Настоящие Тёмные Лорды

      Гарри всегда знал, что он особенный. Не в том плане, что у него были какие-то действительно выдающиеся способности или, что было бы неплохо, удивительные силы, уникальные даже для мира магов. Просто много лет назад одна престарелая идиотка произнесла не менее идиотское пророчество, после которого жизнь Гарри и полетела в тартарары.       — Гарри, мальчик мой, ты Избранный. Единственный, кто способен победить Тёмного Лорда.       Ага, да чёрта с два. Ладно бы это был обычный Тёмный Лорд: с мрачной атрибутикой, злодейским смехом и стремлением перебить всех и вся. Но Великобритания в двадцатом веке сумела выделиться.       Начиная тем, что конкретно этот Лорд упрямо просил называть себя Смотрителем.       Гарри честно не понимал, как его вообще занесло в Тёмные Лорды. Комуи Ли был максимально эксцентричным мужчиной, решившим посвятить всю свою жизнь науке и попыткам связать её с магией. Ну и создавал бы себе что-то в лабораториях да периодически выдавал миру гениальные изобретения.       Но дело не заладилось уже на этой стадии. Эксперименты Комуи были настолько специфическими, что периодически приводили к локальным апокалипсисам. Причина тупая, но именно поэтому его и возвели в ряд сил тьмы.       По логике этим бы дело и закончилось. Ну, есть какой-то там учёный. Ну, зовут газетчики его Тёмным Лордом. Учитывая, что главной журналисткой страны до сих пор работала Скитер, удивлять это никого было не должно. В конце концов, она писала и не такое.       Жёлтая пресса под именем главной газеты страны.       Вот только вопреки всей абсурдности ситуации вокруг Комуи начали собираться люди. Последователи нового Тёмного Лорда. И когда оных набралось на целый Орден, людям наконец-то стало не до смеха. У Комуи же появилась целая армия людей, которые готовы были нести в мир его идеи.       Да, никаких убийств и жертвоприношений до сих пор не было, но люди выходили на улицы с опаской, не зная, какую специфическую ерунду им стоило ждать на этот раз.       А потом в Англию вернулся главный шарлатан страны: Мариан Кросс, работавший под псевдонимом «Мария». Почему-то женщинам в этой отрасли верили больше, чем рыжему алкоголику тридцати двух лет.       Если бы у Гарри появилась возможность, он бы придушил «предсказателя» собственными руками, но ублюдок слишком хорошо отстреливался, несмотря на то, сколько пил. Ремус и Сириус проверяли лично.       Естественно, стоило пророчеству появиться, как о нём написали во всех газетах, и Поттеры пустились в бега. Они и до этого не слишком часто появлялись в магическом обществе, но пророчество буквально открыло на них охоту.       Охоту журналистов.       — Твоей маме они прям прохода не давали, — рассказывал как-то Блэк, — преследовали с первых месяцев беременности, ожидая, что ещё не родившийся ребёнок победит Комуи Ли. Ты бы слышал, как на них шипела Лили. Я ещё никогда не слышал от неё таких слов.       В конце концов, скрыться всё-таки удалось, пусть и ненадолго.       А потом его родители попали в автокатастрофу при переезде — папа водил не так хорошо, как любил думать.       — Тебя спасло пророчество, Гарри. Ну и материнская любовь.       Если на первое Поттер закатывал глаза, то со вторым почти не спорил. Его спасли детское кресло и соблюдение элементарных правил безопасности, которые Джеймс всегда игнорировал. В тот раз на их использовании явно настояла мать.       Несмотря на то, что Гарри не сделал ничего, помимо своего выживания, его всё равно окрестили Мальчиком-Который-Выжил и связали последующее исчезновение Тёмного Лорда именно с ним.       — Но ведь таких совпадений по датам не бывает! Должно было что-то случиться! — упрямо повторял Джонни, желающий докопаться до истины. Гарри и Рон только переглядывались и качали головой. Грейнджер был очень умным, но когда он был одержим какой-то идеей, какие-то мелочи он легко мог пропустить.       Отсутствие логической связи, например.       После смерти родителей разгорелся вопрос, куда же деть единственного выжившего. Ремус отпадал даже не столько из-за своей «клыкастой» проблемы, а из-за дальнего родства со Скитер. Люди опасались, что стоит отдать опеку ему, как национальный герой попадёт в цепкие ручонки журналистки, в них же и погибнув.       Вторым вариантом был Сириус Блэк — его крёстный. Но и он с этим пролетел, потому что незадолго до происшествия умудрился напиться на рабочем месте и загреметь на год в Азкабан. Джонни рассказывал, что раньше тюрьму охраняли дементоры — страшные твари, что могли высосать из тебя всю радость, а затем и душу. Сейчас там обосновались Вороны и Рувелье. Гарри честно не знал, что хуже, потому что после общения с последними Сириус вернулся с клятвой трезвости и нервным тиком, проявляющимся при рассказах про некий 25-й кадр. В последнее, разумеется, не верили, потому что 25-й кадр — это маггловское изобретение. Рувелье же не Комуи, чтобы смешивать магию и технологии, так?       В итоге Гарри отдали тётке по стороне отца — Петунии Дурсль, в девичестве — Эванс. Папа, кстати, до свадьбы тоже был Эвансом, так что по идее и Гарри должен был бы носить эту фамилию. Но…       — Понимаешь, Гарри, твоя мама была женщиной весьма прогрессивных взглядов. И она как-то спросила: какой смысл брать фамилию одного из супругов, забывая семью второго, если в итоге они всё равно собирались сформировать новую ячейку общества? Вот они с Джеймсом и выбрали фамилию наугад. «Поттер» на удивление хорошо подошла обоим, — как-то объяснил ему Люпин.       Гарри после этого только сильнее захотел встретить маму, но… чего не мог, того не мог. Ему даже на кладбище ходить не было смысла — тело мамы исчезло, пока она лежала в маггловском морге. Хоронили пустой гроб. Всё, что ему осталось от неё, это чужие слова, да пара фотографий — мама почему-то не любила фотографироваться.       Чего не скажешь об отце.       — Гарри! Принеси шестнадцатый альбом с фотографиями Джеймса! Это самые эффектные из тех, что у нас есть — тот мальчик из его школы, Ринк, что ли, и правда неплохо фотографировал.       — Да, тётя.       В целом, его детство прошло тихо и мирно. Совсем как у обычных людей, если не принимать во внимание лёгкую одержимость тёти рассказами о её брате. В такие моменты её даже Вернон не смел перебивать — было себе дороже.       — Ах, мой милый Джеймс, — часто повторяла она, глядя куда-то в сторону, — гордость семьи. И от него, Гарри, ты не взял ничего, кроме плохого зрения. Копия матери. А ведь мог бы быть копией отца!       Гарри даже не спорил. В конце концов, на папу и правда было бы неплохо быть похожим. Поговаривали, что в юношестве он часто общался с профессором зельеварения Говардом Линком и что, если бы Гарри не был бы так похож именно на мать, к нему бы придирались поменьше. Но куда там.       Проблемы Гарри начались на первом курсе. Ещё в поезде, если быть точнее.       В его купе, которое он делил с другим первокурсником, Джонни Грейнджером, тогда подсели сёстры Патил и, взволнованно сверкая глазами, поделились «сенсационной новостью».       — Говорят, Миранда Лотто отказалась от пособия по безработице, — заговорщически поделилась Парвати.       Гарри тогда, впервые слыша это имя, не придумал ничего умнее, чем ляпнуть: — И что?       Настолько, как на идиота, на него не смотрел потом даже Линк.       Как оказалось, Миранда была своего рода знаменитостью, пусть и по совершенно глупой причине. Ведьмой она была довольно умной, в меру сильной, в меру талантливой. Но она часто и много волновалась и обладала нечеловеческой неуклюжестью, потому, едва окончив Хогвартс, умудрилась прославиться как женщина, которую уволили сто раз.       От отчаяния Лотто целый месяц не выходила из дома, поливая свои результаты ЖАБА слезами и дешёвым огневиски, а потом, явно считая, что ей просто нечего терять, попробовала занять сто первую позицию.       На этот раз в качестве работницы Чёрного Ордена — той самой организации, что основал Комуи.       Как ни странно, она не вылетела оттуда ни через неделю, ни через месяц, ни через три года, довольно быстро заслужив репутацию главной бестии на службе у зла — Миранды Повелительницы Времени.       Долгие годы она наводила на Великобританию ужас и ожидание «когда же это всё уже закончится», пока вся деятельность Ордена не прекратилась в ту судьбоносную ночь. Несмотря на смерть родителей Гарри, именно Миранда стала той, кто окончательно убедил население в падении Тёмного Лорда.       Она снова подала документы в центр занятости в качестве безработной.       Тогда Гарри не обратил внимание на этот разговор. Однако в конце октября случилось страшное: министерство магии атаковали ожившие маггловские будильники. И если поначалу косвенные причины, вроде поступка Миранды и таинственного исчезновения Канды Юу, ещё могли игнорировать, то тот Хэллоуин поставил в сомнениях точку: Комуи Ли снова здесь.       Гарри надеялся, что школа от его экспериментов не пострадает. В конце концов, главными жертвами Лорда всегда были члены научных конференций, на которые он всегда ходил, да жители Косого Переулка. Если куда и ползли твари, созданные в подвалах его логова на окраине Лондона, так это в довольно близко расположенный магический квартал. Словно чувствовали, что там обитают те, кто может их остановить. Тем не менее, меньше разрушений от этого не становилось.       В этот раз люди ждали чего-то подобное вновь, но Комуи, словно напоминая всем о том чертовом пророчестве, упорно лез в Хогвартс.       Директору даже пришлось поставить особого вида щиты на замок: без его непосредственного разрешения на ближайшие территории не мог войти ни один китаец.       … Это мгновенно спровоцировало скандал. Чан — одна из самых богатых семей Великобритании — были в бешенстве, поскольку наследник рода и преподаватель истории по совместительству из-за этого на три дня застрял в Хогвартсе. Что же до Комуи…       На то, чтобы научиться обходить щиты, у него ушло недели две.       Хогвартс смеялся над потугами директора часа два, а потом они всё же вспомнили, почему Комуи прозвали Тёмным Лордом и ужаснулись.       Замок мог и не устоять.       Из «Тёмного Лорда» учёный довольно быстро превратился в «Того, кого нельзя называть». Имя было глупое, но вынужденное, потому что с падением щитов Ли начал шляться по обители знаний как по своему дому и имел наглую привычку влезать в разговоры, где его упоминали. Студенты пытались проверять, нет ли его по близости, но стоило зазвучать заветному имени или титулу, как Смотритель выпрыгивал словно чёрт из табакерки и, безумно улыбаясь, спрашивал: — О, кто-то здесь вспоминал меня?       Отношение к Гарри у него было специфическим. Если честно, какая-то часть Поттера всё ещё считала Комуи нормальным Тёмным Лордом, а потому была уверена, что он захочет убить свою «причину падения». Неважно, была в этом вина Гарри или нет. Репутация — страшная сила.       Однако Комуи даже не пытался ему вредить. Зато лезть со странными вопросами — постоянно.       — Гарри! Наконец-то мы встретились! О, Мерлин, ты же копия твоей мамы! Хочешь, я расскажу тебе о ней?       — … сэр.       — А что ты знаешь о науке? Я слышал, на первом курсе не преподают физику, но если не сейчас, то когда?       — Мужчина, отпустите мою ногу.       — Ничего, я готов восполнить этот пробел современного образования! Добро пожаловать в Чёрный Орден!       — Джонни, пожалуйста, позови кого-нибудь из профессоров.       Сначала Гарри думал, что Лорд пьян, но после третьего подобного появления и своего же третьего побега осознал, что это его типичное состояние. Периодически на их «стычках» присутствовали члены Ордена, помогающие Комуи с представлением нового изобретения. По их лицам было видно, что они-то привыкли ко всему.       Помощи от них ждать не стоило, потому Гарри завёл привычку сбегать до того, как Комуи начнёт что-то говорить, и жаловаться директору. Обычно, благодаря вмешательству последнего, Комуи потом исчезал недели на три, но после всё с новой силой повторялось.       Единственное что, если раньше учёный всё пытался убедить Гарри в чём-то, о чём он не хотел слушать, то теперь его целенаправленно пытались отловить и затащить в Орден.       В итоге за год набиралось порядка шести-семи таких нападений. Все были безуспешными, но катастрофическими в плане устраиваемых Лордом разрушений. Особенно для репутации Гарри.       У него уже прямым текстом спрашивали «когда ты его уже остановишь, мальчик», на что Поттер только закатывал глаза и отмахивался. Ну не убивать же его. А этого исправит только могила.       В подобном темпе прошли четыре года, научившие Поттера постоянной бдительности лучше, чем тренировки с легендарным Грюмом. Если честно, Гарри был уверен, что так всё и продолжится.       Пока директор не вызвал его к себе на ковёр.       Гарри почувствовал неладное ещё на пороге, когда ему предложили знаменитые лимонные дольки. Поговаривали, что директор угощал ими только в самых крайних случаях. И что вкус у них был странный, солоноватый, немного отдавал вином. Словом, на лимонные дольки не было похоже совершенно. Директор же даже не пытался отстоять честь угощения, вежливо поясняя: — Я просто окунаю их в слезы своих врагов.       — Смелое заявление, — как-то ответил Канда, сопровождавший Комуи во время очередной его диверсии, — учитывая, что все ваши враги очень интересно пропали из тюрьмы примерно в то же время, когда вы играли свадьбу в Арабских Эмиратах.       — А ну тихо мне тут.       Директор привычно кивнул Гарри, как он делал всегда, стоило Поттеру вломиться с очередной жалобой, и жестом указал ему сесть в кресло.       — Гарри, мальчик мой, боюсь, у меня для тебя плохие новости. Это касается Сам-Знаешь-Кого, — директор выдержал паузу, набирая в руку горсть долек, — до меня дошла информация, что он создал ужасную вещь.       Гарри задержал дыхание.       — Он создал семь…       — Крестражей? — предположил он.       Директор озадаченно моргнул, совсем не соответствуя своему возрасту: — Комуринов, Гарри. Крестражи были у Графа. Ты путаешь войну.       — А, ну да, что это я.       Более пятидесяти лет назад в Европе был другой Тёмный Лорд. На этот раз нормальный, то есть с планами по захвату мира, страшным оружием и жуткими приспешниками. Единственное, чем он выделился, это созданием крестражей: мужчина буквально разделил свою душу на две части, став по сути двумя разными людьми.       Первый месяц, услышав об этом, люди ужасались от того, на какой страшный ритуал он пошёл. А потом как-то привыкли и даже начали их различать: кусок Графа постарше и кусок помладше. С последним, кстати, по слухам мутил директор, но это так и не смогли подтвердить.       Два куска Тысячелетнего Графа терроризировали Европу лет двадцать, пока не были побеждены директором. Сначала пал младший, потом старший, потом общие остатки обоих, решившие таки вернуться в форму одного человека… Гарри так и не узнал, отправился Лорд в камеру одним человеком или всё-таки двумя. Это не было никому интересно. Вот что действительно любили обсуждать, так это слухи о директоре. Якобы, его рыжие волосы поседели именно в той битве, потому что он пошёл против своей истинной любви. А рука красная и вовсе потому, что два Ноя разом пытались сделать ему предложение.       Про слухи касательно его причастности к исчезновению Графа и говорить не стоило. Чудо, что не лишили ордена Мерлина. Учитывая застывший возраст директора Уолкера, его связь с бывшим Тёмным Лордом была почти доказана.       И в этом-то и крылась проблема, потому что идти разом и против Лорда, и против Героя никто не рискнул, так что дело спустили на тормозах, оставив его на откуп предшественнице Риты Скитер.       Гарри вздохнул. Комурины. К о м у р и н ы. Подобную тварь он видел только один раз, ещё на втором курсе, когда Комуи создал шипящего робота, чтобы тот нашёл ему вход в Тайную Комнату, и в итоге это чудовище неделю доставало призраков и шипело на своё отражение в женском туалете.       Подумать только, не одно такое, а целых семь…       Возможно, ещё не поздно вернуться к магглам.       — … лучше бы крестражи.       — И не говори, мальчик мой.

***

      Правительство могло сколько угодно выступать с заявлениями, что Тёмные Лорды — это плохо, но по факту против Ли оно не делало ничего. Во-первых, у его экспериментов никогда не было жертв. Что летальных, что серьёзно покалеченных. Хотя последним те же Невыразимцы нередко грешили. Во-вторых, все учиненные им разрушения Комуи всегда восстанавливал сам. Или же давал деньги на восстановление, если по какой-то причине сам с починкой справиться не мог. Сразу же. Потому с точки зрения законности выдвинуть против него было особенно нечего. И в-третьих, несмотря на сопутствующие разрушения, большинство наработок ученого были очень удачными, полезными и многомиллиардными. И Ли почти половину прибыли за их продажу и внедрение отдавал государству. Рон как-то пошутил, что только на этом экономика Великобритании и держится. Джонни, обожающий цифры, подтвердил, что вообще-то так и есть.       Потому ничего удивительного, что против Лорда особенно не боролись.       Вот то ли дело мелкие террористы, наводнившие страну годах так в шестидесятых.       Во-первых, в тот период в Англию приехало много мигрантов из бывших колоний. А во-вторых, идущая у магглов «холодная война» провоцировала у населения странные настроения.       В итоге что вылезло, то вылезло.       Гарри никогда не вникал в такие тонкости истории, потому едва ли мог назвать хоть одного из оных по имени.       Как оказалось, зря.       Гарри, Рон и Джонни вместе шли с занятий по уходу за магическими существами. Хагрид выпросил разрешение отвести пятикурсников в лес, чтобы показать им тестралов. Дело, конечно, не самое умное, потому что со всего курса их видело человека три, да и неоправданно муторное — директор сопротивлялся инициативе дня четыре, но полувеликану это всё-таки удалось. Студенты не сказать, что были довольны. Но по крайней мере прогулку по Запретному Лесу оценили. Погода была великолепной — даром, что поздняя осень.       Неудивительно, что на обратном пути многие из них старались немного отстать от группы, чтобы подышать свежим воздухом. Всё же последнее занятие за день. Вреда не будет. Даже Джонни согласился, а тот старался правила лишний раз не нарушать.       Это и стало ошибкой троицы: пока Хагрид был занят попытками отчитать неслушающих слизеринцев, их похитили.       Блеск.       Поначалу Гарри воспринял похищение со скукой. Это была самая удачная попытка из всех, но, тем не менее, далеко не первая. Комуи давно пытался затащить его в Орден. Должно же было ему хоть раз повести.       … тем более, что до этого Гарри сбегал разве что чудом. Некоторые даже начали называть его Мальчиком-Который-Сбежал, ибо три побега от Канды стоили отдельного титула.       Рон был с ним полностью согласен. Чего не сказать о Джонни.       — Что не так-то?       — Гарри, ты видел их форму? — негромко прошипел он в ответ, закончив осмотр темницы, куда их бросили. — Чёрные плащи!       — Ну, да? Я их каждый месяц вижу.       — Чёрные плащи БЕЗ серебряных вставок!       Вот тут Гарри уже замер. На этот нюанс внимание он не обратил.       А ведь и правда. Те были совершенно сплошными, в то время как плащи орденцев всегда были расшиты серебром в тон униформе. Пусть он толком не слушал завывания Тёмного Лорда, но даже Поттер знал, что форма несла какой-то сакральный смысл и для всех членов организации была очень важна. Даже Канда носил её без вопросов.       Просто так они бы её не сменили.       — На что ты намекаешь? — несколько нервно уточнил явно пришедший к тем же выводам Рон.       Джонни цокнул языком: — Вы уверены, что это и правда Чёрный Орден?       Ответа ни у кого из них не было, и Гарри принялся вспоминать.       Штаб-квартира Чёрного Ордена располагалась на окраине Лондона: величественный чёрный замок, фотки на фоне которого так любили магглы. Внутрь всем посторонним вход был воспрещён. Комуи сочинил легенду, что внутри все этажи обвалились, потому, чтобы не разрушать объект всемирного наследия хотя бы с наружной части, к нему не стоило подходить ближе, чем на десять метров. Единственные, кто мог приближаться, это реставраторы а ля члены Чёрного Ордена. Легенда была хлипкой до боли, но почему-то все верили.       Волшебники заходить внутрь не рисковали, зная, что там свободно бродили изобретения учёного, однако какие-то слухи за пределы замка всё-таки просочились, ибо все знали, что штаб оборудован по первому слову что магическими, что маггловскими технологиями. Да и Комуи был учёным, а те были склонны к сохранению почти сверхъестественной чистоты. Потому Гарри бы не удивился, если бы все подвальные помещения были оборудованы как лаборатории. А вот пыльные и сырые подземелья и правда ставили его в ступор.       Что-то не так. Но если их похитил не Комуи, то кто? Какие-то сектанты, верящие в пророчество?..       Маловероятно, но других идей у Гарри просто не было. Он даже кошкам не переходил дорогу, что уж говорить о бандитах и злых волшебниках.       Ну, был, конечно, Драко, но их вражда нужна была по большей части ради того, чтобы скрасить серые школьные будни. Он бы не стал кого-то похищать даже в шутку.       Джонни ещё раз обошёл их темницу по периметру, но так и не смог найти ни брешей в камне, ни каких-то зацепок, указывающих, где они. Только кучу каких-то тряпок и старых бинтов.       Рон вздохнул: — Были бы у нас палочки…       Ответом ему стали одинаково мрачные взгляды с двух сторон.       Осознав, что в его метаниях никакого толку, Джонни вздохнул и снял свои наручные часы, что-то подкручивая на главной панели.       — Не хочу показаться снобом, но разве сейчас подходящее время, чтобы устанавливать будильник? — поинтересовался Рон.       — Это не часы, балда, — беззлобно ответил Джонни, не отвлекаясь, — тут внутри gps-передатчик.       — Джипи-что?       Гарри застыл. В отличие от Рона он вырос среди магглов, потому такие термины знал прекрасно. Но Джонни был из семьи волшебников. Так откуда о gps мог знать он? Волшебники же веками пренебрегали технологиями, если не считать…       Если не считать наработки Комуи Ли.       — Джонни, — негромко поинтересовался Гарри, вспоминая всё, что он знает о своём лучшем друге. Умный, добрый, верный… фанат науки, как и нынешний Тёмный Лорд, — ты член Чёрного Ордена, да?       Рон фыркнул: — Да что ты такое несё…       — Не совсем, — прервал его Грейнджер, поправляя очки, — в число так называемых «экзорцистов» я не вхожу, но мои родители работают там в научном отделе. И после выпуска я тоже отправлюсь туда.       — То есть все эти годы ты просто следил за нами?.. — Гарри развил мысль.       Настолько обиженного лица у друга он до этого ещё не видел.       — Смеёшься?! Думаешь, я пятый год с вами общаюсь просто потому, что мне это приказали?!       — Я не то имел в виду…       — А что ты имел в виду?! Я не вхожу в Орден, но туда входят мои родители, потому они попросили Смотрителя сделать этот передатчик, чтобы, в случае не дай Мерлин чего, я смог сообщить, где я нахожусь. В конце концов, они известные учёные. Кому-то могло прийти в голову потребовать у них выкуп. Ну, или собрать ядерную бомбу на коленке. Мама может.       В этом ключе Гарри не рассуждал: — Прости, я не подумал, — повисла напряжённая пауза, — почему ты об этом никогда не говорил?       — А вы спрашивали? — резонно. Всякий раз, когда Джонни начинал вещать об исследованиях в области магии, Рон демонстративно начинал храпеть. — В любом случае, сигнал, вроде, отправился. Нам остаётся только ждать.       «И надеяться, что к приходу помощи их трио не прикончат».       Минут через двадцать после этого в подвале послышались шаги, и вскоре перед подростками предстали две фигуры в чёрных плащах. И правда, не члены Ордена. Но тогда кто?..       — О, вижу наши мышки наконец-то пришли в себя, — зазвучал неприятный улюлюкающий женский голос. Ближайшая к клетке фигура сняла капюшон. — Сюда подошли. Милорд желает вас видеть.       Это была женщина лет тридцати пяти. Своими вьющимися каштановыми волосами она немного напоминала Джонни, но на этом сходства заканчивались. Более тонкие и резкие черты лица, впалые щёки, глаза, пылающие безумием. В юности она наверняка была красива, но сейчас от былой красоты не осталось ничего.       Тем не менее… Гарри понятия не имел, кто она.       Чего не скажешь о Джонни.       — Беллатрикс Лестрейндж, — произнёс он, поправляя очки, — так я и думал.       Гарри и Рон обернулись к нему только ради того, чтобы всем своим видом выразить негодование, но вовремя заметили капельку пота на висках. Он и правда узнал женщину, но только сейчас. Всё, сказанное после её имени, было ложью.       — О, меня ещё помнят. Какая честь, — Беллатрикс сделала картинный реверанс. — Но это вам не поможет. Руди, открой клетку. Выходите по одному. И без глупостей.       Стараясь держаться ближе друг к другу, они медленно вышли к своим похитителям.       — Кто это? — шёпотом спросил Рон, бросая взгляды на неизвестных волшебников. — И откуда ты их знаешь?       — … серьёзно? — Джонни возмущенно посмотрел на рыжего, но ни капли понимания в глазах друга так и не увидел. — Лестрейнджи. Это же Лестрейнджи!       Гарри проявил не больше понимания, чем он.       — … на нашем курсе газеты только я читаю?       — Видимо, бро.       В восьмидесятые в Великобритании появился некий Лорд Волдеморт. Собственно, в любое другое время он бы принёс людям море страданий и ужаса, но на тот момент страну уже терроризировал Комуи, так что желаемого эффекта мужчина не достиг. Более того, некоторые его «рейды» по времени и месту совпали с экспериментами учёного, так что их попросту не заметили, случайно предотвратив. Но это ещё полбеды. Наибольшую злобу он затаил на отдел по борьбе с мелкими террористами, во главе которого стоял аврор Поттер.       — Аврор Лили Поттер, — с улыбкой уточнил Грейнджер, — твой папа работал её правой рукой.       В итоге деятельность Волдеморта была полностью подавлена месяца за четыре, а всех членов организации отправили в тюрьму…       — По слухам, кому-то всё же удалось остаться на свободе, но доказательств не было.       … где они и провели двенадцать лет.       — Их выпустили где-то перед началом нашего первого года учёбы. Но, насколько я знаю, к терроризму они больше не возвращались.       Рон хмыкнул: — Ну да, не после же Рувелье.       — Это точно.       Их привели в просторный, но порядком облезший зал. Было видно, что когда-то это место выглядело довольно внушительно, но годы без хозяина его не пощадили. Единственный предмет интерьера, который явно был новым, был металлический трон, стоявший по середине.       На нём восседало… что-то. Гарри честно хотел бы назвать его мужчиной, но сероватая кожа и отсутствие носа внушали в него какие-то сомнения. Может быть, так и должен был выглядеть настоящий Тёмный Лорд. Внушать ужас одним своим видом…       Но тут внушалась пока разве что жалость. Если бы у Гарри была такая внешность, он бы тоже в Лорды пошёл. Как его, должно быть, в школе за неё травили… Ужас.       — Гарри Поттер, — не то прошипел, не то промурлыкал мужчина. Только сейчас Гарри заметил, что за его спиной стояла такая же фигура в чёрном, как Беллатрикс и Руди, — наконец-то мы встретились. Ты не представляешь, как же долго я этого ждал.       — Позвольте поинтересоваться, за каким хреном?       — Молчать! — Волдеморт наложил на Джонни силенцио и снова заговорил с Гарри. — Шестнадцать лет прошло с тех пор, как твоя дрянная мамаша отправила меня в Азкабан… Шестнадцать лет я мечтал о том, чтобы собственными руками вырвать ей сердце. Сколько покушений я организовал, находясь в тюрьме. Даже это дурное пророчество!       … Что.       — А в итоге эта шлюха погибла от того, что Хвост наложил империо на маггловского водителя грузовика. Позорная смерть, но ей подходит. Но ты, Гарри, посмел выжить.       Гарри застыл. Так значит… все проблемы в его жизни были из-за этого змеемордого ублюдка? Так значит… родители погибли из-за него?!       — Да как ты смеешь говорить так о ней, — Гарри чуть ли не трясло. Хотелось набить морду этой твари, но направленные на него сразу три волшебные палочки слегка сдерживали его пыл. Да и ладно бы только он. От его неосторожных действий могли пострадать Рон и Джонни! — В отличие от тебя она была честной и порядочной женщиной, а не ублюдком, которого стоило бы оставить в Азкабане на пожизненное!       — Круцио! — Гарри пригнулся, уходя из-под луча заклинания, но повторное нападение так и не последовало. Волдеморт засмеялся, — «честная и порядочная»? Конечно. Думай, что хочешь, Гарри, но «честные и порядочные» не связаны с Тёмными Лордами. И не меняют имя, стараясь от кого-то сбежать.       Гарри понимал, что скорее всего сказанное было ложью, но всё равно не мог выкинуть сказанное из головы: —… что ты имеешь в виду?..       Волдеморт растянул губы в улыбке: — Я всё думал, почему Ли не клюнул на пророчество. Всё же его исследования куда важнее, чем жизнь какого-то нерождённого пацана. Но ладно — может, он просто не верит ни в судьбу, ни в пророчества. И я на время забыл об этом. Моей целью был ты и твоя смерть, Гарри, вот только после той аварии ты канул в бездну. Не осталось следов даже в маггловском мире. Так что мне пришлось ждать до твоего появления в Хогвартсе. А знаешь, что дальше? Всякий раз, когда я посылал моих людей убить тебя, буквально из ниоткуда появлялись эти чертовы экзорцисты! Каждый долбанный раз! Поначалу я ещё верил, что это совпадения. В конце концов, у нас с Комуи была одна цель. А потом решил найти информацию на твоих родителей. Представь моё удивление, когда я понял, что Лили — это даже не настоящее имя. Так, кличка среди студентов. Твоя мать поступила в Хогвартс под именем Линали Ли.       — Что ты несёшь, чувак? — прекрасно озвучил мысли Гарри Рональд. — Все знают, что маму Гарри звали Лили. Это во всех газетах написано…       Перед Роном начал махать руками Джонни, и Волдеморт всё же снял с него заклятие: — Вообще-то, её и правда так звали. Но в Магической Британии проживает шестнадцать семей с той же фамилией, потому что в Гонконге она самая распространенная, а выходцы из его магической части имеют в Англию безвизовый въезд. Не думал, что одинаковая фамилия — это что-то большее, чем простое совпадение.       — Хотите сказать, что Комуи мой… дедушка?..       — Вообще-то дядя, — влезла Беллатрикс, — но мёртвым такие подробности ни к чему.       — Спасибо за заботу, но я ещё не умер.       — «Ещё».       — Тихо, — припечатал Волдеморт, прерывая споры. — Я вас собрал здесь не за этим!       — А зачем тогда? — внезапно раздался голос со стороны двери.       Все присутствующие резко обернулись.       Нагло опираясь о дверной косяк, на них смотрел один из экзорцистов — Лави.       — Ты!       — Я, — легко отозвался он, вертя в руках знакомый молот, — но вы зря на меня смотрите. Я скучный, неинтересный. А вот в сторону окон я бы на вашем месте посмотрел.       В ту же секунду раздался звон стекла, и с обеих сторон в зал влетели люди в чёрной униформе.       На этот раз это и правда был Орден.       Волдеморта вывели из строя одним удачным ударом ноги. Лестрейнджи ещё попытались отстреливаться заклинаниями, но волшебники веками полагались исключительно на свою волшебную палочку и умение быстро тараторить латынь. Чёрный Орден же использовал в равной степени магию, технологии и физическую силу. В качестве военной организации им не было бы равных, но Комуи упрямо задействовал своих исключительно в научных целых.       Всего пара минут, и все похитители оказались выведены из строя и связаны. И это силами по сути двух экзорцистов: Канды и незнакомой ему девушки. Лави так и не отошёл от дверного косяка, ограничившись вызовом авроров.       К слову о девушке. В отличие от Миранды, её униформа оканчивалась шортами, а дальше от середины бедра шли длинные чёрные сапоги. Поначалу Гарри решил, что это ткань гольф в какой-то момент переходит в обувь, в которую встроили различные передатчики, позволяющие их хозяйке летать. Но чем дольше он смотрел, тем яснее становилось, что он ошибался.       Это была не ткань. Это были металлические протезы, зачарованные гениальным учёным. У девушки не было ног.       Что же до её внешности… Длинные чёрные волосы, зелёные глаза, как у самого Гарри, бледная кожа… Если бы не разный разрез глаз, её бы легко приняли за его близкую родственницу.       Погодите…       Не может быть…       Не может же, так? Девушке можно было дать двадцать пять лет. Тридцать — натянутый максимум. Лили Поттер же должно было быть сейчас около тридцати пяти.       Тем не менее, видя, с каким странным выражением лица она смотрела на него, он всё больше убеждался в своей догадке.       — Здравствуй, Гарри, меня зовут Линали.

***

      В той аварии Джеймс Поттер погиб на месте, а Лили, несмотря на большую потерю крови, попала в реанимацию. Она пролежала в ней шесть часов, прежде чем скончаться.       Собственно, этих шести часов оказалось достаточно, чтобы до больницы добрался Комуи Ли.       Лили умерла и пробыла мёртвой шесть минут, однако по истечению этого времени Комуи всё же успел подключить сестру к экспериментальному аппарату жизнеобеспечения. Потому через шесть минут три секунды её сердце снова начало биться.       Но в себя она так и не пришла.       Во-первых, виной тому были многочисленные повреждения внутренних органов, залечить которые у врачей просто не хватило ни времени, ни возможности. Во-вторых, большая потеря крови. Разумеется, в больнице ей сразу же провели переливание, но ущерб уже был нанесён. И в-третьих, шесть минут — это огромный срок, когда дело идёт о клинической смерти. За это время в мозге произошли необратимые изменения.       И Лили оказалась в коме, которая продлилась тринадцать лет. В прошлом году она наконец-то очнулась, однако почти весь он ушёл на реабилитацию и привыкание к протезам.       — Снова вернулась в форму я только месяц назад.       Это многое объясняло.       — Но даже если так, почему мне ничего не говорили? И вообще, почему я рос с тётей Петуньей, а не с Комуи Ли?       Лицо матери приняло очень странное выражение: — Представь, ты глава отдела опеки. Кому ты передашь ребёнка: женщине, у которой есть муж и сын, а также стабильный источник дохода и дом в частной собственности, или неженатому мужчине, который живёт в эксцентричном замке, где также обосновалась сомнительная милитаристическая организация, и который зарабатывает на жизнь проведением не менее сомнительных экспериментов?       Гарри скис. Лави рассмеялся: — Слышал бы тебя Комуи.       — Я ему это уже говорила! Но он который год твердит, что женат на науке, — Линали вздохнула и закатила глаза. — Вот тебя и отдали Петунье. Да и никто не знал, где она живёт. А о том, что за мной ведётся охота, мне давно было известно. Было лучше, пока о том, где ты находишься, не знал никто.       — Но почему мне ничего не сказали сейчас, уже в школе? Разве я не имею право знать правду?!       Линали слабо улыбнулась: — Братик пытался это сделать четыре года. Но разве ты слушал?       Гарри хватило совести покраснеть и замолкнуть.       Мама была красивой. Но не такой, какой он её себе представлял. У него было не так много фотографий с ней, но все они были с костюмированного бала на последнем курсе Хогвартса. Там она сильно отличалась от себя нынешней. Более того, на фото она была в рыжем парике. Только сейчас он действительно понял, почему ему всё время говорили, что он похож на мать. Раньше был уверен, что дело исключительно в цвете кожи — папа на всех фото был с идеальным загаром, в то время как Гарри всегда был бледным, как будто всю жизнь прожил как летучая мышь.       Ему было уже пятнадцать, но Гарри до сих пор не мог избавиться от мечты жить в своей семье. Тётя Петунья была неплоха, но она была тётей, а не матерью. И сейчас, кажется, его старая мечта была как никогда близка к осуществлению. Сейчас же, когда приспешники Волдеморта оказались пойманы, ничто не помешает ему жить с семьёй мамы, так?       Члены Чёрного Ордена аппарировали в Хогсмид, потому к замку они шли все вместе и пешком. И Гарри, несмотря на тишину, решился озвучить свой вопрос.       — Да, если ты не против, Гарри, — мама улыбнулась, и у него камень упал с души, — но я бы не сказала, что всё и правда кончено.       — … что ты имеешь в виду?       — Дело в Мариане Кроссе, — у Гарри ощутимо дёрнулся глаз. Эта трапующая кошёлка и здесь ему жизнь испортила! — Волдеморт нанял его, чтобы он произнёс пророчество о тебе. Но проблема в том, что нанять Кросса почти невозможно. Он так не работает. Но есть человек, который имеет право отдавать ему приказы.       — В смысле, хочешь сказать, что за Волдемортом стоял кто-то ещё? Но судить только на основе этого…       — Не только, — прервал его Лави, — Волдеморт и его Пожиратели Смерти провели в Азкабане двенадцать лет. Это огромный срок. Сам знаешь, что Рувелье может выбить всю дурь из головы и за меньшее время. И он тоже не подкупен. Но есть один человек, который имеет право отдавать ему приказы.       — Дайте угадаю, — с кислым видом влез Рон, — это тот же человек, что и у Кросса?       — Именно.       — И кто это?       Ответил, как ни странно, не Лави, а Джонни: — Я читал сводки по войне с Тысячелетним Графом. И там было сказано, что в последние годы войны особенно было известно некое Золотое Трио, которое нанесло наибольший урон армии Графа. И входили в него Кросс, Рувелье и господин директор, Аллен Уолкер.       — … Вы стебётесь? Хотите сказать, что все эти годы именно он дёргал за ниточки? Но зачем? — Поттер честно не понимал. Какое ему дело до Гарри? Сдался ему Волдеморт? Да если бы захотел, он бы захватил Магическую Великобританию за сутки. У директора такая репутация, что ему буквально предлагали пост министра, но он отказался. Так зачем? — Я, честно, не понимаю.       — Вот это нам и предстоит выяснить, — бодро произнесли позади него. Стоило их компании подойти к мосту, ведущему в Хогвартс, как рядом появились остальные экзорцисты. Миранда, Мари, Тимоти… кто вообще пустил в Орден ребёнка… Дейся, Кроули… И сам Комуи, донельзя довольный для человека, держащего магическую дрель в руках. — О, я-то выясню.       У Лили дёрнулась бровь, совсем как у Гарри недавно: — Братик. Братик, нет. Я не пущу тебя с дрелью в Хогвартс.       — А я и не пойду с дрелью в Хогвартс, — в тон отозвался он, — вот то ли дело мои Комурины…       «Царство небесное господину директору» буквально потонуло во всеобщем вздохе отчаяния.       А потом начался штурм.

***

      Штурм закончился почти также быстро, как и начался, и сейчас вся процессия находилась в кабинете директора. Кажется, Гарри впервые не сидел в кресле возле его стола.       Чуть поодаль находились два красных кожаных дивана, между которыми располагался стеклянный столик. Раньше Гарри думал, что они здесь стоят для красоты, чтобы кабинет не выглядел пусто, но сейчас их в кои-то веке использовали по назначению.       На том, что был ближе всего к двери, расположился Комуи. Гриффиндорцы и Линали встали за ним, ожидая начало разговора. Остальные вторженцы разбрелись по кабинету, рассматривая его содержимое.       Второй диван занял незнакомый Гарри юноша. Длинные иссиня черные волосы, перевязанные лентой, белая маггловская рубашка и строгие брюки. В целом, приличный вид портили только бледно-розовый фартук и белые пушистые тапочки на ногах.       Связанный директор, сидящий у его ног, и ещё один незнакомец, тоже связанный и сидящий возле Аллена, пафоса лишь добавляли, но силу тапочек им было не перекрыть.       — Хотите сказать, что эти два дебила пытаются развязать новую войну? — с мягкой улыбкой произнёс он. Несмотря на максимально дружелюбную интонацию, Гарри стало жутко. — Неа, Аллен, какого черта?       — Англии необходима встряска, — произнёс тот, кого назвали Неа. Гарри заметил, что он чертовски похож на юношу на диване.       — Ну, а мне понравилась эта идея, — добавил Аллен.       — Это тупая идея.       — Да, но не когда ты слышишь её каждое утро в течение двадцати лет.       Юноша пнул Неа по плечу, но, учитывая обилие меха на тапочках, это вряд ли было больно.       Неа остался невозмутим: — Да ладно, никто ж не пострадал особо. Ну повзрывали они что-то где-то, ну и что?       — То есть то, что у меня так отец погиб, это ничего страшного? — не выдержал Гарри.       Неа и Аллен уставились на него с одинаково тупыми выражениями.       — В смысле. Это же была автокатастрофа.       — Да, во всём виноваты магглы! — юноша пнул обоих. — Мана, да прекрати!       — Не прекращу. Вы голову включать будете? — парень недовольно нахмурился. — Ладно, с этими двумя я сам разберусь. Вы свободны.       — Извините, — скромно вмешался Джонни, — а разве после такого их не стоит отправить в Азкабан?..       Мана вежливо улыбнулся: — Стоит, но бесполезно. Они за месяц убедят Рувелье, что всё делают правильно, а потом нас будет ждать ещё один Волдеморт.       — А вас не убедят?       — Если уж за пятьдесят лет не убедили, то и сейчас ничего не изменится.       У Гарри дернулась бровь. Погодите, сколько-сколько им лет?..       — Рассчитываю на вас, мистер Кемпбелл.       — Уолкер, — поправил тот Смотрителя.       Комуи с интересом выгнул бровь: — Не знал, что в Саудовской Аравии разрешено многомужество.       — Там разрешено только многожёнство. Но сила конфундуса творит чудеса.       — … вы же сняли потом конфундус с книги бракосочетаний? — неуверенно поинтересовался Кроули. Ответом ему стали три одинаково самодовольные улыбки. — Ясно, можете не отвечать.       Большинство экзорцистов воспользовались камином, отправившись по домам. Остались только непосредственно Лили и Комуи, решившие прогуляться вместе с Гарри обратно до Хогсмида. Плюс Комуи ещё нужно было забрать своих чудовищ.       В целом, Комуи оказался не таким сумасшедшим, как он думал. Да, максимально эксцентричным, но для учёных это было нормальным. Да и, когда хотел, он мог быть строг и серьёзен. В такие моменты становилось понятно, почему люди с готовностью за ним шли. Да и к семье относился тепло. Вроде. По крайней мере, так казалось. И был приветлив.       — А не хотите зайти с нами в штаб? На выходные. О, у нас замечательно! И комната найдётся для каждого!       Тем не менее, школьники вежливо отказались, пока ещё не готовые противостоять экспериментам Лорда двадцать четыре часа в сутки. Но обещали подумать. Может быть, когда-нибудь…       — Братик, Комурины, — напомнила Линали, когда они начали подходить к мосту.       — Ах, да, точно. Момент.       Комуи вытащил из нагрудного кармана небольшое устройство с разноцветными кнопками и нажал на единственную из них, которая была с подсветкой.       Пятеро магов остановились, ожидая возвращения металлических чудовищ. Прошла минута. Две. Шестнадцать…       Ничего так и не произошло.       Комуи нажал на кнопку ещё раз. Увидев выжидающий взгляд сестры — ещё два раза. Ничего не изменилось.       — … мне кажется, проблемы с пультом.       — Брат!       Из одной из хогвартских башен повалил дым.       Рон поёжился: — Мне кажется, сегодня я предпочту спать на улице.       Джонни только покачал головой: — Смелое предположение, что тебя это защитит.       Возможно, стоило всё-таки согласиться поехать в штаб, но думать об этом было уже поздно.       — Ну что, охота на Комуринов, пацаны?       — … Иди ты со своими шутками.       Тем не менее, они согласились. Это была самая долгая ночь в этом году, если, конечно, не считать новогоднюю, которую проводили в Ордене, и к которой число Комуринов увеличилось в разы. Но все привыкли и уже не обращали внимание.       Мало ли, что приходит в голову Лордам Тьмы.