Драгоценная мышка

Реборн стоял возле окна в одну из лабораторий и наблюдал как на медицинском столе мечется подросток. Мужчина не мог объяснить что с ним происходит и почему его сердце сжимается в тисках, глядя на муки этого еще практически ребенка. Впервые ему человеку, что привык играть чужими жизнями было кого то по-настоящему жаль. Минхо с огромным трудом выплывал с очередных кошмарных иллюзий навеянных очередным жестоким экспериментом. Хотя и не был до конца уверен что выплыл, он уже временами терялся где действительно реальность, а где продолжение сна. Сколько это длиться? Пару месяцев или дольше? Счет дням Минхо потерял уже давно. Также как и надежду на то что его мучения когда либо закончатся. Помощи ждать неоткуда, ребята вряд ли сунуться за ним в самое пекло. Даже если бы захотели, у них просто нет ресурсов для штурма здания. Единственным возможным избавлением для себя парень видел смерть, которая судя по всему была уже близко. Минхо казалось что он уже чувствует ее дыхание у себя за спиной. Да и сколько мук может еще вынести мальчишеское сердце, которое за это время загнали на износ. Явно недолго. Реборн тихо вошел в палату и плотно задернул жалюзи что, а потом подошел к кушетке на которой лежал юноша. Судя по практически отсутствующему взгляду сознание его было явно не здесь. Мужчина придвинул стоящий в палате стул к кушетке, осторожно погладил слабую исхудавшую руку лежащую поверх тонкого одеяла и почувствовал как тонкие прохладные пальчики подрагивают от пока еще слабых судорог. Что было крайне плохим признаком, состояние мальчика было уже крайне тяжелым. Реборн закусил губу, больше его мальчика никто не тронет. Он категорически запретил ученым приближаться к Минхо. И прекрасно знал что никто этот запрет не нарушит, нет среди них самоубийц готовых пойти против главы и хозяина П.О.Р.О.К.А. А мальчика он выходит…