«Ты — бабочка ночная. Тело и душу продавая, Делаешь свой выбор снова. И нет тебе свободы слова…»
***
Нэин уважали. Многие уважали. Она имеет статус ответственной и прилежной ученицы, является правой рукой президента студенческого совета, у нее своя небольшая компания друзей. Все хорошо. Если не говорить о финансовой ситуации семье о которой она не распространяется. Отец бросил жену, которая стала много пить и почти забила на своих детей: Нэин и Чимина. Собственно, поэтому Нэин подрабатывает официанткой, а Чимин — продавцом в магазине, мечтая когда-нибудь открыть свой. И казалось бы, кое-как они справлялись… Но один роковой день разбил все на осколки. Нэин идет по школьному коридору с лучшими подругами, Ёнсу и Йерим, когда вдруг замечает собравшихся у стенда учеников. Нэин сразу поняла, что это, скорее всего, табель оценок, который она так долго ждала, и девушки попытались протолкнуться через толпу, чтобы увидеть свои места в списках. Ёнсу обрадовалась пятому месту в рейтинге, в то время как Нэин немного расстроилась, увидев себя на третьем. — Ты серьезно? — изумилась Ёнсу, когда они сидели во дворе, — Третье место — это круто! — Знаю, — вздохнула Пак, — но я уже четвертый месяц третья. Мне хочется хоть немного сдвинуться с этой позиции. — Не переживай, — сказала Йерим, — ты еще обгонишь Сонхо. А там уже и Джиёна опередить несложно. Ким Тэхён так тоже уже четвертый месяц на пятом месте, и ничего, не жалуется. — Ты снова о своем Тэхёне, — жалобно буркнула Ха Ёнсу. Ли скорчила гримасу: — Я не виновата, что он мне нравится. Вот посмотрю на тебя, когда влюбишься. — А у тебя какое место в рейтинге? — сменила тему та. — Пятнадцатое, — ответила та, улыбаясь во все тридцать два зуба, на что получила недоуменные взгляды. — Что? Я правда рада. Раньше была одной из последних, а теперь в середине, и все благодаря Нэин-онни. Девушка ободряюще похлопала подругу по плечу. — Йерим права, Нэин, — заключила Ёнсу, — Ты со всем справишься. Сразу после школы Нэин пошла на подработку в кафе, которое не пользовалось особой популярностью, и прибыли такая работа приносила маловато, но выхода у нее не было — редко работадатели вообще хотели брать к себе неопытную семнадцатилетнюю девчонку, поэтому она держалась за эту работу, как могла. Но иногда ее чувство собственного достоинства подводило, и начальник даже грозился ее уволить, так что она старалась, действительно старалась терпеть. — Ваш заказ, — с улыбкой произнесла Нэин, ставя поднос с аппетитно пахнующей лапшой на столик перед крупным мужчиной среднего возраста. Стоило ей отвернуться, чтобы уйти, как она почувствовала неслабый шлепок по попе. Она уже проходила через это, старалась терпеть, после того, как послучила выговор, но сколько ей еще так позориться? Девушка повернулась и, взяв тарелку с заказом, добродушно угостила содержимым голову мужчины. Он был взбешен. Жалоба, «Кто у вас тут главный?», громкое «Пак Нэин, зайди ко мне!» и громкая словесная перепалка сделали свое дело. Ее уволили. — И слава Богу! — воскликнула в ответ Нэин, — Пусть я буду работать на самой убогой работе и за копейки, чем позволю так со мной обращаться! Домой она вернулась, конечно же, без настроения. — Уже вернулась? — подал голос младший брат, делая на кухне бутерброды, — Обычно ты приходишь немного позже. — Нет у меня больше работы. Я ушла. — Или тебя уволили, — подметил Чимин, покосившись. — Но увольнение спровоцировала-то я. Теперь нужно искать работу… Брат протянул ее бутерброд. — Найдешь, мы не пропадем. Нэин грустно улыбнулась на эти слова: — Мама еще не вернулась? — Пьянствует где-то, — нехотя ответил Чимин. — Знаешь, я думаю иногда… Сестра выжидающе смотрела на шатена, замечая, как его карие глаза утопают в неуверенности. — Может, нам… отказаться от нее? Жизнь с ней ни к чему не приводит. Только пьянки, ссоры, наши с тобой и без того испорченные нервы, да и на тебя она руку иногда может поднять… Она ведь нас не любит, это видно даже по ее редкому трезвому состоянию. — Я уже думала об этом… Но если мы это сделаем, нас отдадут в детский дом, мы несовершеннолетние, опекуна нет… — Пока есть папа… — Мы ему не нужны! — оборвала его Нэин. — Пойми, мы никому не нужны! Ты помнишь, когда он приходил к нам после того, как бросил? Нет? И я не помню. Потому что такого не было, Чимин! Если ты сможешь хоть как-то связаться с ним, тогда мы и поговорим об опекунстве, в согласии на которое я очень сомневаюсь. А пока мы одни, сами по себе… Тут в дверь послышались неравномерные стуки. Мать пришла. Чимин открыл дверь, и сразу же поймал женщину, которую ноги уже не держали. — Кто… Кто это?.. — язык у нее заплетался, слова было разобрать немного трудно. — Это я, Чимин, — сам не знает, почему ответил парень, ведь это просто бредовый вопрос в состоянии опьянения и ответ просто никому не нужен, — И тебя нужно отнести в комнату и уложить спать. Боже, ну и запах! — Чимин… Ублюдок, безотцовщина… Сын аккуратно уложил ее на кровать и укрыл одеялом. Та вмиг заснула. — Куда ты? — спросила Нэин, видя, как брат накидывает куртку и идет в сторону старого купленного папой мотоцикла, который он щедро оставил перебираясь из их дома к какой-то богатой двадцатилетней красавице. — Хочу немного проветриться. Скоро вернусь. Нэин не стала его удерживать. Она знала Чимина. Ему нужно побыть одному. «Ублюдок, безотцовщина…» — эти слова больно бьют по черепной коробке, стреляют в уже сто раз прострелянное сердце и заставляют его покрываться ледяной коркой, которая вскоре снова треснет, обнажив боль. Казалось бы, не в первый раз, стоит уже привыкнуть… Но каждый раз больно, как в первый. Он ускоряется, думает о том, чем они с сетрой заслужили такую жизнь, где накосячили, и уже почти не обращает внимания на дорогу. Он просто едет. Подальше, хочет вырваться из этой ужасной реальности, которой, кажется, нет конца. Не смотрит по сторонам на перекрестке и… Ты не ушел от своей реальности, Пак Чимин, ты заменил ее на новую, куда более страшную. Сама Нэин тоже решила подышать свежим воздухом, а заодно сходить за продуктами в магазин неподалеку. Когда девушка стояла у кассы и расплатилась за покупку, заметила, как много набрала всего женщина, чья очередь была после нее. Выглядела она небедно, и заплатила большую сумму, причем увидев ошарашенное и растерянное лицо продавца, улыбнулась и сказала, что сдачи не надо. Удивился не только продавец, незнакомка заметила, как Пак слегка приоткрыла в шоке рот, а потом отвернулась, мысленно поругав себя за свою нетактичность. — Извините, — неловко начала Нэин, когда незнакомка одновременно с ней вышла из магазина. Женщина остановилась и улыбнулась ей: — Да? — А… Эм… Вы ведь где-то работаете? — Почему тебя это интересует? — с прищуром спросила та. — Я… просто… Я ищу работу, ну и… «…И просто пытаюсь ухватиться за любую возможность.» — Я проститутка, — как ни в чем не бывало ответила красавица, которая внешне никак не напоминала проститутку, если верить сложившимуся об их внешнем виде мнению большинства. — Меня зовут Кэс, а ты… — протянула она, обходя девушку и рассматривая. — Думаю, у тебя есть шанс, приходи, если понравишься экспертам, можешь расчитывать на большие деньги даже за одну ночь. Нэин даже опомниться не успела, когда она всучила ей визитку с адрессом и номером телефона и, попрощавшись, ушла. Но такое Нэин точно не нужно. Она хотела выкинуть визитку, но поблизости не было урны, поэтому пока что положила в карман куртки, а после и вовсе о ней забыла. Чимин слишком долго не возвращался, и сестра отправилась на поиски, стала обзванивать всех знакомых, подняла на уши полицию, пока в конце концов не узнала о том, что произошло. С момента этого ужасного проишествия прошло не так много дней, но Нэин кажется, словно это длилось вечность. Она не могла ходить в школу, есть, пить, она только сидела около брата в реанимации, когда ей разрешали и плакала, когда думала о том, что теперь будет с Чимином, с их жизнью, что теперь делать. Врачи диагностировали у брата перелом ребер и травму грудной клетки с повреждениями легких. Нужна срочная операция, дорогостоящая операция. Нэин и так все эти дни пыталась найти работу, зная, что надо оплатить брату лечение, но когда узнала, как это дорого, поняла, что даже с относительно неплохой зарплатой, накопить сможет только лет через двадцать. У Чимина слишком тяжелое состояние, операцию надо провести как можно быстрее, а у нее мысли в голове путаются от того, как быть. Она нащупывает в кармане куртки визитку, вспоминает о ней, достает и рассматривает. «Нет, должен же быть другой способ!» Придя домой, девушка очень надеялась, что застанет мать в трезвом состоянии. На удивление, она действительно была пока еще трезвой, сидела за столом и только начала пить пиво. Нэин попытала удачу и постаралась выяснить у мамы то, о чем она никогда не говорила, потому что когда Нэин спрашивала ее, обычно та замахивалась и угрожала, чтобы вопросы о нем она не задавала. В этот же раз, видя чуть ли не слезы дочери и твердую упертость знать правду, сдалась. Через кучу оскорбительных слов в сторону бывшего мужа и его новой пассии, она все-таки ответила «да» на вопрос о том, знает ли она, где он живет. Женщина назвала адресс, предупредив, что может ошибаться, ведь прошло много времени, они могли и переехать. Так и случилось. Шикарный особняк, который увидела Нэин, продан. Когда дверь перед ней закрыли, девушка рухнула на землю. Последняя надежда испарилась белой дымкой. «Что делать… Что теперь делать?..» Она снова рассматривает визитку. «Должен же быть какой-то выход…» Но как ей набрать за короткий срок такую огромную сумму? Переступить через гордость? Чимин в любой момент может… Она не хочет даже думать о таком. В голове всплыла фраза той женщины: «Можешь расчитывать на большие деньги даже за одну ночь.» «Большие деньги за одну ночь?.. Но сколько понадобится ночей для такой суммы?» Это слишком для нее. Она не хочет. Она не может. Слишком. Но… Гордость или жизнь Чимина? Жизнь Чимина. Выход и правда всегда есть. Только иногда он всего лишь один.