Особое лечение

      Черт, черт, черт. Надо же было так вляпаться.       - Нацу, Нацу, не отрубайся, смотри на меня.       Я с трудом поймала на себе его помутневший взгляд, отливающий изумрудом в темноте. Не хило так приложился головой. Наверняка будет сотрясение, хорошо хоть не блюет, а то в таком положении я не смогу перевернуть его на бок. Да я даже рукой нормально пошевелить не могу!       - Надеюсь с остальными все в порядке!       Дура! Конечно же с ними все в порядке, они же не ты! Как я вообще до сих пор могу находиться в их команде, если из-за меня вечно происходит нечто подобное? Наверняка исчерпала весь запас удачи.       - Прости меня, Нацу.       Я попыталась привстать, но мне тут же помешала глыба, придавившая нас, и полный боли стон напарника: падение с такой высоты не могло оказаться безболезненным.       А все так хорошо начиналось. Обычное задание по зачистке разбушевавшихся монстров в горной долине. И надо же было наткнуться на этого долбанного мага теней.       Трусливый урод! Только и может, что нападать исподтишка. А его напарник, маг звука, хитрая тварь, отвлекал нас, пока мы были дезориентированы.       Хорошо хоть успела заметить тень до того, как он напал на Грея. Я окликнула его, и Грей с разворота проткнул ледяным копьем опешившего врага, выскочившего из тени мага. Слава боевому опыту и отлаженности команды.       Вот только прикрыв спину Грею, я совсем позабыла о своей. И очень зря. Маг звука направил ударную волну мне под ноги, и земля перестала быть для меня опорой. А Нацу, мой героический дракон, как по команде бросился ко мне на помощь, принимая весь удар на себя.       И вот мы лежим вдвоем в образовавшемся ущелье, придавленные тоннами горной породы, не зная, что случилось с остальными. Нас не раздавило только чудом. Образовавшаяся в земле воздушная прослойка позволяла дышать воздухом, пускай и пыльным, но свежим - гипоксия нам не грозит. Из этого следует, что в завалах есть щели, а щели пропускают звук, через который нас смогут обнаружить.       Молодец, Люси, так держать. Поддаваться панике последнее дело, лучше ори как можно громче. А желательно так, как на Нацу, когда он залез ко мне в ванную.       Я набрала в легкие побольше воздуха, приподняла голову (единственное, чем я могла нормально управлять), и что есть мочи закричала:       - Эрза!       Мой голос даже мне показался оглушающим. Бедный Нацу с его драконьим слухом и больной головой.       Он невольно поморщился и приоткрыл глаза, по-кошачьи светящиеся в темноте, с укором глядя на меня, но ничего не сказав.       - Прости Нацу, так надо. Потерпи еще немного, ладно?       Из-за вынужденной близости моя голова оказалась возле его уха, и я шептала ему извинения, пытаясь сдержать слезы, попутно улавливая своим слухом его хриплое дыхание, становившееся все тяжелей.       Позже, к затрудненному дыханию прибавился странный свист. И меня с ужасом осенило - у него пневмоторакс. При падении ему пробило легкое, скорее всего сломанное ребро, если только он не упал на какой-нибудь острый камень. Если пневмоторакс закрытый, то еще ничего, но если он открытый, и в грудную полость проникает воздух...       Так, а теперь можно и паниковать.       - Грей! Эрза!       Нацу зажмурился. Его правая рука медленно поднялась и легла мне на поясницу, успокаивающе поглаживая.       - Люси, - его голос, хриплый, но твердый, - все будет хорошо.       Мне снова стало невообразимо стыдно. Почему? Ну почему он постоянно страдает из-за меня? Лежит еле живой, но все равно находит в себе силы меня успокоить.       Я больше не могу сдерживать слез. Они срываются с моих ресниц и падают ему на лицо, мгновенно высыхая на его горячей коже.       - Ну-ну, плакса. Я так просто не умру.       Его горячий хриплый шепот запускает волну мурашек по моей коже. Он морщится от боли, но смотрит мне прямо в глаза, легко поглаживая рукой чуть выше поясницы.       Сейчас не время и не место, но я больше не могу сдержаться. К тому же неизвестно, выберемся мы отсюда или нет. Может это мой последний шанс?       И я целую его в губы, нежно, невесомо, стараясь не навредить его израненному телу, давая возможность отвернуться от моих чувств. Но он в ответ ненадолго углубляет поцелуй и с трудом делает новый вдох, отрываясь от моих губ.       Я не могу точно разглядеть его лицо. Он улыбается? Или на его лице гримаса боли? Зато в глазах точно пляшут бесенята.       - Стоило давно это сделать. Почему я достоин твоего внимания лишь когда побит и слаб?       - Наверное, потому что я тогда чувствую, что ты нуждаешься во мне.       - Ох, Люси, я всегда нуждаюсь в тебе.       Я вновь прикасаюсь к его губам, ощущая сухую искусанную кожу, провожу по ним языком слегка смачивая. Невольно двигаю бедрами, и Нацу сквозь зубы стонет. Я опять причиняю ему боль.       И тут мое лицо багровеет от ощущения чего-то твердого, упирающегося в бедро. Это не похоже на камень, это что-то твердеет и увеличивается в размерах каждую секунду. От принятия факта, что это член, мое лицо может смело конкурировать с Эрзой за звание Алой.       - Прости за это, - похоже Нацу тоже не по себе, - просто...       - Ничего не объясняй. Я уже не маленькая девочка и знаю, как реагирует мужской организм при близости. Все нормально.       Нихрена не нормально! И даже дело не в том, что у Нацу встал, а в реакции моего тела на это.       Внизу живота завязался тугой узел возбуждения, а между ног стало влажно. Тело хотело немедленно потереться промежностью о твердый мужской орган.       Нацу не вызывал во мне такой реакции с тех пор, как я проснулась с ним в обнимку в своей кровати, и он бесстыдно лапал мою грудь, все еще находясь в царстве Морфея.       Хотелось сейчас же провалиться под землю, как бы иронично это не звучало.       - Нацу! Люси! - отчаянный крик Хэппи вывел меня из раздумий.       Сверху посыпалась мелкая пыль, послышались приглушенные голоса и копошение в завалах.       - Мы здесь!       - Люси! Мы почти! Нацу с тобой!?       - Да! - я с радостью предвкушала скорую помощь. - Они нашли нас, Нацу. Нацу? Нацу!       Он не отвечал мне. Дыхание стало еле различимым.       - Нацу срочно нужна помощь!

***

      Прошло четыре дня с того злополучного задания. Драгнил редко и ненадолго приходил в себя, обхаживаемый причитающей Полюшкой, что никого не впускала в свой дом. Но сегодня днем его перевели в общий лазарет, как идущего на поправку.       Большинство моих ссадин сошло. Гематомы потихоньку рассасывались. Из серьезного только ушиб лодыжки, что уже прошел, и вывих запястья, туго фиксированного эластичным бинтом.       Я не решалась подняться в лазарет, виня себя во всех грехах и в частности - подвержение Нацу смертельной опасности.       Когда его дыхание остановилось, я была готова душу дьяволу отдать, лишь бы он не умер, но сейчас не могу даже посмотреть в его глаза.       Я сидела за барной стойкой, погруженная в свои мысли, как у меня из рук вырвали стакан молочного коктейля и протянули бокал красного вина.       - Прекращай, - голос Миры был строгим и осуждающим.       - Что прекращать?       - Прекращай осуждать себя за случившееся. Мы хвостатые, а хвостатые своих не бросают. Любой поступил бы также, в том числе и ты.       Вино в бокале переливалось свои багрянцем на свету, напоминая мне израненного Драгнила, его кровь, сочащуюся из открытых глубоких ран, запекшуюся на лбу и у виска. Я залпом выпила его, только бы эта картина не стояла у меня перед глазами.       - Я бы кинулась не раздумывая, а он бы потом сидел на моем месте и также убивался. Каждый из нас готов пожертвовать собой, и каждый против, чтобы ради него жертвовали.       - Ты права, - Мира вновь наполнила бокал, - но твой лучший друг жив и поправляется на глазах, и сейчас тебе стоит отправиться наверх к нему, он нуждается в тебе как никогда.       Слова Миры задели меня. Какой из меня товарищ, если я не могу дать необходимую поддержку? Я осушила бокал и направилась на встречу с судьбой.       Лазарет встретил меня запахами лекарств и мазей. Помещение освещалось тусклым светом уличных фонарей и первыми звездами с полной луной.       Нацу лежал весь в бинтах, но уже не такой бледный, как в первый день. Бинты полностью опоясывали его грудь и левую руку. Остальное было скрыто легкой тканью простыни. С головы повязка была снята, остался только небольшой пластырь в углу лба.       Я медленно подошла к кровати и присела на самый край у него в ногах.       - Ты крадешься как хищник на охоте, а я не люблю быть жертвой.       Нацу открыл глаза, и озорные искорки засияли в этих зеленых омутах.       - Я думала ты спишь.       - Я только и делаю, что сплю. Полюшка бывает страшна в гневе, - парень похлопал рукой около себя, и я послушно пересела поближе. - Я уже давно жду тебя.       - Прости.       - Прекрати извиняться, Люси. Помнишь, что я сказал тебе? Я нуждаюсь в тебе постоянно, - Нацу резко сел, оголяя перебинтованный торс, сморщившись от боли, и притянул меня к себе, жадно впиваясь поцелуем в губы, - так что не заставляй меня ждать, особенно когда я сам не могу подойти и прикоснуться к тебе.       Его слова, его глаза, его тело, его губы... Он сводит меня с ума. Мое тело реагирует как ненормальное на его непозволительную для друзей близость. А друзья ли мы?       - Нацу...       - Я больше не могу быть тебе другом, Люси. Иначе сгорю изнутри. Прости.       Нет. Мы определенно нечто большее, чем друзья. И это дает зеленый свет моим истинным желаниям.       Я пытаюсь встать, но Нацу резко хватает меня за руку, словно утопающий последнюю соломинку. В его глазах рождается страх. Страх, что я оставлю его, уйду, отвергнув его чувства. Сожаление о сказанном. Страх, что своими словами разорвал нить, что нас связывала.       Ох, если бы он мог читать мои мысли, то понял как ошибается. Наша связь стала только крепче, а я и не собиралась сбегать. Но я не могу передать свои эмоции и желания словами, зато с удовольствием их продемонстрирую, отбросив смущение подальше.       - У тебя постельный режим, помнишь? - я нежно перехватываю его руку, и сильная хватка ослабевает, отпуская меня. - Позволь я позабочусь о тебе.       В его взгляде недоумение. Он не знает, чего ожидать от меня дальше, да и я этого на самом деле не знаю.       Я подхожу к изголовью кровати, подбивая подушку и устраивая Нацу в полусидячем положении.       Он внимательно следит за каждым моим движением, будто готов сорваться с места при малейшей попытке побега.       Я медленно снимаю с себя верхнюю одежду, приводя его в еще большее недоумение. Простынь на его бедрах моментально приподымается, а смуглые щеки наливаются румянцем. Смущенный Нацу, такой потерянный и беззащитный.       Во мне будто просыпается хищник. И я в одном белье медленно провожу по его бинтам на торсе ноготками, чувствуя рельеф мышц, цепляю ненужную простынь и срываю ее, открывая вид на серые боксеры и исцарапанные ноги.       Нацу утробно зарычал, смущения как и не бывало. Пока я играла в хищника, совсем забыла, что дразню настоящего опасного зверя. Но Нацу кроме рыка не предпринимает никаких действий, и я продолжаю выполнять свой план, ухватившись за боксеры.       И что дальше? Меня посещает ступор. Я никогда не снимала с других нижнее белье, да и член в живую, если честно, не видела. Мое отброшенное смущение вмиг возвращается, снежным комом накрывая меня с головой.       Нацу беззлобно усмехается, наслаждаясь моей реакцией и сам, сквозь боль в груди, снимает свои боксеры, выпуская на волю возбужденную плоть и откидываясь обратно.       Я тут же закрываю глаза, боясь сгореть со стыда.       Нацу, будто чувствуя мои душевные терзания, аккуратно берет мою ладонь и кладет ее на свой член, обхватывая сверху своей, позволяя мне привыкнуть к ощущениям и не отдернуть руку.       Я открываю глаза и сталкиваюсь с нежным взглядом Нацу. Все барьеры сняты, пути назад нет.       Он убирает свою ладонь с моей, и я с неким трепетом осматриваю его стояк, словно произведение искусства. Неужели он может доставить неземное наслаждение, описанное в книгах? Но я быстро выгоняю эти мысли из головы. Мое удовольствие не важно, но Нацу обязательно должен его получить.       Я устраиваюсь у него в ногах, ловя на себе удивленный и заинтересованный взгляд, и обхватываю головку губами, проходясь язычком по кончику члена.       Нацу издает первый стон, зажмуривая глаза и откидывая голову чуть назад. Ему нравится, значит я делаю все правильно.       Я легонько посасываю солоноватый на вкус член, выделяющий сладкую смазку, и прислушиваюсь к тихим стонам парня, определяя как ему больше нравится. Прохожусь кончиком языка вдоль уздечки, обвожу им каждую вздувшуюся венку, и снова посасываю, помогая себе рукой, не оставляя без внимания оставшуюся часть ствола. Пытаюсь взять глубже, заглотить, но этим только сбиваю ритм, вызывая рвотный рефлекс. На глазах выступают слезы от обиды.       - Люси.       Я наклоняюсь к Нацу, упираясь ладонями по бокам от ребер. Он притягивает мое лицо к своему, страстно целует, проникая в мой рот языком, попутно расстегивая бюстгальтер и отбрасывая его в сторону. Создает дорожку поцелуев от подбородка до ключиц, оставляя свои отметины. Мне приходиться приподняться и пересесть ему на бедра, опираясь руками уже о спинку кровати, чтобы Нацу было удобнее и не пришлось лишний раз тревожить его тело.       Его губы хватают сосок моей правой груди, а левая рука жадно сминает другую. Горячий язык проходится по ореолу, а потом он всасывает сосок, как я его головку парой минут ранее, и легко прикусывает.       Я больше не могу сдерживать стоны. Они вырываются каждый раз, когда он оставляет засос, когда я касаюсь его члена возбужденной промежностью, когда он жарко шепчет мне на ушко, прикусывая мочку.       Он резко встает, впиваясь в мои губы, грубо хватает за ягодицы и прижимает к своей разгоряченной плоти. По моему телу в который раз проходит волна возбуждения, концентрирующееся внизу живота, и я трусь мокрыми кружевными трусиками о его член, предвкушая его во мне.       - Нацу, тебе нельзя перенапрягаться, перестань двигаться.       - Не могу, мое тело больше не слушается меня.       Он всасывается в мою шею, оставляя особо сильный засос, вырывая из моих уст очередной громкий стон. Я с трудом укладываю его обратно на подушку, получая в ответ недовольный рык.       Он закидывает руки за голову и нахально мне улыбается, зная, что я не смогу его оседлать. Поправочка. Не смогла бы до этого момента.       Я отодвигаю край трусиков, направляю другой рукой член и резко насаживаюсь на него. На глазах выступают слезы от пронзительной боли при потере девственности.       Улыбка спадает с лица Нацу, заменяясь обеспокоенным выражением. Он пытается подняться, чтобы успокоить меня, но я надавливаю рукой на его плечо, не позволяя этого сделать.       Медленно выпрямляю спину, проводя кончиками пальцев по торсу парня. Привыкаю к инородному телу внутри себя, "прощупывая" член мышцами влагалища.       Лицо Нацу расслабляется, он тихо постанывает, подавляя желание двигаться во мне, сохраняя мою власть над ним.       Я медленно начинаю двигать бедрами, доставляя удовольствие напарнику. Из-за обилия смазки член легко скользит во мне, доставляя новые, неизведанные ощущения. Я двигаюсь не спеша, пробуя эти ощущения, прислушиваясь к телу, непроизвольно издавая стоны.       Я постепенно ускоряюсь, насаживаясь на Нацу по самое основание.       Книги не врали, это действительно неземное наслаждение.       Он хватает мои бедра руками, задавая свой ритм, и меня накрывает волна оргазма, перехватывая дыхание. Я ловлю ртом воздух, пытаясь вернуться в реальность. Стенки влагалища судорожно сокращаются, сжимая член, все еще находящийся во мне.       Нацу дергает меня за руку, и я наваливаюсь на него сверху, с трудом отдавая себе отчет, что задеваю больные ребра. Его губы находят мои, и я в порыве страсти прокусываю его нижнюю, чем вызываю утробный рык моего дракона.       О, Фейри, как же меня заводит его рычание.       Я хочу подняться, но он обхватывает меня одной рукой за поясницу, не позволяя встать, а второй придерживает за ягодицу, приподнимая свои бедра и с бешеной скоростью и силой толкается внутрь меня.       Мои стоны теперь больше напоминают крики. Я чувствую приближение второй волны и кусаю парня за шею, тут же зализывая след.       Пара рваных толчков, и Нацу кончает внутрь меня, а следом и я.       Он устало поглаживает мою спину, даже не выходя из меня. А я летаю где-то там, в попытках отойти от наслаждения. Приятная усталость, овладевшая моим телом, вкупе с легкими поглаживаниями горячих рук заманивают меня в царство сновидений.       Я хочу слезть с Нацу, но слышу тихое шипение с его стороны, и резко подрываюсь, как ошпаренная, проверяя его на наличие повреждений. С правого боку на бинтах проступает кровь.       Я быстро одеваюсь, соизволив натянуть на парня трусы.       - Я позову Миру, - и уже на выходе из лазарета я оборачиваюсь и добавляю:- И больше никакого секса, пока ты полностью не выздоровеешь. Понял?       - Так точно, миссис будущая Драгнил.