***
Всё пошло не по планам с того самого момента, когда Реборн вошёл в дом семьи Савады и обнаружил, что его ученик отсутствует. — Он иногда отправляется на поиски приключений, — просветила его Нана с сияющей улыбкой на лице. — Три дня назад он сказал мне, что хочет победить горного босса, и ушёл. Мой Тсу-кун такой смелый и мужественный! Реборн моргнул и нерешительно согласился дождаться Тсуну в доме.***
Тсуна и правда вернулся через пять дней. Он был весь перепачкан в грязи и покрыт царапинами, добродушно улыбался и небрежно нёс на плече дикого кабана: его туша была привязана к палке вдвое выше роста подростка. — Мама, я дома! — С возвращением, Тсу-кун! — проворковала Нана, по-видимому, нисколько не удивленная данным зрелищем. — Я голоден, ты можешь приготовить этого парня для меня? — спросил Тсуна, затем моргнул и обратил своё внимание на Реборна. — Ась? А кто этот ребенок? — О, это твой новый репетитор! — радостно сказала Нана, улыбаясь своему сыну. — Тсу-кун очень сильный и мужественный, но все твои приключения очень сильно влияют на твои оценки! — Ииии? Мне не нужен репетитор. Школа — это скучно, — ответил Тсуна и начал ковыряться в носу. Нана покачала головой и взъерошила волосы сына: — Тсу-кун! Ты должен больше думать о своём будущем! — Я уже знаю, что хочу делать в будущем, — сказал Тсуна, но эта тема довольно быстро была забыта, когда Нана отправила своего сына в душ. Реборн стоял в коридоре, очевидно всеми забытый, и смотрел на удаляющуюся спину своего ученика. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, он мог сказать, что Тсуна был сыном Емицу — эта небрежная уверенность, должно быть, была унаследована от него — но откуда взялось всё это легкомысленное неуважение?***
Но от этого лучше не стало. Реборн решил разбудить Тсуну одними из своих любимых методов: выстрелив в него резиновыми пулями или пустить ток электрошокером на максимальную мощность. Каким-то образом Тсуна смог уклониться от пуль во сне, в то время как электрический разряд разбудил его, и он проснулся с болезненным и растерянным восклицанием: «Э, уже утро?» и «Ха, а почему я обуглился?». После пробуждения Тсуна приступил к поеданию второй половины жареного кабана на завтрак (просто — как?), и, наконец, заметив присутствие Реборна, спросил, кто он, вероятно, забыв за ночь, кем тот является. Не обращая внимание на все тумаки, его имя было сочтено «слишком трудным», и Тсуна провозгласил его как «кудрявые волосы». По пути в школу Реборн наконец рассказал Тсуне о его перспективной карьере в качестве десятого босса Вонголы. Он, конечно, ожидал сопротивления; теперь он уже имел некоторое представление о своём ученике. Однако он всё ещё плохо знал Тсуну и никогда не имел дело с его упрямством. — Нет уж, спасибо. Я собираюсь стать королём пиратов, — проговорил Тсуна, ковыряя мизинцем в носу. Реборн смог сделать вид, что это не он чуть не упал со стены, а стена пошатнулась от его великолепия.***
К тому времени, когда они добрались до школы, Реборн уже достаточно оправился, чтобы радоваться тому, что его ученик, видимо, дружит с большей частью учащихся средней Намимори. Например, Ямамото Такеши и Сасагава Рёхей не только восторженно приветствовали его, но и потребовали объяснений, почему Тсуна отправился в своё приключение без них. Начавшийся рассказ — с редкими восклицаниями «экстрим!» — к сожалению, был прерван появившимся Хибари Кёей, сетовавшим за порядок. Он быстро атаковал Тсуну, посмевшего нарушать святые и неприкосновенные правила средней Намимори, о существовании которых, был уверен Реборн, его новый подопечный даже и не подозревал. Тсуна, увидев, что Хибари бросился на него наперевес со своими излюбленным тонфа, только рассмеялся и бросился на Кёю в ответ, попутно хрустя костяшками пальцев. Бой окончился ничьей. Как ни странно, Хибари казался скорее довольным, чем смертельно обиженным. — Я хочу реванш завтра, — сказал он почти одобрительным тоном, — ты толпишься здесь больше, чем всё травоядное население этой школы вместе взятое, но ты также и единственный настоящий хищник. Тсуна только рассмеялся.***
По истечении двух недель, Тсуна так и не признал авторитета Реборна и ни на йоту не отступился от избранной карьеры в качестве Короля пиратов. Реборн, в попытке хоть как-то исправить ситуацию в свою пользу, в срочном порядке вызвал Гокудеру Хаято из Италии. Как и следовало ожидать, всё пошло совсем не так, как хотелось бы. Тсуна не обратил внимания на все попытки Хаято раздражать или запугать его, не изменяя своему вечно жизнерадостно-неунывающему виду. Когда Реборн спросил об этом, Тсуна серьёзно ответил: — Вы можете плюнуть или вылить на меня сакэ, я не буду злиться из-за таких мелочей. Но я не прощу никого, кто посмеет причинить боль моим друзьям. Прошло мгновение и беззаботная улыбка Тсуны вновь озарила его лицо. Реборн, весьма удивлённый данным высказыванием, слегка улыбнулся. Что ж, это было неожиданно, но никак не нежелательно.***
Позднее в этот же день, Хаято столкнулся с Тсунаёши на заднем дворе школы, вознамерившись заглянуть сквозь его раздражающий весёлый фасад. Этого не произошло, так как Тсуна бросил взгляд на любимое оружие дымовой-бомбы-Хаято, счёл его «интересным парнем» и пригласил в свою команду. На мгновение Гокудера разрывался между восторгом и удивлением (это была мафия, а не пираты), и пришёл к выводу, что парень издевается над ним, и растворился в гневе. К сожалению, дрожащие от гнева руки и динамит не лучшее сочетание. Хаято ощущал как тянется мгновение, смотря на взрывчатку у своих ног. Времени спастись у него не было. Также не было и времени испытать настоящий ужас от неминуемой смерти, когда обнаружил себя на ветке дерева рядом с Тсуной, который держал его за талию и одобрительно свистел от произошедшего взрыва, который уничтожил часть школьной стены. Затем Савада повернулся к нему и широко улыбнулся. — Ааа, это было близко! С тобой всё в порядке? В то же мгновение Хаято поклялся Тсуне в вечной преданности.***
Было облегчением узнать, что Тсунаёши действительно принял его в качестве учителя, когда дело дошло до боевой подготовки. Его ученик был внимателен, как золотая рыбка, когда от него требовалось слишком много думать, до такой степени, что Реборн почти не сомневался, что в дело должна быть вовлечена какая-то грязная игра, чтобы заставить его так или иначе хотя бы сесть за домашнее задание. К счастью, то же самое не относилось ко всему, что так или иначе было связано с боевой подготовкой. Тсуна был не только в отличной физической форме, но и обладал сверхинтуицией острее, чем у Девятого, и рефлексами человека, который был гораздо более старше и опытней. На самом деле, все, что нужно было сделать Реборну, это познакомить его с пламенем посмертной воли. Это казалось небольшим вызовом, когда пули Леона не смогли инициировать режим посмертной воли: Тсуна просто улыбнулся и извинился перед своими потрясенными друзьями за то, что умер раньше своего времени. Он не умер, но и пламя не вырвалось наружу. И Реборн не был бы Реборном, если бы не справился. Тсуна обладал необузданным талантом, и всё, что в нужно было сделать Реборну — это найти правильную мотивацию. Основываясь на всех его знания касательно Тсуны, он подумал, что необходимость спасти своих друзей была бы идеальным вариантом. И он не прогадал. Киллер вздохнул с облегчением при виде пламени, сияющем на лбу ученика: всё ещё сырого и неконтролируемого, но также интенсивного и сильного. Бой не будет проблемой. Конечно, именно тогда Тсуна случайно разрушил мост, на котором сражался, и чуть не утонул, крича, что не умеет плавать. Вдвойне раздражало то, что на самом деле это было совсем не так, и он переплыл всю ширину реки пятьдесят пять раз в явном изумлении, прежде чем Реборн смог убедить его вернуться домой к обеду и дать Ламбо и И-Пин высохнуть.***
С самого начала Реборн испытывал странное удовольствие при мысли о том, чтобы натравить Бьянки и Тсуну друг на друга. Оба были упрямы до такой степени, что отрицали реальность; конфликт был неизбежен до тех пор, пока лицо Бьянки причиняло Хаято боль, а Тсуна продолжал быть учеником Реборна. Прошло три дня пока Тсуна уворачивался от яда, а Бьянки уворачивалась от его кулаков, прежде чем было заключено перемирие: Хаято сумел сказать Тсуне, что Бьянки вовсе не собирается делать ему больно. Савада в тот же момент отбросил всякую враждебность и пригласил её в свою команду. Бьянки подумала, что Тсуна предложил ей стать его любовницей, а тот не стал поправлять её, когда она озвучила это. Он был более заинтересован обедом, теперь, когда более ничего не угрожало его накама. Реборн чувствовал себя обманутым. И это недоразумение никак не могло разрешиться, особенно когда Тсуна не обращал на него особого внимания, а Бьянки не замечала этого.***
В течение следующих нескольких месяцев Реборн пришёл к выводу, что нет никакого способа заставить Тсуну делать то, чего он не хочет, независимо от того, какие бы методы он не применял. Поэтому он испытывал хоть какое-то облегчение от того, что Тсуна был готов и способен руководить людьми, а не зацикливаться на преступной деятельности в целом. И всё же он совершенно не продвинулся вперёд, убеждая Тсуну отказаться от мысли стать пиратом. Сам он уже давно был принят в экипаж, но Тсуна по-прежнему называл себя скорее капитаном, чем боссом. К неудовольствию Реборна, остальные его потенциальные Хранители (включая Хаято и исключая Хибари) также приняли этот титул. В конце концов, решение оказалось довольно простым. — Знаешь, в мафии гораздо больше приключений и свободы, — сказал он Тсуне, когда они возвращались домой из школы. — Все интересные ребята там есть. Пираты в нашем мире делают только скучные вещи. — Ииии? Правда? — взвизгнул Тсуна, и принял потрясенный вид. — Конечно. Вонгола самая… — Тогда я стану королём мафии, — будничным тоном перебил его Тсуна, почти не обращая внимания на Реборна, как он обычно и делал. — Ты должен сначала стать Дечимо Вонголой, потому что ты не можешь стать королём мафии, если ты уже не босс хоть мало-мальски известной семьи, а Вонгола считается королевской, — быстро и без угрызений совести солгал Реборн. Это была совершенно нелепая история, конечно, так как не было такого понятия, как король мафии, но жертвы должны быть сделаны во имя общего блага. — Ну и ладно! Тогда я стану боссом Вонголы! — Тсуна прокричал в небо, высоко вскинув руки и смеясь. Реборн не смог удержаться от улыбки.***
Дино потратил около тридцати секунд, пытаясь произвести впечатление на своего младшего ученика, прежде чем явное пренебрежение Тсуны к авторитету Реборна и отсутствие возмездия за это лишили его дара речи. Затем он благоговейно поклонился Тсуне и выказал своё непреклонное восхищение. Тсуна счёл его «интересным парнем» и пригласил Дино присоединиться к его команде. Реборн проявил значительную сдержанность и не задушил никого из них.***
В то время как Реборн не обращал внимания, Шамал каким-то образом присоединился к семье Тсуны. Когда его спросили об этом, он пробормотал что-то о красивых женщинах и королевской семье, но Реборн так и не посчастливилось услышать полную историю. Тсуна только подмигнул ему и сказал, что Шамал похож на Санджи и поэтому его легко понять.***
К безмолвному отчаянию Реборна, однажды вечером, после несчастного случая при участии Гокудеры и динамита, появился Ламбо из десятилетнего будущего. На нём было изысканное пальто и золотые серьги, он продолжал называть Тсуну «капитан», что было почти единственной вещью, которую все понимали, когда он говорил с самым избитым пиратским жаргоном, который когда-либо имел несчастье слышать Реборн. Ни за что на свете настоящие пираты не сказали бы ничего подобного: — Даров, мои дорогуши! Или: — Задраивай люки, этот рогоносец придёт, чтобы отвести тебя прямиком к Дэйви Джонсу! — Делай предупредительный выстрел или мы все будем кормить рыб! После этого, к счастью, Ламбо испарился в клубах розового дыма, а Реборн конфисковал десятилетнюю базуку. Он не хотел, чтобы это повторилось.***
Впервые Реборн узрел по-настоящему пугающую сторону Тсуны, когда какой-то несчастный якудза, не понимая куда влезает, решил, что будет не плохой идеей запугать Ламбо, за то, что тот совершенно случайно взорвал одну из стен его здания. Вся обычная жизнерадостность Тсуны сменилась гневом. Внезапно Тсуна стал выглядеть устрашающе, что даже Реборн сделал шаг назад. Тсуна, конечно, ещё не был достаточно силён, чтобы причинить ему боль, даже при всём его желании, но он предпочитал не чувствовать эту холодную ауру. Затем, неожиданно, в воздухе повеяло холодом, и якудза начали падать на землю в глубоком обмороке, с пеной у рта. Когда Тсуна отправился за плачущим Ламбо, Реборн ткнул одного из якудз в лицо. Все они и правда были без сознания. — Интересно.***
Реборн находился в самолёте, когда ему удалось полностью принять тот факт, что Тсуна решил взять весь свой экипаж в «приключение». Все началось с Тсуны, пребывающего в режиме скуки, беззаботного замечания Такеши и Рёхея, подначивающего всех вокруг. К тому времени, когда Реборн узнал о случившемся, Тсуну уже было не заставить отступить, и единственным выходом было последовать за ним и убедиться, что он не попадёт под арест. Если верить рассказам Такеши и Рёхея, подобное случалось и раньше, и они потратили немало времени на то, чтобы угодить прихотям Тсуны. Реборн предпочитает не знать, чем закончилась охота на Кракена. Неприятности, казалось, преследовали Тсуну, и первая неделя внеплановой поездки на природу выдалась кошмарной: порча имущества и дикие вечеринки — самое малое из всего произошедшего. К концу поездки они столкнулись с несколькими стычками на территории банды, одной махинации с наркотиками и миниатюрной войной толпы. Теперь Реборн понял, почему Хибари соизволил пойти с ними, хотя это означало, что ему иногда приходилось терпеть общество других травоядных (что никогда не кончалось хорошо). Кроме того, Тсуна каким-то образом подружился с семьей Джиглио Неро и несколькими ошеломленными членами итальянской полиции. (И хотя это было именно то, что босс мафии должен был уметь делать, каким-то образом то, как Тсуна пошёл на это, заставило Реборна захотеть дать ему смачного тумака). Это произошло во время их второй недели, когда они столкнулись с Мукуро. Его улыбка была почти более тревожной, чем-то, что он говорил, и сила, которую он излучал — ничто из этого никак не смогло обеспокоить Тсуну. Тот просто бросил взгляд через иллюзии и пригласил Рокудо присоединиться к своей команде. — Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе? — невозмутимо сказал Мукуро. — Я прорубил кровавый путь через мафию, я намерен овладеть твоим телом и захватить весь мир, а ты предлагаешь мне присоединиться к тебе? Тсуна засунул палец в нос: — Ты не сможешь захватить мир, королём мафии буду я, — твёрдо сказал он, и в его голосе послышались угрожающие нотки. Мукуро выглядел так, как будто только что понял, что на самом деле они разговаривали о разных вещах. — Король… мафии? — Да. Я изначально хотел быть королём пиратов, но кудрявые волосы сказал, что все пираты в этом мире скучные, поэтому я собираюсь стать королём мафии вместо этого. Но сначала я должен стать боссом Вонголы, так что тебе им не быть. Недоверие Мукуро было достаточно сильным, чтобы попытаться его пощупать. — А когда ты станешь королём мафии, что тогда будешь делать? Тсуна склонил голову набок и на некоторое время задумался. Это выглядело мучительно. — Я собираюсь превратить мафию в пиратов. А потом мы устроим вечеринку и отправимся на поиски приключений. С непроницаемым лицом Мукуро переводил взгляд с Тсуны на Реборна (который выглядел так, словно испытывал сильную боль), как будто пытаясь понять, не пудрят ли ему мозги. Затем он улыбнулся, зловеще сверкнув красными глазами. — Знаешь, Тсунаёши, я думаю, что присоединюсь к твоей, э-э, «команде». (Он это должен был видеть. Возможно, человеческие взаимоотношения всё же и стоят того, а даже если и нет, что ж, он будет в неплохом положении, чтобы захватить власть над Вонголой).***
Реборн не испытывал такого сожаления с тех пор, как был проклят радужной пустышкой. Когда они вернулись к остальным, Хаято нахмурился и запретил Мукуро приближаться к Тсуне, Такеши рассмеялся, Рёхей подумал, что Мукуро был очень резким, а Ламбо и И-Пин не обратили внимания на крики об ананасоголовых извращенцах. Хару и Киоко пытались накормить трёх преступников должным образом, Шамала никто не видел, а Бьянки игнорировала всех, кроме Реборна. Дино выглядел обеспокоенным, но принял решение Тсуны. Настоящая проблема заключалась в том, что Хибари и Мукуро раздражали друг друга до такой степени, что они делили пространство дабы глотнуть одного воздуха. Неизбежная драка втянула в неё и всех остальных, разрушила половину квартала и принесла истинную причину сожаления Реборна. Судя по всему, их новобранцы были разыскиваемы Виндиче, которые ворвались туда из обычного зловещего тёмного сгустка тумана и попытались взять Мукуро и двух его приспешников под стражу. Тсуна был решительно с этим не согласен. Что затем привело к тупику, так как Виндиче совершенно не привыкли к явному пренебрежению их власти и не хотели вести войну против Вонголы. Предполагаемые заключеные смотрели на Тсуну так, словно у него выросла вторая голова, а остальные друзья/товарищи/команда/кто-то там ещё находились в смешанном состоянии восхищения и готовились к очередному мордобою. Реборн был полон сожалений, Тсуна был полон решимости сразиться с Виндиче, за людей, которых знал всего несколько часов. На самом деле, оба его ученика выглядели готовыми броситься в бой, если до этого дойдёт. Либо он слишком преуспел в своих попытках выбить бесхребетность из Дино, либо это была заслуга Тсуны. (Тсуна. Совершенно точно Тсуна. Это всё была вина Тсуны). В конце концов, проблема была решена без кровопролития, когда один из Виндиче вызвал ребенка с прозрачной соской: они поговорили между собой в течение нескольких минут и заявили, что готовы закрыть глаза на преступления Мукуро, если Тсуна будет следить за ним с этого момента и согласится быть обязанным Виндиче одолжением, с которым они обратятся когда-нибудь в будущем. Ничего более. Прежде чем Реборн смог выговорить хоть одно слово, всё ещё застывший на виду у прозрачной соски, Тсуна моргнул и сказал: — О, это всё, что ты хочешь? Без проблем. На этот раз Реборн действительно стукнулся головой о стену. Только один раз.***
К тому времени, когда они вернулись домой их ждал Фуута Де Ла Стелла. Он обосновался на кухне дома Савады и попросил убежища, так как Тсуна был самым вероятным человеком, который мог бы захватить мафию и заставить их обратиться к пиратству (и в его голосе был вопрос, который он не стал озвучивать). Реборн собрался с духом и решил, что просто нет другого пути, кроме как плыть по течению. Он всё ещё оставался величайшим киллером в мире — он был в состоянии выдержать это. Не говоря уже о том, что он наконец-то получил хоть какую-то подсказку, когда дело дошло до проклятия. Он действительно был обязан Тсуне за это, даже если это было совершенно незапланированно. Фуута стал неотъемлемой частью семьи Савады с немногим большим, чем «да, хорошо» для Тсуны, и на некоторое время всё вернулось к норме. Во всяком случае, для того, что это означает «спокойствие» в Намимори.***
В самом начале Суперби Скуало был оскорблён тем, что этот надоедливый сопляк был выбран на место Десятого Вонголы вместо Занзаса: вплоть до того момента, когда он предпринял попытку зарезать одного из друзей сопляка. Тот двигался настолько быстро, что Скуало даже не смог видеть его движения. В одно мгновенье он понял, что его меч воткнут в бетон, а нога Тсуны давит ему на запястье. Он пересмотрел свое мнение от «оскорблённого» до «неохотно впечатленного». — Не трогай моих друзей, — сказал Тсуна, и у Скуало пролетела мимолетная мысль, что мальчишка действительно угрожал ему. Но он провёл всё это время с Занзасом не для того, чтобы пугаться всяких недорослей. Он взял кольца и прыгнул на крышу. — ВРОЙ! Что здесь происходит? Они выбрали тебя быть Дечимо Вонголой? Вы не продержитесь и секунды против нас! Тсуна моргнул, очевидно, потеряв всякое подобие враждебности в тот момент, когда Скуало отступил. — Я хочу стать королём мафии. Я не смогу этого сделать, если не стану боссом Вонголы, — сказал он с невозмутимым лицом и совершенно серьёзным тоном. — Если ты встанешь у меня на пути, я просто надеру тебе задницу. Скуало оторопело смотрел на Тсуну. Затем он посмотрел на Реборна, который, казалось, не находил ничего странного в сложившейся ситуации. — Не думай, что ты так легко избавишься от Тсуны, — проговорил он. — Мне ни разу не удалось остановить его после того, как он принял решение. Скуало издал звук похожий на «тч» и спрыгнул, всё ещё чувствуя смутное беспокойство, будто он где-то споткнулся.***
Когда Емицу впервые за несколько лет увидел Тсуну, то он быстро обнаружил, что его сын напрочь забыл о его существовании. Тсуне потребовалось несколько дней, чтобы просто запомнить, кто такой Емицу: сын до сих пор называл его «хобо-оссаном», а не «папой». Реборн, казалось, испытывал садистское удовольствие с данной ситуации, и у Емицу были некоторые подозрения относительно того, почему остальные друзья и подчинённые Тсуны также приняли данное прозвище. И хотя Реборн каким-то образом сумел уговорить его сына стать боссом Вонголы (что втайне очень впечатлило Емицу, так как он ни разу не смог заставить Тсуну подчиниться своей воле), всё ещё был открыт вопрос о назначении Хранителей. И Тсуна только проигнорировал бы это — уверен Емицу — если бы это было решено за его спиной. Реборн разрешил и эту проблему, просто спросив Тсуну. В итоге Тсуна выбрал именно тех людей, о которых и думал заботливый отец. Реборн был невыносимо горд от сложившейся ситуации.***
Неделя боев на ринге была более или менее комедийным актом, несмотря на все потуги Варии хоть как-то изменить это. Тсуна сразу же поладил с Луссурией, и битва была отложена: Тсуна решил, что танец был обязательным актом, чтобы отпраздновать его новую дружбу с «Лус-чаном». Когда Рёхей победил Люссурию и тому потребовалась медицинская помощь, Тсуна волновался больше, чем все члены Варии вместе взятые. Ламбо из двадцатилетнего будущего появился не только в пиратском пальто с драгоценностями, но и с повязкой на глазу, яркой шляпой и великолепным пиратским акцентом, к ужасу или недоумению остальной аудитории. Это отвлекло Леви достаточно долго для того, чтобы Ламбо смог закончить бой одним ударом и нанести унизительный комментарий невозмутимым голосом, вероятно, просто чтобы добить морально. Реборн предположил, что он должен быть рад, что Ламбо, по крайней мере, отказался от пиратского жаргона. Несмотря на то, что с самого начала, когда Тсуна зарылся носом и назвал плавающее оружие Бельфегора «таинственными ножами», битва Ураганов наконец-то явилась собой настоящую драму, подобающую мафии. Динамит Хаято взорвался, и Тсуна без малейшего промедления прыгнул, чтобы спасти своего первого помощника. Он вернулся целым и невредимым, неся Хаято на плече и вытаскивая Бельфегора из-за пазухи. Реборн улыбнулся. По крайней мере, у Тсуны были свои приоритеты. Конечно, это не могло продолжаться долго, особенно с Тсуной. Когда Занзас насмешливо спросил: любит ли Тсуна играть в героя? Тогда Тсуна пустился в странно страстную речь о героях и о том, что он хочет съесть всё мясо в мире вместо того, чтобы делиться им. Напряжение спало, как лопнувший воздушный шарик. С этого момента всё пошло так, как и стоило ожидать. Тсуна провёл весь бой Дождя, попеременно поражаясь фехтованию или сокрушаясь, что акулы на самом деле не были такими уж и большими. Он также попытался пригласить нескольких членов Варии на вечеринку после битвы и проигнорировал их, когда те в весьма грубой форме отказались. Реборн, уже знающий, чего следует ожидать, просто наслаждался представлением. К моменту, когда должна была состояться битва Туманов, вся Вария, казалось, была готова стереть Тсуну с лица Земли, даже если это означало их проигрыш.***
Тсуну интересовал только вопрос о том, может ли Гола Моска какать. Даже сам вид робота взволновал его куда меньше. Затем, по-видимому без всякой причины, он моргнул, слегка нахмурился и повернулся к своему репетитору. — Кудрявые волосы, там внутри кто-то есть, — сказал он непривычно серьёзным тоном. — И дела у него идут не очень хорошо. Его голос дрожит. Ты можешь вызвать врача? — Его… голос? — осторожно поинтересовался Реборн. — Всё живое имеет свой голос, — ответил Тсуна и простодушно улыбнулся. — Я всё слышу. Тайна «голоса» была решена, когда Хибари разбил робота, и из него был извлечён Вонгола Ноно. Реборн был рад, что решил пойти на поводу у Тсуны. Гиперинтуиция действительно была чем-то.***
Битва атрибутов Неба создала незабываемые впечатление. Занзас, очевидно, решил воспользоваться этим шансом, и выпустить пар. Всё это было вызвано Тсуной и его желанием завоевать титул Дечимо Вонголы. Реборн не мог не почувствовать небольшое сочувствие, даже если Занзас похитил Девятого и вызвал все эти неприятности. Два часа спустя, Тсуна и Занзас лежали на земле: несколько ожогов второй степени, парочка разрушений, созданный и рассеянный лёд посмертной воли. Тсуна ухмыльнулся, очевидно потеряв всякое недоброжелательство к Занзасу, теперь, когда его будущее, как короля мафии, не было под угрозой. Занзас нахмурился, но в его глазах был намёк на смирение. — Если ты думаешь, что я когда-нибудь стану твоим подчинённым, то ты бредишь, мусор. Тсуна только улыбнулся. — Я бы ни за что так не подумал. Мы ведь равны, верно? Занзасу потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, прежде чем он шокировал всех остальных взрывом смеха. — Я полагаю, что есть мусор и похуже, чем ты.***
Тсуне, носившему кольцо Вонголы, не потребовалось и двух недель, чтобы ввязаться в заварушку со смертельной опасностью и начать проходить испытание на титул босса Вонголы. Никто не знал как, но Тсуна испытание всё же прошёл. Кто знает, может быть Примо любил пиратов?***
Реборн едва успел передать новую информацию о прозрачной пустышке своему приятелю по несчастью, когда человек в клетчатой шляпе связался с ним во сне. Утром он проснулся, чувствуя себя злым и разочарованным, а не помолодевшим. Даже если он принципиально не доверял каждому слову этого человека, выбор времени был слишком подозрительным. Он вскочил на кровать Тсуны и посмотрел на его спящее лицо. Ученик пускал слюни на подушку и наполовину свалился с кровати. Реборн вздохнул. Чему же он на самом деле научил Тсуну в конце концов? Мальчик заботился о своих друзьях так, как будто это была его вторая натура, был очарователен в своем раздражающем весёлом фасаде, имел превосходные инстинкты как в бою, так и вне его, и знал, как вести людей. И просто не было никакого способа заставить Тсуну когда-либо стать более искушённым или изучать математику или втянуть его во что-то насильно, если он этого не хочет. Он бы был боссом мафии, который носил открытую рубашку и даже не знал, что у него есть офис. Реборн только открыл Тсуне его пламя и слегка подтолкнул его к первоначальному жизненному пути (который, как это ни печально, был также и его величайшим достижением на сегодняшний день). Вот и всё. Есть ли смысл просить Тсуну сражаться за него? Его ученик, конечно же, будет пытаться спасти Реборна и откажется сдаваться перед лицом невозможного, даже если он умрёт в процессе. Тсуна был тем, кто умрёт без сожалений. Но если Реборн и не спросит Тсуну, тот, скорее всего, влезет в это самостоятельно и наделает из этого ещё больший беспорядок. Он вполне мог бы это сделать, хотя бы для того, чтобы попытаться вытащить Тсуну, если тот столкнётся с тем, что не сможет преодолеть.***
Битва представителей стала самым впечатляющим фиаско, который Реборн когда-либо видел. Не прошло и двух дней, как Виндиче ввязались во всё это дело и попытались добиться обещанной Тсуной милости. Когда Бермуда объяснил ему всю ситуацию, Тсуна каким-то образом сумел сформировать некую целостную картину происходящего (к немалому удивлению Реборна), но вполне предсказуемо отказался даже помышлять о том, чтобы пожертвовать своим наставником ради убийства клетчатого. И каким-то образом всё получилось. Виндиче были побеждены один за другим, а загадочным клетчатым лицом оказался один старый-добрый дядюшка Кавахира. Сундуки, которые должны были заменить пустышки, были унесены Бермудой, и проклятие было снято (по большей части). Когда Реборн спросил, как Тсуна это устроил, Тсуна моргнул и улыбнулся так широко, что на него было больно смотреть. — Я умею только драться, поэтому я попросил Талбота-оссана придумать что-нибудь, чтобы спасти тебя, пока я со всеми разберусь. Я никогда не брошу своего друга, Реборн. Реборн уставился на улыбающееся лицо Тсуны, удивляясь, когда же это он тоже начал следовать за ним. (Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Тсуна наконец назвал его по имени).***
Деймон Спейд смотрел на Тсуну и испытал дикое сожаление от того, что не может стукнуться головой о что-нибудь твёрдое. Он потратил бесчисленные десятилетия, даже столетия, формируя и полируя Вонголу, которая была бы силой, не имея равных — и Тсуна был воплощением всего того, что он считал слабостью, пытаясь сначала подружиться и только потом сражаться, если его провоцировали. И всё же, так или иначе, Вонгола никогда не была более могущественной и влиятельной. Кроме того, если он попытается взять власть в свои руки, ему бы пришлось иметь дело с Тсуной. Он уставился на идиота, который заснул под столом, покончив с недельной порцией еды: тот храпел и пускал слюни на пол. Явно не стоит этого делать. Тсуна, вероятно, даже не оценит тщательно продуманные детали его заговора. Деймон вздохнул, вышел из тела Джулия Като и исчез из мира живых. Поначалу это вызвало большое замешательство, так как Джулий внезапно проснулся и понял, что он понятия не имеет, что произошло за последние несколько недель, что привело к появлению на свет нескольких старых секретов. Тсуна оставался в полном неведении относительно всего этого, в то время как нагрузка его отца внезапно удвоилась.***
Церемония наследования прошла без сучка и задоринки, если не считать драки, которая началась с брошенной кому-то в лицо тонфой и закончилась гранатометом от Ламбо. Реборн считал это сокрушительным успехом, имея значительно более низкие стандарты, чем Девятый и все его Хранители, которые, казалось, страдали от лёгких сердечных приступов. За последнюю неделю Реборн также подрос на три дюйма и сумел обманом заставить своего ученика надеть костюм по этому случаю. Так что, возможно, у него было достаточно причин чувствовать себя совершенным.***
Через три месяца после своего назначения Вонголой Дечимо Тсуна почувствовал, что ему скучно, и отправился на поиски приключений. К сожалению, ему не пришло в голову сообщить об этом кому-либо ещё, и единственная причина, по которой люди в штабе Вонголы не разнесли это место в его поисках, состояла в том, что он пошёл на кухню, чтобы попросить «пиратского бенто», прежде чем уйти. К этому моменту Реборн уже почти перестал беспокоиться. Тсуна делал всё, что хотел, и по крайней мере сумел собрать людей, которые могли бы поддерживать работу Вонголы без его постоянного вмешательства. Он знал, как сражаться и как выжить в дикой местности. С ним всё будет в порядке. Именно в этот момент он вспомнил, во что может впутаться Тсуна, если его оставить без присмотра. Он выругался, как матрос, выбежал из здания, едва останавливаясь, чтобы тащить за собой всех Хранителей Тсуны. Как ни удивительно, но Тсуна всего лишь участвовал в незначительном государственном перевороте семьи Джессо и быстро подружился с очень подозрительным новым боссом, известным как Бьякуран. Как и следовало ожидать, Хибари возненавидел этого человека с первого взгляда. Ещё более удивительным было то, что Мукуро с ним согласился, и они впервые в жизни сошлись во мнении. Всем остальным было не по себе от их внезапного единодушия. Бьякуран просто улыбнулся, несколько менее загадочно и даже более жутко, чем Мукуро. Итак, да будет известно, что Бьякуран намеревался следовать инструкциям своего будущего «я» в достижении мирового господства. Но Тсуна казался куда более интересным. Мир мафии так и не узнал, от какой пули они непреднамеренно уклонились в тот день.***
Когда Тсуна в итоге (каким-то образом) достиг титула короля мафии, Реборн просто покачал головой в смирении и начал искать информацию о пиратстве. Он уже давно знал как можно попытаться остановить Тсуну. Но было бы куда интересней посмотреть на то, как остальные члены мафиозного мира попытаются это сделать. По крайней мере, его тело снова может справиться с алкоголем. Вероятнее всего, будет задействован ром.