Highest In The Room

По Юлику было видно, что он омега, но ровно до момента, пока он не начал расти вширь. Они оба давно повзрослели, начали матереть, и каждый менялся по-разному, что тоже было логично. Руслан вот, например, сменил кубики пресса на один шарик животика, отрастил мягкие бока и щечки. Онешко всегда говорил, что он стал таким приятно мягеньким, что ему было трудно сдерживаться, но Руслан не обижался, понимая, что у этого могли быть свои плюсы. Юлик же сперва набрал массу и стал невероятно много жрать, потому что пошел в зал. — Ты точно уверен, что не залетел? — Руслан не удержался. Юлик замер, глядя на него огромными глазами, держал ложку у рта, хлопал ресницами. — Ебнулся, что ли? Руслан не знал, хочет ли он детей, потому что был попросту не готов — сам ребенок. Они не обсуждали настолько далекое будущее, но оно могло не спрашивать их ценного мнения, решив все за них, поэтому такой вариант мог быть реальным. Тушенцов наблюдал за другими омегами, осознавая, что его изменился за пару месяцев, но он верил Юлику, потому что тот разбирался в этом лучше, еще и статейки всякие начал читать, когда в качалку записался. — Я на таблетках, — ответил Юлик, — ты же знаешь. Тушенцов пожал плечами. Они нередко увлекались, а он слышал, что таблетки не дают стопроцентную гарантию. Ему даже начало казаться, что у Юлика и грудь стала больше, и аппетит вырос не просто так, а словно ест он теперь за двоих. Было возможно и такое, что Руслан не замечал его аппетит раньше, а сейчас очевидно думал о самом сложном варианте развития событий. Он не сразу начал думать про беременность. Тушенцов понял, что что-то не так, когда Юлик скакал на нем, хватаясь за шею. Сперва он решил, что сам стал слабым, потерял былую форму. А потом внезапно для себя осознал, что у тощего Юлика уже и руки стали крепче, и спина — шире. Он больше напоминал альфу, который наконец-то стал взрослеть. — Ты думал, что такой тощий парень сможет вынести потомство? Тело готовится. Пора папой становиться, — пошутил тогда Юлик. — Рожу троих деток — будешь многодетным папашей. Руслан посмеялся, даже разогнал эту тему, сказал, что готов воспитать и пятерых, но задумался. Юлик, с которым он познакомился несколько лет назад, и этот, его нынешний Юлик — два совершенно разных человека. Но при этом Руслану нравилось. — Ты теперь больше на альфу похож, чем я, — решил Руслан. — Особенно, когда бороду отпустил. — А я еще усишки отращу аккуратные, бороду сбрею, чтоб было как у веселого молочника. И отрастил ведь. Руслан нашел старые видео, потом пролистал и фото. У Юлика по-прежнему был этот искристый взгляд, ебанутая ухмылочка, но одежду он покупал на пару размеров больше, а в оверсайзе выглядел почти как медведь. Когда они познакомились, Юлик был смазливым милым омегой, которого всегда хотели альфы. С Русланом они сперва дружили, а потом Тушенцов влюбился. Ему не нравилось это чувство лишь потому, что они были хорошими друзьями, но Юлик был таким, что оторвать взгляд казалось невозможным. Однако чувства оказались взаимными. А потом они как-то быстро съехались. Сейчас Руслан просыпался с типичным стереотипным альфой, но проблемы в этом по-прежнему не видел, стоило ему убедиться, что батей он пока не станет. Юлик по-прежнему был сексуальным и безумно красивым. Он продолжал тепло улыбаться и мило смеяться, но обнимал своими сильными руками, захватывал, прижимая к груди так крепко, что хрустели кости. С таким омегой не страшно и по ночам ходить. Он был здоровым и крепким, но вместо того, чтобы испытывать отвращение, Руслан всегда пялился на его широкую спину. По юности они оба походили на омег, а сейчас Руслана часто принимали за омегу в их паре. Юлика уже нельзя было назвать омегой, и их общие знакомые не стеснялись шутить об этом. Руслан поддакивал, тоже шутил, но про себя думал, что никто из них даже не представляет каково это ебать такого огромного здорового омегу. Казалось, что Юлик может отбросить тебя в другой конец комнаты и нокаутировать одним ударом. Он так крепко стискивал бока Руслана в постели, что тот задыхался, но заводился сильнее. Ему нравился такой Юлик, а еще нравилось, что он был только его. Ебать такого Юлика — невообразимый кайф, потому что с ним можно не нежничать. Во время течки он буквально сходил с ума и просил трахать его жестче, истекал от желания и ныл, но при этом продолжал оставаться собой. Поэтому Юлик и предпочел пить таблетки — боялся, что резинки не выдержат. Они почти сломали стол на кухне. Руслан ходил в синяках, словно его пиздили целой толпой. Яркие гематомы сходили долго, напоминали о том, как они вцепились друг в друга, как заперли двери, не выходили из дома почти неделю. Но Юлик не был в положении. Руслан выдохнул все же с облегчением, потому что он не был готов к детям, хотя мысль о заботе о беременном омеге почему-то согревала. Он решил, что вполне может оказывать внимание и так, но без сумасшедших загонов вроде селедки с клубникой. Хотя Онешко иногда миксовал и не такие вкусы, ища «новые ощущения» О новых ощущениях думал и Руслан, когда смотрел на то, как Юлик проходил мимо в одних узких боксерах. От него всегда сладко пахло, и Руслан еще сдерживался. Он скользил взглядом по его крепким ягодицам и широкой спине, думая, что совсем не против реально попробовать что-то новое. Конкретное что-то. Юлик слишком сильно напоминал альфу, чтобы не думать об этом. Руслан ясно видел, что легко потеряется в его руках, понимал, что испытывают омеги, когда видят огромного альфу. Руслан хотел понять это глубже, настолько, что был близок к предложению смены позиций несколько раз, но почему-то затыкал себя. Ему не было стыдно за свои мысли, но и смелости почему-то не хватало, однако ему ничто не мешало предложить что-то интересное в обычное время. Юлик редко отказывался. Он и сам предлагал позы, места и игрушки, иногда даже не спрашивал, зная, что Руслан любит. В этой ситуации же было как-то сложнее. Вряд ли Юлик мог подумать, что его парень дефективный, если он предложит ему выебать себя. Руслану так этого хотелось — до дрожи в коленях, — но он продолжал изводить себя. Юлик иногда брал его за бедра и тянул на себя, делал вид, что вот сейчас выебет, терся пахом о ягодицы. Руслан зажимался одновременно со страхом и желанием. Юлик мог выдолбить из него это желание, втрахать в постель до темных пятен перед глазами, до сорванного голоса. Он мог сжать его горло, войти резко и брать без остановки, и Руслан был уверен, что ему понравится. Это же его Юлик, а он никогда не сделает больно. Да, у Руслана была другая физиология, но у них была смазка, а он уж точно не забеременеет — значит, Юлик мог спустить прямо в него, а потом заткнуть большой пробкой в виде узла. Молчать по-прежнему было глупо. Руслан думал об этом, когда Юлик рассказывал о просьбах омег выебать их в директе. Руслану даже писать не надо было. Ему все чаще казалось, что они уже сменили роли: Юлик реально стал альфой, а Руслан — омегой, потому что был готов скулить, просить, лишь бы почувствовать Юлика внутри. Однако он мог выдохнуть непонятное «хочу тебя», которое заканчивалось чем угодно, но не адской прожаркой задницы Тушенцова. А потом к ним подошли фанаты и назвали их прекрасной парой, пожелали Юлику крепких нервов во время течки Руслана. Тушенцов загнался. Ему было откровенно похуй на то, кого кем считали, но раззадоривал сам факт того, что у него могла бы быть течка, и Юлик бы долбил его несколько ночей подряд с передышкой на сон и еду. А потом Юлик мог кончить в него, заткнуть собственным узлом, прижать к своей твердой груди, не выходя, нежно поцеловать свою метку на шее Тушенцова. Руслан всегда делал так сам, зацеловывал румяное лицо Юлика, успокаивая. Никто не был виноват в том, что они так легко срывались, а после долгого изматывающего секса хотелось немного понежничать. В итоге Онешко подумал, что Руслана тронуло именно то, что его прозвали омегой. Вообще мимо. — Да мне похуй, — ответил Руслан. — Хоть Чебурашкой назовут. Насрать. — Я не могу контролировать то, что происходит, — продолжил Юлик, — если брошу зал, меня совсем разнесет. Если брошу гормональные, я кукухой съеду, а потом реально залечу. Они были дома. Руслан только вышел из душа, где долго смотрел на себя в зеркале, решил попробовать походить в зал. Он гипнотизировал взглядом чайник. Юлик сидел рядом и пытался оправдаться, загрустил, что-то грыз, как делал всегда. — Мне тоже неприятно, что меня уже не считают омегой, но… — он осекся. Руслан отмер. — Мне важнее, что считаешь ты. Тушенцов мог ему рассказать, что именно он чувствует — в красках и всевозможных подробностях, но ответил привычно: — Меня все устраивает. Ты и так прекрасен. Юлик улыбнулся, но криво, словно не проверил. Больше всего в этой ситуации бесило то, что они зависели от мнения и слов каких-то левых людей. У любой маломальской известности были свои последствия. Они умели реагировать на тупые подъебы, но вот такие вещи задевали, хотя эти люди для них ничего не значили. — Я обожаю твою крепкую задницу и сильные руки. Кто иначе будет открывать мне огурчики? — Ты же их не ешь! — хохотнул Юлик. — Или на солененькое потянуло? Не помню, чтобы у тебя была течка, Руслан. Ты что-то скрываешь? Руслан решил, что сейчас идеальный момент, чтобы признаться. Юлик заметил, что веселье куда-то испарилось, нахмурился. — Скрываю, — признался Тушенцов. Онешко по-дебильному хихикнул. Не поверил. — Только давай сейчас серьезно, хорошо? Они оба предпочитали решать любые серьезные вопросы спокойно: садились рядом и долго разговаривали. Иногда, конечно, они громко ругались, но это была совсем ерунда. Руслан решил, что его вопрос заслуживает внимания и спокойного обсуждения. — Я не могу смотреть на такого тебя, — сказал он. Юлик опустил бровь, но не перебивал. — Мне иногда кажется, что во мне просыпается омега. Я так хочу, чтобы ты меня выебал… Юлик часто заморгал. Руслан не заметил, как последнее предложение буквально простонал, сел совсем близко. От Юлика шел жар, а выражение лица стало нечитаемым. — Я серьезно, — кивнул Тушенцов. Юлик судорожно сглотнул. — Мне кажется, что я совсем уже извращаюсь, но хочу и все. Ты слишком… понимаешь?.. Он уже и говорить нормально разучился. Руки тряслись. Разговор оказался проще, но Юлик продолжал тяжело смотреть на него, и было непонятно, что он вообще об этом всем думал. — А чего молчал? — улыбнулся он, взял ладони Руслана в свои, мягко погладил. — Или боялся. — Не знаю. Он реально не знал. Юлик шмыгнул носом и переплел их пальцы, тихонько рассмеялся. Неловкое напряжение спало, толком и не появившись. Онешко улыбался ему, явно что-то задумал. Руслан вернул себе свои руки, заварил чай, сделал несколько глотков, обжегся. Тушенцов начал нервничать и крупно вздрогнул, когда Юлик прижался к его спине грудью и смял ягодицы своими широкими ладонями. — Блять, ну почему ты молчал? — прошептал Юлик ему на ухо, опалил шею горячим дыханием, вжался пахом в зад, теснее притягивая к себе. — Это открывает новые горизонты. — Теперь все то же самое, но я снизу? — нервно рассмеялся Руслан. Юлик поймал мочку его уха губами. — То же самое и кое-что еще, — решил Онешко, потерся, — я только думал об этом, но не знал, что ты тоже хотел. Руслан дернул плечо и осознал, что сам жмется ближе. Юлик обнимал его со спины, уже вытащил футболку из-за пояса джинсов. Руслан как-то быстро оказался лицом к нему, а через мгновение его уже целовали. Он привык, что Юлик всегда щекотал его усами, но сейчас это ощущалось настолько остро, что по телу прокатилась легкая дрожь. Онешко неторопливо ласкал его языком, мял ягодицы. Его тело отзывалось само: он постанывал в поцелуй, обнимал Юлика за шею, выгибался, когда ладони проходились по его спине. У них была большая светлая кухня, но по ощущениям она стала резко маленькой. Руслану не хватало воздуха, а Юлик напирал все сильнее. Они дошли до спальни, где Юлик сразу опрокинул его на спину на кровать. Его колено давило на пах, а поцелуи стали кусачими, влажными. Юлик был тяжелым и горячим, пах так сладко. Руслан уместил ладони под лопатками Юлика, вел по твердой спине, ощущая, как перекатываются мышцы. Он в голос застонал, когда его схватили за задницу. — Что ты хочешь? — спросил Юлик. Его взгляд затуманился. Он был возбужденный и напористый. — Все, что захочешь ты. Он хотел слишком многое, поэтому не мог выбрать. Юлик с улыбкой кивнул, стянул с него штаны и снял свою футболку. Был бы он альфой, его грудь могла густо зарасти, а сейчас она выглядела так, будто Юлик решил побриться. Руслан погладил его твердую грудь, опустил ладони ниже, касаясь живота. — Такой ты у меня красивый, — не удержался он. Юлик разом оказался внизу и укусил его за бедро, целуя его внутреннюю сторону. Белье неприятно жало. Юлик огладил его через трусы, надавил между ягодиц. — Ты бы давно потек, — решил Тушенцов. Юлик поднялся, тяжело ложась на него сверху, подмял под себя. — Я и потек. Руслан громко ахнул, когда его укусили за ухом. Он обнял Юлика ногами, но быстро скинул их и потянулся к его мягким штанам. Так захотелось проверить. Он обожал, когда Юлика так сильно вело, но сегодня в этом не было смысла. Стало интересно, сильно ли Юлик захочет его внутри себя? Он мог кончить без стимуляции сзади, но ему этого бывало слишком мало. Руслан же боялся представить, что может кончить, не коснувшись себя. Юлик так целовал его, что это казалось чем-то реальным. Он мял его бока, щекотно ласкал шею, нетерпеливо потираясь пахом о пах. Тушенцов уже был без трусов, и Юлик неторопливо отсасывал ему. Все было, как обычно, но Руслан был невероятно возбужден: на его анус мягко давили чужие пальцы, но не проникали внутрь, Юлик влажно брал его член в рот, заглатывал, пока между ягодиц стекала слюна. Онешко растирал слюну, вошел внутрь самым кончиком пальца. Он сжал его член горлом, шире развел колени, активнее двигая головой. Руслан не заметил, как начал вторить его движениям. Казалось, он реально потек. Внутри словно зудело, а пальцы так сладко дразнили. Ему было мало. Юлик опустился губами ниже, пару раз лизнул, вошел одним пальцем до упора. Руслан инстинктивно сжался. — Сожмешь меня потом так же, — прохрипел Юлик. Руслан попытался расслабиться. Юлик будет внутри него… Палец двигался глубже и резче, а потом удачно согнулся. Тушенцова выгнуло от ощущений. Колени сами задрожали, а дыхание сбилось, словно он пробежал марафон. Со смазкой дело пошло легче. У Руслана подгибались пальцы на ногах, а дыхание сбилось, стоило Юлику снова опуститься ртом на его член. Его перевернули и поставили на колени, которые почти не держали. Юлик искусал его ягодицы, трахал уже двумя пальцами. Руслан прикусил край подушки. — Хочу тебя слышать, — сказал Юлик и несколько раз звонко шлепнул его, продолжая двигать пальцами. Руслан вскрикнул, замычал, когда ощутил, как Юлик развел пальцы внутри. Юлик давил всем весом, когда мягко целовал его шею, касался груди под футболкой. Он снял с Руслана и ее, ненадолго выпуская, вновь перевернул на спину, наконец-то целуя в губы. Хотелось резкости, но Юлик не спешил, постепенно разогревая. Руслан вдруг понял, что Юлик был бы прекрасным альфой. Он не торопился, нежно подготавливал его, лаская везде и сразу. — Выеби уже! — застонал Руслан, когда Юлик принялся зацеловывать его живот. Онешко прикусил его сосок, с силой сжал его ягодицы, оттягивая. Он уже разделся, поднялся и навис сверху, посмотрел в глаза. Юлик покраснел, тяжело дышал. Руслан обнял его лицо, запустил пятерню в волосы, ощутил инстинктивное желание повалить его, нагнуть, вцепиться зубами в загривок и долго мучительно трахать. Но он смотрел в ответ, подпитываясь этой нежностью, понимал, для чего Юлик такой и как тяжело ему сдерживаться. — Нет, правда, не жалей меня, — кивнул Тушенцов. Руслан в их первый раз не сдерживался, потому что они были невероятно бухие, хотел сделать все аккуратно и нежно, но тогда и Юлик не был целкой, и сил держать себя в руках не было. Сейчас же все было несколько иначе, но Онешко явно хотел отпустить себя. Он потерся щекой о его ладонь, поцеловал и потянул Руслана на себя, хватаясь за бедра. — Еще успеем, — выдохнул Юлик, звонко целуя в ухо, — всю ночь у меня орать будешь. — А потом поменяемся? — с надеждой спросил Руслан. — О да! Юлик тепло улыбнулся ему, но затем игриво хихикнул, вошел в него пальцами еще раз, недолго трахал, пока Руслан не взвыл от нетерпения. Пальцы пропали, и Руслан ощутил неприятную пустоту и только большее неудовлетворение. Юлик потерся головкой, провел ею с нажимом по промежности и надавил на анус, срывая громкий стон с губ Руслана. Руслан успел лишь подумать, что сейчас психанет и сделает все сам, как Юлик плавно толкнулся в него, входя наполовину. Он не знал, каково быть омегой, да и не особенно хотел. Юлик сражал своей мужской, мощной сексуальностью. Оказывал действительно сексуальное давление. Руслан обожал, когда Юлик становился влажным. Возможно, сейчас он понимал то, насколько можно хотеть своего партнера, когда он застывает внутри тебя с таким блаженным видом, что лишь из-за него хочется кончить. Они двигались неспешно. Юлик зашипел, когда Руслан крепко сжал его, как-то пьяно посмотрел и двинул сильнее. В пальцах закололо, а колени разъезжались сами по себе. Онешко не ждал долго, последовав совету Руслана, решил не жалеть его. Тогда он ощутил себя особенно хорошо. Плавные толчки стали размашистыми и глубокими: Юлик почти полностью выходил, быстро загонял обратно, оставляя на бедрах следы от собственных пальцев. За его спиной хотелось прятаться. Руслан любовался им все время, пока мог трезво думать, пока он не стал закатывать глаза от острых ощущений. Юлик двигался быстрее, держал крепко, выбивая стоны громче и громче. Руслан сжал пальцы на его плечах, искал, за что можно ухватиться. Он коснулся себя, поняв, что любое движение может довести его до края, а заканчивать так быстро он не хотел. Хотелось растянуть эту пытку, но волны удовольствия накатывали все сильнее. Юлик вдруг вышел, подложил Руслану под поясницу подушку, закинул его ноги выше и резко вошел, вдалбливал его в постель. Тушенцов вскрикнул, схватился за бедро Юлика. Онешко действительно оказался ужасно мокрым между ягодиц, и Руслан жалел, что не может трахнуть его в таком положении. Ему захотелось быть везде и сразу. Мысли путались. Пальцы сжались на крепкой ягодице, скользнули дальше, нащупали влажный анус. Юлик протяжно застонал и совсем сорвался, когда Руслан вошел в него двумя пальцами. Тушенцов начал дрочить себе, громко ахая. Он многое потерял, пока молчал. Онешко уткнулся лбом ему в плечо, сжимая его мокрые из-за смазки пальцы в себе. В голове было уже совсем пусто. Руслан двинул рукой несколько раз, сжал себя, со стоном кончая. Юлик замычал и разом выпрямился, кончая через несколько глубоких движений. Ощущения были странными, но вполне приятными. Юлик упал рядом, закрыл глаза, утягивая Руслана на себя. Он был горячий и влажный, но Руслан давно для себя решил, что лежать на его груди — просто великолепно. Он слышал, как быстро бьется сердце под ухом, как чужое дыхание постепенно выравнивается. Онешко улыбнулся ему и поцеловал в лоб. — Был бы у меня узел, — мечтательно протянул он. — Сейчас можно купить такой для омег и бет, — ответил Руслан. Пришлось признаться: — я гуглил. Юлик искренне удивился и рассмеялся, погладил его за ухом. Тушенцов выводил какие-то узоры на его груди, щекотал, пока не замерз. Юлик накинул на них одеяло, которое они спихнули на пол. Руслан не чувствовал, что что-то между ними сильно изменилось. Они были такими, и Юлик словно тоже перестал лишний раз напрягаться. Они действительно расширили свои возможности, но радовало и согревало то, что такими они были только перед друг другом. — Ты бы реально сильно намучился, будь я омегой, — сказал Руслан. Юлик вопросительно промычал. — Я бы тебя не выпустил из постели. — А поесть? — Тебе лишь бы пожрать… Юлик тихо рассмеялся. Руслану тоже пришлось бы несладко, потому что, будь Юлик альфой, он жрал бы еще больше, а это колоссальные затраты. Руслан подумал, что ему было бы проще научиться готовить — некоторых омег с детства приучали вести быт, но Юлику повезло, хотя приготовить что-то базовое он вполне мог. Руслан вспомнил, как Юлик готовил завтрак сегодня. Он был в одних трусах, поэтому Тушенцов больше пялился, чем ел, а потом завтрак остыл. Завтра утром готовить должен был Руслан, а это значит, что он выйдет ровно так же, полуголый, покажет Юлику плоды его честного труда.