— Та-а-а-к… — Рольф приостановился, поджидая Карла, и огляделся по сторонам. — В целом, идём правильно.
Карл, который в последние минут сорок почти не разговаривал — берёг дыхание, за длинноногим Рольфом ещё приходилось поспевать — только кивнул.
— Видишь засечку? — Рольф указал на светлое пятно в коре ближайшей сосны. — Это знак, для своих… Я тут ходил несколько раз в прошлом году. Я и ещё кое-кто из ребят, это вроде как наше место… Отсюда до Видов ещё часа три пути. Можем сделать привал…
Карл замотал головой.
— Нет уж, сперва дойдём.
— Вот и я так думаю.
Они поправили лямки рюкзаков и двинулись дальше.
Пожалуй, это был первый раз, когда Карл ходил с Рольфом так далеко. В смысле, только с Рольфом. Вдвоём. Без никого. И на своих ногах…
В последнее время им вообще сложно было выбраться куда-то вот так — просто в горы, в лес. Подальше от города, от друзей и поклонников и начавших вдруг с бешеной скоростью крутиться колёс музыкального бизнеса. На какой-то очередной совместной тусовке — были там и Rubber Jam, и Windgarden, и даже Mary Of Iron засветились — Карл, уже хлебнувший достаточно спиртного, чтобы не сомневаться в своих действиях, отвёл такого же «хорошего» Рольфа в сторону, схватил за ворот футболки и со всей серьёзностью заставил пообещать, что следующие выходные будут за ним.
— Есс-с-с-с-сно. — Рольф, наклонившись, крепко обнял Карла. — П’тму что я т’бя люулю…
— Дура-а-а-ак… — Карл чмокнул Рольфа в подбородок, и они ещё несколько минут простояли вот так в тёмном уголке, пока Джерри Киз не дозвался Карла по каким-то «джемовым» делам.
«Следующие выходные» случились, правда, не следующими, а лишь через две недели — но всё-таки случились, и теперь Карл и Рольф топали по пологим пока склонам горы Рэйнир к какому-то знакомому Рольфу местечку, которое он называл «Виды». Как Рольф умудрялся находить все эти «знаки для своих», ведущие их в верном направлении — Карл представлял с трудом. Это было что-то больше, чем простое ориентирование. Интуиция, может быть.
Карл шагал чуть позади, поглядывая по сторонам и не упуская из виду Рольфа — широкие плечи в старой джинсовке, бейсболка на длинных вьющихся волосах, армейские штаны заправлены в высокие ботинки, походный рюкзак профессионально уложен, ничего лишнего. Акустическая гитара в чехле — потому что Рольф любит играть на ней, так он думает вслух. Ещё что-то длинное, упакованное... Неужели
та самая винтовка?..
...И как он шагает — широко, размашисто. Такой естественный среди природы, даже спина как будто лучится радостью. И лицо… если забежать чуть вперёд… лицо — тоже светится.
— Ты чего? — Рольф улыбнулся.
— Смотрю, как ты.
— Я в порядке. А ты?
— Тоже. — Карл тут же зацепил ногой за какой-то сучок и едва не потерял равновесие, но Рольф успел его подхватить. — Спасибо…
— Спасибо тебе, что вытащил меня из чёртова города… Давно надо было выбраться…
— Да ладно.
Мысли Карла то отставали, то убегали вперёд: отставали, когда он вспоминал, как вот только что Рольф его удержал от падения, удержал — и тут же отстранился, хотя вокруг — ни одной человеческой души, только души гор, зверей, птиц и прочей живности; убегали — когда думал о том, что ждёт их, когда они достигнут «Видов», будет ли Рольф всё так же, как в городе, отшучиваться, или же удастся вызвать его на откровенный разговор. Карлу нравилось, когда они разговаривали с Рольфом по-настоящему. К сожалению, в последние месяцы это не так часто удавалось: концерты, записи и прочие вроде бы необходимые, но мало выносимые порой дела. Карл любил путешествия, новые места, новых людей; обычно он всегда брал с собой верный «Полароид» и любимую восьмимиллиметровую камеру — снять что-нибудь необычное на память. Басист Rubber Jam Джерри Киз, заметив фотоаппарат Карла, сказал, что это «атрибут настоящего охотника… охотника за жизнью». «У многих есть такие», — пожал плечами Карл. «Да, но не все —
такие, как ты», — многозначительно ответил Джерри. Этот случай тоже заставлял мысли Карла отставать. Несмотря на свою привычку сохранять яркие впечатления на память, несмотря на любовь к общению и познанию нового, Карлу иногда необходимо было побыть совсем одному — или с кем-то понимающим, родной душой. С кем-то таким, как Рольф. Но всё-таки и «Полароид», и камера были сейчас с ним. Рольф, правда, сказал, что смысл снимать будет, когда они дойдут до нужного места. Рольф… — и мысли снова начинали скакать. Со времени установки памятного камня на могиле Сержанта Пеппера, погибшего пса Рольфа, прошёл уже год, а они так и не обсудили того, что случилось с ними в прошлом июне. Всё это казалось сном, и только бритая голова Стэна Лэйни — Стэн по доброй воле вряд ли стал бы сбривать свои шикарные локоны-дреды, не говоря уже о бородке и бровях — напоминала: правда. Но, возможно, это просто была какая-то другая реальность, ведь сам Стэн тоже разговора на тему прошлого июня не заводил, а Стэн был горазд болтать о вещах и более интимных — если считал вас своим другом. Иногда Карлу казалось, что Стэна словно скрывает какая-то тень, и именно поэтому он не говорит с Карлом обо всём, что было между ними. Но ведь и Рольф не говорил тоже. А Джерри и Лэнс так и держались своей теории о подмешанных в еду наркотиках… Карл не обижался на них. Он знал, как могут восприниматься его рассказы со стороны. Озарения, которые посещали его в доме, где они провели с Рольфом и Стэном те памятные дни вместе, до сих пор возвращались, и тогда Карлу казалось, будто бы в его груди бьётся сразу два сердца, одно внутри другого, и многие вещи он видел очень ясно, но видел словно бы не глазами, а как бы становился пузырём времени-пространства, вмещающим в себя то или иное событие. Он знал, что сегодня они достигнут «Видов», и отчего-то страшился этого, как будто что-то важное должно было произойти там, но вот только — что…
Рольф уверенно шёл вперёд. Так, наверное, ходили толкиеновские эльфы в романах: легко и радостно ступая по дружественным им землям. Да и сам Рольф напоминал эльфа — высокий, стройный, ясноглазый. Яркие голубовато-зелёные радужки словно светятся в полумраке под высокими соснами и елями. И голос у него звонкий, эльфийский.
— Ну, чего ты? — рассмеялся Рольф, и Карл вдруг сообразил, что так и идёт вполоборота, любуясь другом.
Они вышли на открытый участок — только сосны тут и там, валуны и травы. Высоко в небе кружила крупная хищная птица. Солнышко пригревало, да и от ходьбы оба успели вспотеть. Откуда-то справа донеслись голоса — неблизкие, но хорошо слышимые в особой природной тишине. Рольф поморщился.
— Сюда-то много кто добирается… идём дальше.
Невидимая девушка рассмеялась за деревьями.
И всё-таки Рольф заметно успокоился по сравнению с тем состоянием, в котором Карл видел его в последние дни перед походом. Даже начал потихоньку разговаривать.
— А когда мы были в Германии, ну, на фестивале… там техник перепутал и подключил гитару Эрни не в то гнездо… ну и… а мы сразу не поняли… И я главное смотрю — Эрни что-то ушёл, и не понимаю… а он переподключить хотел… И я стою, пою, мы с ребятами играем, но он перебесился, конечно…
Карл улыбнулся. Представить себе обычно философски-спокойного Эрни, который «перебесился» — от одной этой мысли становилось как-то смешно, хотя…
—… хотя, в общем, это вовсе не смешно было… — закончил за него Рольф вслух. Остановился, огляделся внимательно, выискивая ему одному понятные ориентиры. Поскрёб подбородок в щетине. Пожал плечами. И решительно направился чуть левее, чем раньше. — А у вас как?
Карлу было, что рассказать.
Про сумасшедшее шоу в Калифорнии, где он прыгал с арматуры прямо в толпу, или про то, как он ночь напролёт гулял по Амстердаму, заблудился, но его узнала девушка с велосипедом, и подкинула на багажном сиденье до бара возле отеля, или про парочку старых фермеров в Италии, у которых Карл, не зная итальянского, купил бутылку отличного вина — всего-то и понадобилось, что объяснить на пальцах… про студентов в Германии, которые благодарили их после выступления и подарили чемодан с тремя дюжинами футболок «Гринпис»… или тот случай, когда Карл в силу некоторых обстоятельств оказался в коридоре отеля в чём мать родила, наблюдая за медленно захлопывающейся дверью номера и запоздало осознавая, что ключи остались внутри… Сколько раз он говорил себе — обязательно расскажу об этом Рольфу! — но сейчас, когда и город, и люди остались позади, всё это казалось уже неважным, словно прошлая жизнь.
— У нас всё… как обычно, — улыбнулся Карл.
— Но хорошо?
— Хорошо.
Рольф одобрительно хмыкнул.
Солнце было уже высоко и припекало совсем по-летнему — хотя ветерок оставался прохладным. Карл радовался ходьбе, природе, чистому воздуху, другу рядом. Даже мысли больше не скакали туда-сюда, а словно бы растворились в окружающем. Карл чувствовал себя очень цельным и очень, очень счастливым. И Рольф выглядел таким же: счастливым. Он тихонько напевал себе под нос, ступая широко и одновременно с этим осторожно, будто какой-нибудь фантастический олень; взгляд ищет знаки — и, когда находит, разглаживается напряжённая морщинка между красиво очерченных бровей, а губы улыбаются чуть шире.
«Красиво», — только и осталось в голове у Карла.
Солнце сдвинулось в небе и светило под другим углом, свет стал более жёлтым, насыщенным, когда Рольф неожиданно сказал:
— Перерыв.
Снял зачехлённую гитару и продолговатый футляр с оружием; освободился от рюкзака и куртки, которую расстелил на траве перед тем, как опуститься на неё.
— Мы пришли? — Карл завертел головой, словно любопытный хаски, пытаясь определить значимость момента.
Рольф принялся доставать припасённые бутерброды.
— Не-а, — сказал он, откусив от одного. — Просто перерыв. Ещё долго.
— А. — Карл снял рюкзак и сел рядом. — Что там с курсом?
Рольф передал ему бутерброд.
— С курсом всё в порядке, просто он как бы… немного меняется.
— Сезонно? Или метки не везде?
— Не-а. Это не зависит… ну, зимой сюда никто и не ходит, наверное. Это по-другому.
Карл впился в хлеб с салатом и ветчиной. Вот он, Рольф — полностью в своём репертуаре. Сплошные загадки и недомолвки. Но это только добавляет ему… глубины, наверное.
— Алисса ненавидит это, — усмехнулся Рольф.
— Смену курса?
— Когда я объяснить не могу.
Карл вспомнил девушку Рольфа — такую можно в президенты выдвигать. Очень красивая, очень деловая, очень… конкретная.
— Ты с ней ходил в поход?
— Нет, конечно. — Глаза Рольфа, словно отразив окружающую зелень, стали как два берилла. — Это когда я не могу про песни рассказать.
Карл доел бутерброд. Он решил, что, пожалуй, не в силах прокомментировать творческий процесс Рольфа Роллинза. Его тексты и правда были — какими угодно, но абсолютно нетривиальными. А бутерброд был вкусный, как и всё, что Рольф готовил или же покупал. На хорошую еду у него был отличный нюх.
— Я ходил с ребятами, — задумчиво продолжал Рольф. — С Эрни, Стивом… Стив решил, что мы заблудились, а Эрни понял. И мы вышли куда надо. Стиви после этого поверил тоже.
Карл поднял руки:
— Я тебе верю априори!
— Ну и хорошо. — Рольф принялся наконец доедать свой собственный бутерброд. Поковырял языком в зубах, смахнул крошки с усов и бородки, поглядел в небо. — Ещё наверное минут двадцать, и можно дальше.
— «Пикник на обочине», — пробормотал Карл.
— А?
— Забей.
Редкие облака лениво ползли по небу.
Это было удивительно и странно — нет, не облака, и не небо, начавшее уже линять из василькового в фиалковый — а присутствие Рольфа рядом, словно бы изменяющее реальность. Как именно оно изменяло — Карл понять не мог, но очень хорошо ощущал это, как ощущал временами и раньше, даже в самую свою первую встречу с Рольфом.
Они снова шагали, и рюкзак оттягивал спину, и идти было сложно. Стайка зайцев промчалась наперерез, в последнюю секунду резко свернув в сторону. Карл даже не успел толком удивиться этой странности: Рольф взял его за руку и без слов потянул в противоположном направлении — прошагал, не отпуская руки, некоторое время… Вдалеке раздался выстрел. Через несколько секунд над головами пролетели, шумно хлопая крыльями, какие-то крупные птицы…
Иногда Карлу начинало казаться, что они ходят кругами. Он вспоминал прошлогодние прогулки с Рольфом — как будто всё было как-то иначе. Словно прежде Рольф только призывал волшебных духов, а потом, после той истории с
Домом, сам сроднился с ними. Или это и правда было в нём изначально… Тени удлинялись. Карл поглядел на часы и, присвистнув, остановился даже.
— Ты чего? — Рольф уже успел пройти немного вперёд и только потом сообразил, что Карл отстал.
— Так… уже почти пять! Мы точно?..
— Точно, точно.
— Хорошо.
— Устал? Скоро придём.
— А-а-ага… — Сейчас Карл уже
почти понимал Стива Дитри, ударника Windgarden, который
не верил. Но сам Карл знал — после прошлого года и всей произошедшей истории он не может не верить Рольфу. Слишком многое связывало их. Слишком многое было между ними. Он снял часы с запястья и положил в карман куртки.
И они с Рольфом пошли дальше.
Это могло бы быть одно из самых выматывающих путешествий в жизни Карла — но отчего-то не стало таким. Воздух стал холодать, оранжевые лучи делали тёмные волосы Рольфа медно-рыжими, а прозрачные глаза заставляли вспыхивать огнём. Несколько раз уже Карл подумывал, что — всё. Он, пожалуй, сядет и отдохнёт, к тому же, мест, подходящих под название «Виды» здесь было предостаточно. Но Рольф упорно шёл вперёд, и Карл шёл за ним. Он успел немного отстать, запнувшись о валун, и когда поднял глаза, обнаружил, что Рольфа рядом нет.
— Рольф? Рольф? — Карл поспешил вперёд, перебрался через бурный, но совсем узенький ручеёк. Никакого ответа. Вот несколько сосен впереди, возможно, за ними…
Стремительно сгущались сумерки. Наверху высыпали звёзды. Шелест деревьев, шорох травы. Птичьи вскрики в вышине…
— Рольф! — Неужели не слышит? Может быть, там… Карл успел сделать ещё пару шагов.
Тень вынырнула откуда-то слева и увлекла его в сторону от выбранного направления.
— Ш-ш-ш-ш! — Длинные волосы щекочут ухо, шёпот заставляет щёки покраснеть (хорошо, что в сумраке не видно). — Не туда. Упадёшь.
Карл позволил себе расслабиться на несколько секунд. Рольф. Рольф, его таинственные исчезновения и возвращения… Рольф.
Карл светил фонариком, а Рольф вбивал колышки. Потом они вместе устанавливали палатку. Потом — разводили костёр…
— Как ты думаешь, нас видно оттуда? — Карл мотнул подбородком в сторону далёкой россыпи огней, словно капельки росы на тоненькой паутинке между травинками: Сиэтл. Рольф был прав,
виды были просто великолепные.
— Оттуда? — Рольф поворошил в костре палкой. — Не знаю.
— Наверное, откуда-то нас всё же видно… Откуда-нибудь… Как быстро стемнело!
Рольф хмыкнул, словно собираясь что-то сказать, но промолчал. Вода в котелке (Карл набрал её в том самом маленьком ручейке, по-горному чистом) закипала.
— Представь, — произнёс наконец Рольф, слегка искривив губы — то ли в улыбке, то ли нет: не понять, — сюда, наверное, добирались когда-то суквомиши… может быть, проводили здесь обряды… На этом самом месте. Ты чувствуешь?
Карл закрыл глаза и прислушался к своим внутренним ощущениям. Всё здесь словно говорило о магии и тайне, но постичь ни первое, ни второе не представлялось ему возможным. Словно они расположились у двери — старинной, украшенной замысловатой резьбой — и запертой.
— Чувствую, — прошептал он, стараясь продлить момент. Открыл глаза — и увидел пламя, темноту за ним и далёкое слабое свечение города — окоём какого-нибудь глубоководного чудища. Млечный Путь раскинулся над ними трещиной в иной мир.
Рольф уже принялся варить суп.
Это всё настолько не походило на их предыдущие походы, что Карл не знал — радоваться ему или беспокоиться. Они долго сидели, глядя на догорающие угли, а сумрак подступал всё ближе и окутывал их всё плотнее. Никаких песен, ни даже разговоров. И, что страннее всего — без спиртного (хотя Карл знал о бутылках, которые были припрятаны у Рольфа в рюкзаке). Просто — ночь.
Становилось всё холоднее и всё темнее, несмотря на то, что Млечный Путь сиял по-прежнему ярко. Рольф отошёл с фонариком — Карл видел, как мечется луч за кустами — и тихонько чертыхался. Вернулся.
— Фонарик пришлось в зубы брать. А ещё там… — Рольф сглотнул. — Дерьмо. Огромная куча. Не человеческое, в смысле. Чуть не вляпался…
— Медведь? — Карл напрягся.
— Чёрт знает… не сильно свежее. В смысле, я не проверял, на нюх там и всё такое… но вроде как подсохшее уже было… Ну что, спать? Или тебе тоже надо? Хочешь, вместе сходим?
— Да я уж сам управлюсь, — пробормотал Карл. Глаза Рольфа словно вбирали в себя звёздный свет. Волшебные глаза. Карл отвёл взгляд, взял фонарик и направился в сторону тех же кустов.
Куча действительно была внушительной и не очень понятно, чей. Возможно, медвежьей. Карл зажал фонарик зубами, звонко шлёпнул по щеке, раздавив какую-то успевшую присосаться жужжащую мелочь, и с чувством отлил. А вот если присесть — так это в другом месте лучше… Пройдя ещё немного, Карл вымыл руки в ледяном ручейке. Тьма по ту сторону — всего-то полметра и есть — стояла обсидиановой стеной: едва прозрачная, чёрная, недвижная. С трудом отыскав путь обратно, Карл вернулся.
Рольф — тёмный вырезанный силуэт на фоне иссиня-чёрного неба — вглядывался вверх, словно разговаривал со звёздами.
— А, может, это чупакабра, — сказал он задумчиво, ощутив присутствие Карла.
— Может. — Карл обхватил себя руками. Ночь пробирала холодом. — Может, спать?
Даже во тьме он как будто разглядел улыбку Рольфа.
Карл ворочался в спальном мешке, он замёрз и никак не мог согреться. Рядом вздыхал Рольф. Ночь за тонкими стенами палатки стояла…
странная. Были, вроде бы, знакомые по прежним походам шумы — шелест ветра в деревьях, шорохи птиц и животных — но, кроме этого, ощущалось ещё и присутствие чего-то другого, отличного от обычной лесной атмосферы. И вот
оно как раз было
странным, ощущалось словно бы близко, но, одновременно с этим, и далеко: не скажешь точно. Просто — есть и есть.
Странное.
Рольф, шумно выдохнув в очередной раз, сел.
— Карл… не спишь? — прошептал он.
— Не-ет…
А потом оба произнесли одновременно:
— Курить хочется.
— Холодно.
Карл улыбнулся. И дал возможность Рольфу продолжить:
— У меня вискарь есть. Если замёрз. Но лучше потом. Пойдём курить, а?
Рольф Роллинз, только сейчас вспомнивший о виски — это было слишком похоже на сон. Карл решил выбраться из палатки.
— Я так понял, что тут лучше не пить, они этого отчего-то не очень любят. Не сейчас, по крайней мере. А курить, вроде как, можно.
— «Они»?
— Суквомиши. — Рольф уже затянулся. Передал сигарету Карлу. — Табак.
— А-а… — Табак был хороший, терпкий и ароматный. — Откуда такой?
— Стиви привёз. Красная Вирджиния и ещё что-то… индийское, что ли… или индейское…
— Рольф… — Впереди всё так же был обрыв и призрачные огни города, над ними — глубокое небо, а сзади смотрел в спины лес. Карл повёл лопатками. — Рольф…
— Ну, что? — Голос внезапно тёплый в холоде и мраке.
— Это всё… ради суквомишей? Какой-нибудь… обряд?
Ответа пришлось ждать: они почти успели докурить сигарету на двоих. Руки у обоих дрожали. От холода, решил Карл.
— Это всё… утром узнаешь, — сказал, наконец, Рольф. Совсем рядом, откуда-то снизу, раздался вой. Карл выпустил окурок из пальцев и поспешно затопал ногой, растирая его о землю.
— У-ух! — выдохнул Рольф, подбираясь.
— Людей не трогают, обычно, — стараясь звучать спокойно, пробормотал Карл.
— Это не волк. — Рольф нашёл его руку и сжал её. Карл повернулся в его сторону. Белки глаз Рольфа отсвечивали звёздным светом. Интересно, а где луна? В голову пришли сразу все истории о волках (и не только), слышанные за жизнь. Не то, чтобы Карл никогда до этого не сталкивался с
настоящими волками… — Не волк, — повторил Рольф, и его голос дрогнул — не понятно, от страха, или нет…
— Что же это тогда? Или за нами кто-нибудь увязался и изображает теперь вурдалака? — Карл даже хихикнул. Почему-то в этой роли очень хорошо представился Зак Диксон, диковатого вида барабанщик Mary Of Iron. — Рольф… а вдруг это Зак?.. — Карл мотнул головой. — Прости… у тебя там точно табак был?
— У меня там…
Вой повторился. Вроде бы, ближе? Или нет…
— У меня там… винтовка… — Рольф наклонился к самому уху, щекоча шею своими длинными волосами. А руку так и не отпустил. — Я её с собой взял… потому что…
Вот теперь сомнений быть не могло: вой раздался уже совсем рядом — и всё ещё со стороны обрыва. Карл почувствовал, как волоски на теле встали дыбом — даже под одеждой.
— Ро-ольф… — выдохнул он, ощущая, что холод в желудке никаким образом не связан с холодом ночи… Они с Рольфом одновременно попятились к палатке.
— Без паники, — успел шепнуть Рольф. Глаза Карла расширились. Словно в замедленной съёмке он увидел чёрный силуэт, воспаряющий над краем обрыва, для того, чтобы бесшумно опуститься на четыре лапы (на четвереньки?) уже на лужайке — совсем недалеко от них… метров десять… пять?.. Рольф продолжал увлекать за собой Карла, сжимая его руку всё сильнее. Карл моргнул. Силуэт распластался в траве и, слившись с тенями, исчез. Ни шороха лап, ни стука копыт… — тишина.
— М-мать… — Сердце колотилось так сильно, что его было слышно, наверное, у подножия горы.
— Ш-ш-ш-ш… — едва слышно прошипел Рольф. Он выпустил руку Карла (чувство покинутости тут же пронзило как в детстве) и нырнул в палатку на мгновение, чтобы снова появиться — уже с винтовкой. Из-за леса выплыла полная луна, и всё вокруг посветлело, приобрело ту странную глубину, которая едва отделяет аппликацию от рисунка. Оба друга напряжённо вслушивались, но даже ветер, похоже, решил стихнуть. Неестественная, мертвящая тишина опустилась, словно накрыв колпаком. Карл бросил взгляд на Рольфа — и почувствовал, как замерло дыхание. Рольф не был похож того Рольфа, которого знал Карл — задумчивого, мечтательного, «не от мира сего» поэта, который раскидывал исписанные листы текста по всем комнатам; Рольфа, который изумительно готовил итальянские блюда; Рольфа-рок-звезду, пламенеющего на сцене в жёстких гитарных рифах и обожающих взглядах фанатов, забирающегося на арматуру и ласточкой прыгающего вниз — дикие глаза вращаются, как у лошади, которую понесло… его и в самом деле несло тогда, пьяного от музыки, и вряд ли что-то могло остановить.
Этот новый Рольф был натянут, как тетива лука; ноги расставлены, чтобы придать устойчивость, винтовка в руках наготове: настоящий охотник. От него шло такое ощущение уверенности, что самого Карла попустило.
Слева почудилось движение, Рольф мигом повернулся и перегруппировался. Что было дальше — Карл толком не понял, потому что это было словно продолжение сна: нечто чёрное метнулось к ним сверху, а потом раздался оглушающий выстрел — и после него тишина: ни треска, ни писка, ни шума падения… ничего.
Рольф довольно крякнул.
— Есть, — сказал он и опустил ружьё. Карл сел там же, где стоял — просто ноги подогнулись.
— Блин, — только и смог сказать он. — Рольф… ты его точно…
— Точно. — Рольф всматривался в сторону недавнего выстрела. Потом опустился рядом на корточки. — Виски?
— Угу. Рольф… оно… — Зубы вдруг начали стучать. — Од-дно т-такое б-было…
— Суквимоши упоминают только об одном духе. Ты-то что скажешь?
— Я? — Карл поднял голову.
— Ну там… ощущения… ты же… ну… чувствуешь…
— Я се-сейчас только одно чувствую… Чт-то не засну уже…
— О’кей… Тогда точно виски… Идём? — Рольф встал и протянул руку, помогая подняться, а потом сразу же обнял Карла за плечи, крепко-крепко — неожиданно тёплый. — Адреналин, — прошептал Рольф в пушистую макушку. Карл уткнулся носом в грудь, неудобно сцепив руки за лопатками друга. Сердце стучало прямо в уши, и было не разобрать, чьё именно — своё собственное или Рольфа.
Далеко послышался вой, и Карл стиснул объятия.
— А вот это уже волк, — произнёс Рольф, и было понятно, что он улыбается.
Карл проснулся оттого, что кто-то рядом играл на гитаре. Оранжевая стенка палатки светилась от солнца. Голова болела от выпитого накануне, хотелось воды. Он выбрался наружу, сощурился от ударившего в глаза света. Рольф, скрестив длинные ноги, сидел спиной к палатке, перебирая струны, и тихонько напевал себе под нос.
— Кхм, — сказал Карл, и Рольф обернулся. Отложил гитару. Карл подковылял поближе и плюхнулся рядом. Небо было почти безупречно-чистым, если не считать нескольких полупрозрачных полосок перистых облаков высоко вверху. Чёрными крестами кружили орлы. В лесу перекликались невидимые птицы, ветер шелестел травой и листьями. Рольф улыбался.
— Ну что, как тебе? Вроде бы, и не слишком далеко, а ощущение, будто в самой дикой природе!
— В дикой. Точно. Вода осталась?
— Не. Нужно сходить, набрать. Я всё выпил с утра уже.
— Забота о друге, спасибо…
Карл взял котелок и направился к ручью. Уже набирая воду, понял, что что-то здесь не так — ручей превратился в мелкую речушку, метра два шириной, бурливо скачущую по обкатанным камням.
— Как же мы тут в темноте вчера пробирались? — Карл потёр лоб, напился ледяной воды — зубы нещадно заломило — потом, сообразив, принялся плескать себе в лицо, до тех пор, пока руки не онемели от холода. Потащил котелок обратно. Уж лучше подогреть…
…допив третью кружку чая с сахаром, Карл почувствовал себя лучше. Ух и забористый вискарь был вчера… И вдруг ударили воспоминания — темень, тень, выстрел…
— Что такое? — Рольф даже прекратил петь.
— Рольфи. Тут ночью было… это правда?
Рольф пожал плечами:
— Ты мне скажи.
— Да я про… — Карл не знал, как называть это лучше. — Охоту?
— А-а-а! Это правда. Я думал, ты про другое.
— Про что другое? — сощурился Карл подозрительно.
— Ну раз не помнишь, так и не надо. — И Рольф продолжил петь.
Карл встал и отошёл к обрыву. Небо вверху, склон горы и лес внизу, и город… города не видно. Ни вышек, ничего… Есть ли он там вообще?.. И был ли? Накрыло ощущением собственного ничтожества на фоне природы. Фотографировать категорически не хотелось — какой смысл, если вещи просто берут и пропадают? Или случаются так быстро, что и глазом моргнуть не успеваешь... Пение стихло, Рольф подошёл и встал рядом.
— Рольф. — Мысль была слишком большая, чтобы вместиться в голове. — Мне нужно понять, жив ли я.
— Жив, — уверенно ответил Рольф. Карл кивнул.
Они переглянулись. Одновременно вжикнули зипперами и помочились со склона.
***
— И рассказывает, что они потом пошли обратно. Шли какой-то другой дорогой, довольно быстро вернулись. А место он найти на карте так и не смог, походник наш… — Джошуа Уэббер захихикал.
— Не, ну а чё? — Зак Диксон захлопал глазами, придя в себя. — Я тоже всякую хрень на Рэйнире видел.
— Да ла-а-а-адно, — отмахнулся Стэн Лэйни, пихая Джошуа под бок. — Раз Карл говорит, значит, было!
Mary Of Iron полным составом заржали. Не то, чтобы над Карлом — чего над Карлом ржать? — и даже не над Рольфом, а просто потому, что сидели сейчас все вместе, и было хорошо и тесно в «Дикобразе».
— Не, ну правда, — не унимался Зак. — Говорю вам, видел там — тело такое… цилиндрическое…. И на двух ногах…
— А-а-а-ага, бегающая бутылка! — прыснул Рой Шиммер. Попытки Зака оправдаться потонули в дружном гоготе.
***
Карл Моррисон вышел из библиотеки. Он пытался найти фольклор суквомишей, но ничего похожего на то, что обиняками поведал ему Рольф, там не обнаружил.
Позже Рольф признался, что увидел эту историю во сне.
— Знаешь, как у Филипа Дика в «Свободном радио Альбемута». И я думаю, что ты тоже на этой волне.
— Почему?
— Потому что
понимаешь.
— Джошуа Уэббер тоже понимает? — прищурился Карл.
Рольф серьёзно кивнул.
— И Джерри? И Коби? И… Стэн?
— Ага. Все мы тут — «Свободное радио Рэйнира»…
— И мы должны вещать миру?
— И будем. И никто, никто не уйдёт от нас прежним…
План Карлу понравился.
