Колыбельная

Начать стоит с того, как именно расположены комнаты паладинов Вольтрона. Не бойтесь, это будет недолго. Все просто — все пять кают находятся на одном этаже, самом близком к ангарам зеленого и красного львов и к тренировочной площадке. От площадки самая близкая комната — комната Кита, за ним идут, справа налево по этажу, Широ, Ханк, Пидж и Лэнс соответственно. После каюты Лэнса есть еще одна комната, самая маленькая, если сравнивать с другими, так как она последняя на этаже и, разумеется, никто не захотел занимать ее, когда паладинам был предложен выбор помещений. В каждой комнате находится по одной кровати, с левой или с правой стороны. Есть также и комнаты с двумя кроватями по обе стены, но они находятся на этаж выше и раньше были предназначены для гостей замка львов. Если смотреть со стороны входа в каюту, кровать Лэнса находится слева, соприкасаясь со стеной, разделяющей его комнату и пустую — ту самую. Это были единственные две каюты, стены между которыми были тоньше, чем у остальных. Никто особо не спрашивал у Аллуры или Корана, почему это так сделано, потому что им особо не было дела. Почему мы отдельно разбираем положение мебели в комнате Лэнса? Что ж… Продолжить стоит тем, что Пидж очень творческая душа, хоть и любит точные науки. Слово «творческая» стоит понимать как «разрушительная». А какой художник, такое и творение. Никто не мог предположить, что галрийский робот, которого она решит перепрограммировать, вдруг взбунтуется. Все же помнят, что этот этаж самый близкий к ангарам? Никто так же не мог и предположить, что его особенно заинтересует комната красного паладина. Ну, а закончить, считаю нужным тем, что каюта Кита на ремонте, а спать все же хочется, даже ему. Было принято решение временно переселить его в самую дальнюю комнату, что соприкасалась с комнатой Лэнса. Так или иначе, при перетаскивании каким-то чудом уцелевших подушки и одеяла в самую дальнюю комнату, Кит отметил, что в отличие от его старой, здесь кровать расположена по правую стену. Ему не особо было жалко свою старую каюту, ведь в ней не было никаких важных или дорогих сердцу вещей, как например, у Пидж. Куртка всегда на нем, клинок всегда при себе, а больше его ничего и не беспокоит. Только Широ теперь далеко, от этого немного обидно, но он переживёт, ведь по словам Корана, восстановление его хором будет длиться не так уж и долго, спасибо алтеанским технологиям. Самое дальнее помещение и вправду было меньше, оно чуть у́же, но это тоже не играет особой роли, ведь Кит никогда не использовал то пространство по полной, опять же, в отличие от зеленого паладина, в чьем личном пространстве творился настоящий ужас. Кит никогда не задумывался над толщиной стен в замке, потому что Широ спал тихо, а звуки работающей инопланетной пилы из амбара зеленого льва не мешали ему. Но сегодня ночью, он впервые на собственной шкуре испытал значимость этих жалких десяти сантиметров, которые и были толщиной стены, отделяющей его от Лэнса. Был уже отбой, тишина окутала замок-корабль и лишь гудение работающих изо всех сил, пока еще не до конца очнувшихся от десятитысячилетнего сна, двигателей разбавляло эту атмосферу и убаюкивало. И еще что-то. Еще одно гудение, но уже не замка, а чего-то более близкого и меньшего. Похоже на звук низкого мычания, тихое напевание чего-то себе под нос. Кит открыл глаза и прислушался. За стеной явно были какие-то звуки. Размеренный темп мелодии, повторяющейся каждые несколько секунд. Она состоит из одних и тех же кусков, соединенных в один большой, который можно повторять бесконечно. Внезапно, до Кита дошло что это, и он поспешил закрыть свои уши краями подушки. Лэнс поет. Вернее, не совсем поет, просто издает горлом звуки, соединяющиеся в песню без слов. Но Лэнс поет. Это не такая уж и неожиданность, с его-то голосом и общительностью, но все же, Киту не по себе. Ему не нравилось, когда люди влезали в его личное пространство со своими правилами и устоями, как к примеру часто бывало в школе, в которой он учился до Гарнизона, когда какая-нибудь незнакомая тебе девочка подходила и без стеснения начинала: «Ой, а ты знаешь, что я умею петь, давай я тебе покажу, как красиво я пою?», но здесь Лэнс делал это неосознанно, что делает ситуацию еще более неудобной для красного паладина. Спустя время, ладони устают прижимать подушку в голове, и он переворачивается на живот, накрываясь ею сверху и положив руки сверху. Наступает тишина, но теперь уже кончается кислород и Киту приходится смириться с особенностью строения его новой комнаты и просто попытаться уснуть, не обращая внимание на позднюю пташку. Лэнс и так часто его выводил в течение дня, то на тренировках, то на миссиях, да даже когда они просто были в комнате отдыха, Лэнс постоянно хотел хоть до чего, хоть до мелочи, хоть до пылинки на носу, да докопаться и начать новый спор. А спорили они часто и каждый раз по каким-то пустякам. Не то что бы Кит был сильно против, ему даже нравилась эта их с Лэнсом борьба, нравилось удачно парировать колкие фразочки такими же не менее колкими фразочками, но в последнее время это происходит настолько часто, что он уже начинает уставать. Ему нравился Лэнс, но не в те моменты, когда он приставал к нему во время сложных дум или ухода «в себя». Сегодня был как раз-таки тот день, когда из Кита полезли бесы. Они устроили тренировку в симуляторе со львами, когда их помещают в какую-либо критическую ситуацию и на экранах появляется правдоподобная картинка выдуманного сюжета. Стоит отдать Корану должное — он очень хорошо постарался в этот раз. Планета от ядра и до поверхности набитая галрийскими истребителями и друидами была и правда очень сложной. Сложнее ситуацию делал только Лэнс со своими «давай наперегонки до вышки» и «спорим я подбил больше, чем ты». Серьезно, почему ему везде и во всем хочется быть лучше Кита, почему просто нельзя выполнять свою работу? Кит так и сказал ему, на что получил довольно предсказуемый ответ: — Признай, что боишься проиграть мне, потому что я лучше и закроем вопрос. Да простят ему все существующие и несуществующие алтеанские божества, но Кит никогда не признает своей слабости в чем-либо, он либо докажет обратное, либо сдохнет, пытаясь это сделать. Они провалили симулятор. Для таких как Кит плохо провести тренировку — значит зря прожить день. Настроение упало ниже фундамента замка, и он даже не смог получить хоть какого-то удовольствия от сегодняшних гонок с Лэнсом. А теперь это чудо еще и поет, будто хочет показать, что везде его достанет, даже во время отбоя. К своему же удивлению, он засыпает уже через несколько добошей, все так же слыша сквозь сон тихое и медленное мычание. *** Он проспал. Не так страшно, конечно, ведь он все еще успевает на завтрак, но он проспал свою личную тренировку с самим собой. Обычно, Кит встает спустя четыре-пять варгов сна и первым же делом идет на тренировку, аргументируя это тем, что чем больше спишь — тем хуже себя чувствуешь, и вообще, они воюют с империей плохих парней, значит нужно больше уделять времени тренировкам. После выбивания дерьма из гладиатора, он обычно принимает душ и бежит на завтрак. Сегодня, он сделал только последний пункт, что не особо его радовало. Это все из-за Лэнса, уверяет себя Кит. — Воу, выглядишь еще хуже, чем обычно, маллет, не выспался? — одаряет его ехидной улыбкой синий паладин почти сразу же, как Кит заходит в столовую. Все что тот успел сделать — почистить зубы, времени не хватило даже на быстрый душ. — Наоборот. — вяло говорит он, потирая один глаз и садясь на свое место. — Ого, да у тебя прогресс, — вклинивается Широ. — Ты проспал больше, чем пару часов, поздравляю. — Я не особо рад. — Неужели это из-за смены обстановки, тебе так нравится твоя новая комнатка? — спрашивает Лэнс. Кит поворачивается в его сторону и смотрит пару секунд на его улыбающуюся физиономию. — Да… конечно… — переводит взгляд на Корана. — Когда закончится ремонт в моей комнате? Алтеанин отвлекается от своей порции наивкуснейшей пищевой слизи и начинает счет на пальцах. — Так. Минус три, делить на два… э… — кажется, он сбился. — Около недели, может даже чуть меньше, а что? — Ничего, — он снова кидает быстрый взгляд на Лэнса, но тот, слава Мюрлу, не замечает этого. — Моя комната ближе к тренировочному залу, просто хотел уточнить. В этот день он побывал на тренировке лишь два раза, и то, один из них был обязательным для всех паладинов групповым занятием. Киту определенно не понравился этот день. *** Во вторую ночь все повторилось, но вместо мычания уже была полноценная песня со словами. Все такая же тихая, что бы, не дай Мюрл, не помешать чьему-либо сну, но Лэнс даже не подозревал, что каждый его чих отдается приглушенным эхом в соседней комнате. — Si tú quieres… «Если хочешь…» У Кита был неприятный день, мало того, что он проспал, не успел принять до завтрака душ, весь день ходил нервный, так еще и опять этот… Лэнс. На этот раз песня не очень мелодичная, совсем не мелодичная. Ритм дерганный, но Лэнс пытается сгладить переходы, что бы не звучало так резко. Это он для себя поет? Это не похоже на английский, все же стены не настолько тонкие, что бы можно было идеально расслышать каждое слово, потому остается довольствоваться лишь мотивом. Кит невольно начинает задумываться, что все-таки у Лэнса красивый голос. Не красивый в плане «это лучшее, что я слышал за всю свою жизнь», но что-то на уровне «это приятно, можно было бы послушать еще немного». Возможно, он даже готов признать, что это успокаивает, и сегодняшний день уже не кажется настолько плохим. Странно, Кит никогда раньше не отмечал особенности голоса шатена. Все что он отметил для себя в первый же день, когда началось их совместное путешествие, это то, что он не противный и на том спасибо. Синий паладин никогда не пел днем, ни при команде, ни при ком-то еще (он знает, потому что если бы Лэнс пел серенады какой-нибудь инопланетянше, он бы обязательно похвастался). Даже для Аллуры. Похоже, это что-то очень личное, если он позволяет себе это только ночью, не смея демонстрировать свой вокал никому другому, кроме стен своей собственной комнаты. Киту даже стало немного стыдно, что он слышит его. Он чувствует себя одним из тех людей, что вторгаются в чужое личное пространство или посягают на святое и дорогое другому, и которых Кит сам так не любит. Но он не может не слушать. Он не может не слушать его пение, потому что оно взаправду привлекает внимание. Глаза сами собой начали закрываться, хотя буквально минуту назад спать хотелось не настолько сильно. -…Puedo subirme a la luna. «… Я смогу забраться на луну» Стоит ли говорить, что Кит снова проспал личную тренировку? *** — Они намного грациознее, чем эти твои бегемоты. — Вообще-то, бегемоты отлично плавают в воде, умник, и не уступают в этом акулам. — Да ну, еще скажи, что они опаснее. — Ну, да? Бегемоты одни из самых опасных животных на Земле, хотя и выглядят мило. Они очень жестокие и вообще не знают жалости. — Хорошо, но ты видел акульи зубы вообще? Их там несколько рядов, это же офигеть как стремно, если встретить вживую. — Если бегемот захочет тебя съесть, он сделает это за один зевок. Они сидели в комнате отдыха уже около варга и говорили о… чем-то. Серьезно, кто вообще на полном серьезе будет тратить свое время на то, что бы выяснять кто круче — акулы или бегемоты? Это просто тупая трата сил и нервов. Очевидно же, что бегемоты — они хороши и в воде, и на суше, очень выносливые и быстрее человека, когда бегают. Комната отдыха, или же, как паладины иногда ласково ее называли, «гостиная», была почти пуста. После очередной миссии и драки с флотом галра, все очень сильно устали, потому после окончания этого кошмара, сразу же отправились по своим комнатам. Все, кроме Кита и Лэнса, каждый из которых по привычке пошел на жесткие диванчики, даже не удосужившись переодеться и совершенно наплевав на присутствие второго. Стоит отметить, что первые пару добошей здесь и вправду было тихо, пока один из них, угадайте кто, не кинул тихое: «ты сегодня тормозил, эмо». Кит бы промолчал и просто пошел к себе, но «прям как твои бегемотики», зацепило его и не оставило выбора, кроме как отстоять свою честь и знания в сфере зоологии. — Бегемоты весят несколько тонн, а их челюсти как капкан, — Кит сидел на одном диване, а Лэнс на противоположном. Оба надменно смотрели друг на друга и размахивали руками, когда говорили, пытаясь проиллюстрировать то, о чем рассказывают. — Если попадешь под их пасть, на тебя обрушатся двести килограмм, плюс острые зубы до пятидесяти сантиметров в длину, и ты — труп. Лэнс нахмурился и разрезал воздух ладонями, отмеряя около пятидесяти сантиметров, а потом улыбнулся. — Как пятьдесят сантиметров могут поместиться туда? — он вытянул руки-линейку в сторону Кита, будто говоря: «ты вообще понял, что сказал?». — А как, по-твоему, тогда у акулы могут поместиться несколько рядов зубов? — Хей, я могу это представить, да я глазами видел, это возможно. — Бегемоты такие огромные, что жалкие пятьдесят сантиметров — ничто для их пасти, и клыки твоей акулы не смогут даже на сантиметр впиться в их кожу. Как бы не хотелось признавать, Киту нравится то, что сейчас происходит, и не потому что у Лэнса мало аргументов против него, а напротив, тот все не отступает. Конкретно сейчас, Киту нравится с ним соревноваться, хоть даже и в таком тупом вопросе. — Вот именно, они же огромные, ни капли не красивые, в отличие от акул. А еще они противно блестят от своего жира. — Вообще-то, они не потеют, их тело выделяет особую жидкость, которая защищает их от солнца. — Погоди, — синий паладин отшатнулся к спинке дивана, приставив одну руку к подбородку, будто сильно над чем-то задумался. — То есть, они ходячий завод по производству крема от загара? — Эм, ну, по сути, да? — Эй, зоологи! Оба паладина повернулись в сторону входа в комнату, где в проеме двери стояла Пидж с заспанным видом. Она была одета в свою пижаму, а на голове творился еще больший бардак, чем обычно. Кит удивился тому, что она уже успела принять душ и переодеться, хотя с их возвращения в замок прошло всего минут пятнадцать, не больше. Девушка поправила очки и скучающе сказала: — Вы вообще знали, что гиппопотамы более близкие родственники китов и дельфинов, чем других копытных, что по факту ставит их на одно место с акулами? И почему вы еще в броне? — В смысле, киты и дельфины, Пидж, я видел дельфинов, они ни капли не похожи на бегемотов. — Они родственники, идиот, они не обязательно должны быть похожи. — Кит сложил руки на груди и повернулся к девушке. — Когда ты успела принять душ? Та озадаченно на него посмотрела, приподнимая одну бровь, и даже немного улыбнулась. — Чуваки, час прошел, Ханк уже давно дрыхнет у себя. Оба паладина сильно удивились и резко поднялись на ноги. Быстро посмотрев друг на друга, они снова повернулись к Пидж и одновременно произнесли: — Час? — Час? Я что, так долго с ним… — Хей, маллет, не возмущайся, тебе нравилось, по глазам видел. — Еще чего, да я пытался побыстрее все это закончить. — И поэтому, когда мы надолго замолчали, ты решил рассказать еще один факт про детенышей бегемотов? Пидж облокотилась всем телом и головой на дверной косяк и без интереса наблюдала за ними, переводя взгляд с Кита на Лэнса и обратно, когда кто-то из них начинал говорить. — Я просто подумал, вдруг ты решил, что прав и победил… — Ребят, ребят, я не просто так пришла, вы меня разбудили, вы очень громко обсуждали превосходство акул и бегемотов. — сказала девушка, держа глаза закрытыми, словно еще чуть-чуть, и она уснет прямо так, стоя. — Серьезно, на весь замок слышно, как вам это удается каждый раз? — Прости. — хором сказали юноши. — Ниче, просто, можете хотя бы на кухню пойти, и то потише будет на этом этаже. — Нет, я в душ, переодеваться и спать. — сказал Кит, быстро выходя через другую дверь, по противоположную сторону от первой. Почему-то, он только сейчас начал чувствовать, насколько неудобные доспехи, и как противно черный комбинезон под ними пропитались потом, что уже успел высохнуть и впитаться в плотную ткань. Очень сильно захотелось принять душ, прямо сейчас, несмотря на оставшийся открытым вопрос о рыбах и копытных. Перед тем, как повернуть за угол, он услышал возмущенный крик Лэнса из гостиной, который вопил что-то вроде: «Боже, Пидж, нет! Никогда не было, фу, хватит!». Улыбка сама появилась на его лице, и Кит в этом не виноват. *** — Где вокруг одни болота, даже солнца не найти… Киту хотелось и смеяться и плакать. Он готов был поспорить на что угодно, что в арсенале Лэнса сотни разных песен, и не только на родном языке, но он не думал, что там есть даже такое. Песня про бегемотов, правда? Это похоже на шутку. Вдруг Лэнс знает, что Кит его слышит и специально прикалывается? Хоть некоторые слова было сложно разобрать через стену, общий смысл можно было уловить. Впервые за последние пару месяцев, Кит так близок к тому, что бы заржать в голос. Он прикрывает рот рукой и скручивается на кровати, лишь бы Лэнс его не услышал. — Очень грустно бегемоту, потому что он один. Кажется, она должна петься быстро и более энергично, но синий паладин делает это тихо и медленно, будто поет колыбельную. Он так плавно проговаривает каждое слово по слогам и растягивает гласные, что создается ощущение, будто он над чем-то серьезно размышляет, а песня помогает ему скомпоновать мысли. К сожалению, Кит не может видеть лицо Лэнса сейчас, но ему кажется, что тот смотрит в потолок или стену, а может даже перебирает свои длинные пальцы или проводит между ними край одеяла. Он бы очень хотел узнать, прав он или нет, и можно ли по голосу Лэнса узнать, о чем тот думает. — Помогите бегемоту. Бегемот грустит давно. Это мило. Кит считает эту песню очень милой, не потому что она детская, а потому что ее поет синий паладин — человек, который сегодня целый варг отстаивал права и достоинства своих любимых акул. Лэнс милый. — Я отправлю бегемоту очень доброе письмо… — Лэнс резко замолчал, но через пару тиков заключил: — Бедный почтальон. Квизнак, красный паладин никогда и подумать не мог, что будет вслушиваться в каждое слово Лэнса. Да еще и когда тот занимается такой ерундой. Кит никогда бы не подумал, что ему будет нравиться такая ерунда. — Похоронят почтальона, Будет плакать его брат. И захочет он надрать, Той зубастой штуке зад. Кит обязательно припомнит ему эту ночь, может, когда Лэнс его снова взбесит, может, когда тот будет в очередной раз с кем-то флиртовать, но он не забудет это просто так. *** Сегодня Кит до конца осознал, что да, да, ему нравится пение Лэнса, нравится слушать его по ночам и засыпать под своеобразную колыбель. Он даже готов признать, что теперь может засыпать только с помощью Лэнса, но отнюдь не просто потому что это просто красиво. Начнем с того, что они посетили очень красивую планету, к превеликой радости Лэнса, населенную красивыми инопланетянками, относительно человеческой внешности. Жили они по большей части в воде, так как из нее состояла большая часть планеты. Обилие голубого цвета здесь слепило глаза, даже сквозь стекло шлема. Галатея была полностью покрыта сплошным океаном, изредка попадались небольшие движущиеся островки с ярко-зеленой травой, которые были не очень плотными, так как состояли из кучи водорослей, плотно слипшихся друг с другом и образовавших своеобразную мокрую подушку, но тем не менее могли выдержать вес нескольких львов, если их аккуратно приземлить. Что, в общем-то, паладины и сделали. — А ну повтори, стрелок? — начал Кит, выходя из Красного и направляясь в сторону синего льва. — Что слышал, муллет! Научи своего кота манерам! Они столкнулись шлемами, прожига друг друга яростными и полными «ненависти» взглядами. Возможно, Кит бы даже попытался бы признать свою вину, но видя этот огонек в глазах синего паладина, он невольно продолжает эту глупую игру «перекричи другого болвана». Все дело в Красной… в Красном… в общем во льве Кита. Как только они решили приземлиться на Галатею, он вдруг вышел из-под контроля начал кружиться вокруг Синего. Кит бы соврал, если бы сказал, что понятия не имеет, почему это произошло, точнее, он подозревал. Буквально день, может даже два, назад он резко поменял свое мнение о Лэнсе, с неоднозначного на резко положительное, и честное слово, он не знает почему обычное пение способствовало этому. — Он первый начал, я его не контролировал. — прошипел сквозь сжатые зубы красный паладин. — Да, конечно, просто опять выпендриться хотел… — Эмо, портной, заткнитесь! Мне вас и по коммуникаторам хватило. — крикнула Пидж и пролезла между ними, расставив руки в разные стороны и отодвигая их друг от друга. — Он первый начал, его лев напал на Синюю, на мою красивую любимую девочку! — продолжал возмущаться Лэнс, смотря на Пидж и тыча пальцем в сторону маллета. — Я не специально, сказал же. — Знаешь, львы могут отражать наши личные желания. — прокомментировал Ханк, не в силах сдержать улыбку. Он облокотился на ногу Желтого. Кит не сразу понял намек Ханка, а когда до него дошло, он вдруг замолчал. Он был рад, что за стеклом шлема не было видно того, как он покраснел. Лэнс же наоборот, кажется, начал сердиться чуть больше: — То есть, ты думаешь, что Кит хочет меня убить? Ну спасибо Ханк, разбавил атмосферу. — По поводу атмосферы, — раздался голос Аллуры в шлемах. Замок львов был слишком большим, и не мог приземлиться ни на один из плавающих островов, потому продолжал парить в верхних воздушных слоях планеты, не упуская львов из виду. — На Галатее есть кислород, так что вы можете деактивировать поля своих шлемов. Лэнс последний раз бросил на Кита странный взгляд и, убрав стекло на своем шлеме, пошел к воде, откуда на них уже вопросительно поглядывали местные обитатели. Аллура назвала их каким-то страшным и незнакомым словом, но Кит решил остановиться на простом «нимфы», потому что описать их можно было, как русалоподобных девушек, имеющих подобие ног с плавниками и перепонками и не считающими нужным прикрыть хотя бы половину своих интимных мест. По большей части с голубой или зеленой, на вид мягкой, кожей. Продолжим тем, что все-таки, каким бы ловеласом или даже бабником не был Лэнс, он в первую очередь джентльмен, а потому старался не опускать взгляд ниже лица нимфы, с которой говорил в конкретный момент. Той явно что-то приглянулось в паладине, ведь она все ближе и ближе приближалась к нему, тщательно вслушиваясь в каждое его слово. — У Вас очень красивый голос, Вы можете спеть для меня? — сказала девушка с зеленым оттенком кожи. Кит резко обернулся к ним, когда услышал ее просьбу. Почему-то стало немного неприятно на душе, когда он понял, что сейчас Лэнс запоет и вся эта ночная магия его голоса в один миг перестанет существовать. И закончим тем, что Лэнс отказался. — Нет, простите, миледи, как бы вы не были красивы и милы, я не смогу спеть для вас. — все так же, в своей излюбленной обаятельной манере, сказал он. А Кита, почему-то, резко отпустило. Странное чувство разлилось по груди и кончикам пальцев. Такое чувство, будто любимый герой из комиксов внезапно вылез за пределы страницы и обратился напрямую к нему, к Киту. Приятное ощущение, что тебе позволено чуть больше, чем другим. Хоть это и не так, если вдаваться в подробности. Девушка немного грустно посмотрела на синего паладина, а потом, увидев что-то в его синих глазах, улыбнулась и мягко протянула: — Оооу, я поняла, простите. Кит не стал дальше ее слушать, потому что резко осознал, что улыбается и поспешил отвернуться от них. На четвертую ночь у Кита случается какой-то сдвиг полушарий головного мозга или что-то вроде того, потому что он начинает фантазировать о… всяком. Он представляет, что Лэнс поет только для него, и больше ни для кого. Что Лэнс посвящает каждое свое слово или каждую спетую ноту именно ему, Киту. Да, это очень эгоистичные мысли, и Кит это понимает, но ничего не может поделать с собой. Сознание продолжает подкидывать сюжеты, где Лэнс отказывается петь на публику, а потом, ночью, приходит к Киту в комнату и тихо начинает мычать незамысловатую мелодию, состоящую из одних и тех же кусков и соединенных в одну бесконечную. *** Сегодня Кит впервые услышал пение Лэнса, не скрытое препятствием в виде стены. Он устал от того, что начал спать чуть дольше обычного, потому решил наверстывать упущенное утром время, занимаясь в два раза больше вечером. Кто ж знал, что там будет синий паладин. Кит зашел на тренировочную площадку и сразу увидел его, сражающегося с воздушными дронами. Он защищался от их выстрелов и умело попадал своими в движущиеся мишени. Кит даже на секунду завис, но потом понял, что пялится и решил присесть в углу и подождать, пока тот не закончит бой. Лэнс был в своей обычной одежде и излюбленной куртке, но при этом не боялся, что по нему могут попасть дроны, потому что выставлены они на тренировочный режим, а значит ничего, кроме быстросходящих синяков, оставить не смогут. Стреляющие мишени продолжали вылетать одна за другой из отсека в стене, и Кит подумал, не слишком ли это большая нагрузка для шатена. Тот, будто услышав его мысли, подстрелил последних трех воздушных ботов, кинул громкое «Завершить тренировку» и упал на пол, распластавшись по нему звездочкой и тяжело дыша. Кит уже было хотел крикнуть что-то вроде «отличная работа», но вдруг услышал, как Лэнс что-то бурчит себе под нос. — На-на… На-на-нан… Мм, ммм. Он напевал придуманную на ходу мелодию для того, что бы немного остыть и успокоить себя. Кит закрыл рот, так и не сказав ничего. Так вот, как выглядит Лэнс, когда поет. Его грудь поднимается и опускается, часто срываясь с ровного ритма, из-за изнуряющей тренировки. Волосы, от пота, прилипли ко лбу, губы то открываются, то закрываются, издавая неровную мелодию, больше нужной не для того, чтобы заснуть, а чтобы успокоиться и прийти в себя. Он смотрит на него с пару добошей, когда Лэнс умолкает и начинает медленно подниматься с пола. — К-кит? Синий паладин не ожидал увидеть его здесь раньше, чем за два часа до отбоя, и был немного сконфужен. — Я… просто ждал, ты… — Ничего… забудь, просто забудь. Он выходит из зала так быстро, что Кит даже не успевает придумать нормальный ответ или оправдание. *** Этот случай, наверное, не так бы сильно давил сейчас на Кита, если бы не одна очень неприятная деталь. Лэнс не поет. Уже полчаса как отбой, а Лэнс все еще не издал ни звука там, за стеной. Может его нет в комнате? Нет, Кит слышал, как открывалась его дверь и что-то падало на пол, скорее всего, его тяжелая куртка. Лэнс просто не пел и оставлял его и себя в напрягающей тишине, растворяемой только гудением замка. Почему-то, до Кита только сейчас дошла мысль о том, что между ним и Лэнсом максимум полметра расстояния, включая тонкую стену. Если бы не она, можно было бы сказать, что они лежат вместе на одной кровати и спят вместе уже пятую ночь. Странные мысли, очень странные мысли, Кит. Он повернул голову к стене и начал вглядываться, сам не понимая, чего хочет от нее. Сон все не приходил, а странные мысли переполняли голову. Кит повернулся к ней всем телом, ложась на бок и все так же продолжая сверлить несчастную поверхность своим взглядом. Почему Лэнс перестал петь? Может ему было сегодня настолько стыдно, что он теперь даже для себя не может это делать? Тогда Кит предпочел бы вернуться в прошлое и просто уйти с тренировочной площадки сразу же, как увидел бы там синего паладина. Либо вообще, еще раньше, предупредил бы Пидж о возможной неполадке в галрийском дроне и сейчас лежал бы в своей целехонькой комнате и уже пускал слюни в подушку. Интересно, а если бы этой стены тут не было. Кит прикоснулся к ней рукой, чувствуя под пальцами гладкую текстуру корабля. А если бы Лэнс и правда пел для него? *** Кит не выспался, потому что не спал вообще. Он так и не смог уснуть, потому что привык засыпать под колыбельные от этого… Лэнса. Неудивительно, почему на завтраке он появился в костюме зомби и в маске собственного лица, что была страшнее любого монстра из земных ужастиков. Оказывается, это очень сложно — чувствовать себя хорошо, после четырех ночей долгого спокойного сна, а затем после ужасной бессонницы. Кит сел за свое место, где уже стояла готовая порция зеленой жижи. — Воу, выглядишь, как твоя еда, ты вообще спал? — волновался Ханк. Если бы здесь была еще и Пидж, она бы точно обозвала его как-то похуже, но, к счастью, она еще не пришла. — Небось всю ночь провел в зале, обнимаясь с гладиатором. — послышалось слева. Синий паладин тоже не в форме, голос был уставший, а глаза слипались. — У меня была бессонница. Коран, что сидел напротив всех паладинов, внезапно очнулся от своей прострации и с улыбкой обратился к брюнету. — О, кстати, твоя каюта уже почти закончена, ты сможешь перебраться в нее обратно уже сегодня. Услышав эту новость в первый день, Кит, наверное, не испытал бы ничего, ни радости, ни грусти, ему было бы все равно, ведь как он уже говорил, ему все равно, где спать. Однако, сейчас, спустя всего пять ночей, проведенных в странных мыслях, он уже не был уверен в этом. Кажется, теперь, если он вернется к себе, он не сможет уснуть больше никогда. Кит посмотрел налево и столкнулся со скучающим профилем синего паладина. Тот, почувствовав на себе чужое внимание, повернулся и встретился с его уставшими глазами. Кит снова обратился к Корану. — Нет, я пока побуду здесь. Он заметил краем глаза, как Лэнс резко выпрямился и уставился на свою порцию пищевой слизи. Он нервничает. — Ох, но ты же хотел быть ближе к тренировочной площадке, разве нет? — Да, но, здесь мне больше нравится. Лэнс опустил голову вниз, начиная прожигать взглядом свои джинсы. Кажется, тот все понял и испытывает сейчас жгучий стыд, то ли перед собой, то ли перед самим Китом. За весь оставшийся день он ни разу с ним не заговорил. *** Снова тихо. За стеной ни единого шороха, да даже ни единого намека на жизнь. А Кита разрывает изнутри. Похоже, Лэнс больше не будет петь, ни себе, ни ему, до тех пор, пока Кит не вернется в свою комнату, а может, даже и после этого. Кит лежит на своей кровати в полной темноте и смотрит в потолок. Ладно, хорошо, он признает, ему нравится не только пение Лэнса, но и сам синий паладин, наверное, будь здесь самая талантливая земная певица, он бы все равно выбрал колыбели Лэнса, потому что тот ему, черт возьми, нравится. Вот только, что теперь делать? Он не поет, а без этого Кит, он уверен, не уснет. Нужно как-то вернуть все на свои места, не задев их дружбу. Относительную дружбу. Если Кит придет к нему в комнату и попросит петь ему, это будет выглядеть странно? Кит решает, что хуже уже не будет. *** Ему стыдно, ему очень неловко и стыдно. Кто только тянул его за язык, что бы тот занимался этой хренью в своей комнате, зная, что Кит находится прямо за стеной. Он же знал о том, что их кровати так близко, и он знал, что стена между его и соседней комнатой толщиной в десять бедных сантиметров. Но нет, он все равно не смог удержаться. Он оправдывал себя тем, что иначе не сможет заснуть, хотя так, по сути, и есть, но мог бы что-нибудь придумать. А так, он не давал Киту заснуть несколько ночей. Из-за него тот засыпал только когда засыпал Лэнс, и у Кита просто не было времени на сон. Лэнсу стыдно, что он принес столько неудобств другу. Ну, относительному другу. У них односторонняя дружба. Теперь, наверное, этот красивый маллет его ненавидит, а может он просто смеется над его одинокими концертами по ночам. Квизнак, неужели он слышал тот бред про бегемота? Лэнс любил петь колыбельные или же мычать незамысловатые повторяющиеся мелодии. Он делал это для своих маленьких племянников, когда те не могли или не хотели спать. Они часто прибегали в его комнату, будили и просили уложить их, когда видели кошмары. Он так часто это делал, что уже сам не может заснуть без собственной колыбельной. Каждый раз, когда он начинал петь для них, они мгновенно засыпали, Лэнс считал это своей супер силой. Похоже, она действует не на всех. Он такой придурок. Как же он глупо выглядел там, на тренировочной площадке, Кит наверное еле сдерживал смех, у него по глазам было видно, как он хотел улыбнуться и подколоть его. Лэнс не боялся, что он расскажет другим, ему просто жаль, что он еще больше упал в глазах Кита, своего соперника и, хотелось бы, друга. Хотелось бы, возможно, еще дальше, но ему хоть до друзей бы довести сначала. Он считает, что Кит идеальный, не только внешне, но и характером. Лэнс готов днями слушать, как тот возмущается и пытается понять его несмешные каламбуры, ведь следить за его эмоциями порой бывает очень занимательно. Кит всегда был для него примером того, кем нужно стремиться быть, но к сожалению, этот идеал оказывается слишком недосягаемым, о чем напоминает каждая их миссия или даже тренировка. Лэнс со временем понял, что если нельзя стать Китом, то нужно с ним сдружиться, но все, на что у него хватило ума — надуманное соперничество, в которое не верил никто, даже он сам. А для обычной дружбы маллет слишком закрыт в себе. Пидж была права, когда называла его типичным эмо-боем. Пока что Лэнс только и делает, что лажает, их путешествие длится не так уж и долго, но он уже начинает замечать свою неприятную особенность. Вернее, ее отсутствие. Все что он делает — шутит тупые шутки да флиртует со всеми, с кем не попадя, что порой даже играло с ним злую шутку. В то время, как другие целиком и полностью отдаются тренировкам и войне, он валяет дурака. Он даже не может перепрограммировать галрийского дрона или круто сражаться на мечах, что он вообще может. Раздался стук в дверь. Лэнс сначала подумал, что ему показалось, и хотел повернуться к стене и попытаться заснуть, а не размышлять над всякой ерундой, но стук раздался снова. Шатен посмотрел на инопланетные часы в своей комнате, на которых вместо двенадцати черточек было всего шестнадцать, а вместо цифр, странные знаки. Он не умел определять по ним точное время, но мог сказать, что с отбоя прошло около варга. Лэнс поднялся с кровати и подошел к двери. За ней оказался Кит. — Оу, ты… Что ты… Красный паладин без лишних слов толкнул его вглубь каюты и, схватив за плечи, повел его обратно к кровати и усадил на нее. — Эй, хоть разреше… — Слушай, это странно, я знаю, но пожалуйста, просто начни петь, я не могу уснуть уже вторую ночь. — сказал он и уставился на Лэнса. — Я… — шатен опешил. То есть Кит заявился к нему среди «ночи», чтобы попросить о колыбельной? Но, это неправильно, это не должно быть так, он же не мог уснуть, да и прошлую ночь он… Оу. Лэнс вспомнил, что после того случая на тренировке он был так морально истощен, что провалялся всю ночь, думая о том случае на тренировке… и не пел. До него только сейчас дошло, почему так плохо себя чувствовал сегодня днем, он не спал почти всю ночь. Так же как и Кит. — Ладно. — Спасибо. — маллет облегченно выдохнул и быстро направился к выходу. Так ему нравится, он тоже не может уснуть без его голоса. На губах Лэнса появилась улыбка, и он на секунду почувствовал себя не таким бесполезным, или хотя бы не таким ущербным в команде. *** За стеной снова раздавались спасительные звуки. Сработало. Кит не был уверен, что именно подумал Лэнс о таком внезапном приходе Кита в его комнату, но легче было уже от того, что Лэнс, вроде как не спал, а значит Кит доставил не так много проблем. По крайней мере, теперь он сможет выспаться. К его огорчению, продлилось это все недолго. Буквально уже через несколько минут, Лэнс снова перестал мычать. Видимо, тот уснул раньше него, чего обычно не случалось. Кит разочарованно выдохнул в потолок. Придется считать космических овец, что все равно не поможет, но попытаться стоит. Один… два… три… стук. Черт, он сбился. Один… два… чуть более громкий стук. Квизнак, это стучатся к нему. Кит даже знал, кто это, потому как можно быстрее выпутался из одеяла и подбежал к двери. — Я… ты сказал, — Лэнс стоял на пороге со своей подушкой, зажатой между телом и левой рукой, а вторая рука потирала шею в неуверенном жесте. — В общем, я тут подумал, может будет лучше, если я буду делать это не через стену? Если ты не против, конечно, я не настаиваю. Брюнет посмотрел на его бегающий по всему, чему только можно, взгляд. «Нужно как-то вернуть все на свои места, не задев их дружбу». Если они поспят вместе одну ночь, они же все равно будут друзьями? Лэнс на него не в обиде, да и не выглядит раздраженным. Может, все обошлось. — Ладно, прости, я ступил, ты наверное, уже засыпал, я пойду. — Нет, стой. — получилось громче, чем он хотел. — Нет, я просто… Заходи. Он отходит чуть вглубь, чтобы дать Лэнсу пройти. — Воу, она и вправду меньше наших. — синий паладин оглядывает комнату и идет к кровати. — Ты же не против, я имею в виду, если тебе не нужно так, то я могу уйти и не обижусь. — Нет, все хорошо, я, мне нужно. — Кит смотрит на то, как шатен укладывает свою подушку рядом с его, но ложиться не спешит. Потом до Кита доходит, что это ему нужно лежать у стены. Он подходит ближе и ложится за спину Лэнса, а тот тоже укладывается, накрывая их одеялом. И начинает мычать. Кит лежит к нему спиной, но ему очень сильно хочется посмотреть на Лэнса сейчас. Его голос так близко, даже меньше, чем в полуметре, он буквально чувствует, как локоть кубинца слегка упирается ему в спину. Он почти может представить, как поднимается и опускается его кадык, когда тот берет разные ноты. Лэнс делает это все из жалости или потому что сам хочет? Он сказал, что не обидится, если Кит его выгонит, значит, по своему желанию. Почему тогда, если они оба этого хотят, им так неловко. А чего «этого»? Когда Кит решил для себя, что хуже уже не будет, и пошел в комнату Лэнса, стало лучше. Возможно, если он будет идти напролом и дальше, выйдет что-то путное. Он поворачивается на другой бок и видит, как вздымается грудь Лэнса. Тот лежит на спине, сложив руки на животе, и слегка вздрагивает, понимая, что на него смотрят. Он периодически перестает напевать, на вдохах. Его грудь быстро набирает в себя воздух, а на выдохе выходит продолжение мелодии, и это повторяется много раз. Это завораживает. Лэнс завораживает. Его дыхание, прыгающий вверх вниз кадык, его подрагивающий голос и ресницы, короткие волосы, что не закрывают лицо и позволяют Киту рассматривать красивый профиль, его длинные пальцы, что переплетаются друг с другом и делают странные движения. Весь Лэнс — завораживающий. Кит уже смирился с тем фактом, что синий паладин ему далеко не безразличен, но сложнее становится думать о том, что Кит хочет, что бы это все было его. Что бы Лэнс был с ним чаще. Он ловит себя на мысли, что хотел бы видеть его рядом с собой и слышать его голос не только сегодняшнюю ночь. Лэнс постоянно заигрывает с девушками, что дает понять, что они его сильно привлекают, но он ни разу не говорил, что бы у него кто-то был. Есть ли на Земле счастливица, которая лежала с ним так каждую ночь. — Лэнс? — тот сразу же прекращает петь. — Да? — У тебя есть кто-нибудь на Земле? Вроде девушки или еще кого-то, кому ты поешь. — Ну. девушки нет, однако, я часто укладываю своих племянников спать и пою им. Спят без задних ног. — Ясно. Лэнс помолчал пару тиков и тоже задал вопрос: — Ты правда не можешь уснуть без этого? Тебе кто-то пел раньше? — синий паладин поворачивается к нему всем телом, и теперь они смотрят друг на друга и пытаются разглядеть что-то в темноте. Выставленные на режим слабых ночников лампы на потолке не особо помогают, но они хотя бы позволяют определить, насколько юноши близко находятся. — Нет, я всегда быстро засыпал, а тут… Это все Пидж, если бы не ее эксперименты, я бы не привык к тебе. — он помедлил и все же решил добавить: — У тебя правда красивый голос. — Спасибо. — Лэнс улыбнулся. — Если хочешь, я могу петь тебе каждую ночь, пока ты не уснешь, а потом уходить. Если хочешь, я могу и не уходить, но мало ли. — А ты сам бы хотел уходить? Только честно. — Кит посмотрел в его глаза, которые слегка блестели, отражая в себе приглушенный свет. Лэнс замолчал, рассматривая лицо Кита. Тот был очень красив собой, и Лэнс не мог припомнить момент, когда они были так близко друг к другу, только если ни при ссорах и маленьких перепалках, когда, будучи увлеченными, даже не замечали, как стремились друг к другу. Его левая рука пододвинулась к ладони красного паладина и одним мизинцем докоснулась до нее. — Нет, не хотел. А ты бы выгнал? — Кит на это лишь слегка улыбнулся и скрестил их мизинцы вместе. — Оу, даже так. Тогда, могу я завтра… — Да. Под гудение голоса Лэнса, Кит быстро заснул, не замечая, как сам положил свою руку тому на грудь. На утро они вместе проспали завтрак, придя только к его концу. Пидж в шутку спросила, почему вдруг двое паладинов, чьи комнаты теперь располагались близко друг к другу, вместе проспали завтрак, на что те лишь покраснели. *** Теперь Лэнс часто поет Киту, везде, где только подвернется случай. На миссиях во львах, он выключает звук со всеми другими паладина, и поет Киту, притворяясь, будто он о чем-то рассказывает ему, что бы по видео связи нельзя было понять, что он делает на самом деле. На совместных с Китом тренировках, которые они теперь часто устраивают. Это выходит даже более выгодно, чем заниматься по одиночке, так как и зал свободен чаще, и техника совместного боя отрабатывается. После изнуряющей драки, они вместе падают на пол и тяжело дышат, а Лэнс прерывисто напевает несколько слогов, пока оба достаточно не отдохнут. Киту нравится это, нравится до безумия. Они спят в обнимку вместе каждую ночь и теперь Кит знает точно — Лэнс поет только для него.