» предоставил Илья. Парни великодушно уступили первенство журналисту, как инициатору затеи. Антон деликатно пробовал выяснить, кого там Трифанов прочит ему в суженые. Но нет, друг ограничился лишь намеками. Мол, действуй по наитию. Так Антон и поступил. Купил три розы, побрился, надел чистую рубашку. Ресторан организовал Илья. Выбрал место в уединении, чтобы парочку не тревожили. Даже салатики и напитки заказал. Не друг — золото. — Как я ее узнаю? — О, не переживай. Ты узнаешь ее из тысячи! Уже тогда стоило догадаться.***
— Признаться, не ожидал, — Антон сделал глоток воды, чтобы немного оклематься и прийти в себя. Антон просидел в ресторане минут пятнадцать и собрался было уходить, когда заметил знакомую высокую фигуру. Порадовавшись такому удачному стечению обстоятельств, Шипулин окликнул друга. Девушка не пришла? Ну и бог с ней. Это вовсе не повод унывать. Скорее наоборот, теперь он с чистой совестью может послать друзей нафиг с их идеями. — О, Антон! Прости, опоздал. Задержали, — мужчина протянул руку, и Шипулин на автомате ее пожал. — О, цветочки? Мне? Как мило. Так Антон узнал, что друзья на самом деле думают о его ориентации.***
— Как, как тебе вообще пришло такое в голову? — бушевал Шипулин спустя несколько часов после «свидания». Трифанов улыбался, но оправдываться не спешил, чем еще больше бесил биатлониста. — Я тебе не гей какой-то! — Ага, — Гараничев закатил глаза на последнее высказывание. — Ты гей такой-то! — Могу и в нос дать, — предупредил Антон. Впрочем, его слова особого эффекта не возымели. Снова. — А кто с Бабантошкой по ночам обжимается, а? — Малышко присутствовал на незапланированном собрании. У Шипулина закралась мысль, что друзья теперь всегда втроем тусуются. — Но… — Когда мы жили вдвоем, ты вел себя по-другому! — Дима оскорбленно надул губы. — И ты уж точно не обнимал меня во сне. — Боже мой, вокруг не хватает гетеросексуальности! Рассказывай лучше, как свидание прошло. Ты не особо спешил, хочу заметить. Ну? — Женя терпеть не мог разговоры о том, кто с кем спит в одном номере. Явно неспроста, но спрашивать никто не решался. А непосредственные участники помалкивали сами. Как и отдельно взятые люди во главе тренерского штаба. — Я бы не назвал это свиданием. Дружеские посиделки. Злость незаметно прошла. Антон неплохо провел время, но признаваться в этом друзьям не торопился.***
Антон боялся спрашивать у Димы, как он оказался в числе его почитателей и почему он здесь. Да и акцентировать внимание на том, что это вроде как свидание — тоже не хотелось. Впрочем, с Губерниевым не прокатило, а вскоре Шипулин послал все нафиг и просто… наслаждался? Компанией, а не ситуацией. Когда принесли счет, Шипулин подумал, что если и остальные двадцать девять его свиданий пойдут по такому сценарию он вполне сможет пережить. Да и Губерниев обошелся без всяких телесных проявлений симпатий, что не могло не обнадеживать. И все же… — Почему ты согласился на все это? — Решил поддержать тебя, — Дмитрий подмигнул, и Антон облегченно засмеялся. — Услышал, как парни болтают, ну и предложил себя. Зря ты все это затеял, друг. — Будто у меня был выбор. Это все эти, они виноваты! — Думаю, тебе надо придумать что-то на случай, если свидание пойдет не по плану, — Губерниев похлопал Антона по руке. — Я об этом даже не подумал, — признал Шипулин. — И что предлагаешь? — Какой-нибудь секретный код, чтобы одна из назойливых свах тут же появилась с неотложным делом и увела тебя. Впрочем, думаю, что это не понадобится. Все свои — всех знаешь. Антон призадумался: идя на свидание, он был уверен, что его ожидает какая-нибудь симпатичная спортсменка, а не комментатор, так что, вероятно, пути отхода разработать все же стоило. Фантазия у друзей извращенная. На прощание Губерниев попытался в шутку его поцеловать, и Антон со смехом заявил, что он «не такая». Правда, многим позже пришел к выводу, что, возможно, намерения Дмитрия были вполне серьезными. От этого стало не по себе, поэтому он постарался поскорее отринуть эти мысли. Дима всегда был немного… эксцентричным, но не голубоватым же, да?***
Второе свидание настораживало тем, что оно в принципе должно было состояться. На этот раз «претендентку» выбирал Дима Малышко. Друг выждал пару дней, прежде чем объявить, что уже заказал столик. Антон снова купил цветы, надел чистую и единственную рубашку. Вдруг хоть в этот раз пригодится. Хотя тот же Губерниев, например, сделал комплимент его внешнему виду: рубашечка, мол, идеально подходит под цвет глаз! Да и цветы с собой прихватил, Антон и пискнуть не успел. К счастью, в этот раз сюрпризы были положительными, и к назначенному времени пришла Тириль Экхофф. Они хорошо поладили на Гонке Чемпионов, но Антон не думал, что заинтересовал задорную норвежку. Девушка была мила и очаровательна, так что Шипулин вскоре позабыл о всяком смущении. Время пролетело достаточно быстро и приятно. — Почему ты согласилась на свидание? — поинтересовался Антон, уже провожая Тириль в гостиницу. Они не спеша брели по снежной тропинке, едва не соприкасаясь руками. В воздухе царила атмосфера романтики. — Не знаю, — норвежка улыбнулась. — Подумала, что как-то разнообразить свои будни мне не помешает, тем более, в приятной компании. А еще твой друг такой настойчивый! Антон кивнул, вполне удовлетворенный ответом. Немного обидно, что ее интересовало только развлечение, а не он сам, но все же. Да и, кроме того, он же не собирался снова вступать в отношения?.. Пока он напряженно думал о том, чтобы позвать девушку на второе свидание, плюнув на глупый эксперимент, она упорхнула в здание. Шипулин остался с легким послевкусием её духов.***
Женя организовал свидание с Надеждой Скардино, с которой Антон прекрасно общался. Девушка, как и Губерниев, согласилась поучаствовать в этом «реалити-шоу» скорее из дружеских побуждений, что особо радовало Антона. Оставалось еще двадцать семь свиданий, и Шипулин впервые не боялся. Три сложились удачно, разве что-то могло пойти не так? Слухи в такой, по сути, маленькой биатлонной семье разносятся достаточно быстро, поэтому желающих «прикоснуться» к олимпийскому чемпиону нашлось немало. Из-за этого рамки «два в неделю» пришлось значительно расширить, так что Антон ходил на свидания едва ли не через день. За два месяца он встречался с немками, норвежками, итальянками, француженками, белорусками, украинками, чешками, даже с китаянкой и американкой. И если бы не усталость из-за тренировок, гонок и бесконечной череды свиданий, Антон бы даже испытывал определенное наслаждение. В одном Илья был прав: о Луизе ему думать было некогда, а час в компании приятной девушки шел на пользу и не вызывал привыкания или влюбленности. Правда друзья не переставали издеваться над ним, поэтому то и дело на свиданиях он встречал мужчин. С Тарьеем Бё, например, они ходили в пивнушку, в выходные от соревнований дни, где после пары пинт играли в дартс. За промах мимо десятки полагалось поцеловать соперника, а Антон, как назло, мазал последним не только в биатлоне. Так Шипулин понял, что он не совсем натурал, ведь страстные поцелуи с самым веселым биатлетом мира не вызывали должного отвращения. Да и одними поцелуями, в итоге, дело не ограничилось… — Мой номер у тебя есть, не так ли? — похабно подмигнув на прощание, поинтересовался норвежец. Антон, покраснев, кивнул. Тарьей чмокнул его в щеку и выставил за дверь. Что и говорить, на данном этапе свидание с ним было самым бурным и запоминающимся. И Шипулин был бы не прочь сходить на второе. Потом, когда эпопея с тридцатью претендентами на его сердце подойдет к концу. Да и Бё, кажется, был только за. Встреча с Симоном Шемппом, напротив, была ужасно неловкой. Где-то в глубине души Антон точно знал, что однажды придет на свидание и его будет ждать немец. Симон смущался, как и Антон, а когда вдруг попытался излить душу, заявилась Франциска Пройсс. Разгневанная девушка кричала что-то по-немецки, отчего Шемпп становился все грустнее. В итоге, наградив Антона яростным взглядом, Франци утащила покорного Симона. Антон вздохнул облегченно. Не хотел бы он стать причиной расставания милой парочки. Лучше уж встречаться им с Симоном в финишном створе. Самое «мужественное» свидание у него случилось с латвийцем Андреем Расторгуевым. Встретить его на вечерней прогулке Антон вообще не ожидал. Была очередь Гараничева искать ему претендентку, как он додумался до такого, Шипулин не представлял. Хотя, если подумать, это была маленькая месть, ведь накануне они поссорились, и Женя решил отплатить так?.. — Мне просто скучно, — смеясь, произнес Расторгуев. — Друзей у меня как таковых среди остальных биатлонистов нет, до старта еще долго, а грузиться своими промахами надоело, сам понимаешь. Гараничев едва ли не на коленях меня умолял, ну я и подумал — почему нет? Обсуждение злосчастных последних выстрелов, стоек, лыжных смазок, хоккея и даже футбола завершилось распеванием песен «Любэ». Андрей был неплохо знаком с творчеством однофамильца, да и по-русски вполне хорошо говорил — проблем не возникло. Не хватало лишь водки, чтобы окончательно закрепить начало дружбы и пустить мужские слезы. — Гаран-батяня, батяня-Гаран! Ты тело не прячешь за спину Гросса! Улетают патроны, винтовки горят, так бьет, ё, комбат, ё, комбат! Возможно, голосить переделанные песни «Любэ» ночью под номером Жени было не самой удачной идеей, но отборные маты красного, как поверхность Марса, Гараничева, определенно того стоили. К сожалению, Рикко тоже узнал о ночной диверсии на следующее утро.***
— Сегодня у тебя последнее свидание! — торжественно объявил Гараничев. Антон нехотя оторвал лицо от подушки. Сил не было, хотелось только спать. Он даже не стал задаваться вопросом, как Женя оказался в его номере. — Давай, Гений земли русской, вставай! А после мы от тебя окончательно отстанем. — Честно? — жалобно проскулил Антон. — Да, тебе понравится, я уверен. Тем более, скоро уже Чемпионат мира начинается, там не до милований всяких. Собрав все мужество, Антон отправился в душ. Прохладная вода, бритье. Затем пробежка, как он думал, и плотный завтрак. А далее уж можно встретиться с последним в череде этих терапевтических методов исцеления после расставания. Однако… — Ну, полагаю, вы знакомы? — насмешливо поинтересовался Гараничев. — Антон, ты помнишь Антона? Вы еще вместе обжимались на одной кровати. — Так, — ничего не понимая, протянул Шипулин под смешки Бабикова и Гараничева. — Что происходит? — Тупишь? — Женя закатил глаза. — Бабиков зовет тебя на свидание. Видимо, хочет вывести ваши обнимашки на новый уровень… — Эй! — возмутился Антон-младший. — Я просто знаю, как ты устал от этого дерьма. Ну что, начнем свидание с пробежки? Шипулин засмеялся. Все-таки у него самые лучшие друзья на свете. Бабиков в роль вошел легко, после пробежки схватил Антона за руку и таким образом они шли до отеля, подшучивая друг над другом. Шипулину показалось, что в кустах он увидел Мартена Фуркада, но с легкостью от мысли этой отказался, решив, что воображение в очередной раз сыграло с ним злую шутку. Пару раз во время свиданий он будто бы видел силуэт француза — то на улице, то за соседним столиком — но, похоже, Антону просто надо отдохнуть от постоянного присутствия француза в своей жизни, чтобы не мерещился всюду. — Слушай, это Фуркад? — вдруг шепотом спросил Бабиков, незаметно кивая в сторону кустов. Антон остановился. Ну не может же им двоим казаться? Массовые галлюцинации? Или там действительно притаился Мартен, только вот зачем? Прятаться ему ведь было незачем. — Подходить я не очень хочу, — честно ответил Шипулин. — Надеюсь, нам просто показалось. — Едва ли, — чуть слышно произнес Бабиков, продолжая таращиться. Антону пришлось крепче ухватить его за руку и насильно потащить в гостиницу, тем более, есть так сильно хотелось.***
— Поднимем наши стаканчики с импровизированным алкоголем за этого нытика и сопляка! За тебя, Тох! — Да вы охренели, что ли? — деланно возмутился Шипулин, но все же первый потянулся чокаться. Жаль, конечно, что соком. Эпопея со свиданиями окончилась и он, как и договаривались, должен был отчитаться о своих эмоциях. Все друзья были в сборе, включая его последнего «партнера». — Рассказывай, не тяни. Молодец я? — Илья обворожительно улыбнулся. — Да, мне определенно полегчало, спасибо. Хотя слухи, какой я кобель, наверняка до конца моей карьеры ходить будут. — Это все мелочи в сравнении с подлинной угрозой, — Дима Малышко сделал большой глоток сока под выжидающие взгляды товарищей. — Что? Я пить хотел. — Димас, — Женя ухмыльнулся. — Ты такую интригу посеял, хлеще смачных подробностей Шипулина. А мне до сих пор интересно, что он с Бё делал всю ночь. — Откуда ты… — Меня атаковал Фуркад! — выпалил Малышко. Антон, смущенный прошлым вопросом, сначала обрадовался переводу темы, но... Серьезно? Опять Фуркад? — У меня он тоже спрашивал, но будто бы вскользь, я и не понял сразу, — подтвердил Трифанов. — Если уж пошла такая пьянка, то да, меня он однажды припер к стенке, — сарказм отчетливо был слышен в голосе Гараничева. — Так, я понял. Вы спелись, молодцы. А теперь по существу, прошу, — поморщился Шипулин. Это единение бесит его, рассорить их, что ли, а то как наседки: даже говорят в унисон. — Где-то с месяц назад ко мне подошел Мартен и поинтересовался насчет твоих свиданок. Сначала я сделал вид, что не понимаю, но он очень настойчив был. Я сказал, что это социальный эксперимент. Видел бы ты его рожу! — Дима засмеялся. — Но он обрадовался, когда я сказал, что ты расстался со своей Луизой. Потом Мартен попробовал попасть в «очередь», но я его бортанул. — Как и я, не фиг этому мудаку тереться вокруг тебя, — агрессивно согласился Гараничев. — Ну и зря вы, — Бабиков устал отмалчиваться в компании «опытных» друзей. — Чем Фуркад хуже? Вдруг бы у них что и получилось. — Ага, борьба с допингом разве что, — закатил глаза Гараничев. — Слишком он странный. Мужчины и дальше принялись обмусоливать Фуркада, его высказывания про допинг и Логинова в частности. Антон в обсуждение не влезал, погруженный в тяжелые думы. Подозрительно это все. Мартен хотел с ним на свидание? Но зачем? Они в последнее время совсем не общались. Антона бесила вся эта ситуация, косые взгляды в их сторону, особенно, когда Саня блеснул на Европе и было объявлено, что он приедет в Хохфильцен. Казалось, весь мир ополчился против русских, припоминая ошибки прошлого. Ситуация в команде была мрачной, а тут еще и всякие французы да норвежцы то и дело подливали масла в огонь. И если Йоханнесу, в силу его юности и глупости, он такие высказывания мог спустить на тормозах, то Фуркаду — точно нет. Мартен, будто чувствуя опасность, на рожон не лез. Или все-таки лез, но обходными путями? — Тоха, прием! — перед глазами Шипулина промелькнули чьи-то пальцы. — О Фуркаде уже грезишь? — Отвали, Жек, иначе я тебе снова спою, — поморщился Антон. — И лучше без Фуркадов давайте. Поняв, что обсуждение щекотливой темы лучше отложить, спортсмены и один конкретный журналист принялись делиться друг с другом последними новостями из мира спорта. Антон вздохнул облегченно.***
Видеть обиженное выражение на лице Фуркада — подлинное удовольствие. Антон не может сдержать победную усмешку. Саня все ещё напряжен, Антон положил ему руку на плечо и несильно сжал — сегодня стоит забыть обо всяких защитниках «чистого» спорта и насладиться честно завоеванной медалью. Фуркад пронесся мимо, и со стороны трибун послышалось русское громогласное: «Пидорас!». Что ж, не Антону спорить с этим утверждением. Он не хотел идти на пресс-конференцию, прекрасно зная, что все вопросы будут об одном. Но лучше не трепать нервы Логинову или девчонкам — он, как лидер команды, берет все кинжальные вопросы на себя. Оля устало ждет окончания этого цирка, Фуркад смотрит на него обиженной девочкой. Причём делает это, когда он не видит, но Антон отчётливо чувствует на себе его взгляд и злорадствует про себя. Не ожидал Мартенчик такого — разве это вина Антона? Кто-то должен был преподать ему урок! Особенно после недавнего разговора.***
— Я не пойду с тобой на свидание, Мартен, — медленно проговорил Антон. Он все ещё пребывал в шоке: Фуркад подкараулил его на тренировке, буквально прижал к стенке (к рекламным щитам) и позвал вечером к себе — отметить начало чемпионата мира. — Почему нет? — нахально поинтересовался Мартен. Кажется, к отказу он не готовился и сдавать назад не собирался. Антона это взбесило: он что, легкодоступный такой? Словно подтверждая его мысли, француз продолжил: — Ты переспал с половиной людей, которых я каждый день вижу, так чем я хуже? Антон задохнулся от возмущения! Хотелось зарядить Фуркаду в нос, чтобы не распускал такие невероятные слухи! А потом Антон призадумался: ну а что, собственно, мог подумать Мартен, если видел его в неформальной обстановке с кем-нибудь? Опять же, с Тарьеем было, а тот мог и рассказать. — Послушай, — Шипулин поморщился. Объясняться не хотелось, уж перед Мартеном в особенности, но одна мысль о том, что француз будет считать его… шлюховатым, как-то прям не радовала. — Я не спал ни с кем. Ну, почти ни с кем. Это психологическая терапия. Понимаешь? — И? — Что и? — раздраженно спросил Антон. Фуркад хищно улыбался, нервируя. — Придешь вечером? — Нет! — Почему? — щенячий взгляд Мартена обескуражил. А уж эта обида в голосе! — Я взял паузу. Никаких свиданий. Извини, мне пора. Едва не снеся Мартена с ног, Шипулин стремительно скрылся. Забыв при этом винтовку. Антон честно не знал, почему просто не сказал Фуркаду, что он не в его вкусе? Дал какую-то надежду, да еще и убежал, поджав хвост!***
— Чтобы ты знал: я не стану жать твою руку на камеру, — высокомерно заявил Мартен. Их, словно маленьких детей, закрыли вдвоем договариваться после пресс-конференции. Биатлонные шишки и организаторы все еще пребывали в благом ужасе от происходящего. А чертовы вопросы от журналистов разных стран, казалось, никогда не закончатся. Самая долгая конференция на памяти Антона, и на ней так мало уделили внимания победителям — Симону и его товарищам наверняка обидно. — Окей, — Антон безразлично кивнул. — Мне пофиг, — уже по-русски. Мартен надул губы. И чего он только хочет? Сначала сбил Сашку, затем закрыл створ. И еще его, Антона, делает чудовищем! Терпеть такое Гений земли русской долго не планировал. Пять минут прошли? Можно сваливать. — Мне все равно, что он не подал руку, — вдруг заговорил Фуркад. — Вообще плевать на него. Я и слова не скажу, если ты так хочешь. Ни про допинг, ни про его допинг. — Э, хорошо? — Погорячился, не думал, что ты так отреагируешь. Тебе легче от моих извинений? — Но ты не извинился, — заметил Антон. А еще он заметил, что Фуркад оказался неожиданно близко к нему. — Правда? А мне казалось, что уже. — Мартен, — буквально прорычал Шипулин. — Ты себя ведешь как девочка, а не я. Так кому будет хуже из-за этого конфликта? Русские по жизни изгои, знаешь ли. Мы привыкли! — Все твои приятели отвернутся, даже Бё, — Мартен решил продемонстрировать осведомленность. — Вот уж едва ли, — Антон широко улыбнулся.— К чему вообще этот разговор, если не хочешь вести себя, как взрослый человек? Я не стану терпеть, когда одного из нашей команды травят, с детства терпеть не мог такую несправедливость. Меня буквально принудили здесь находиться. — Все зависит только от тебя. Антон закатил глаза. До чего же упрямый этот француз! В данный момент Шипулин только и хотел, что пинками выбить из него эту зацикленность на «правом» деле. Неужели Мартен, который всегда казался таким разумным, не понимает, что это всего лишь политика? Все эти положительные допинг-пробы, агрессия по всем фронтам. Надо было как-то остудить пыл француза, хотя бы до официального примирения. Иначе журналисты сживут со свету и его, и ребят. С учетом главного турнира года, лишняя нервотрепка ни к чему. А ведь Фуркад затаил обиду не только на рукопожатие. — Я расстался со своей девушкой Луизой. И Илья предложил мне терапию: сходить на тридцать свиданий с разными людьми. Что я и сделал, мне полегчало. По условиям терапии, тридцать первое — едва ли не ведет к долгосрочным отношениям. — Пока проблем не вижу, — самодовольно заявил Фуркад. — Да неужели, — с отчаянием отозвался Антон. Что Фуркад за человек вообще?! Любого другого нормального мужика потенциальные «серьезные» отношения как минимум отпугивают. А этот! — Может, ты меня не понял?.. — Я жду тебя вечером, Антон. Тридцать свиданий, никакого секса на первом — я все понял. А теперь давай обрадуем тех, кто подслушивает под дверями и верит в лучший исход. Ну?***
Мартен был прекрасным актером. Руку тянул и жал так, что невольно хотелось дать ему Оскар, Антон аж умилился про себя. Свое примирение без камер они оформили накануне вечером, не став ждать каноничного третьего свидания. Правила устанавливаются для неудачников — так сказал Мартен, чем немало озадачил Антона: разве не Фуркад ярый их поборник? Однако в данном случае сложно было с ним поспорить. — У меня есть для тебя сюрприз, — шепнул француз, когда камеры наконец перестали их снимать. — В том же месте вечером. Антон только кивнул, стараясь не привлекать лишнее внимание. И все же от Ильи утаиться не получилось: сначала друг просто удивленно стрельнул глазами в сторону француза, а затем, словно ответив самому себе на немой вопрос, заулыбался во все тридцать два. — Ты ведь понимаешь, что я должен быть первым, кого ты позовешь на свадьбу! Ведь именно моя идея помогла тебе раскрыться и наконец замутить с Фуркадом! Боже, самый громкий эксклюзив! Спорить с Трифановым можно было до бесконечности, а его ждал сюрприз от Мартена, поэтому Антон предпочел согласиться со всеми этими безумными предположениями. Пусть друг помечтает. Тридцать первое свидание уж точно не приведет к серьезным отношениям, Антон мог придумать сто причин в пользу своего мнения. Правда вот вчера, когда он заикнулся о таком Мартену, получил сто один контраргумент. И в запасе у французского дьявола, похоже, было еще немало аргументов…