Рыже-серая страсть

      Февраль. Самый холодный и лютый месяц зимы.       Большие белые сугробы накрыли Зверополис, за исключением пустынных и тропических районов, словно Тундратаун разросся в несколько раз, захватывая соседние участки. День, закончившийся несколько часов назад, уже давно перетёк в вечер. Звери возвращались по своим домам и квартирам после тяжёлого трудового дня.       Зайчиха Джуди Хоппс открыла ключом дверь своей новой, выданной департаментом, квартиры и прошла внутрь. Квартира была двухкомнатной и довольно уютной — не та халупа со стенами из картона и шумными братьями-соседями. Джуди так вымоталась за сегодняшний день, что сползла по стене и села прямо в коридоре, обхватив гудящую от усталости голову.       Ох уж эта весна, в переполненном чувствительными к феромонам животными городе, становящийся похожим на банку с пауками. Горожане все будто с ума посходили. Кошки распеваются перед приближающимся мартом, крупные животные родом из умеренных широт уже давно откровенно флиртуют направо и налево. Но не все могут держать гормоны под контролем, и у полиции в брачный сезон прибавляется работы. Город захлестнула волна драк и домогательств, особенно среди молодых животных без пар, которые были особенно нервные и агрессивные. Опасный период для зайки, особенно учитывая ту толпу пухлощеких кролей и сухожильных зайцев, что принялись преследовать длинноухую красавицу с вполне определенными намерениями. Хорошо, что всех этих капающих голодной слюной на сексапильную Джуди Хоппс самцов отгонял Ник, отпугивающий их одним своим видом и хищной клыкастой ухмылкой. А то как пить дать — завалили бы в ближайших кустах и окольцевали! А ей плодиться и размножаться, как прочие сородичи, совсем не улыбалось. Как же ей бегать за преступниками с пузом, лезущим на глаза? И полностью отдать себя делу, не думая о времени, если дома будут ждать мамку сто-двести голодных ртов? Тьфу-тьфу-тьфу! Ну уж нет! Выбрав свой жизненный путь, она не может так просто поставить на своей карьере крест. Так что наличие взрослого и чем-то раздраженного, отчего становится еще более колким на язык, отпугивающего нежеланных ухажеров хищник очень кстати.       Но чего же тогда сердце так ноет?       Если честно, прямо сейчас Джуди не отказалась бы от хорошей компании. Только чьей? Фру-Фру улетела на свою историческую родину, в Италию, проведать кузину и теперь должна была вернуться лишь через неделю. Ник, с которым она обычно и тусуется после работы, из-за творящейся в городе вакханалии тоже дерганный и нервный, как прочие хищники, хоть и контролирует себя в силу возраста. Лучше его не трогать лишний раз, пока ему не полегчает. А родители были далеко и не могли составить компанию. Да и некогда им, наверное, до взрослой дочери. Одной из десятков. Просто поразительно, как они вообще умудряются уделять каждому свое время и не разориться на телефонах. У родителей свои заботы и подготовка к новой партии сестричек/братьев через месяц-два, которых неукоснительно строгают каждый новый год. Да, ее семья относится к последователям «старой веры», про которых еще шутят, что все ушастые мастера в умножении. Но таких, к облегчению цивилизации, не так уж много, потому что прочие звери знают о средствах контрацепции. Иногда Джуди хочется подарить своим предкам целую коробку резинок, потому что кто-то же должен прикрыть эту фабрику по производству детей! Сейчас же не средневековье с чумой, голодом и постоянными нападками хищников, когда плодовитость была единственной козырной картой в выживании, как вида. В нынешние времена у соцслужб случаются эпилептические припадки из-за таких вот «многодетных» семей, которым надо выплачивать пособия и выделять жилье, которое и так не успевают на всех строить!       У самой Джуди на этом фоне выработалась моральная травма, стоит только представить себя на месте своей матери. Цунами из детей… Бр-р-р, поскорее бы этот проклятый сезон закончился!       Наконец, придя в себя и согревшись после улицы, Джуди разделась и решила заняться мелкими домашними делами. Разогрела ужин, поставила на загрузку сериал на ноутбуке, после чего залезла в душ. Разгорячённое тело после целого дня в окружении различных, испускаемых каждым встречным, феромонов и постоянного общения со следующим за ней по пятам хитрым, наглым, но, чего скрывать, донельзя харизматичным и привлекательным лисом требовало ласки и внимания хозяйки, чтобы успокоиться.       Джуди стояла под струями прохладного душа в надежде остудить свои неприличные мысли, с каждым днем приближавшейся весны становящиеся все более пошлыми и откровенными. Она натирала себя мочалкой, прикрыв глаза, чтобы их не заливала вода, а перед её мысленным взором в который раз встал лис со своей обычной лукавой ухмылочкой. И без одежды. Здесь. Рядом с ней. Промокший насквозь под душем, отчего вода бежала с густого меха множеством ручейков. Обнимал ее сзади, натирая мыльной губкой пушистую грудку и плоский животик. Слизывал пену своим языком. Вначале с шеи, потом с плеча, потом прошелся языком вдоль позвоночника вниз…       Ушастая красавица почувствовала, как между ее бедер вновь поселилось томление, отчего не могла стоять спокойно, не потирая их друг об друга. Чертова природа… Осознав, что душ не принес облегчения, а лишь усугубил ситуацию, она выключила воду и была готова отправиться в спальню, где втайне ото всех знакомых хранила «Игрушки» для как раз таких дней, но тут раздался звонок в дверь.       «Кого там нелегкая принесла в такой час?» — раздраженно подумала, про себя радуясь, что еще не успела вкусить греховный плод.       Не вытираясь и наспех завернувшись в полотенце, она прошлепала к двери, оставляя за собой дорожку мокрых следов. Каково же было ее удивление, когда она в дверной глазок увидела на пороге своего рыжего напарника. Внизу живота сразу же сладко заныло, когда не прошедшее возбуждение напомнило о планируемом акте разврата, как раз с этим участником в мыслях.       — Ник? Что-то случилось? — спросила как можно спокойнее, одновременно открывая дверь достаточно, чтобы хищник мог пройти в квартиру и рассказать о возникшей проблеме.       Тот выглядел каким-то осунувшимся и помятым, совсем не таким, как днем. Обычно гладко уложенный яркий мех топорщился во все стороны. Уши прижаты. Хвост нервно качался, как маятник. Дыхание у лиса было тяжелым, и было видно кончик свешивающегося из приоткрытой пасти языка, будто добирался сюда бегом. Что, впрочем, нельзя было исключать, учитывая, что живет она не на первом этаже, а лифт уже неделю, зараза, не работает. Лестницы у нее самой одышку вызывают одним своим видом, накладываясь дополнительным фактором раздражения на фоне общего неудовлетворения.       Ник явно хотел что-то сказать. Наверное, долго репетировал речь, пока добирался, потому что весь подобрался и набрал заранее побольше воздуха в грудь, чтобы сразу ошарашить ее новостями с порога. Однако, стоило зайке показаться из-за препятствия, как он весь замер, затаив дыхание, словно кто-то нажал кнопку «Стоп». И теперь особенно выделялся лихорадочный взгляд, загоревшийся в полутьме коридора дьявольским зеленым огнем из-за отраженного света квартиры, застывший на ее миниатюрной фигурке, прикрытой лишь куском мокрой ткани. Смущение от своего непрезентабельного внешнего вида отвлекло ее от встречного разглядывания нежданного, пусть и желанного в мечтах, гостя.       — Ты пьян? — принюхалась и нахмурилась, уловив исходящие от прохвоста пары алкоголя.       Тот все так же молча продолжал таращиться, шире приоткрыв пасть, отчего стало видно нижние клыки. Потемневший изумрудный взгляд медленно скользил вдоль ткани, метаясь между влажными ключицами и наполовину обнаженными бедрами. Выглядел зверь завороженным, отчего Джуди, боясь, что кто-то из соседей ее увидит, схватила хищника за рубашку и насильно втянула внутрь, тут же защелкивая замок.       — А теперь объясни мне, что ты тут… — начала оборачиваться со строгим видом, как до того пассивный хищник внезапно напал и вдавил ее в закрытую дверь.       Темные до локтей лапы крепко вцепились в ее плечи, покалывая кожу когтями. Вытянутая морда хищника оказалась в сантиметре от задергавшегося розового носика-кнопочки. Дьявольские глаза цвета листвы смотрели, казалось, прямо в дрожащую душу.       — Ник… — шокировано выдохнула Хоппс, не веря в происходящее.       Николас Пиберий Уайлд, всегда такой остроумный, веселый и ехидный; тот кто делом развеял все ее предрассудки насчет лис, став ее самым близким другом и заняв место в ее трепетном сердечке — одичал и теперь смотрел на нее, как на кусок мяса. И теперь зайчиха оказалась один на один в собственном доме, не имея шанса вырваться из лап вдвое более крупного и сильного обезумевшего хищника, который может прикончить ее одним укусом в любую секунду!       Она зажмурила глаза от ужаса и вся сжалась, не имея сил ни вырваться, ни смотреть в глаза своей смерти, когда раскрытые челюсти с огромными острыми клыками потянулись к ее тонкой шейке прямо туда, где заполошенно бился пульс жизни.       Но вместо боли от разрывающих плоть клыков, насмерть перепуганная Джуди ощутила прикосновение широкого языка, лизнувшего ее под подбородком. После еще раз, чуть в стороне. И еще, спустившись ниже. Девушка ошарашено распахнула аметистовые глаза. Ник в буквальном смысле пил воду с ее шерсти, при этом негромко урча, словно лакомясь долгожданным десертом. Он даже глаза прикрыл от удовольствия и держал уши прижатыми к голове. Однако, стоило Хоппс только пошевелиться, как урчание превратилось в предупреждающее рычание, а язык на шее заменили мелкие передние зубки хищника, прикусившие тонкую кожицу.       Зайчиха сдавленно пискнула.       Наверное, это спровоцировало свихнувшегося лиса, а может быть ему надоело стоять скрючившись, чтобы до нее дотянуться. Но уже через мгновение мир вокруг Джуди закружился, и она обнаружила себя на полу. А прямо над ней, закрывая собой потолок, стоял на четырех лапах темный от образуемой им самим тени великолепный хищник. Зайчиха, в силу своей природы жертвы, не могла не восхититься статью и опасностью этого создания, даже если и лежала еле живая от страха на спине между его передних лап. Перекатывающиеся под мехом мышцы. Скребущие около ее головы пол когти. Лупящий себя же по бокам хвост-метелка. Тяжелое дыхание со свешенным меж клыков языком. Лихорадочный невменяемый взгляд, в которых горит огонь откровенной… Чего? Жажды крови? Или же?       Джуди, опустив взгляд, внезапно обнаружила причину нетипичного поведения товарища, и ее глаза неверяще округлились. Вспомнилось также, какой за окном месяц и предшествующее странное поведение напарника накануне…       — У тебя гон?! — осенило ее, наконец. — Что… Почему ты не взял больничный?! И зачем пришел ко мне???       Гон — это плохо. Гон — это уже последняя стадия, на которой разум сметает нахрен перед одним единственным желанием.       Что же, из этого можно сделать два вывода. Первый: похоже, что есть живьем ее никто не собирается. Второй: еще не известно, был ли первый вариант худшим сценарием. Отсюда следует, что в любом случае от встречи с разгоряченным, как от спиртного, так и от любовной горячки, самцом не поздоровится именно ей, раз он в таком состоянии приперся к ней в дом. Зачем, спрашивается?! Потому что одно дело представлять в качестве любовного интереса полностью противоположное себе существо, и совсем другое — пережить это в реальности. А реальность такая сука, что растопчет розовые мечты о большом и прекрасном без остатка или же воплотит их настолько жестоким образом, что оставит после в слезах и глубоком разочаровании. Более того, на самом деле, она понятия не имела об возможностях лис в ЭТОМ плане. Ей было слишком стыдно перед самой собой, чтобы найти такую информацию в интернете, потому как после не могла бы спокойно смотреть Уайлду в глаза, а в эротических мечтах она представляла Ника на свой, заячий, лад. А это может быть совершенно несовместимо с реальностью, что ее и пугало. И в мечтах он не был таким… огромным, как в реальности.       Поэтому Джуди начала предпринимать попытки перевернуться на живот, чтобы взять старт и сбежать в спальню, где можно было бы закрыться. Однако лис, каким бы невменяемым не был, не зевал. Легко перехватив серые лапки в воздухе, он сжал их в одной ладони и прижал к полу, заведя ей за голову.       Похоть, зайчиха уже поняла, что это за огонь в глазах, разгорелась еще ярче, стоило лишь рыжему увидеть ее такую: влажную после душа, дрожащую, беззащитную, раскрытую, потому что во время короткой борьбы полотенце развернулось. Инстинкты прямо-таки завопили, но охотник не спешил расправляться со своей добычей. Склонился ниже, втянув запах возбужденной самки, который и сорвал ему последние тормоза, стоило лишь двери открыться.       — Прости, — тихо шепнул, когда лизнул за длинным ушком. — Прости меня, — повторил, сопровождая свои слова слизыванием влаги с выпирающих ключиц. — Это сильнее меня, — почти простонал, спускаясь на пушистую грудку и принявшись покусывать крошечные сосочки, если находил их в шерсти.       Джуди закусила губу, не позволяя звуку сорваться, когда большая голова с темными ушами соскользнула с ребер на живот, принявшись обводить языком пупок. Но в ее сознании словно орала сигнализация, сопровождаемая барабанным боем. О нет, это не может быть правдой! Это же одна из ее главных эротических фантазий — ехидная рыжая морда между ее задних лапок!       Лис был достаточно велик, чтобы продолжать держать ее передние лапки и при этом спуститься в низ мягенького животика с нежной, как сахарная вата, шерсткой, которая словно таяла на языке. Второй лапой, которой удерживал ее за стопы, чтобы не пиналась, он провел вдоль ахиллесовой жилы и развел ей колени. Запах возбужденной молодой самки усилился, отчего он окончательно «уплыл», перестав контролировать ситуацию. Отличный момент, чтобы нанести дезориентирующий удар и вырваться на свободу, но… Не только у лиса приближающаяся весна заиграла под хвостом. Это тоже было сильнее ее воли.       Язык мазнул по тазовой косточке, после по внутренней стороне бедра, постепенно приближаясь к влажному от соков сокровенному местечку. Первое прикосновение было коротким, но точным. Хоппс дернулась, заставив хищника инстинктивно усилить хватку под ее коленом, когда он задел комочек нервов. Второе вышло широким и мокрым, словно кистью провел. А далее он принялся целенаправленно вылизывать покрасневшие от прилившей крови половые губки, похожие на лепестки раскрывшегося бутона розы. Джуди не смогла сдерживаться и стонала уже в полный голос, когда он то с усилием надавливал языком на вход, не проникая внутрь, то нежно прикусывал зубками клитор, сопровождая жарким дыханием. Все это в сумме доводило ее до исступления. Увлекшись, лис отпустил ее лапы и принялся придерживать под ягодицы, потому что партнерша принялась елозить хвостом по полу и вскидывать вверх бедра от каждой налетавшей, как вода на скалы во время шторма, жаркой волны. Но она и не заметила свободы, продолжая сама подаваться навстречу.       Это было куда лучше всего, чего она могла добиться своими силами. ВОТ истинное предназначение этого длинного языка!       — Я уже… Я уже почти сейчас… — прикусила палец, чтобы не закричать, когда мощная волна оргазма накрыла ее с головой и заставила растечься медузой на пляже под палящим солнцем.       Рыжий плут самодовольно облизнулся, бросив взгляд на свою разнеженную заласканную добычу, которая лежала на спине полностью раскрытая перед ним и счастливо улыбалась, глядя пустым взглядом, поддернутым поволокой.       Спустя какое-то время, когда Джуди пришла в себя, она пошевелилась и обнаружила, что все еще разгоряченный зверь раздевается. Гавайская зеленая рубашка была полностью расстегнута, но лис запутался в собственных штанах, стягиваемых быстрыми нетерпеливыми движениями. И тут зайка увидела ЕГО! Огромный, длинной с ее локоть, если не больше, полностью эрегированный до невозможности терпеть и поджимаемый к светлому животу, на котором оставался след от размазываемого предэакулята. Нет, для лисьих габаритов вполне нормальный размер. Но для заячих…       Просчитав свои шансы, струхнувшая Хоппс перевернулась на живот и поползла в сторону спальни, осознав, что с таким монстром ей не справиться. ОН был куда крупнее любой из ее игрушек, и она на полном серьезе испугалась, что ее пришибут этой дубиной в любовном угаре. Проползя, как солдат под колючей сеткой, где-то метр, Джуди встала на четвереньки, а после вертикально и сделала неуверенный шаг в сторону возможного убежища. Лапы после испытанного удовольствия были ватными и заметно дрожали. Колени так и ходили ходуном, но она упрямо пробиралась к своей цели, не обращая внимания на трудности.       Позади раздалось рычание. Свихнувшийся от гона лис заметил ее маневр и ему это явно не понравилось. Джуди рванула к двери, успев забежать в спальню. Однако закрыть за собой не успела из-за того, что лис настиг ее в один прыжок и подставил свое плечо, не позволив отгородиться. Зеленые глаза светились обидой, которую вновь сменили предвкушение и животная похоть, когда он без проблем продавил сопротивление и зашел следом за зайчихой, цокая когтями по полу. А после во взгляде добавилось еще и ехидство, стоило ему осмотреться и заметить уже разобранную готовую для сна кровать, из-под которой выглядывал стоящий на зарядке вибратор.       — Это не то, что ты думаешь! — взвизгнула и бросилась прятать улику, от стыда позабыв, что ее тут, как бы насилуют.       Нет, не то, чтобы прямо насилуют, как это обычно описывают. Скорее, она лишь сама позволяет создавать такую видимость, находя это чертовски возбуждающим. Ей ничто не мешало настучать лису по почкам, чтобы отвалил, потому что не зря же изучала боевые искусства столько лет?       Запинав вибратор как можно дальше под кровать, попрыгунья облегченно выдохнула, но уже через секунду стремительно развернулась на 180°. Чтобы столкнуться нос к носу с ехидной физиономией подкравшегося со спины на четырех лапах, как дикий предок, рыжего хищника, отчего их морды оказались на одном уровне. Зеленые глаза были полуосмысленными, что и служило причиной, по которой лис на нее не набросился, потому как явно узнавал подругу и не желал вредить. Но вот на разговоры и прочие действия, требующие трезвого ума, его уже не хватало. Захватившие сознание примитивные инстинкты немилосердно толкали вперед. Расплывшись в широкой клыкастой ухмылке от уха до уха, совсем как в обычное время, лис ткнулся темным носом зажатой между ним и кроватью зайке куда-то под ребра, опрокидывая на матрас.       — Нет, Ник, не надо, — слабо отбивалась Джуди, разрываясь между возбуждением, собственными желаниями и опаской перед огромным членом, прикоснувшемуся к ее колену, когда лис навалился сверху, принявшись вылизывать и покусывать партнершу, чтобы сломить ее сопротивление. — Давай… Давай не сейчас… Я не уверена…       Ник замер на середине движения, навострив острые уши и подняв на нее непонимающие глаза. Острые когти на лапе, на которую он опирался, вспороли простынь, когда принялся бороться с собой, пытаясь заставить себя отстраниться от желанного тела, чей вкус уже успел распробовать. Стиснув челюсти и зажмурившись, тот с усилием поднял морду от ее груди, издав глухое рычание. Возбуждение, не нашедшее выхода, было для него очень тяжелым и болезненным.       «Разве я не сама этого желала?» — мысленно устыдилась зайчиха, видя мучения возлюбленного, борющегося с первобытными мощными инстинктами.       И мучиться тот будет до тех пор, пока не получит облегчения, на время прочищающего заплывший мозг до следующего приступа, пока не закончится период гона. И опять же, почему приперся к ней, а не какой-нибудь знакомой лисице для такого случая?!       Мысль о другой, которая могла оказаться на ее месте; которую Ник мог так же, как ее сейчас, ласкать и нежить, шепча всякие глупости и доводя раз за разом до крышесносного оргазма — вызвало такую сильную боль в груди, что зайчиха даже охнула. Сама себе удивилась, открыв истину, которая до этого момента была от нее скрыта. Джуди неожиданно поняла, что Ник не просто ее друг, не просто главный предмет ее эротических фантазий. Ей бы раньше удивиться и припомнить, с каких пор ее перестали привлекать самцы ее вида. А все оказалось до безобразия просто и сложно одновременно. Неподдельная ревность четко дала понять, что на самом деле она испытывает не просто симпатию, а глубокую влюбленность в этого наглого, невозможного рыжего хама! И она никогда себе не простит, если сейчас его прогонит! К черту других и мнение окружающих! У нее тоже есть свои амбиции! Она тоже хочет побыть эгоисткой, и подумать о себе хоть иногда!       — Я не уверена… Что он… Поместится, — сменила тон и сглотнула, вновь опустив взгляд на предмет ее колебаний.       Лис еще секунду боролся с собой, пока до его одурманенного феромонами и алкоголем мозга не дошел смысл сказанного. Вновь большие сверкающие, как драгоценности, глаза сверху вниз просветили ее до глубины души, заставив бешенно качающее кровь сердечко пропустить удар. Из них исчезла боль, сменившись нежной теплотой и чем-то еще, заставившим Джуди задуматься, а испытывает ли Ник по отношению к ней то же самое, что и она к нему? Ведь… Она ему тоже ему нравится? Привлекает? Смотрит ли он еще на кого-то ТАК?       Впрочем, долго размышлять над природой эмоции, отразившейся в глубине изумрудных глаз, ей не дали. Лишившись последнего препятствия, мешавшего касаться желанной самки, хищник резко подался вперед. Его движения сохранили осторожность, но приобрели резкость. Терпение лиса явно дало серьезную такую трещину, размером с Марианскую впадину, и он начал нагонять упущенное время.       Джуди не успела и пикнуть, как оказалась уже перевернутой на живот. Между лопаток надавила тяжелая лапа, а под брюхо была оперативно подпихнута подушка. От этого ее бедра были приподняты, спина красиво изогнута, а попка аппетитно оттопырена. Судя по сбившемуся дыханию сглотнувшего голодную слюну рыжего зверя — зрелище его острому зрению представлялось шикарное.       Трусливая заячья душонка замерла в напряжении, чувствуя ворочащегося за спиной невидимого глазу хищника, который склонился ниже и взъерошил жарким дыханием шерсть за длинным серым ушком. Ник оперся на лапы по обе стороны от спрятавшей мордочку в локтях Джуди, чтобы не наваливаться на нее всем весом. Мелкие зубки чувствительно покусывали позади шею и загривок, посылая по всему телу электрические разряды, а язык тут же зализывал эти места. Зайка дрожала от этой восхитительной игры за нервах, пробуждающей в ней что-то темное, глубинное, первобытное. Между ужасом от понимания, что при желании любой из этих игривых укусов в уязвимые точки может превратиться в смертельную хватку протыкающих тонкую шейку острыми клыками насквозь, и нешуточной страстью от осознания, что вся эта пугающая и недостижимая для трусливых грызунов смертоносная природная сила и мощь в какой-то степени подчинена сейчас ей одной, реагируя на малейшее движение, на тишайший звук. Ну и, конечно же, дрожала из-за того, что одновременно с лаской, лис нетерпеливо потирался об нее сзади стояком, пристраиваясь, выбирая наиболее комфортное положение. Хоппс уже давно тяжело дышала от возбуждения и внутренне замирала от опаски и ожидания каждый раз, когда скошенный кончик крупного члена проходился по ложбинке между ягодиц, размазывая общую выделяемую ими смазку. Рыжий зверь дергал бедрами, и головка полового органа слегка надавливала на влагалище, но скользила выше, задевая плотненькое колечко мышц ануса до самой бесшерстной полоски под коротким хвостиком, откуда начинал двигаться в обратном направлении. Снова надавливало на вход, заставляя невольно напрягаться, и снова мимо. Снова на вход, и снова мимо, проезжаясь по всем дырочкам. Джуди начала тоже проявлять нетерпение, пытаясь подаваться навстречу в тот момент, когда скошенная головка оказывалась возле влагалища. Лис это почувствовал, на секунду остановившись. Переступив с лапы на лапу, чтобы поменять угол наклона полового органа, он плотнее прижался к партнерше и прикусил загривок так, что у нее более не было никакой возможности вырваться.       «Вот оно!»— внутренне воскликнула Джуди с каким-то предвкушением и зажмурилась, готовясь к неотвратимой первичной боли от знакомства со столь внушительным лисьим достоинством.       Которое в последний момент соскользнуло со входа, пройдясь всей длиной по припухшему клитору. Зайчиха застонала и распахнула глаза, ожидая совершенно не таких ощущений. Член вошел не в нее, а протиснулся между плотно сведенных бедер, расположившись теперь между ней и подушкой, как морковка между двумя ломптиками хлеба, образуя бутерброд. Сглотнула, кожей ощущая, насколько же тот огромный, потому что утыкался ей в живот чуть выше пупка. Лис шумно вздохнул, разжав челюсти, и опустил голову ей на плечо, с лукавым взглядом лизнув ее смущенную и разочарованно-испуганную мордашку. Ах он нахальный самодовольный…       Двинул бедрами, потянув зажатый член в обратном направлении. Джуди вновь застонала от трения по сверхчувствительному клитору, отчего невольно еще плотнее свела накачанные бедра, сжимая лисий орган так, словно тот враг, которого нужно задушить. Ник рыкнул и принялся вбиваться в тесное пространство, раз за разом проезжаясь основанием по половым губам и прочим наружным чувствительным точкам. Джуди слегка подбрасывало, когда она в буквальном смысле каталась на скользком члене. Ей было приятно, но вместе с тем… Этого ей было мало. Только дразнило, подстегивая желание. Аж хныкать хотелось от обиды, стоило лишь появиться мысли, что это все, что она сегодня получит, оставшись неудовлетворенной. Нет, куни Ник сделал шикарный, не поспоришь. Но этого было мало. Одурманенный игрой плоти и близкой весной молодой организм требовал именно внутреннней стимуляции!       Откровенно трахающий ее между бедер хищник начал медленно замедляться, не доводя дело до конца, и отстранился. Хоппс, уже привыкшая к трению и толчкам в живот в одно место, где, наверное, появится синяк, непонимающе обернулась через плечо на взмокшего рыжего, который зачем-то сел на колени позади нее. А уже через несколько секунд резко потянул миниатюрную самочку на себя, затягивая нижнюю часть ее тела себе на колени так, что лапки оказались раздвинуты его туловищем, а кончик члена вновь уперся ей в лоно. И на этот раз лис был серьезен в своих намерениях натянуть сексуальную Джуди Хоппс на свой дергающийся от напряжения член. По взгляду было видно.       Ник крепко ухватился за пышные половинки, скрывавшие между собой столько всего интересного. Смял их, широко разводя и любуясь тем, как призывно приоткрываются обе маленькие дырочки под кокетливо задранным заячьим хвостиком. Коснулся блестящего от смешанной размазанной смазки нетронутого ануса, немного пощекотав шероховатой подушечкой большого пальца, отчего тот сжался еще больше. После жадный зеленый взор переключился на половые губы напарницы, в которые уткнулся кончик алого, как кровь, пениса. Его полностью захватила задачка — как протиснуться в эту маленькую тугую дырочку и не навредить.       Медленно потянул зайчиху на себя за бедра, заворожено наблюдая, как похожая на кончик иголки сочащая смазкой головка растягивает мышцы, наполовину исчезая в зовущей глубине. Джуди, покорно не шевелящаяся все это время мордой вниз, издала тихий писк, и Ник сразу же ослабил нажим, позволяя себя вытолкнуть. Подождал немного, пока та не отдышится, и вновь стал «колоть» до первого сопротивления партнерши. Иногда низко склонялся (очень гибкий позвоночник) и капал слюной на не извлеченный до конца кончик перед новой попыткой.       Не известно, является ли это одной из отличительных черт лисьего племени, но данный представитель, даже обезумев от гона, остался очень ласковым и чувствительным к своей паре. Джуди это оценила, пока шумно дышала и постанывала, комкая простынь в кулачке. Какой же огромный… Наконец, мышцы влагалища растянулись достаточно, чтобы головка смогла протиснуться и остаться внутри. Ник замер, уткнувшись лбом такой же взмокшей и тяжело дышащей зайчихе в спину, перебарывая желание засадить разом на всю длину и трахать. Трахать в быстром темпе, вгоняя когти и зубы глубоко в нежную горячую плоть вместе с членом, пока не наступит долгожданное облегчение. Еле сдерживал свою хищницкую природу, подстегиваемую бесконтрольным высоким либидо и запахом добычи прямо под носом. Опасное состояние. Хищники во время любовных игрищ, дорвавшись до самого сладкого, редко могут сдерживать себя. Однако при связи с каким хрупким партнером, как в их мезальянсе, подобное способно вылиться в серьезные травмы для самого слабого в паре. Как бы Джуди не отправилась из постели прямо на стол хирурга. Если вообще не патологоанатома.       Ник был в дурмане, словно под наркотой на основе афродизиаков, но все еще достаточно адекватный, чтобы понимать свою опасность для партнерши и быть настолько осторожным, насколько возможно в его положении.       Спустя несколько секунд, ухватив добычу крепче под бедра и слегка прикусив загривок, чтобы не вырвалась, лис принялся входить глубже. Туда, где его так сильно сдавило, словно тисками, до боли, до пляшущих точек перед глазами. Порыкивал, пыхтел, но не спешил, дергая ухом каждый раз, когда Джуди подавала голос и извивалась, чтобы отстраниться от так сильно распиравшего ее изнутри монстра. Всхлипнула, чувствуя неприятное тянущее чувство в промежности, когда член уткнулся в матку и остановился, войдя на две трети. Ник надавил, пробуя протиснуться еще глубже. Это было больно. Джуди потянулась и начала пытаться отпихивать его бедра от себя. Лис понимающе вздохнул, стукнул хвостом и начал так же медленно снимать ее со своего члена. Зайчиха чувствовала, как схлопывается образуемая внутри нее пустота. И как вновь наполняется. Как вновь натягиваются до предела мышцы, раздвигаемые большим продолговатым предметом, в обхвате словно кулак.       — Тихо, тч-ч-ч… — успокаивающе проурчал своей дрожащей зайке облизнувшийся на секунду лис, поддерживая медленный бережный ритм. — Потерпи. Пройдет, — говорил короткими рубленными фразами, отдавая весь контроль самообладанию.       Джуди хныкала, жмурилась, но постепенно привыкала к этому чувству распирающей заполненности, начиная помимо боли разбирать и приятные нотки. Особенно когда лис положил одну лапу ей на пах и начал натирать и сжимать двумя пальцать клитор, возвращая стекающий вниз жар. Внутренняя щекотка от трения нежных стеночек и задевания чувствительных местечек; ощущение ходящего туда-сюда хорошо смазанного поршня — все это вызывало нарастающее возбуждение. Джуди не заметила, как уже стонала в полный голос, закатывая от удовольствия глаза, и подавалась навстречу.       Ник постепенно ускорялся. Все так же заходя на две трети и ощутимо стучась об внутреннее препятствие, он периодически порыкивал, вызывая у партнерши полный восторг. Было еще больно, особенно, когда острый кончик жалил матку, немного приоткрывая ее стенки, но больше все-таки приятно. Джуди закинула назад голову и выгнула спину, когда лис поставил ее вертикально на колени, придерживая поперек груди, не замедляясь и продолжая вколачиваться сзади. Наверное, ему хотелось почувствовать, как он двигается внутри нее, потому как положил лапу в низ живота, ощущая ладонью толчки. Но через несколько минут ему надоело, и он вновь нагнул ее мордой в матрас, ускорившись еще сильнее. Стараясь держать не желавшие втягиваться когти как можно дальше от нежного тела, Ник опирался на локти, придерживая любовницу мордой (кусать тоже опасался, потому как мог невольно усилить нажим челюстей и прокусить кожу), чтобы не улетала далеко вперед от каждого толчка, раскачивающего так, что вся кровать угрожала развалиться. Мда, не рассчитана эта хлипкая конструкция на темпераментного самца вдвое крупнее стандартного кроля, который на ней помещался лишь за вычетом метущего пол хвоста.       Из-за общей смазки, стекающей по бедрам на постель, сопротивления уже почти не чувствовалось. Ник растрахал ее дырочку так, что Джуди со смущением поняла, что агрегат двигается в ней абсолютно свободно. Обжигающие волны удовольствия все чаще и чаще опаляли нервы, пока не накрыли полностью.       Джуди заколотило, словно от удара током, и выгнуло до хруста в спине. Она, захлебываясь в оргазме, кричала так, что лис шуганулся и накрыл ей лапой полмордочки, опасаясь, что соседи вызовут полицию. Вот же конфуз выйдет, если сейчас диспетчер позвонит и скажет разобраться с насильником/убийцей, раз это в доме Хоппс происходит и она ближе всех. Всем отделом зубоскалить полгода будут, если их раскроют таким образом.       Внутренние мышцы стиснули так сильно, что рыжий взвыл и вынужденно остановился, дожидаясь, когда приступ пройдет. Было больно, словно дверью прищемили. Какая же узкая…       Когда зайчиха обмякла в его лапах и полностью расслабилась, перестав в себе удерживать, лис воспользовался состоянием и одним плавным движением вогнал член до конца. Расслабленные мышцы разошлись, пропуская инородный предмет дальше. Зайчиха, еще не отошедшая от оргазма, захрипела, закатила глаза и вывалила язык, чувствуя, что член вошел в нее так глубоко, как никогда ныне, оказавшись прямо в матке. На ее животике теперь выпирал заметный пугающий холмик, очертаниями напоминающий скошенную головку. Ник вновь начал двигаться. Осторожно засаживал по самые яйца, как и хотелось с самого начала. Внимательно отслеживал реакцию, постепенно ускоряясь.       Джуди лежала на животе, глубоко прогнувшись в спине. Ее колени, на которые опиралась, были согнуты и широко разведены в стороны, оттопыривая зад. Хвостик неприлично задран, оголяя промежность, где шуровал огромный алый лисий член, растягивающий мышцы до пугающих показателей. Если сейчас заменить поршень на кулак и загнать в зайчиху по самый локоть, то войдет тот свободно и разницы она не заметит. Может, даже еще место свободное останется. Каждый раз, когда рыжий хищник вгонял в самочку свой агрегат до конца, на ее животике появлялся бугорок, натягивающий кожу с серебристым мехом изнутри. От порождаемого ощущения абсолютной заполненности, Джуди становилась совершенно неадекватной. Она на одной ноте выла так, что волки поседеют от ужаса, и подавалась бедрами навстречу тарану с энтузиазмом настоящего кроля-берсеркера, явно оставивший свой след в своей пра-пра-…внучке и утиравшего на небесах слезу умиления. Вкупе с закатанными глазами, отчего не было видно зрачков, это все смотрелось кошмарно. Со стороны напоминало сеанс экзорцизма, где рычащий огненный зверь с оскаленными клыками выбивал своим членом бесов из одержимой, которую колотило почти все время, как припадочную, из-за череды оргазмов.       *- Ну нахер! — сказал священник, разворачиваясь в сторону выхода. — Ну ты видел? Видел?! *       Наконец, на восьмом оргазме подряд, когда у Джуди вообще не осталось сил даже дышать, не то что издавать какие-то звуки, лис издал длинный протяжный звук и замер, навалившись сверху. Горячая жидкость растеклась по внутренностям, делая ее животик круглее. Придавленная зайчиха чуть сознание не потеряла, ощущая, как ее промежность едва не трещит от напряжения, когда у основания члена набухает узел, наглухо запечатывая внутри все, что хищник исторг из себя.       Совершенно выбившиеся из сил, мокрые от пота и выделений звери, замерли в одной позе, пытаясь отдышаться от продолжительного акта. Ник даже язык свесил, дыша как собака, уткнувшись лбом партнерше в спину. На ближайшие полчаса, пока не спадет узел и не расцепит их, он временно недееспособен. Тело сковала приятная усталось, а разум, освобожденный от плена инстинктов, начинал проясняться, возвращая способность четко осознавать свое положение и действия.       Так же медленно приходящая в себя Джуди, чувствовала, как расслабленно водящий носом по ароматной шелковистой шерстке на спине лис внезапно перестал дышать и ощутимо напрягся, ме-е-едленно отодвигаясь, чтобы лучше видеть, на ком он лежит. Унюхал, что пахнет от партнерши далеко не лисицей, если не считать его собственного запаха. А уж когда до Ника дошло, что он трахнул не просто зайчиху, а очень даже знакомую ему зайчиху, то едва не сиганул с постели, в последний момент вспомнив, что он в сцепке. Поэтому просто обмер от страха. Последнее, что помнит — это как его ломало от гона, против которого, в последние дни, даже подавители не хотели помогать. Так что он, окончательно озверев в одиночестве в четырех стенах у себя дома, решил найти компанию, раз больше ничего не помогает.       Но как он оказался в постели своей напарницы?! Почему лапы принесли его СЮДА, раз он уже давным давно пообещал себе, что к Хоппс приставать не будет? Видел же, что никакого интереса не вызывает и что та нос воротит даже от себе подобных, а потому держался на расстоянии, довольствуясь малым. Вот и держался. Вот и довольствовался. А что в итоге? Он изнасиловал ее?! О лисьи боги! Она его убьет! Или же он сам себя убьет, чтоб не мучиться! В любом случае — это для него конец. Так что эти полчаса до окончания сцепки последние, когда он присутствует в ее жизни.       Осознавший всю глубину той ЗАДНИЦЫ, в которую угодил (память каждую секунду подбрасывала новые пикантные моменты, от которых захотелось перегрызть себе вены), Ник тяжело вздохнул и окинул распластанное перед ним тело обреченным взглядом. Джуди все еще не пришла в себя, иногда вздрагивая от фантомных конвульсий. Лис склонился, стараясь не шевелить тазом, и принялся бережно осматривать свою невольную любовницу, забеспокоившись от мысли, что мог ей навредить. Он плотно стиснул зубы, бормоча какой-то бред про то, какая же миниатюрная красавица узкая и что держит его, как стальная, отчего перехватывает дыхание. А сам подгреб безвольную разнеженную тушку себе под бок и прикрыл хвостом, как одеялом, позволяя себе насладиться несбыточным. В последний раз вдыхать любимый запах, впервые настолько плотно смешавшийся с его собственным; в последний раз любоваться родными чертами, сейчас такими расслабленными и невинными; в последний раз касаться ее тела, рассеянно поглаживая плечи, лапы и грудь, избегая выступающего живота, который его немного пугал. Впитывал в себя момент, заранее зная, что больше подобного никогда не повторится. И когда Джуди очнется, обнаружив, что не может еще какое-то время избавиться от своего насильника, вынужденная продолжать терпеть в себе его плоть, то лису очень повезет, если она не выцарапает ему глаза, если вообще не задушит.