Ты не обязана быть такой осторожной

Это не значит, что Ава была плохой в интимной переписке. На самом деле, признаётся Сара сама себе, Ава была в этом хороша. Ей как-то удавалось всегда придумывать идеальные сообщения, чтобы Сара отчаянно и постоянно нуждалась в продолжении. Каждый раз, когда Сара получала сообщения от Авы, они заставляли её уйти с любого собрания Легенд и почти бежать обратно в свою спальню, или ванную, или тренажёрный зал, или в ближайшую подсобку, где она могла бы приказать Гидеону закрыться. Для того, чтобы, наконец, позаботиться о своих делах. Проблема в том, что Ава включала флирт по смс в свой график. Сначала это казалось милым. С другой стороны, Сара находила большинство вещей, которые делала Ава, милыми Ее почти всегда организованное офисное пространство, маленькие надписи на ее ящиках в ее квартире, ее цветные папки и файлы о Легендах — и поэтому ее планировщик был всегда симпатичен на первый взгляд. Мысль о том, что Ава занималась сексом через смс-ки по расписанию, делала её планировщик ещё более милым. Грубый подтекст, зажатый между встречей с директором Хантером и перерывом на кофе с подчиненными. Ей нравилось. Нравилось представлять эту картинку. Ава, находящаяся в процессе работы, вытаскивающая телефон, чтобы послать Саре непристойное сообщение, пока ее запирали в офисе под предлогом бумажной работы. Саре нравилось представлять, что Ава обычно находилась в том же состоянии, что и она сама. Отчаявшись и тяжело дыша, три пальца глубоко внутри, глаза едва способны сосредоточиться на экране ее мобильного телефона. Когда действительность была, вероятно, намного менее захватывающей. С другой стороны, было что-то особенное в спонтанности. Когда внезапно возбуждаешься в душе после утренней тренировки, когда фотографируешь своё обнаженное тело после свежего душа, чтобы отправить его… девушке? Партнёру? Как бы они это ни называли. Она посылает фотографию Аве, даже если график, который Сара частично запомнила (в чём она никогда не признается), гласил, что ежедневный перерыв на секс не должен был наступать еще три часа. К тому времени, когда она возвращается в свою комнату, всё еще завернутая ни во что, кроме полотенца, свободно обвязанного вокруг её тела, от Авы уже есть ответ. Примерно то, что и ожидала Сара. Три слова. Я на работе. Сара закатывает глаза, хотя знает, что Ава её не видит. Так сентиментально. Она надеется, что где-то сквозь время и пространство Ава знает, что Сара сейчас закатывает глаза на её ответ. Телефон, жужжащий в её руке секунду спустя, кажется, поддерживает эту идею. Особенно, когда в ответе Авы просто говорится: «Ты знаешь, что я на работе». Сара действительно знает. Как она могла не знать? Но она все ещё хмурится, глядя в телефон. — Гидеон, проверь расписание агента Шарп, — говорит Сара, потому что, несмотря на то, что она запомнила, в какое время та отдыхала, это была бесполезная чепуха, которая беспокоила её не больше, чем количество времени, которое потребовалось, чтобы Гидеон записала всё для дальнейшего использования. — Сейчас, капитан. Она смотрит на график: на блок текста, в котором говорится, что Ава в настоящее время находится в ее офисе по реорганизации и отвечает на электронные письма. Другими словами, ничего важного. Сара отмахивается от проекции графика и подходит к своей кровати. Она опускает полотенце, открывая камеру на телефоне, чтобы сделать еще один снимок. На этой фотографии её тело уже готово и ждёт. Она скользит рукой по нему, прослеживая воду из душа на своей коже, а другой рукой отправляет фотографию Аве в сочетании с четырьмя думающими смайлами. Ответ Авы приходит мгновение спустя. Одно слово. Сара. Но Сара может представить себе точный тон, с которым она сказала бы это. Особенность Авы: притворяться, что недовольна чем-то, но в то же время так сильно этого хотеть. Такой же серьёзный тон, как когда Сара использовала свой ярлык времени, чтобы появиться в офисе Авы на прошлой неделе, с точной целью — чтобы ее трахнули на большом модном столе Бюро времени. Фантазия о том, что Саре еще предстоит дожить до этого. Потому что, по-видимому, секс в офисе был «непрофессиональным» и мог привести к тому, что Ава «потеряет работу», на что Сара, в свою очередь, быстро указала, что этого не произойдет, если Ава просто примет ее судьбу и присоединится к Легендам. Но это не было важно в данный момент. Сара нажимает на картинку с изображением лица Авы на своем телефоне: фотографию, которую она сделала однажды ночью, когда Ава пришла в гости и сдалась, опустила волосы и сделала нормальное лицо. Тут же последовал исходящий звонок. Сара ставит телефон на громкую связь, прежде чем положить его на подушку. Слушая, как он звонит, один, два, затем в третий раз, прежде чем Ава неизбежно поднимает трубку. — Сара, — тот же тон, который, Сара догадывается, она использовала в прошлом сообщении. И Сара издает тихий удовлетворенный звук, когда слышит своё имя. Одной рукой потирая грудь, а другой скользит дальше по ее телу. — Эй, Эйвс, я скучала. — Ты видела меня два дня назад, — подчеркивает Ава. Это правда. Но эти два дня больше похожи на вечность. — Я скучаю по тебе, — говорит Сара, на этот раз скуля ещё больше, — ты мне нужна. — Я работаю, — говорит Ава, но её тон немного изменился. Тихий вздох. Сара знает, что на нее это влияет. Хорошо. Сара может работать с этим. — Ты одна? — спрашивает она, зная, что есть маловероятный шанс, что Ава ответит на звонок, находясь в офисе не одна, но все еще ждет этого. Ава хмыкает в подтверждении, прежде чем продолжает. — Ты должна прийти ко мне, — просит Сара, — я вся мокрая. — Я не могу. — Ты могла бы, — настаивает Сара, — мы можем путешествовать во времени, я отведу тебя обратно в твой симпатичный маленький офис, прежде чем кто-нибудь даже заметит. Ава на мгновение колеблется. Тишина на линии, и Сара на секунду подумала, что у неё получилось. Хотя эта надежда рухнула через мгновение, когда Ава сказала: «Я выхожу в пять». Сара закатывает глаза, хотя Ава не видит её. Она уверена, что сообщение переносится через линию. — Ну, а я ухожу сейчас, — говорит Сара, проясняя недосказанность в ее голосе. Она подчеркивает эти слова, наконец, прикасаясь к себе должным образом, к той части ее тела, которая тосковала по Аве, которая нуждается в чем-то большем, чем просто слова. Она легко сует в себя два пальца. Зная, что с телефоном на громкоговорителе нет возможности пропустить её резкое дыхание или звуки, издаваемые ее телом во время вторжения. Она слышит, как Ава ёрзает на другом конце провода. Представляет, что она сидит там в своем кабинете, подносит телефон к уху, прикусывает губу, пытаясь удержать себя, щёки горят и начинают краснеть, пока Сара теряла себя на другом конце провода. Это хорошая картинка. — Ты прикасаешься к себе? — спрашивает Ава, ее голос приглушен, как будто кто-то может услышать. Это восхитительно. Сара издает звук подтверждения: «Поговори со мной, Эйвс». — Я не… — Скажи мне, что ты собираешься сделать со мной, когда закончишь, — говорит Сара, потому что Аве всегда нужно было что-то для начала: ситуация, чтобы сдвинуться с мёртвой точки, и когда она это делает, это замечательно, и Сара уже работает пальцами в себе ещё сильнее, представляя всё это. Ава замолчала на мгновение. Как будто она думает. Предвкушение утомляет, и Сара почти открывает рот, чтобы попросить Аву сказать что-нибудь, вообще что угодно. В конце концов, когда Ава начинает говорить, Сара понимает, что это стоило того, чтобы подождать. — Я не знаю, должна ли я вообще что-то с тобой делать — маленькие детки не получают вознаграждение. — Блядь, — шипит Сара. Потому что это тот тон. Её особенный тон. Тот, который всегда делает ноги Сары слабыми. — Не выражайся, — упрекает Ава. И это еще хуже. Она должна была знать, что это сделает всё хуже. — Тогда накажи меня, — говорит Сара, едва сдерживаясь. — За то, что ты такая… ах, — ее голос задыхается от слов, когда она толкает свои пальцы прямо в себя, прижимаясь к той ее части, которая заставляет ее мозг испытать короткое замыкание на мгновение. — Легенда, — продолжает Ава. Прозвучало как лучший комплимент и оскорбление одновременно. — Эйвс. — Агент Шарп, — поправляет она, потому что именно так они играли в эту игру. Сара испускает стон, который доставляет больше удовольствия, чем все остальное. — Агент Шарп, пожалуйста. — На самом деле я хотела бы обсудить с вами вашу последнюю миссию, — говорит Ава, как обычно, но Сара знает, что это не просто разбор полётов. Это Ава играет на ней, как на пианино, точно зная, какие клавиши нажимать, куда нажимать и тянуть, и впоследствии Сара забудет, кто она вообще такая. — Все те ошибки, которые вы совершили, обострили ситуацию, оставили свидетелей — это удивительно, как мы ещё не изгнали вас всех в какое-нибудь изолированное время. — Ты бы слишком по мне скучала, — говорит Сара, ее голос дрожит от этих слов. Ава тяжело вздыхает, но делает это максимально беззвучно. Какая-то часть Сары желала, чтобы она была достаточно предусмотрительна и захватила свой фаллоимитатор прежде, чем лечь. Другая ее часть знает, что двигаться в этот момент невозможно. Она прижимает свои ноги к кровати, подталкивая себя вверх и освобождая достаточно места, чтобы добавить третий палец, в то время как ее большой палец ласкал клитор. -Ав… Агент Шарп — мне нужно… — Тебе нужно научиться выполнять свою работу, — говорит Ава, по-прежнему спокойно, — хотя я полагаю, что смогу научить тебя, как это делается. Возможно, связать тебя, чтобы ты не смогла избежать лекции. — Я бы хотела… — говорить становится все сложнее и сложнее. Сара знает, что телефон улавливает звуки, которые она издает. Трение штанов. Отчаянные тихие стоны. Мокрый звук ее пальцев. Она не имеет ни малейшего представления о том, как Ава всегда умудряется оставаться такой собранной всё это время. Одно из многих чудес Авы Шарп. — У тебя всё ещё есть те наручники под кроватью? Те, которые мы… — Да, — говорит Сара, быстро, отчаянно, — да, пожалуйста, пожалуйста. Что-то похожее на смех улавливает Сара на том конце провода, но она не заостряет внимание на этом звуке. Она не может ни на чём сосредоточиться, не говоря уже о том, когда Ава продолжает говорить. О наручниках и о том, как она собирается держать Сару взаперти, чтобы она не могла уйти или сопротивляться, о том, как Ава собиралась разбить ее на части, дюйм на дюйм, пока она не усвоит урок. Если это было то, как Ава собиралась учить ее, Сара не могла сопротивляться. Но сейчас было трудно думать. Трудно сосредоточиться на словах Авы. В какой-то момент все превращается в гулкий шум, устойчивую частоту голоса Авы, когда она получает долгожданное наслаждение и оно выливается через край, прерывистый звук, означающий, что имя Авы слетает с губ Сары, когда она достигает своего пика, падая на мгновение потом. Мягкое чувство распространяется сквозь нее, тепло и покалывание, до самой ее глубины. Когда она приходит в себя, мягкие порывы дуновения воздуха падают с ее губ, ее глаза закрыты, кровать заставляет ее упасть в легкий сон — голос Авы — первое, что она слышит. Теперь мягче, нежнее. — Сара, крошка, мне пора возвращаться на работу. — Да, — говорит Сара с пересохшим горлом, тяжелые и застрявшие в ней слова. — Но ты всё равно придёшь, когда закончишь, верно? Она хотела бы, чтобы она могла видеть лицо Авы. Смотреть на её мягкую улыбку и целовать её. Сара хочет поцеловать ее больше всего. — Я буду там.